Рехей сплюнул на пол скопившуюся во рту слюну вперемешку с кровью от расшатавшегося зуба. Сердце безумно колотилось, казалось, прямо в ушах. Мало того, что он ничего не видел, он чувствовал жар от света прожекторов. Жар не слишком мешал, но чем больше проходило времени, тем сильнее он становился. Если бы Рехей только мог придумать что-то! Обычно он предпочитал действовать напролом, но даже Рехей понимал, что несколько таких атак могут положить его в тяжелый нокаут.
'Если противник успел тебя сильно ударить в первом или во втором раунде, призывай экстрим. Прежде чем перейти в третий раунд, ты должен восстановить силы и накопить больше энергии. Помни, ты должен выжить. Ты можешь сделать это всего один раз. Второй раз он тебе сделать подобное точно не даст'
Рехей пусть и доводил себя на тренировках почти до истощения, но понимал, что жизнь и здоровье важны. Может быть, не для него, а для сестры или Акиры-чан. Но покинуть бой было нельзя, а значит, оставалось лишь как-нибудь победить.
— Ты не сможешь пользоваться этой рукой, — заметил очевидное веселящийся противник, который с легкостью разделался с ним. — Ты уже проиграл.
Но Рехей чувствовал, как наливается энергией тело. Противник продолжал расслабленно стоять на месте, уверенный, что это конец, и тем самым даровал ему время, чтобы с трудом сконцентрироваться и сосредоточить пламя в левой руке. Сила поддавалась плохо, она заполняла все тело и от этого становилось еще жарче. Настолько, что пот на его коже зашипел, испаряясь. Но вместе с этим он ощущал непреодолимый прилив энергии. Боль становилась чуть слабее, и кровь переставала течь. И все же раздробленная кость не могла самостоятельно встать на место, поэтому полностью залечить рану было невозможно и любое движение причиняло боль.
Пока Рехей был занят важным делом, он уделял совсем немного внимания разглагольствованиям противника, а уж что творится за пределами ринга — вовсе не слышал и не видел. А там тем временем подбадривал его мастер Колонелло.
— Бесполезно, — победно улыбался Луссурия. — Этот парень уже готов, я сломал его.
— У него еще есть правая рука! — возразил Колонелло.
Слова мастера заставили поднять голову. Рехею как никогда нужна была поддержка. Чтобы кто-то сказал, что ему требуется сделать. Противник был слишком силен. Колонелло дал это — просто ударить правой рукой. Правый кулак сильнее, а значит, может получиться. Но в душе Рехея тихий голос шепнул, напоминая о пронзившей руку пике: 'А если не выйдет?'. Боксер отмахнулся от этих мыслей, а голос стал настойчивее: 'Ты умрешь'.
— Ну и какая скотина безответственная оставила спящего ребенка на холодном асфальте, — донесся до него вкрадчивый голос пришедшей-таки Акиры-чан.
Несмотря на то, что голос был негромкий, за рингом стало тихо.
— Ладно, об этом я поговорю позже, — вздохнула она и крикнула. — Спасибо! Уважуха тебе, мужик с зеленым ирокезом! Прости, не знаю, как тебя зовут. Спасибо, что подождал и не стал добивать.
— Имото, ты точно за старшего брата Сасагаву болеешь? — донесся до боксера сомневающийся голос Тсуны.
— Точно-точно, — подтвердил ее голос, приблизившийся к рингу. — Здорово же тебя потрепали. Уверен, что сможешь продолжить?
— Уверен! — Рехей не сомневался ни секунды, дав ответ. — Что мне делать? Я его не вижу! Эти лампы меня слепят!
— Тогда просто расхреначь их к чертовой матери, — голос Акиры-чан был спокойным, но выражения выдавали крайнюю степень злости.
Рехей недоуменно застыл. Лампы ведь метрах в двадцати над головой. До них не достать.
— Акира-чан, что ты здесь делаешь? — донесся удивлённый голос Ямамото.
— Я, как и всегда, его тренер. Сколько было таких боев, а, Рехей? Конечно, противники были слабее, но сильный соперник даст возможность двигаться дальше. Твоему противнику тоже наверняка не в кайф сражаться, когда он считает себя сильнее, еще и заранее превосходство имеет. Он ведь больше болтал, чем дрался, да? Соберись. Покажи ему настоящий бой! Потому что боксеры умеют драться!
Напряженный Рехей, до того стоявший, как на иголках, метавшийся мыслями в поисках решения, начал успокаиваться. Бокс был его гордостью и эту честь он запятнать не мог. Он медленно поднялся, ожидая, что противник атакует в такой момент, но Луссурия оставался на месте.
— Хм... — задумчиво протянул его певучий голос. — Твои движения, даже когда ты просто пружинишь на месте, стали более уверенными.
— Направление ровно вверх, не промахнешься, — хмыкнула Акира-чан.
Рехей изготовился к удару. Сила поддавалась куда легче, чем раньше. Лишние мысли улетучились. Рехей был уверен, что делать, и он ударил ровно вверх, над своей головой. Сила выплеснулась легко и привычно, взорвавшись треском множества стекол. Лампы, все до единой, осыпались на пол и на самих сражающихся, не причинив последним вреда.
Рехей открыл глаза и вернулся в первоначальную стойку, прижав руки к себе.
— Открыл ты свои глаза или нет, мне всё равно, — сказал нормальным тоном переставший улыбаться Луссурия, разводя руками. — Но твой удар смог разрушить лампы, это впечатляет.
— Победа будет моей, — сказал ему боксер.
— Не говори такие смешные вещи, — уже не насмешливо, а вежливо обозначил улыбку Луссурия. — Даже если ты можешь совершить такой удар, у тебя недостаточно навыков, чтобы достать меня.
Рехей совершил выпад, но противник легко ушел в сторону, продолжая кружить вокруг. Боксеру приходилось вертеться во все стороны, пытаясь не дать тому зайти за спину и самому не попасть под удар. Скорость Луссурии впечатляла. Как и в спаррингах с Акирой-чан, вроде бы сейчас достанешь, но стоит только протянуть руку, и он выскальзывал, как рыба в воде.
— Мне в самом деле не в кайф, как вы выразились, но это не значит, что есть хоть какой-то шанс на победу. Раньше я просто игрался, — говорил Луссурия, успевая избегать атак.
Но теперь нельзя было сказать, что он играет.
Рехей почувствовал приближающийся удар и смог собраться, чтобы принять его. Защититься руками он не успел, но сконцентрированная сила на правой щеке уменьшила урон, и боксер устоял на своих двоих.
— В прошлый раз ты не всю энергию передал в кулак, — донесся до него голос Колонелло. — Сконцентрируй больше силы в своем кулаке, кора!
Подбадривая себя криком, Рехей атаковал. Движения противника он видел, но даже не думал подловить его. Он приготовился разбить железный щиток на коленной чашке Луссурии. Противник на атаку ожидаемо ударил левой коленкой. Кулак соприкоснулся со сталью и уже знакомая пика пронзила его правую руку.
Рехей упал на ринг, не сдержав рева боли. Обе руки теперь были небоеспособны. Сконцентрировать всю силу в кулаке по одному лишь желанию оказалось не так-то просто.
Луссурия вновь остановился прямо рядом с ним, безбоязненно взирая сверху. Опасаться ему действительно уже было нечего.
— Какой прелестный был крик, — сладко пропел он.
Рехей с трудом приподнял голову, стараясь не опираться на руки, и посмотрел на мастера Колонелло. Тот молчал. Это действительно был конец.
— Вро-о-о-ой! Сколько нам еще ждать?! — напомнил о себе Скуало.
— Ох, прекрати орать, — ответил ему Луссурия. — Я справлюсь и без твоих подсказок.
— Какой уже раунд? — спросила Акира-чан.
Луссурия недоуменно повернул к ней голову, а Рехей с горечью ответил:
— Э-э-э... второй, наверное. Прости, Кира-чан, до третьего я не дотянул.
— А так хвастался, — улыбнулся на это Луссурия. — Видишь, даже с таким ударом, ты мне не ровня. Если хочешь остаться жив — сдавайся.
— Да-а-а, — протянула девочка. — Тут либо, правда, сдавайся, либо вставай и действуй, отлеживаться нельзя. Гонга здесь нет.
— Даже если я встану, я не смогу больше нанести удар, — возразил Рёхей, не в силах сказать заветных слов.
— Вначале встань, а потом переходи к третьему раунду, — боксер дернулся, вспомнив, что требуется выполнить в этот момент. — Просто сделаем этот раунд коротким. Если он не хочет, чтобы ты прикасался к нему, то и не надо. Твой удар смог разбить лампы, к которым ты не прикасался.
Рехей подтянул к себе ногу и поднялся, опираясь на нее. В чем он мог быть уверен, так это в том, кто знает, что делать. Он набрал воздуха в легкие и заорал во всю мощь:
— ЭКСТРИ-И-ИМ!
Сила поддалась легко и хлынула резко, пронзая тело со всех сторон маленькими безболезненными уколами. Световой поток был настолько велик, что вырвался наружу. Тело буквально стало ощущаться раз в пять легче. Он чувствовал, как мелкие раны стягиваются новой кожей, как исчезает с шипением ожог на груди от троса вокруг ринга, как перестают зудеть ушибы и гораздо меньше стреляют болью руки. Все присутствующие же имели возможность наблюдать, как кожа боксера засияла желтым светом, будто подсвеченная изнутри.
— Ты научил его такому, Колонелло? — напряженно поинтересовался Реборн, рассматривая боксера, который, казалось, заново ожил.
— Нет. Это он сам, — таким же тоном ответил ему аркобалено с голубой пустышкой.
— Теперь пора! — взревел Рехей, перекричав всех и объявил: — Третий раунд!
'Один удар, Рехей. Скорей всего, у тебя будет всего один удар. Противник не даст тебе провести второй. Если хочешь все закончить и победить, вложись в него на полную. Твое тело после пресыщения пламенем восстановится и будет заряжено, как батарейка. Надо лишь выпустить все одним махом. Но вначале — обманный маневр'.
Свечение погасло, впитавшись в кожу. Луссурия продолжал ухмыляться. Он-то знал, что провести удар кулаком в открытой перчатке боксеру не даст, и сосредоточился на том, чтобы не попасть под него. Луссурия скользил, уклоняясь от атак и сохраняя необходимый безопасный минимум расстояния, как вдруг удар прилетел откуда не ждали — сюрприз настиг его коленом в живот.
Луссурия сжал зубы, но улыбаться не перестал — потребуется много таких ударов, чтобы причинить ему вред. Но стоило ему лишь поднять голову, как он увидел прямо у него перед глазами Рехея, замахивающегося светящимся желтым светом кулаком.
Луссурия успел сделать шаг назад, выставил руки в защитном жесте и сжал зубы, так как концентрированная сила была явственно ощутима. Опыт подсказывал ему, что удар будет страшным и уклониться от него с такого расстояния и за такое короткое время невозможно. Рехей провел прямой удар прямо перед собой, пусть противник стоял в метре от него, и вложил в него все. Снова полыхнуло светом так, будто включились прожекторы, заслепившие всех, кто уже снял темные очки. Впрочем, сразу же раздался такой грохот, что зрители отбежали или отпрыгнули от ринга подальше.
Ринг разрушался. С ужасающим скрипом гремели стальные составляющие. Когда все было закончено, Рехей стоял посреди металлолома. Он потирал плечо, на которое упала одна из крепежных балок.
Две девушки-судьи, которых волна задела лишь краем, также пострадали от обрушившегося ринга, но никак это не прокомментировали. Кажется, они были потрясены, как все остальные, и просто смотрели на одинокую фигуру боксера в окружении гор железа.
Покореженный метал сдвинулся, и из-под завалов с трудом вылез постанывающий Луссурия. Он был не просто сильно потрепан. Руки его, от кисти до локтей, красовались огромными ожогами, в которых было видно открытые мышцы. Кровь с них обильно стекала на майку и кожаные брюки. Всему остальному было совсем немногим легче. По внешнему виду, противника будто долго волокло за едущей машиной, но Луссурия все еще был жив.
— Гха... — тяжело выдохнул он, заметив свалку железа.
— А-А-А-А! — неожиданно закричал Рехей, схватившись руками за голову, отчего все заволновались, совершенно не понимая причин такого поведения. — Я разнес его! Я разрушил ринг!
Луссурия хохотнул и тут же застонал от боли. Этот необыкновенный ребенок переживал о груде разрушенного железа, а не о недобитом противнике!
— Еще не все, — скривился в улыбке Луссурия. — Я часть Варии! Я еще могу сражаться.
Все спасшиеся от завалов наградили его весьма скептическими взглядами. С такими руками он может использовать лишь ноги, но одно движение рук или принятый на блок удар, и тот зайдется криком от боли. Луссурия и так с трудом поднялся на ноги, прижав кисти к груди, а уж принятое подобие стойки выглядело бахвальством. Даже если удар будет скользящим, Луссурию согнет от боли. Руки Рехея были тоже не в лучшем состоянии, но он по крайней мере не истекал кровью.
— Вперед, давай продолжим! — голос у Луссурии тоже срывался.
Противник боялся, хоть и пытался это скрыть. Было бы достаточно одного обычного удара, но Рехей не спешил атаковать. Добивать противника он действительно не привык, да и нечестно это было бы, а потому застыл в паре метров от него, как и Луссурия ранее.
Рехей неотрывно смотрел на противника, а потому заметил странный свет за его спиной. На скорость реакции боксер никогда не жаловался и также особо не думал, прежде чем что-то сделать. Он прыгнул вперед, толкнув плечом Луссурию в живот и повалив того на землю. Сверху просвистел самый настоящий огонь, слегка опалив Рехею спину. Но это было ничего, по сравнению с тем, что странный летящий снаряд оплавил груду сваленного домиком железа.
Луссурия охнул от боли, но все-таки скинул с себя противника и смог с трудом подняться на ноги. Тяжело дышащий Рехей сделал то же самое, и они вновь уставились друг на друга.
— Гола Моска, — тихо и с угрозой произнес Луссурия, не рискуя теперь поворачиваться спиной к союзникам. — Я еще не проиграл.
— Братик! — разнесся испуганный выкрик Киоко, бежавшей к всеобщему скоплению людей.
Рехей вздрогнул и повернулся к сестре лицом.
— Девочки искали Колонелло, поэтому я проводил их сюда, — пояснил непонятно откуда взявшийся Савада Емитсу, предостерегающе смотря на варийцев.
Киоко остановили, не дав подбежать к Рехею. Хана, которая шла следом за ней, опасливо оглядывалась вокруг. Сам боксер и его противник так же стояли друг напротив друга.
— Ты! — голос Луссурии стал еще более высоким, чем обычно. — Ты боксер! Ты не можешь бить ногами!
— Это был не чисто боксерский поединок! — возразил ему оскорбленным тоном Рехей. — Это было честно!
— Господи... — протянула Акира, закрыв глаза ладонью.
— На этого извращенца смешно смотреть, — растянул губы в широкой улыбке блондин с диадемой на голове.
— Довыпендривался, теперь не ной! — крикнул ему Скуало.
— Это конец, — подтвердил коротышка в капюшоне. — Луссурия, у тебя нет шансов защититься от такой атаки, а на твое лечение в любом случае уйдет много денег после того, как это услышит босс. Поэтому не трать хотя бы наше время.
Растянув губы в невеселой усмешке, Луссурия сорвал с шеи цепочку с половиной кольца и бросил ее Рехею.
— Только в дань твоему потенциалу, мальчик, — сказал он.
Рехей серьезно кивнул, принимая это. Ошарашенные судьи провозгласили победу и назначили следующий матч.
* * *
— Считай поступок Рехея благодарностью на то, что ты его сразу не добил, — влезла я в эту идиллическую картину признавших друг друга соперников, продолжая держать Ламбо на руках. — И обязательно передай привет своему мега-важному боссу от меня.
