После изучения вируса Килгрейв, я занялся поиском последствий нестандартной трансформации в Ящера.
Результат обследования был неоднозначным. С одной стороны, внешнее отсутствие побочных эффектов, помимо того случая в доме Коннорс, оказалось обманчивым. В моей ДНК при глубоком анализе отчётливо были видны цепочки чужеродного гена. То есть, кое-что помимо того, что было заимствовано у Гвен и Ванды. Это были следы трансформации в Ящера. Что-то подобное, но в более глобальном виде, наблюдалось у Курта после возвращения к человеческой форме. С другой стороны, повторное применение сыворотки не оказало на меня вообще никакого эффекта.
Под наблюдением Коннорс и множества приборов я ввёл себе в вену сыворотку, как и много раз до этого, но… ничего. Словно вместо сложной, геннорекомбинирующей структуры в инъекторе был обычный физраствор.
— Похоже твой организм уже выработал иммунитет к сыворотке, — задумчиво обронила Карен, изучая показания приборов.
— Не думаю… это слишком похоже на то, что было в прошлом мире. Наверное, я слишком злоупотреблял сывороткой, поверив в её полную инверсивность, и теперь Ящер всегда внутри меня.
— Ты думаешь? Впрочем… да, такой вариант не стоит исключать.
— Мы должны пробудить его, — принял решение я.
— Это может быть опасно…
— У нас есть антисыворотка, Ванда пристрелит меня, если я потеряю контроль.
— Для этого я здесь! — поддакнула мне Уилсон, что околачивалась рядом, вооружённая винтовкой с дротиками, — чтобы увидеть наконец этого вашего Ящера.
Но как мне вытащить его? В случае Курта безотказно работали стресс и получение серьёзного физического урона. Но на примере выстрела в голову и последующей драки с агентами Щита мы уже выяснили, что физический урон и даже временная смерть тела не пробуждают Ящера. Но ведь должен быть триггер.
— Ненадолго я словно бы почувствовал его присутствие внутри, когда сопротивлялся контролю Пурпурной там, у тебя дома, — высказал свои мысли я.
— Хочешь ввести себе её вирус? — предположила Карен.
— Может то, что я использовал сыворотку на допросе сыграло свою роль?
— Твой организм в любом случае довольно быстро подавит вирус, так что, почему бы не попробовать? — согласилась со мной Коннорс.
Сказано — сделано.
Заразив себя вирусом Зейбейдаи, я стал ждать результата. Минуту. Две. Пять.
— Вроде ничего… — протянул я, — никакой реакции.
— Да, я вижу, — отозвалась Коннорс, — вирус уже практически подавлен. Кстати, я не думаю, что он вообще достаточно распространился, чтобы оказать существенное влияние на твой мозг.
— Хочешь сказать у меня теперь иммунитет к способности Килгрейв?
— Да, выходит, что так, — согласилась Коннорс.
— Эй, — возмутилась разочарованная Дэдпул, — ну так и что, Ящера опять не будет?
Глава девяностая
— Ты уверен? — обеспокоенно спросила Коннорс, нервно сжимая рубильник.
— Насколько это возможно… — я пошевелил пальцами ног в холодной воде, — врубай! — решительно отдал команду я, приготовившись к удару смертельной для нормального человека силы тока.
Как я добровольно оказался на электрическом стуле?
Нет, я не стал мазохистом и не свихнулся. Всё это ради науки и познания себя. Таким образом мы пытаемся спровоцировать трансформацию в Ящера.
Ведь если подумать, оба раза — первый при трансформации на Геликарриере, а второй, когда я почувствовал отголоски сущности Ящера в себе дома у Карен — я не только был заражён вирусом Пурпурной, но ещё и активно боролся с отданным ею приказом. И если причина трансформации не сама Килгрейв, что было бы несколько странно, то остаётся только моё собственное состояние.
Подобное для меня в новинку. Все мои способности, что паучьи, что доставшиеся от Ванды, относятся к категории, скажем так, постоянно включенных. Я всегда Паук, у меня всегда есть мои ловкость, сила, липкость, чутье и регенерация, но так не у всех. Множество мутантов вынуждены подолгу учиться управлять своими новообретёнными способностями. Самый близкий к нынешней моей ситуации пример, хотя это и не совсем мутант — Халк. Ему требуется раздражитель, чтобы трансформироваться. Но в его случае, это происходит довольно легко. Настолько, что Беннеру, которого я знал, стоило больших усилий и долгой практики научиться сдерживать себя в достаточной мере, чтобы не превращаться в монстра спонтанно. Что если в моём случае также, и для превращения нужны гнев, раздражение, ярость и прочие негативные эмоции?
Вот только спонтанно разозлиться не так-то просто.
И импровизированный электрический стул показался мне хорошим способом достичь нужного состояния.
Карен опустила рубильник и пустила ток по присоединённым к моему телу электродам, заставив меня испытать весь спектр радостей приговорённого к смертной казни преступника.
Не самое худшее из того, что мне доводилось испытывать, но и приятного мало. Неконтролируемые судороги сразу же захватили всё моё тело. Сила тока была настолько большая, что обычному человеку хватило бы нескольких секунд, чтобы умереть, я же, благодаря регенерации и повышенной сопротивляемости, вполне мог выдержать подобное, оставаясь в сознании. Яростно стискивая трясущиеся зубы, я изо всех сил пытался вернуть себе контроль над телом…
Это было так похоже на отчаянные и почти бесполезные попытки сопротивляться контролю Килгрейв — что там, что тут тело просто не повиновалось моим приказам и… это сработало.
Я вдруг почувствовал резкий всплеск раздражения и животной ярости, совсем как тогда в доме у Коннорс, а затем моё тело начало претерпевать стремительные трансформации.
Вряд ли это заняло больше пары секунд.
Только что я бессильно стучал зубами и дёргался на электрическом стуле, и вот электроды уже соскальзывают с плотной и почти непроницаемой ни для воды, ни для тока чешуи.
— Получилось? — выдохнула шокировано Карен, во все глаза рассматривая меня.
А вот Уилсон сохранила чуть больше благоразумия и всё ещё держала меня на мушке своего массивного ружья, которое по нашему расчёту должно пробить чешую Ящера, чтобы в случае чего успокоить меня антисывороткой.
— Вольно! — рыкнул на женщин я, бросив в их сторону мокрой губкой, что ранее была у меня на голове, а теперь сползла на плечо.
— О-о-о! Он себя контролирует! — восторженно протянула Карен, снимая с лица губку, — Питер! Как ты себя чувствуешь?
Я поднялся на чуть удлинившихся ногах, заскрипели, карябая пол, когти и подошёл к зеркалу, чтобы рассмотреть себя.
«Красавчик, блядь, — я поскрёб когтем правой лапы подбородок».
— Я — это всё ещё я, — отвечаю женщине, — кидаться в драку и строить распылители, чтобы создать новую расу не буду. Хотя, некоторые изменения в мыслительных процессах есть.
Моё отражение было непохоже на прошлую версию Ящера. Во-первых, хвост — он опять на месте. При трансформации на Геликарриере его не было. Видимо, там превращение в Ящера было неполным… помимо хвоста, остальные изменения не так заметны. Ещё более вытянутые морда, руки и ноги, всё уже полностью звериное. При этом я раза в полтора меньше чем Ящер Курта. Но я чувствую, что именно этот вариант правильный. Он черпает всё самое лучшее от Ящера и Человека-Паука. Силу и крепость первого, ловкость и гибкость второго. И всё это подкреплено сумасшедшей регенерацией. Мне нравится.
— Ты можешь сам контролировать трансформацию? — продолжила расспросы Коннорс.
— Хм… да, думаю, я понял принцип… сейчас.
Я сосредоточился на этом новом ощущении внутри себя. Как раньше ощущалось там, где-то на задворках сознания моё человеческое я, теперь ушла на второй план моя человеческая ипостась.
— Ну же… — нужно успокоиться, подумай о хорошем.
Невольно на ум пришли воспоминания о том, как волшебно началось утро этого дня в одной постели с двумя роскошными девушками.
Нет! Это не то! Возбуждение не поможет! Мне нужно спокойствие.
Я полностью выдохнул весь воздух из лёгких.
Эх, сейчас бы пригодились занятия йогой, на которые меня в прошлой жизни пыталась записать Мэри Джейн, да только зачем они Человеку-Пауку?
— Отлично, — голос Карен отвлёк меня от мыслей о недолгом размеренном мирном периоде, что был у нас с Эм-Джей в той жизни, — продолжай.
О чём она?
Я открыл глаза, как раз вовремя, чтобы увидеть, как пропадают последние остатки чешуи с моего уже человеческого лица.
— Ну вот… опять в душ, — раздосадовано говорю я. Ведь хоть объёмы выделений и стали намного меньше — на самом деле я даже мог бы обращаться, не снимая костюм — но это не значит, что они исчезли совсем.
* * *
После, когда я привёл себя в порядок и выразил свою признательность Ванде за её помощь в душе (так, обойдёмся без подробностей!) в общем, когда я вернулся в лабораторию к Коннорс, мы ещё несколько часов изучали особенности новой трансформации и пытались понять, как вообще так получилось. Но какого-то исчерпывающего объяснения найти не удалось.
— Знаешь, у меня есть теория одна, — вдруг заявила Карен после длительного изучения тканей взятых у меня в обоих состояниях, — ты говорил, что это может быть побочным эффектом частого использования сыворотки. Но сколько бы мы не перепроверяли, она не должна давать постоянного эффекта. Не говоря уже о вирусе Пурпурной. Он не затрагивает организм на уровне генов. Что если, это не сыворотка изменила тебя, а твой организм сам эволюционировал и адаптировал способ противостоять негативному воздействию вируса при помощи предложенного сывороткой метода? Потому что других вариантов я не вижу.
Мне не очень нравилось, что я чего-то не понимаю в своих силах и способностях, в собственном организме, словно я снова вернулся в прошлое, когда только начинал свой путь как Человек-Паук. Но Карен кое-в-чём права. Это тело создано хоть и мной, но в то время, когда мои возможности, интеллектуальные в первую очередь, были несоизмеримо выше, чем сейчас. Многое из того, что было сделано Системой, ядром которой я был, я нынешний не понимаю на фундаментальном уровне. Я думал, что она просто встроила исцеляющий фактор и паучьи силы в геном Питера Паркера. Но каким именно образом это было достигнуто? Что если у этого тела есть нечто большее? Возможность для дальнейшей адаптации? Это… звучит воодушевляюще, но в тоже самое время и несколько пугает. Ведь это что-то, чего я не понимаю. И оно происходит не с подопытным кроликом или каким-нибудь героем комиксов. Нет, это происходит со мной, с моим телом. А я не хочу, чтобы в один прекрасный момент эта способность к адаптации сделала меня монстром. Что если очередная… эволюция, в отличие от трансформации в Ящера, будет уже необратимой?
Не нужно мне такого счастья. Моё тело и моя человеческая природа, они мне нужны в таком виде, какой они имеют прямо сейчас.
Но изучение трансформаций Ящера было не единственным нашим проектом. Попутно мы также исследовали образец так называемой Жилы Дракона, взятый нами на базе Руки. И тут всё было ещё более странно и непонятно, чем с Ящером.
Судя по клеточной структуре, а также множеству других характерных признаков перед нами органическая жидкость сходная по своей природе с кровью. Вот только чёрный цвет крови не встречается у земных организмов, если речь идет не о гемолимфе насекомых, у которой возможен практически любой цвет из-за широкого разнообразия веществ в ней содержащихся.
Более того, существо, у которого была взята эта кровь точно не дышало кислородом, так как в его крови не было белков, способных его переносить. То есть это либо кровь чудом сохранившегося до наших дней жителя допротерозойской эры, когда на планете доминировали анаэробные организмы, либо что-то не с нашей кислородной планеты.
В первом случае так много «но».
Откуда взялся в той эпохе настолько развитый живой организм. Где этот вид выживал? Ведь трудно представить себе анаэробный карман подобных размеров, сохранившийся до нашей эры.
Второй вариант и вовсе загадка. Кровь существа не с нашей планеты. Откуда оно взялось, как попало в распоряжение Руки? Почему его кровь оказывает такое странное воздействие на людей? Воскрешение кровью внеземного организма с последующим контролем сознания… это так же невероятно, как способность Венома из другой галактики войти во взаимовыгодный симбиоз с человеком на Земле… твою мать.
В любом случае, исследований тут на годы. Ведь я даже не знаю, чем и как обрабатывалась эта кровь и сколько лет хранилась. Да и метод хранения… какая-то урна. Ни тебе контроля среды, ни стерильности, ни температурного режима, ничего. Это наверняка сказалось на веществе. Конечно, все эти детали со временем можно прояснить, но это потребует длительной работы множества специалистов и многочисленных анализов.
Пока ни о каком понимании и уж тем более практическом использовании этой Жилы Дракона — анаэробный дракон, мать его — не может быть и речи. Возможно позже, когда наше лекарство поступит в продажу и у нас появится больше свободных финансов и рук, я создам отдел, который будет заниматься изучением этой крови. А пока придётся её отложить.
Через несколько дней после тестов с Ящером, когда мы с вышедшей на работу Гвен изучали изъятую мной на Геликарриере технологию излучателя силового поля, в мою только начавшую устаканиваться жизнь решила постучаться одна новая-старая знакомая.
— Мистер Паркер, — отвлёк меня от размышлений голос одной из сотрудниц, — вам письмо.
Я скосил взгляд на робеющую девушку, что была на несколько лет меня нынешнего старше.
— Что там? — без особого интереса спросил я.
— Приглашение на благотворительный приём…
— Выкинь, — тут же распорядился я, — ты новенькая что ли? Мне таких по пять на дню приходит, никакого времени не хватит по ним мотаться.
— Нет, я не… — она замялась ещё больше, — просто это от фонда Харди.
Она подала мне конверт.
— Харди… — протянул я, прочитав наименование организации отправителя.
— Да, — подтвердила девушка, — они спонсировали много крупных научных проектов… доктор Коннорс тоже получала поддержку от фонда.
— Я знаю, чем занимается этот фонд, — оборвал ненужные объяснения я, разворачивая бумагу, — можешь идти.
— Когда это ты успел познакомиться с Харди? — протянувшись над столом, Гвен попыталась выхватить у меня из рук приглашение, но схватила только конверт.
— Я не знаком с Лидией Харди, — с каменной миной поправил девушку я, внутренне ликуя, что ей не удалось увидеть само приглашение, которое помимо официальной части, имело дополнительное послание для меня лично от Фелиции.
