Потому что я совершенно не представляю, как объяснить Гвен, наличие на этом вкладыше отпечатка губной помады.
Это было неожиданно, но, должен признать, весьма приятно.
Неужели за время того короткого ночного приключения я настолько приглянулся кошечке, что она решилась сделать первый шаг и послать мне столь недвусмысленный намёк? Причём она ведь не знает меня как Человека-Паука. Нет, Фелиция обратила на меня внимание именно как на Питера Паркера. Приятно, чёрт возьми.
Эх, жаль таких подарков для гордости было мало во времена моей первой юности.
Нет, я не всегда был одинок. Девушки у меня были, но чаще всё же не было. В тот период моя жизнь была наполнена не девушками, а головокружением и подростковой тошнотой.
И конечно, я собирался воспользоваться этим приглашением.
Из пресс-релиза следовало, что данный приём будет посвящён в первую очередь не благотворительности — этим фонд Харди тоже занимается — а представлением новых перспективных научных проектов и привлечением инвестиций для них.
Обычно, я такие мероприятия игнорирую. Там алчущие богатства молодые «дарования» распинаются перед скучающими инвесторами в надежде найти финансирование для своего стартапа. Я подобное недолюбливаю по многим причинам. Во-первых, большая часть презентующих просто пытается удачно вскочить на волну и подняться на успехе своих идей. К реальной науке такие люди, зачастую, имеют крайне опосредованное отношение. Во-вторых, потенциальные инвесторы тоже как правило заинтересованы не в науке, как таковой, а только лишь в преумножении своих богатств. За лицемерными улыбками и громкими словами о работе во имя мира во всём мире, всеобщего процветания и прочих приторно правильных громких лозунгов, как правило только жадность и взаимная ненависть всех ко всем.
Но фонд Харди несколько отличается. Во-первых, Лидия, по крайней мере так было в прошлом мире, всегда придирчиво выбирала какие проекты стоит финансировать. И выбирала она, не только с позиции наименьших рисков и максимальных доходов, но и оценивая реальную пользу подобных проектов, зачастую поддерживая тех, кто как Курт после громкого скандала с сывороткой Ящера, оказывался в чёрном списке инвесторов, несмотря на светлую голову и идеи. Во-вторых, инвестируя в молодые проекты, фонд Харди придерживался весьма щадящей политики в плане процентных выплат в случае успеха. Это всё обусловлено тем, что Лидия не бизнесмен и инвестор в привычном понимании, нет, своё состояние она получила весьма сомнительным путём, а Фонд — это её способ мириться с собственной совестью, сделав что-то хорошее при помощи доставшихся ей денег. Хотя, стоит отдать ей должное, за долгие годы своего существования, Фонд, занимаясь инвестициями и благотворительностью, не только не разорился, но и ещё больше упрочнил финансовое благосостояние семейства Харди.
Но даже с учётом всего вышесказанного я не стал бы идти на поклон к Лидии с просьбами о финансировании. Доля владения, есть доля владения, как и давление, которое в последствии может быть оказано инвесторами при выборе новых исследований и проектов. Я предпочитаю оставаться полностью свободным в выборе направлений для исследований. Сохранение независимости прежде всего. Даже если это значит, что развитие такой компании — независимой, но маленькой — будет довольно медленным, и сопровождать её на этом пути будут многие трудности, которых иначе можно было бы избежать.
Однако, раз Фелиция приглашает меня лично…
Естественно я предложил своим дамам составить мне компанию на данном мероприятии. Благо правила этого мира вполне позволяли мне привести с собой двух или даже более спутниц. Ванда, вполне ожидаемо, только у виска покрутила, когда услышала о приёме. Ей там было совершенно нечего делать. А вот Мэри Джейн от предложения выйти в свет была в восторге. Кажется, она видела в этом возможность ещё немного прорекламировать себя и свою группу. Гвен тоже согласилась пойти, всё-таки этот приём посвящается науке, хотя и особого восторга девушка не демонстрировала. Подозреваю, что на самом деле, она просто не захотела отпускать нас с Мэри Джейн одних…
* * *
На приём мы отправились вместе с Коннорс и её вернувшимся мужем, для чего нам пришлось арендовать соответствующее случаю транспортное средство. Карен, естественно, тоже получила приглашение и, так как с фондом Харди её многое связывало в прошлом, отказать она не могла.
Иронично, но помещение в основном здании Дейли Бьюгл для проведения приёма предоставляла Джей Джона Джеймисон, которая также сотрудничала с фондом. Уж не знаю, просто для улучшения своей репутации или же её и впрямь волновали вопросы, освещаемые фондом. Хотя, несмотря на глубокую личную неприязнь Джоны к Человеку-Пауку и несправедливое отношение к лучшему фотографу супергероев Питеру Паркеру, он не был плохим человеком.
Остаётся только гадать, знала ли Лидия, когда звала на этот вечер меня, о том, что между мной и Джеймисон началась судебная тяжба. Забавно, но это будет наша с ней первая встреча в этом мире… интересно, окажется ли она настолько же неприятной в общении, как её двойник из моего? Ну, она, по крайней мере, не носит эти чёртовы гитлеровские усы, как Джеймисон, которого я знал и на которого работал.
— Я всё ещё не понимаю почему ты вдруг решил сюда явиться, — скучающим тоном протянула Стейси, разглядывая вывеску на здании газеты через тонированное окно автомобиля.
Я так и не решился показать им улику на приглашении, что стала главной причиной этого решения с моей стороны.
— Да что с тобой? — опередила меня с ответом Эм-Джей, — здесь же будут самые влиятельные и богатые люди города! Это ведь такой шанс.
— Не надейся слишком на многое, вряд ли тут будут музыкальные продюсеры, — уже в тысячный раз, напомнила ей Гвен, — а насчёт самых влиятельных… спорим, что Старк здесь не будет.
— Может она захочет выступить инвестором, для какого-нибудь научного проекта, — попыталась возразить Мэри.
— В таком случае она организовала бы собственный приём, — без тени сомнений парировала Гвен.
— Это точно, — согласился с ней я.
Машина остановилась у главного входа, и мы поспешили покинуть салон.
— Здесь же, через три часа, — отдала распоряжение водителю Карен.
— Да, мэм, — отозвался тот прежде чем отъехать.
— Готовы? — Коннорс с ухмылкой посмотрела на нас, — вам придётся защищать своего парня… поверьте, для всех тут он — самый лакомый кусочек.
— Мы справимся, — тут же схватила меня за правый локоть Мэри Джейн, послав Карен самоуверенную улыбку юной хищницы.
Гвен как-то растерянно посмотрела на нас с Эм-Джей, словно хотела бы повторить её жест, но ей не хватало решимости. Чтобы не смущать девушку излишне, я сам подал ей свободную руку.
Признательная улыбка тронула её губы, когда она приняла это приглашение.
Глянув на нас с одобрительным превосходством умудрённых опытом долгой жизни взрослых, Карен с мужем первыми двинулись внутрь. Мы последовали за ними.
Тонкие намёки
«А Джеймисон неплохо постаралась», — не мог не отметить я, когда мы вслед за четой Коннорс, миновав гардеробную и несколько коридоров, вошли в зал, где и проводился приём.
Угощения, выпивка, многочисленный персонал: от официантов до музыкантов — даже если это оплачивалось из кармана Харди — всё было организовано на очень достойном уровне.
Поскольку мы позволили себе немного опоздать, к моменту нашего появления большинство гостей уже были здесь — ожидали начала презентаций и сбивались в стайки по интересам.
На удивление в зале было довольно много мужчин, хотя мне доподлинно известно, что ни в научной сфере, ни в бизнесе, особенно на столь высоком уровне, засилья представителями сильного пола не наблюдается.
Оно и понятно. Ведь для того, чтобы быть здесь своим, нужно работать. Нет, не так. Чертовски много работать.
Взять хотя бы научную сферу. Конкуренция огромна. Тысячи светлых умов по всей планете работают в каждой области над одними и теми же проблемами. Ты можешь быть гением, но это не значит, что тебе нет равных. Чтобы стать лучшим, и это справедливо для любой области человеческой деятельности, нужно работать больше остальных. Семьдесят часов в неделю… или даже больше. Это значит, что у тебя просто не остаётся времени ни на что другое. Семья, хобби, путешествия… тебе придётся отказаться от всего, чтобы стать лучшим. А теперь подумайте, сколько мужчин в этой вселенной готовы пойти на такие жертвы. Принести всю свою жизнь на алтарь науки, искусства или бизнеса? Практически никто. Это забавно, поскольку путь карьеры и максимальной отдачи себя одному делу, в моей родной вселенной был свойственен как раз мужчинам, в то время как женщины предпочитали более сбалансированный вариант.
Так что мужчины, которых я мог наблюдать здесь, в большинстве своём были спутниками приглашённых гостей или обслуживающим персоналом. И также не стоит забывать про практику аренды красивого партнёра для выхода в свет на приёмы вроде этого. Такое имело место быть в истории моего мира, хоть и не столь явно и повсеместно, и нет ни одной причины почему подобное не прижилось бы здесь.
Удивительно, но быстрее всех сориентировалась в ситуации Мэри Джейн. Мгновенно выцепив в толпе едва ли не единственное знакомое лицо — нашего одноклассника Гарри Озборна — она потащила нас в его сторону.
Гарри скучал не в одиночестве. Компанию ему составляли три девушки: Джой Мичам, какая-то незнакомая мне девица с короткой стрижкой и одна эффектная дама, в которой я безошибочно узнал дочь одного из богатейших и опаснейших криминальных авторитетов города.
Это что, уголок золотой молодёжи? Об этом говорил Озборн, когда рассказывал, как мать пытается его отдать под венец? Возможно, стоит намекнуть парню, что лучшей стратегией в отношении Нормы будет продемонстрировать чуточку интереса к делам компании? Если я хоть немного её понимаю, она будет только рада, если её праздный сыночек захочет заняться делом. Тогда, глядишь, и вопрос раннего брака отпадёт сам собой.
— Мэри Джейн! Питер! — заметив наше приближение, Озборн младший тут же расплылся в радушной улыбке, после чего обрушился на нас с приветствиями, — черт подери, Питер, мы так давно не виделись!
— Да, с того самого случая…
Повисла немного неловкая пауза. Чёрт, зря я упомянул об этом.
— А кто это с вами? — исправил мою оплошность Гарри, переведя всеобщее внимание на Гвен.
— О, позвольте мне вас представить, — как всегда Эм-Джей была быстрее меня, когда дело касалось коммуникации, — Гвен — это Гарри Озборн — учится с нами в одном классе. Гарри — это Гвен Стейси — мы вместе играем в группе.
— Точно… приятно познакомиться воочию, — тут же распушил хвост Озборн, — я многое о тебе слышал, ты ведь барабанщица, да?
— Эм… да, люблю иногда постучать — помогает успокоиться и собраться с мыслями, — не похоже, чтобы Гвен была в восторге от этого знакомства.
После Озборн по очереди представил нам своих спутниц. С младшей Мичам я уже был знаком. Высокая темноволосая красавица с холодным взглядом в чёрном вечернем платье отзывалась на имя Алиса Манфреди — с ней я был знаком в одностороннем порядке, так как имел неудовольствие однажды попасться в её сети в прошлой жизни. А третья — статная, короткостриженая девица в строгом костюме и с медалями на груди отзывалась на имя Джил Джеймисон.
Благодаря усилиям Мэри Джейн и нашему с Гвен пассивному участию мы вроде бы неплохо влились в эту компанию. Лично я не горел желанием заводить близкого знакомства ни с одной из них, а потому старался по минимуму принимать участие в беседе, отвечая только тогда, когда кто-то обращался ко мне непосредственно.
Из короткого разговора выходило, что дочь Джеймисон, как и её двойник в моём мире, сделала себе блистательную карьеру военного летчика, а недавно стала самой молодой заявительницей, из когда-либо принятых в программу «астронавт НАСА». Алиса о себе многого не рассказывала, ограничившись заявлением, что она просто бизнесвумен и пришла сюда в надежде найти что-то стоящее для своего бизнеса. Не знаю каковы её настоящие цели, надеюсь, только что влиятельный родитель Алисы не собирается вмешиваться в это мероприятие. Я буду очень расстроен, если подобное случится.
— Смотри, — вдруг пихнула меня под бок Гвен, — это разве не Оливия Октавиус там? Чёрт, это точно она!
Я проследил за направлением, что указывала явно желающая покинуть эту компанию девушка.
Там в группе женщин, на поколение старше нашей компании, стояла немного нелепо одетая француженка в толстых очках. Поверх старомодного двуцветного — синяя кофта, бордовая юбка — платья, она носила лабораторный халат, однозначно обозначая свою профессиональную принадлежность. Волосы её пребывали в выдающемся творческом беспорядке, представляя собой так называемое гнездо.
— Да, вроде она, — я видел пару фотографий Оливии прежде и без труда узнал её, — но что она делает в Нью-Йорке? Разве её европейский контракт не должен был продлиться ещё два года?
Ох, у меня нехорошее предчувствие. Вот! И чутьё зашевелилось!
— Говорят, — с нотками злорадства поведала Алиса, — она умудрилась растратить весь выделенный ей бюджет и почти обанкротила своих европейских инвесторов, так и не добившись существенного прогресса.
— Хм, — усмехнулся я, — если она всё ещё развивает идею своего термоядерного реактора, то ей вполне по силам обанкротить всех присутствующих в этом зале инвесторов.
Не говоря уже о том, что неудачи Оливии могут стоить чего-то гораздо большего чем денег. Человеческих жизней. Скорее всего ей никто не позволит строить свой реактор в Нью-Йорке, но ведь там, где будет вестись разработка тоже будут люди. Рабочие и учёные, а также их семьи. Вспомнить хотя бы трагедию Чернобыльской АЭС и города Припять.
К тому же, в таком случае, Октавиус сама станет причиной затормаживания прогресса. Ведь мировая общественность крайне остро реагирует на любые оплошности новых, непонятных и кажущихся опасными технологий.
— Думаешь, её идеи нежизнеспособны? — заинтересовалась моим мнением Стейси.
— Отчего же… термоядерный синтез и правда может обеспечить весь мир практически безграничной энергией, до тех пор, пока мы не перейдем на следующий уровень энергопотребления. Но постройка реактора на основе управляемого термоядерного синтеза на текущем уровне технологий — это не то, что может осуществить одна команда учёных при финансировании какого-либо частного инвестора. Да что там. Это вряд ли по силам любой отдельно взятой стране.
