— Вы, Учиха, страшные везунчики, — продолжал Орочимару, приблизившись вплотную к Тоби. — Такие глаза, такие техники, а вы тратите их на то, чтобы сойти с ума и что-то кому-то доказать.
Он снял маску с Тоби и начал внимательно изучать открывшийся ему вид.
— Забавно, — произнес Орочимару. — Половина тела из псевдоплоти белых Зецу, и как раз та половина, в которой находится шаринган. Признаться, я ставил похожие опыты в Конохе до того, как мне пришлось уйти, и результаты были просто поразительные. Сырые, недоработанные, но поразительные.
Он потыкал пальцем в правую половину лица Тоби, состоящую из деревянной псевдоплоти белых Зецу.
— У тебя Мангекё, не так ли? — облизнулся Орочимару. — И ты применяешь его, и применяешь, и не слепнешь, сила клеток Хаширамы, выращенных при помощи Гедо Мазо, бывшего тела Десятихвостого, не дает тебе ослепнуть и позволяет использовать глаз практически непрерывно. Отлично, значит, эти эксперименты можно не проводить, практический результат на лицо, ку-ку-ку!
И Орочимару рассмеялся почти лающим, захлебывающимся смехом, далеко разносящимся над багровыми равнинами реальности Цукиёми. Этого Тоби уже не выдержал и высоким голосом выкрикнул.
— Откуда у тебя глаза Учиха??! Откуда ты знаешь наши техники?!
— Ты — Учиха, — оборвал смех Орочимару, — а не знаешь, что техники приходят сами, после обретения высшего шарингана? И ты еще смел выдавать себя за Учиха Мадару?
— Тот, кто носит маску, тот Мадара, и неважно, кто ее носит, — мрачно ответил Тоби.
— К тому же ты чересчур молод для Мадары, — не слушая его, продолжал Орочимару. — Тебе на вид лет двадцать пять, в этом возрасте Мадара возглавлял клан и дрался с Хаширамой в знаменитом сражении, закончившемся союзом и созданием Конохи. Могло ли тебя омолодить Гедо Мазо? Да, правую половину, но не левую. Значит, ты не Учиха Мадара.
— И что с того?! — с вызовом крикнул Тоби.
— Ничего, с моим высшим Мангекё нашлось бы что противопоставить и Мадаре, — спокойно ответил Орочимару, после чего усмехнулся. — Мы тут болтаем и болтаем, а там снаружи пройдет всего пара секунд. Какая замечательная техника! У тебя, Тоби, будет полно времени рассказать мне все о плане "Глаз Луны", о том, где настоящий Мадара, и что замышляют Акацуки. Если же ты думаешь, что я не знаю, что ты настоящий глава Акацуки, то это просто фу, так меня недооценивать.
— Будь проклят тот день, когда я к тебе пришел! — заявил Тоби.
— Да-да, — Орочимару еще раз ощупал правую половину его лица. — Как замечательно! Если бы я знал раньше о таком эффекте, то не пришлось бы нападать на Коноху и похищать Учиха Саске.
— Итачи отомстит! У нас соглашение!
— Если найдет, конечно отомстит, — согласился Орочимару, — но пока что-то не нашел, хотя очень старался. Да и вы, Акацуки, нашли меня только потому, что я этого захотел. И ведь правильно захотел, белые Зецу отлично мне послужат! Да ты не стесняйся, рассказывай, рассказывай, у тебя впереди полно времени, Тоби или как там тебя по-настоящему зовут.
— Тебе не удержать меня! — пафосно заявил Тоби.
Надо заметить, что несмотря на все его трепыхания, вырваться у Тоби не получалось. Из псевдореальности Цукиёми, в которой владелец управляет всем, включая ход времени, просто так не вырваться. Даже если у тебя шаринган, и ты знаешь, что такое Цукиёми.
Впрочем, Орочимару счел нужным пояснить.
— Там, в реальном мире, твоего черно-белого друга сейчас кусают мои змейки. И у меня станет еще больше плоти белых Зецу и отличный образец черного, заодно разберусь, что это за аномалия такая!
— Это воля Мадары, которую тебе не сломить! — фыркнул Тоби.
— Отлично, у нас уже завязывается разговор, ку-ку-ку, — хохотнул Орочимару.
— И меня тебе тоже не сломить! — серьезно заявил Тоби.
Орочимару пожал плечами и щелкнул пальцами.
После чего уселся в кресло спиной к Тоби, вокруг которого возникли бесчисленные копии Орочимару. Каждый из Орочимару, заполнивших равнину, по разу ткнул в Обито острым оружием, или пыточным инструментом, вырвал кусочек тела, или просто укусил. На этом прошла одна секунда из трех суток, отведенных в Цукиёми. Затем все Орочимару еще раз атаковали Тоби, и так прошла еще одна секунда.
— Есть еще сильные духом шиноби, — задумчиво произнес Орочимару к концу третьих суток. — Ты не расслабляйся, Тоби, как только мы выпадем обратно в реальность, я еще раз применю Цукиёми, и эти пытки повторятся.
— Ты препятствуешь наступлению лучшего из миров! — прохрипел Тоби.
— Как хочешь, — пожал плечами Орочимару и продолжил работу с записями.
После третьего применения Цукиёми, Орочимару не стал повторять. Присел, пощупал пульс у Тоби, заглянул в глаза и констатировал.
— Да, есть еще сильные духом шиноби, жаль, что большинство из них мертвы.
В углу корни черно-белого Зецу отважно сражались со змеями Орочимару.
— Эй, воля Мадары, — лениво произнес змеиный саннин. — Твой Мадара — Тоби умер, но тебя я отпущу.
— Да ты и не сможешь меня задержать!
— Хочешь испытать силу Аматерасу? — еще ленивее поинтересовался Орочимару, опять являя шаринган. — Или просто выслушаешь и передашь Пэйну весточку?
Змеи, повинуясь воле Орочимару, отползли. Покусанный и слегка замедлившийся черно-белый Зецу осторожно произнес, подтягивая корни ближе и не рискуя погружаться.
— Говори.
— Значит, во-первых, тела белых Зецу и Тоби останутся у меня, так как я победил в нашей схватке, — сказал Орочимару.
— Но
— Хочешь, и твое тело останется в виде горстки пепла? — почти ласково осведомился Орочимару. — Тебе потребуется две секунды, чтобы погрузиться, мне одна, чтобы применить Аматерасу.
Черно-белый Зецу хрустнул корнями, но вслух ничего не сказал.
— Так вот, передай Пэйну, что Акацуки могут сколько угодно играться в наемников, строить планы и даже пытаться и дальше найти меня, — продолжил Орочимару. — Но стоит вам сделать шаг к осуществлению плана "Глаз Луны", как я немедленно передам пяти Каге всю информацию о вас. Поверь, мой деревянный недруг, я много чего о вас всех знаю и не постесняюсь передать эту информацию. Тогда Великие деревни немедленно отложат в сторону свою глупую войну и начнут гонять вас, в ваших смешных плащах с облаками.
— Ты тоже такой носил! — проскрипел черный Зецу.
— Пока мне это было выгодно, ку-ку-ку! Раз уж ваш глупый и мертвый лидер меня пригласил, я не стал отказываться, и как видишь, не прогадал. Узнал много нового, и теперь уже не вы угрожаете мне, а я вам. Заметь, сегодня вы сами пришли ко мне в гости, желая уничтожить, и это неудивительно. Такие секреты, которые хранил ваш бывший лидер, нужно хранить тщательнее. Или он решил, что если может украсть свитки Хокаге с запретными техниками, то его самого никто не сможет обокрасть?
Зецу ничего не ответил, мрачно рассматривая тело мертвого Тоби.
Больше всего Зецу поразило то, что Орочимару даже не стал вырывать шаринган у лидера Акацуки. Не зная, что думать и делать, черно-белый Зецу продолжал слушать, надеясь, что Орочимару в экстазе победы сболтнет лишнего и прольет свет на свои планы.
— Сколько сил и средств потрачено впустую, — говорил Орочимару, — всего лишь на то, чтобы избавиться от вашего ненужного внимания.
— Техники шиноби — это их жизнь, а ты проник слишком далеко в секреты, — проскрипел Зецу, — и теперь удивляешься, что тебя хотели убить?
— Да не сильно удивляюсь, скорее, сожалею о впустую потраченном времени и силах, ку-ку-ку, — проклекотал Орочимару. — Но теперь Пэйн увидит, что я не шучу, так что вот мой вам совет еще раз: не пытайтесь испортить мне жизнь и откажитесь от плана "Глаз Луны", и все будет в порядке.
— Пэйн... Пэйн не откажется от плана, — сообщил Зецу. — Мир должен познать боль!
— Хорошо, — согласился Орочимару. — Акацуки — часть мира, поэтому они тоже познают боль. И если кто-то из вас подумает, что я блефую, то пусть так не думает. Мне совершенно не интересны все эти ваши драки, беготня, глупые стычки, дележка власти, они только отнимают силы и время, понятно?
— Понятно, — проскрипел черно-белый.
— Можешь идти, — разрешил Орочимару, — и не пытайся внедрить свои белые отростки, через три минуты здесь будет бушевать Аматерасу.
— Мы еще встретимся, — проскрежетал черно-белый Зецу, погружаясь в пол.
— Конечно, конечно, встретимся, — улыбнулся Орочимару пустой комнате. — Когда ваш глупый "Лидер-сама" решит, что мир готов познать боль, мы обязательно встретимся!
Он прошел по комнате, запечатав трех белых Зецу и труп Тоби, перепроверил сам себя, после чего взмахом руки окончательно нарушил структуру фуин на стене и применил Аматерасу. Неугасимое черное пламя заплясало на стенах, а Орочимару не спеша прошелся по временной базе, раз за разом вызывая Аматерасу, отдавая приказ сжигать всё и вся. Пусть основная база надежно укрыта и временное убежище не содержит никаких указателей, он не хотел рисковать. Акацуки — страшный противник, и поэтому следующую встречу с ними Орочимару хотел провести уже после получения риннегана.
Убедившись, что все полыхает, Орочимару сложил печати и переместился к северу.
Увы, при всех своих талантах и познаниях в фуин, полностью воспроизвести Хирайшин Второго и Четвертого Хокаге у Орочимару не получилось, только жалкое подобие, требующее долгой предварительной подготовки огромного "якоря" — маяка, и имеющее ограниченное применение. Конечно, даже такое жалкое подобие Хирайшина давало ему преимущество, позволяя эффектно исчезать или сбегать из опасных ситуаций, или сбрасывать возможную погоню и слежку.
В условленной точке его уже ждали Карин, Джуго, Сакон и где-то снаружи сидела Десятка. Орочимару не видел их, но ощущал всей кожей, как змея.
— Джуго, Карин, отправляетесь со мной, — скомандовал Орочимару. — Сакон, ты с командой будешь наблюдать за Джирайей и остальными шиноби Конохи. В бой с ними не вступать, только наблюдать!
— Хай, Орочимару-сама! — поклонился Сакон и скрылся в темноте.
Карин, Джуго и Орочимару устремились на северо-запад, в направлении основной базы змеиного саннина. Периодически Карин проверяла окрестности, но никто не пытался шпионить за Орочимару и его командой. Также никто не пытался наблюдать обычными средствами, без чакры, и к исходу ночи Орочимару переместил себя и подручных на основную базу. Теперь, после реализации дерзкого замысла, следовало затаиться и понаблюдать за реакцией Конохи, за реакцией Акацуки, дождаться Кабуто и перейти к следующей части Плана. Мысль о том, что схватка, к которой он готовился десять лет, выиграна за десять секунд, пьянила и возбуждала не хуже крепкого сакэ, и Орочимару не стал ложиться спать.
Впереди ждали интересные эксперименты, какой тут сон?!
Утро 9 января. Основная база Орочимару на границе страны Звука и бывшей страны Неба.
Обнаженная Карин со слегка задурманенным взглядом лежала на спине, широко раздвинув ноги. Подходящий к лежаку Орочимару остановился и внезапно выдал свое фирменное "ку-ку-ку!"
— Я не нравлюсь вам, Орочимару-сама? — обиженно и капризно спросила Карин.
Две пилюли и зелье, которые она приняла, помимо увеличения шанса на зачатие, имели дурманящий, если не наркотический эффект, и поэтому Орочимару счел нужным пояснить.
— Я уже и забыл, когда видел обнаженное женское тело не на разделочном столе.
— Мм, давайте переберемся на стол, господин, — Карин провела руками от бедер к плечам и облизнулась.
Орочимару с некоторой тревогой подумал, что перестарался с концентрацией зелья. Лабильность эмоций и перепады настроения — не самый хороший признак, но отступать было уже поздно. Поэтому саннин спустил штаны и парой грубых толчков вошел в Карин, вспоминая давно забытые ощущения от секса.
— Орочимару-сама! Орочимару-сама! Как вы прекрасны в этом теле! — бормотала Карин, подмахивая бедрами.
Орочимару двигался размеренно и спокойно, как машина. Естественное оплодотворение максимально повышало шансы передачи кеккей-генкай будущему ребенку, и Орочимару воспринимал все происходящее, как еще один полезный и важный эксперимент. Тело Учиха и душа Орочимару, что из них больше повлияет на зачатие?
— Мм, Орочимару-сама, — громко простонала Карин, но Орочимару уже сделал свое дело.
Он встал, заправил штаны, подвязал пояс и отправился в основную лабораторию. Там его уже ждал труп Тоби, требующий вскрытия, несущий в себе крупицы драгоценное знания и новых техник. За спиной, на лежаке, вздрагивала в пароксизмах наслаждения Карин, и Орочимару сделал мысленную пометку в следующий раз снизить концентрацию зелья.
— Орочимару-сама, — Джуго уже поджидал саннина, — что делать с этой девушкой?
— Ничего, я сам ей займусь, — ответил Орочимару.
Саннин вколол два шприц-тюбика и тело Гермионы постепенно обмякло, избавляясь от паралича.
— Вот так, — задумчиво сказал Орочимару. — Джуго, положи ее в углу и накрой одеялом.
— Может быть, запереть ее в надежной камере, Орочимару-сама? — спросил Джуго.
— Ни один барьер чакры не удержит Гермиону, — с досадой в голосе ответил Орочимару, — тут нужно договариваться, и значит, нужно ждать Кабуто. Без медицинских записей я не смогу рассчитать нужное воздействие, и только испорчу все. К сожалению, Кабуто раньше не мог похитить эти записи, это автоматически раскрыло бы его, но ничего страшного, думаю, я справлюсь и с первой попытки, ку-ку-ку.
— Она будет работать на вас, Орочимару-сама? — спросил Джуго.
— Было бы замечательно, но, увы, невозможно, — усмехнулся Орочимару. — Это, скорее, щелчок по носу Конохе, и возможность проверить некоторые предположения, особенно воздействие природной энергии. Так, я пока займусь этим чересчур возомнившим о себе Акацуки, а ты, Джуго, можешь быть свободен на этот день. После того, как вернется Кабуто, скорее всего, придется опять посетить северное и восточное убежища, если шиноби Конохи их к тому времени не уничтожат.
— Отправьте меня, Орочимару-сама, я защищу их, — напряг руку Джуго.
— Нет, нет, мой дорогой Джуго, — покачал головой Орочимару, делая первый надрез в теле Тоби. — Только не против Джирайи. Даже я, с высшим шаринганом и его возможностями, дважды подумал бы, прежде чем выйти на поле боя против Джирайи. Во всех элементных странах лишь несколько шиноби смогут сразиться с ним один на один и выиграть. Так что и тут придется подождать обретения риннегана, ку-ку-ку! Пусть эти глупые Деревни воюют между собой, лишь бы ко мне не лезли.
