-Дань собираешь, вымогатель? -осведомился Всеслав. Зверек пискнул.
-А вот я тебя сейчас на жадность проверю ... -коварно пообещал Всеслав. Он порылся в сумке и достал румяное ароматное яблоко. Уцук никоим образом не возражал против проверки. Только вот яблоко было выбрано самое крупное — чуть ли не в половину веса самого грызуна. Зверек вцепился в плод и поволок его к дереву. Всеслав с любопытством следил за развитием событий. Уцук медленно полез вверх по стволу дерева, на верхушке которого, вероятно, было его гнездо. Тяжелое яблоко оттягивало его голову то влево, то вправо, загораживало обзор и пару раз зверек натыкался на ветки. Препятствия он встречал недовольным ворчанием сквозь зубы, держащие яблоко мертвой хваткой. Добравшись до первой развилки, уцук, тщательно уложил в нее добычу и некоторое время отдыхал, тяжело дыша.
-Пот со лба сотри лапой. -посоветовал, улыбаясь, Всеслав. Грызун проигнорировал предложение и продолжил подъем. Совершенно измотанный он добрался до вершины. Гнездо было — лапой подать.
И тут яблоко упало.
Окрестности огласились разнузданным сквернословием на уцукском языке. Всеслав беззвучно смеялся, глядя вверх. Животное исчерпало запас ругательств не раньше, чем через три минуты, перестало пищать, изнеможенно спустилось и принялось с выражением исполняемого долга объедать яблоко прямо на земле.
На противоположный конец длинной скамьи плюхнулась тройка молодых людей студенческого вида в коротких синих штанах, в синих безрукавках с белыми надписями "Археология -9591" на спине и в сандалиях на босу ногу. "Практиканты. — понял Всеслав, -Выбрались в город с полевого лагеря".
-Едем через час! — объявил один из них, со всхлипом всасывая сразу треть стаканчика мороженого. -Интересно, пока мы были в городе, наши уже совершили эпохальное открытие, или нас ждут?
-Ясно, ждут. -убежденно ответил второй. -Что вообще они сделают, пока мы не привезем консервы? Все нормальные люди сначала открывают с тушенкой банки, потом — с находками стоянки.
-Поэт. -уважительно заметил третий. -Стихотворец. "Банки" — "стоянки". Рифмы-то какие чеканные, а! ! Эпос!Вот кабы еще считать умел вдобавок ко всем талантам... Мы же почти пятерку сдачи могли выгадать на ящике молока, кабы купили в другом магазине.
-Подлинно, могли, о, мудрейший! — воскликнул первый и проглотил остатки мороженого.
-Ребята, -сказал второй, -а шеф и впрямь надеется найти скелеты обезьянолюдей?
-Отчего нет? У шефа чутье. Помнишь, его аспиранты прозевали данные разведки, а он сразу все усёк: "Это не простая битая галька, а орудия труда! Роем!"
-Пора, парни, пойдемте на пристань, скоро катер прибудет.
-Грянем ""Вверх по речке, вверх да по Гуйцузе"?
-Не приведите боги! -испугался третий студент, -На катере горлань или в джунглях, от нормальных людей подальше. Идём!
Всеслав проводил задорных практикантов одобрительным взглядом. Недолго им работать. Через две недели закончатся каникулы. После Праздника Полей и Зверей начнется первый осенний месяц — Желтый. А вместе с тем откроется учебный год. Ремонтные бригады заканчивают свои работы в школах и вузах. На кафедре методики преподавания обществоведческих дисциплин тоже было произведено плановое переустройство с заменой мебели. Хлопотливый завхоз факультета истории и филологии дважды осведомлялся у Всеслава о его росте, чтобы подобрать вращающееся кресло и стол.
Уцук, объевший яблоко, вновь полез с огрызком наверх. На этот раз предприятие завершилось успехом.
-"Его пример — другим наука". -нравоучительно заметил Всеслав. Уцук, не оглядываясь, ворчливо огрызнулся. В смысле: "от такого же слышу."
Рабочая. Локальная (СМС) связь[1].
"Саракш-2"
Для ретрансляции К.Бхартримурти
Уровень конфиденциальности — нет.
Дата 19 августа 2171 г.
Автор: Черная Пешка
Тема: операция "Штаб".
Содержание: взлом сетей
Здравствуйте, Кшанти!
Благодарю за переходное устройство для подсоединения СМС к здешним вычислителям. Пробы, как кажется, прошли весьма успешно. Тем не менее, категорически не соглашусь с предложенной вами идеей тайного проникновения в память правительственных или флотско-армейских вычислителей, содержащих информацию стратегического характера. Этого делать ни в коем случае нельзя! Аргументирую.
Не потому, что это невозможно. Как раз наоборот, взлом сети не составит особого труда.
Не потому, что опасно и грозит провалом взломщику — уйти на Землю с информацией также можно без особых усилий.
Пагубность подобной операции вижу в совершенно другом.
Если вы обратили внимание, разделенное на Пояса общество островитян очень прозрачно. Понятия государственной тайны и закрытости информации в империи весьма и весьма условны.
Представьте себе две ситуации.
Первая: необходимые вам сведения спрятаны в бронированный ларец. Замки с секретами. Минное поле вокруг. Патрули с собаками и пулеметами. Все только и ждут, когда вы туда полезете.
Вторая: нужная информация находится за символической фанерной дверцей, запертой на проволочный крючок. На дверце записка: "Вам сюда не нужно. Тут находится то, что вам бесполезно и неинтересно". И каждый знает, что, прочтя, вы не коснетесь крючка.
Так вот, режим секретности в Империи — как раз второй случай. Сведения определенного рода здесь не то, чтобы наглухо закрыты и изолированы, запаролены и зашифрованы... Нет, скорее, сложены в таких отсеках и сусеках служебных вычислителей, в которые нормальному обывателю и соваться-то не придет в голову. Знаете старинный анекдот: -"В прериях скачет неуловимый Джо". -"Почему неуловимый — поймать не могут?" -"Нет, никто не ловит, никому он не нужен."
В самом деле: кому и зачем нужно лезть в память чужого вычислителя? Что может заинтересовать обывателя Желтого Пояса в материалах Адмиралтейства? А если все же оный обыватель случайно забредет в память адмиралтейского вычислителя, блуждая по Паутине? Увидит вежливое предупреждение: "Извините, здесь хранится служебная информация, доступа к которой у вас нет" и просто оставит негостеприимную страничку. А чем привлекательна для офицера Белого Флота информация вычислителя ихтиологической лаборатории из Черного Пояса? В общем, мотив удовлетворения нездорового любопытства отпадает совершенно.
Теперь о резоне выгоды. Быть может кому-то придет на ум, взломав банковский счет перекачать на собственную сберегательную книжку пару-другую миллионов? Абсолютная бессмыслица! Отсутствие в империи крупной частной собственности вызовет незамедлительный вопрос окружающих: "Откуда доходы, братец?"
Мотив удовлетворения от причинения неприятностей другим? Влез в чужой вычислитель, вычистил память, стер, что мог, и злобно хихикаешь, потирая шкодливые ручонки... Нет, ничтожно мала вероятность и такой мотивации. Островитяне единодушны в своем отношении к вандализму. За нарочно сломанное отпрыском деревце родители отдуваются так долго и обильно, что более серьезные прегрешения вообще трудно представить. Да и потом невообразим настолько интеллектуальный вандал, способный преодолеть защитные шлюзы "Паутины" и не оставить своего обратного адреса, по которому его легко разыщут. А там — одна перспектива: на Казхук в чем мать родила.
Шпионаж? Но я уже, кажется, достаточно подробно объяснил по каким причинам Империя практически неуязвима для разведок Континента.
А теперь представим себе, что "струпы"[2] обнаружили следы мощного несанкционированного проникновения, допустим, в правительственные вычислители. Что они предположат, как будет реагировать контрразведка, остается только гадать, не ограничивая себя в полете фантазии.
Нет, взламывать информационную сеть не следует ни под каким видом.
Черная пешка
конец документа
Саракш, Островная империя
Черный Пояс, о.Бацуза, Острый Отрог Кольцевых Гор,
Монастырь Целителей близ г.Газайца
4 часа, Праздник Полей и Зверей, 9591 года от Озарения
Всеслав достал из кармана и еще раз перечитал скромную пригласительную открытку:
"Многочтимый Бидзанби Да!
Мы получили письмо с острова Цаззалха от учительницы Цзанхаги Аги и ее дочери Оки. Они поведали, как Вы боролись за жизнь девочки и как, благодаря Вашей вере в чудо, последовало выздоровление. Оки осталась среди нас, а демон страшного неисцелимого недуга покинул ее.
Община Монастыря Целителей гордится честью пригласить Вас в день Полей и Зверей на наше скромное празднование. Не откажите общине в удовольствии выразить Вам признательность за участие к судьбе ребенка.
Мы горды тем, что живем рядом с Вами.
С преклонением перед Вами — Старшины монастыря" .
Всеслав смущенно хмыкнул. Он приехал утренней электричкой, расспросил у словоохотливого дежурного по станции как пройти к Острому Отрогу и вот теперь, после получасового подъема по серпантинной дороге, достиг цели.
Монастырь Целителей был выстроен на базальтовой скале с плоской вершиной площадью не больше гектара. Говорили что монастырь стар, его будто бы основал внук Хага Удачливого. Но вообще-то здешние монахи не вели записей, и никто точно не знал, когда был построен монастырский комплекс. Под монастырём в глубину горы, словно корни древнего дерева, уходили тоннели, галереи, коридоры с пещерными покоями, которые век за веком становились все глубже и запутанней.
Отвесные бока скалы переходили в гладкие каменные стены с высокими и узкими окнами. К монастырю вел неширокий арочный мост, перекинутый через пропасть. Первым гостем, судя по всему, Всеслав не был. Кто-то впереди уже прошел по мосту и входил в распахнутые ворота. Высотобоязни у Лунина не было, однако и "альпинистскими позывами" он никогда не страдал. Вот и сейчас он с неодобрением рассматривал горбатую спину моста. Последним гостем, кажется, ему тоже не суждено было стать: позади послышались голоса, приглушенные густым кустарником. Всеслав вздохнул и неспешной, но подчеркнуто беззаботной походкой направился к монастырю. Он старательно смотрел только вперед и почувствовал облегчение, когда ступил на ква-дратную площадку перед воротной башней.
У распахнутых дубовых створок стояли два монаха в длинных темно-вишневых одеяниях с широкими рукавами и откинутыми на спину капюшонами. Всеслав предъявил им пригласительную открытку, они с уважительным поклоном указали на вход.
За воротами оказался небольшой мощеный дворик с фонтаном в центре. ("Откуда столько воды на скале?" — изумился Всеслав.) Рядом с фонтаном — гряды идеально квадратной формы, засаженные лекарственными растениями. По левую руку тянулся ряд одинаковых дверей в спальные помещения, по правую — размещались кухонные и хозяйственные постройки. Впереди возвышался храм.
Саракш, Островная империя
Черный Пояс, о.Бацуза, Острый Отрог Кольцевых Гор,
Монастырь Целителей близ г.Газайца
4 часа 50 минут, Праздник Полей и Зверей, 9591 года от Озарения
Ландыш вчера выстирал рясу, но она за ночь просохла не до конца, сыроватый капюшон неприятно холодил шею. В общем-то, терпимо, только на сквозняки выходить пока не стоит. Старшина Лук распорядился, чтобы служки Ландыш и Полынь, монахи Подорожник и Рогоз сопровождали посетителей монастыря, показывали им все, что те пожелают осмотреть, и давали разъяснения.
-Среди гостей будут два человека, достойных особого уважения. -сказал старшина Лук. -Одна пожилая женщина, не будучи врачом, силой духа излечила более полусотни прикованных к постели больных. А другой мужчина впервые в истории медицины поднял со смертного одра ребенка с раком крови.
Сегодня — особый день. Ровно десять лет назад Буцзасахук Зэ, бывший инженер экспериментального завода сельскохозяйственного машиностроения переступил порог монастыря ордена Целителей и стал служкой Ландышем...
...-Сколько дней пьешь? -спросила Эса, брезгливо сдвигая ногой бутылки.
-Тре...тий... -ответил Зэ, -Или ше... шестой... не помню...
-Все понимаю. Тебе очень тяжело. Но разве этим горю поможешь? Соберись, наконец, Зэ. Родителей не вернуть, так не губи же себя.
-Не губить... Не вернуть... Ни до кого не доходит, Эха, сослу... живи... ца моя до... рогая... Они умерли по моей вине! Хотел было руки на себя наложить, да мало будет, стервецу... И на Остров Правосудия меня, видишь ли, не за что...
-Естественно! Что тебе говорили?
-"Смерть ваших родителей — результат трагического несчастного случая". И добавили, что искренне соболезнуют горю. — безнадежно махнул рукой Зэ. -Дурацкий ром, как вода, трезвеешь от него через час. Там еще есть?
-Нет. -решительно ответила Эса. -Что собираешься делать?
-Попрошу, чтобы ты сходила в магазин за ромом. Деньги там, в шкафе... в шкафу...
-Я о другом: что собираешься делать вообще?
-Ах, во... обще... Знаешь, я ведь договорился, что заберу отца с матерью к себе в город. Чтобы здесь жили. И постоянно откладывал... Они ждали... Ну, вот наметил на прошлые выходные... Машину заказал, чтобы вещи перевезти. А за день до того сошел оползень! Эса, ведь два дома снесло на окраине — пустой соседский и отцовский... именно эти два! Как же мне жить-то, проклятому, а? Только не повторяй, что... не виноват... Виноват! Что во... обще собираюсь делать, спраши... ваешь?.. А уже сделал. Вот, читай письмо. "Община ордена Целителей согласна принять вас..." и так далее... Все вещи распродам и — туда...
...Зэ обошел вместе с монахами вокруг глыбы черного камня, служащей алтарем. Сразу за алтарем в полу виднелось круглое отверстие. В темноту вели каменные ступени На каменной стене позади алтаря были видны очертания ветвистого дерева, вырезанный скульптором при строительстве монастыря. Монахи раздели Зэ догола и дали в руки выдолбленную из куска дерева чашу. На шею Зэ была повязали грубую веревку, знак покорности. Одежду швырнули в очаг слева от базальтового алтаря:
-Это твоя прошлая жизнь. Отныне её больше нет.
Ткань загорелась, треща и выпуская к темным дубовым балкам потолка струи сизого, насыщенного искрами дыма. Одежда превратилась в пепел.
-Завтра утром, после проведённой молитвах ночи, ты наденешь коричневое облачение посвященного.
Кипарис и Клён, настоятели монастыря, сидели на некрашеных деревянных табуретах напротив Зэ и, не отрываясь смотрели на него. Губы Клёна были сжаты в прямую линию. Усталые, глубоко посаженные глаза Кипариса жгли Зэ. Монах неслышно возник у алтаря и ударил деревянным молотом по медной пластине, свисающей на цепи с потолка храма. Глубокое, густое гудение напитало полутьму зала.
-Отведите будущего послушника в келью. -сказал Клён.
Всё те же три широкоплечих монаха в тёмно-коричневой одежде с зажженными лучинами из ароматной сосны встали по бокам и позади Зэ. Монахи двинулись, неслышно ступая по каменным плитам пола. Один из сопровождающих сделал знак, Зэ шагнул вместе с ними, начав с левой ноги, как ему было велено. И голые ступни тут же онемели от прикосновений к холодному полу...
Десять последующих лет вместе с другими служками он работал уборщиком в больницах, чистильщиком на санитарной станции, рабочим в морге и крематории, утилизатором, несколько раз принимал участие в ликвидации эпидемий малярии и дизентерии среди невольников Торфяных болот и урановых рудников Кольцевых гор. Обычно под начало Ландышу давали небольшой отряд рабов и, хотя те оставались для него, свободного гражданина Империи, совершенно чужими, он трудился наравне с ними, берясь за самые тяжелые и неприятные задания. За десять лет служке Ландышу несколько раз предлагали принять обет и стать монахом, а потом, быть может, старшиной, но он всякий раз наотрез отказывался. Больницы награждали его грамотами и благодарственными письмами. Ландыш принимал их с вежливыми поклонами, а потом, не читая, передавал старшине Луку, который аккуратно вклеивал грамоты в толстенный пятьдесят шестой том истории монастыря. За работы платили неплохо. Некоторые монахи числились "временными" и проводили в обители заранее оговоренный срок. Часть заработанных ими денег шла монастырю, другая перечислялась на их счета в банке, чтобы покинувший монастырские стены не оказался без средств существования. Ландыш же просил, чтобы все жалованье до последнего гроша поступало в орденскую кассу. Оставлять монастырь он не собирался.
