Двухстворчатые двери распахнулись, являя взгляду правительницы высокого стройного жеребца, чья шерсть отливала багрово-красным цветом, а иссиня-черная грива, короткими прядями спадала на мускулистую шею. Золотой плащ, накинутый поверх брони стального цвета, скрывал пару коротких мечей, клинки которых состояли из разделяющихся клиновидных кристаллов, (род Блад, произошедший от правителей древнего государства единорогов, славился своим необычным стилем фехтования, в котором активно использовался телекинез).
Прошествовав по красной ковровой дорожке, единорог остановился перед возвышением на котором стоял трон и опустился на передние колени, склонив голову в поклоне. Мало кто догадывался, скольких волевых усилий эти действия стоили горделивому жеребцу...
— Ваше высочество, Хард Блад, по вашему приказу прибыл.
— Встань. — Наполовину опустив веки, мягко произнесла принцесса дня. — Здесь нет придворных сплетников, так что опустим церемонии.
Просить себя дважды единорог не заставил, тут же выпрямившись в полный рост и устремив твердый взгляд на правительницу. В своих доспехах и плаще, он выглядел как рыцарь из старых баллад, но рыцарского титула не имел, считая что для потомка королей Уникорнии, это будет равняться оскорблению предков.
— Ваше высочество, я готов отправиться в расположение миротворческого корпуса. — Четко произнося слова, объявил Хард Блад.
— Меня радует твой энтузиазм. — Поднявшись с трона, белая аликорн спустилась с возвышения, встав прямо перед единорогом, возвышаясь над ним более чем на полторы головы. — Надеюсь мне не придется жалеть о твоем назначении на пост командующего. Не забывай, что ваша цель не захват Зебрики и не уничтожение минотавров, а лишь обеспечение безопасности мирных жителей. Только если Республика переступит границы дозволеного, вам разрешено применить силу.
"Границы, после которых можно вмешаться, определишь сам".
Эта фраза так и не была произнесена, но читалась во взгляде правительницы. Потомку древнего рода боевых магов, иных подробностей и не требовалось. Сам этот разговор, с его точки зрения, был обыкновенной формальностью, ставшей традицией высшего общества Эквестрии. Он понимал, что в случае успеха, получит славу, награды, признание заслуг, но если допустит серьезную ошибку, то в лучшем случае превратится в изгоя.
— Служу Эквестрии и принцессам. — Не дрогнув ни голосом, ни духом, с готовностью провозгласил Хард Блад. — Разрешите отправиться в расположение корпуса? На небесной повозке я доберусь к завтрашнему полудню.
— Слишком долго. — Покачала головой богиня солнца. — Если ты готов, я лично перемещу тебя к твоим войскам. Приказ готовиться, был отправлен еще утром, так что вы сможете выступить немедленно.
— Не имею возражений, ваше высочество. — Почти без заминки отозвался жеребец.
— Желаю удачи, генерал Блад. — Улыбнувшись теплой улыбкой, принцесса дня зажгла рог, а через секунду тронный зал озарила яркая золотая вспышка.
Когда освещение вернулось в норму, а скрывающие чары развеялись исчерпав вложенную в них силу, со своего трона слезла Каденс. Встряхнув пушистой колышущейся гривой, она изогнула спину и расправив крылья, потянулась сперва передними ногами, а затем задними, с удовольствием зажмурив глаза и прижав ушки к голове. Наблюдая за своей любимой пони, Селестия в очередной раз отметила ее сходство с большой стройной кошкой...
"Только коготков не хватает".
— Могу отрастить. — Подмигнула нежно-розовая аликорн.
— М? — Богиня солнца удивленно вскинула брови.
— У тебя все мысли на мордочке написаны. — Хихикнула принцесса любви, после чего подошла к старшей кобыле и потерлась носом об ее шею.
— Ты быстро учишься. — Усевшись прямо на пол, Селестия обхватила Каденс передними ногами и притянула к себе, вызвав возмущенный писк. — Большинство аристократов, которые видят меня с детства, только годам к шестидесяти, начинают различать мою мимику... если я специально не демонстрирую эмоции.
— Сравнила. — Фыркнув, нежно-розовая аликорн, удобнее устроилась в объятьях любимой пони и прикрыв глаза, спросила более серьезным голосом. — Ты ему доверяешь?
— Ровно настолько же, как и Фаер Бладу, и его деду, а до него прадеду. — Расплывчито отозвалась старшая кобыла, во всю наслаждаясь минутами близости и покоя.
— Это не ответ. — Возмутилась Каденс, шутливо ткнув собеседницу изящным копытцем.
— Блады принесли присягу, поклявшись в верности Эквестрии и принцессам. — Селестия вернула себе серьезный тон. — Они гордые, высокомерные, самовлюбленные... и при всем этом достаточно честные. Хард Блад может быть недоволен, может мечтать о возрождении королевского рода Уникорнии, но его собственная гордыня, не позволит пойти на низость вроде прямого обмана или предательства.
— А непрямого? — Открыв глаза, принцесса любви подняла мордочку вверх, чтобы встретиться взглядом с собеседницей, и ее губы тут же оказались в плену долгого поцелуя.
Неохотно отстранившись от любимой пони, правительница Эквестрии разжала объятья и поднялась на ноги. посмотрев в сторону закрытых дверей, на которые успела наложить заклинание против посторонних взглядов, она поучительно произнесла:
— Управляя государством, нужно помнить что как бы хорошо в стране не жилось, всегда найдутся те, кто будет чем-то недоволен. Чтобы однажды не обнаружить перед дверями личных покоев отряд мятежников, жаждущих сменить власть, всех недовольных нужно собирать в одном месте, дабы были на виду. Еще лучше может быть, только если лидером потенциально неблагонадежных граждан, является кто-то достаточно умный, сильный и харизматичный...
— Связанный клятвами и собственной честью, которые не позволят предать корону. — Закончила мысль старшей кобылы нежно-розовая аликорн.
— Правильно. — Селестия кивнула. — К воспитанию Хард Блада, я приложила свое копыто... незаметно для него разумеется. С Блю Бладом будет и проще и сложнее, ведь как последний представитель рода, он учится быть политиком, а не воином.
— А не для того ли ты отправила генерала в длительную командировку в соседнее государство, чтобы получить возможность повлиять на его сына? — Нахмурившись, Каденс обвинительно указала на богиню солнца правым передним копытцем. — Ведь были и другие кандидаты, более верные и перспективные.
— Понятия не имею, о чем ты. — Наигранно обиженно отозвалась принцесса дня, вскинув голову и отвернувшись в сторону выхода.
Пару секунд они молчали, а затем одновременно звонко рассмеялись. Когда уровень веселья спал, принцесса любви задала следующий вопрос:
— Что будет с Зебрикой?
— Три варианта. — Белая аликорн тряхнула гривой и начала прохаживаться по тронному залу. — Либо они проиграют войну, став частью Республики, что загонит часть нынешнего правительства в тайные убежища, откуда они будут вести "освободительную войну". Могут победить, не без помощи перевертышей конечно, которые тем или иным способом, приберут к копытам реальную власть. Ну и вариант, который устроит Эквестрию: Зебрика становится вассалом нашего королевства, частично сохраняя независимость.
— А грифоны? — Принцесса любви, оторвав взгляд от собеседницы, сама решила немного размять ноги. — Кровавого императора мы упустили.
— Оставим империю зебрам и их союзникам. — Махнула крылом селестия. — Распылять силы нашей маленькой армии еще и на этих хищников, я не собираюсь. Да и Зебрике, после восстановления военной мощи, будет куда деть лишнюю энергию. Что касается императора: все что нужно, я узнала благодаря факту нападения, так что осталось готовиться к неприятностям со стороны "старого друга".
* * *
Цезарь открыл глаза... Закрыл. Снова открыл глаза...
"Ну здравствуй, незнакомый потолок. Давно не виделись. Хотя, почему незнакомый? Это же госпиталь замка".
Плавное течение мыслей жеребца, прервал усталый голос кобылы:
— Очнулся все же. Я уж думала, придется Мозенрата звать, чтобы добил, а затем оживил в новом теле.
— Ха? — Перевалившись со спины на бок, старший из учеников Цинка обозрел небольшую комнатку с салатовым полом, бледно розовыми стенами и голубым потолком, (это он заметил в первые мгновения после пробуждения). Рядом с кушеткой, на которой лежала помятая, но все же живая туша правителя Зебрики, привалившись спиной к тумбочке, сидела Лиана, выглядящая крайне истощенной и измотанной. Особых деталей образу кобылы, добавляли отсутствие гривы и шерсти на левой стороне головы, а так же проплешены на других участках тела.
— Налюбовался? — Недовольно осведомилась магистр биомантов.
— Я убью этих мерзавцев. — Прошипел Цезарь, из-за ощущения слабости, даже не попытавшийся подняться.
— Я очень ценю вашу заботу, мой император. — Ехидством в голосе Лианы, можно было бы отравить всю армию минотавров, а возможно осталось бы и для банд грифонов прячущихся где-то на западе. — Только вот, мстить уже некому. Да и не в том ты состоянии...
Последние воспоминания о сражении, неожиданно начавшемся прямо в замке Нового Рима, заставили зло скрипнуть зубами. Члены гильдии биомантов, хотя правильнее было бы называть их обычными некромантами, нанесли удар в спину своих соратников...
"Почуяли слабость и предали. И ведь момент подобрали удачный".
— Кто...? — Сухое горло не позволило закончить фразу, но зебра и сама все поняла.
— Ученики гранд-магистра: "Первый" и "Пятый". — Биомантка передернулась. — Не знаю, зачем эти идиоты попытались прорваться к залу, где эти маленькие монстры устанавливали систему управления роем... Наверное хотели выслужиться перед минотаврами. Ха! Ты знал, что резонирующие "дыхание смерти" и "дыхание жизни", способны создать новый вид нежити? Я... Я даже не уверена, что химеры получившиеся из предателей, полноценно мертвы или живы! Точно можно сказать только одно: разума в этих кусках мяса, больше нет ни капли.
"Нервный срыв? Возможно".
— Лиана. — Позвал жеребец собеседницу, ушедшую в свои мысли слишком глубоко. — Что с армией? Как вообще обстановка?
— А? А... — Вернувшись в реальность, зебра проморгалась и махнула копытом. — Пока я тебя собирала... Все же совместная атака двенадцати адептов смерти — это сильно. Так вот: пока я тебя собирала, командование на себя взяли Кризалис и Мозенрат. Остатки нашей армии они увели под купол, после чего гранд-магистр оставил своих дубликатов, а сам куда-то унесся. Подробности можешь узнать у принцессы перевертышей, которая сейчас разбирается с ранеными и выжившими. Ах да, чуть не забыла: Лорд драконов заявил, что если ты не предложишь план, который даст шанс на победу, он и его сородичи улетят, стоит куполу исчезнуть.
"Лучше бы я в себя не приходил".
* * *
Над плотным покровом из серых туч, пролившихся на пропитанную кровью землю ливневым дождем, парили уцелевшие после бойни "киты". На спинах живых воздушных шаров, под куполом звездного неба, со всеми возможными в их положении удобствами, устроились пегасы и зебрасы, (грифонов отозвали в город).
— Друзья мои, я понял сегодня кое что новое и важное. — Достаточно громко произнес темно-серый жеребец, вставший на задние ноги и балансируя при помощи расправленных крыльяв, удерживающий в передних копытах свой шлем, похожий на голову насекомого.
— Поведай нам, великий мастер, что за истину познал твой разум? — Не скрывая сарказма в голосе, подбодрила приятеля рыжая кобыла, использующая собственный шлем вместо подушки, (что было не слишком удобно).
— Я... ненавижу минотавров. — Набрав в грудь побольше воздуха, торжественно провозгласил оратор.
С разных сторон раздалось ворчание, кто-то засмеялся незамысловатой шутке, но большинство предпочло промолчать.
Блек Стоун, нацепив на голову свой шлем, состоящий из легчайшего сплава металлов, способных остановить пулю из мелкокалиберного самострела минотавров при выстреле в упор, активировал диагностическое заклинание. На линзы, своим видом напоминающие выпученые глаза какого-то жука, тут же высветились строчки цифр и текста.
"Когда-нибудь броня сама себя будет чинить, а заодно и подлечивать хозяина. Пока же...".
Вздохнув, пегас снял шлем и извлек из переметной сумки походный набор инструментов. Пока было время, следовало заменить амулеты индивидуального щита, выправить вмятины на боку, (оставленные очередью из "скорострела", прошедшей вскользь), Ну и выпить пару укрепляющих зелий, выделенных алхимиками зебр.
"А еще нужно убрать зазубрены с лезвия меча, да и пушку проверить... Вот бы нам такие в самом начале войны".
* * *
Сидя в яме у костра, под навесом из куска брезента, (обнаружившегося в свитке хранения у одного из зеброгов Зебрики), Андет смотрел на языки пламени и вспоминал. Мысли его крутились не у поля боя, где навсегда остались друзья и соратники, а в далекой солнечной стране, ставшей домом, вопреки всему.
"Как там Стигма? Справляется с школой одна, или уже нашла себе заместителя?".
Сейчас, все старые страхи и тревоги, казались нелепыми и совершено незначительными. Будь такая возможность, жеребец подошел бы к подруге и признался...
"Вернусь и признаюсь, а там будь что будет. М-да... Чувствую себя неудачником, особенно в сравнении с...".
Мысли плавно перешли на бывшего однокласника, умудрившегося взобраться почти на самую вершину власти, в стране где к полукровкам в лучшем случае относятся снисходительно. Но все же стоило признать, что с момента расставания, Дос не терял времени даром, уйдя далеко вперед во всем, что касается изучения магии.
— Тушите костер, ленивые крупы. — В яму спрыгнул Гривус, выглядящий до отвращения бодрым и полным сил, будто бы и не бился насмерть с минотаврами, а затем не убегал от трехколесных самоходок и пехотинцев. — Нужно встретиться с остальными, связаться с Новым Римом и решить, как действовать дальше. Так что, рогатики-полосатики, оторвали свои хвосты от земли и бегом!
Без возражений нацепив шлем на голову, некромант, (хотя, после того что демонстрировали зони Зебрики, называть себя так несколько стыдно), магическим импульсом активировал встроенные заклинания, тут же высветившие на стекла линз информацию о целостности брони.
"Усилители сдохли... Паршиво".
— Что загрустил, перелетный? — Рядом незаметно оказалась кобыла в костяном шлеме и древесном доспехе, уже успевшем зарастить все повреждения. — Спорим, что еще до завтрашнего вечера, мы победим?
— А ты оптимистка. — Хмыкнул Андет, прицепляя к правому боку меч, а к левому трофейный многозарядный самострел.
— Все лучше, чем быть такой же хмурой как некоторые. — Зеброжка фыркнула и пошла в сторону пологого склона.
* * *
Кислотный туман, при помощи духов воздуха, удалось собрать в герметичные колбы для дальнейшего изучения, Обломки "железных гвардейцев", собирали старшие жеребята, их матери помогали разобрать завалы в отвоеванной пирамиде.
Сам "Седьмой", после того как убедился, что последний вторженец "деактивирован", Поспешил вновь скрыться в лаборатории. Только на втором этаже он задержался, чтобы дать нянькам рекомендацию о том, что младших жеребят стоит напоить снотворным. Возиться с ревущими детенышами, желания не было от слова "совсем".
