— Дайте мужчинам поговорить, а лук мы с вами сейчас сами сделаем! Пойдём. — выглянула та из закутка, где лежали их книги.
— Фил, я помочь могу, но что я с этого получу?
— Что ты хочешь? — внимательно посмотрел приятель на соседа.
— Ингредиенты, что же ещё. — пожал тот плечами. — Ты можешь и дальше сам биться над проблемой, но потому ты и тут. За помощь хочу три редкие шкуры и набор костей с её носившего. Сухожилия можем обсудить, как и мышцы.
Если есть сейчас отлично, сделаем сразу хороший, если нет, то временный, когда добудете что-то стоящее и ты отдашь мне долг, тогда и лук нормальный сделаю.
Фил Берк побарабанил пальцами по столу.
— У меня есть одна шкура... и семь полных скелетов очень редких тварей, тут таких и не видел никто и никогда. И сухожилия с мясом тоже есть, но это уже предмет торга. — откинулся он на спинку самодельного стула.
— Хм... давай посмотрим. За дёшево делать не буду, но и драть с тебя не стану, если кости хорошие, отберу на лук лучшие, остальное моё. По мясу и тетиве поговорим уже после. Идёт?
— Идет.
Грегори превзошёл все ожидания Фила, лук был прекрасен и убоен. Тетива из сухожилий хищника была очень тугой, а артефактные стрелы могли быть как гранатами, так и усыпляющими.
Первая же охота с новым инструментом превысила прошлые показатели втрое.
Теперь можно было и о команде задуматься.
Очень удачно эти залётные исчезли.
Этим же вечером перед костром Фил Берк устроил митинг со сбором добровольцев, показал свойства своего лука и предупредил, что они привязаны персонально к нему, и что он знаком с мастером который может обеспечить их подобным оружием, без которого в дальний рейд по лесу соваться сумасшествие.
— Десть процентов мои и задираем ценник в восемь раз? — предложил он Грегори до собрания.
— Идёт, Фил Берк, с тобой чертовски приятно иметь дело!
— Хе-хе, это мы ещё из рейда не вернулись, вот увидишь, что начнётся после этого. Я буду не против, если ты тогда поднимешь мою долю.
— Посмотрим. Вернись сначала.
И они вернулись. Через месяц. Убили паукообразную тварь из паутины которой были созданы самые удивительные струнные инструменты в этой галактике.
Затем их рейды становились всё дальше и глубже.
Фиолетовые леса, и странные насекомые, бронированные шкуры гигантских древоедов... подземные кроты размером с человека... много чего они повидали и рассказывали возвращаясь.
Ремонтировали выходящее из строя в боях оружие, улучшали старое.
Грегори так и сидел на месте принимая поток последователей.
Многие из них уходили в лес, да так о них больше никто ничего и не слышал.
А другие бегали туда, как ни в чём не бывало и тащили хабар на обмен и продажу и для улучшения своего артефактного снаряжения.
И что хуже, дети артефактора тоже постоянно пропадали в лесу... вот только они и сами были мастерами из двух палок и сопли собрать нечто уникально убойное, пусть и одноразовое, но как правило больше и не нужно.
Сердце родителей сжималось каждый раз когда те убегали, но удержать их не было никакой возможности.
Дети росли воспринимая этот мир естественно, и корабли предков перевозящие их с планету на планету тоже принимали естественно, хотя уже не понимали на инстинктивном уровне, как оно работает считая это ещё одной разновидностью магии.
Все дети, не только Мэтью и Колин, учились творить артефакты раньше, чем делали первые шаги поражая своих родителей.
Обмажь горшок выжимкой из желчи когтеборода, выстраивая невербальный многоступенчатый посыл, который сам тебе в голову стучится, и вот у тебя уже летающая табуретка.
Надень на голову горшок с приклеенными зубами щиторога, и можешь со всего разгона в стену биться, ничего ни тебе, ни горшку... вот стена в хлам, весь импульс отражается на неё.
Сам Грегори очень многое вынес из детских творений своих близнецов.
Новый мир, новая наука всё больше вытесняли прежние понятия из его головы.
Не только его.
Почти все переселенцы проникались этим диким миром на животном уровне.
В разговорах под звёздами у костра почти не упоминалось былое.
И даже известие, что о них всех, переселенцах, идёт прайм-тайм лайфшоу не вызвало особого ажиотажа. На счёт капает денежка которую можно будет получить при возвращении и ладно. А то что, кто-то ставки делает на продолжительность жизни, успехи и прочее, это уже дело десятое и далёкое, всегда так было.
Брат убежал к соседям просить ингредиентов, так он сказал во всяком случае, но вернётся он не скоро, Перкенсены, его дружки, пока не натрендятся.
Мальчишки.
Фыркнула девочка.
Вот когда к ней подружки приходят, или она к ним, то они только коротко и по делу три минуточки поговорят... и уже на ужин мама зовёт.
Куда исчезают при этом часов пять Колин никогда интересно не было.
Помешивая клейстер из рогов и копыт она поглядывала на термометр и хронометр.
Сегодня они попробуют смесь из тринадцати животных на практике!
Высокий рассказывал, что эта смесь может менять цвет.
Это определённо нужно проверить.
Вот только если Мэт не вернётся через двадцать минут, то это будет смесь из семи компонентов.
Может нужно было подождать пока всё не собрали?
Нет! Ждать скучно! Да ещё и передумать можно было, за такую шалость им точно влетит от мамы, да и папа её поддержит, хоть и будет тайком на их стороне.
— Кэл, я всё достал! Старик Брюмель не хотел делится, не я пообещал, что наши шалости его две недели касаться не будут и он согласился. — произнёс с гордостью о своём навыке торговаться мальчишка.
— Выкладывай! Время уже подходит! — вскипела не хуже варева сестра.
Последовательно и отслеживая меняющийся цвет клейстера, посылая в него структуры для приобретения нужных свойств дети творили.
На следующий день палатки во всём городке, кроме палатки Брюмеля, договоры нужно чтить свято, начинали менять окрас стоило на них только посмотреть, от точечно чёрного, до прозрачного, и влияние разных взглядов накладывало разные эффекты.
Так к примеру не знающий, что в палатке делал её цветной, в то время, как владелец прозрачной, а часто гуляющий по городку и не заостряющий внимания, в чём живёт делал палатки невидимыми.
— МЭТЬЮ! КОЛИН! — ой.
В двенадцать лет Мэтью и Колин предложили поступить в академию одного из кланов руссов.
Мэтью остался с родителями, а Колин под угрозой суицида, если её будут удерживать согласилась и улетела.
Раз в месяц присылая письма с живыми рассказами, как ей здесь круто.
Жизнь текла плавно и размерено. Высокие продолжали передавать знания.
Артефакты становились всё сложнее.
Леса уже не такими опасными, чего не скажешь о горах.
Тамошние монструозные животные могли схарчить и не подавиться десяток команд охотников, а артефакты способные их прибить оставляли от них не на что не годную жижу.
Тем неожиданнее была новость, что их девочка вышла замуж, хотя ей уже двадцать, самое время, но и это ещё не всё, она предупредила, что улетает надолго, и ролики с письмами стали приходить много реже.
Грегори же за время учёбы дочери создал артефактный дом и летающую лодку, уговорил двух странствующих Мудрецов взять себя в ученики вместе с женой.
Мэтью женился и ему было не до причуд родителей.
Жаль, что артефакты работали лишь в пределах системы, какие бы это открывало горизонты для торговли...
Но рядом с техникой начинались сбои, смотря у кого потенциал выше.
Обычные камеры ломались при приближении его лодки, а его лодка отрубалась рядом с шатлом становясь обычным куском пропитанного настойками дерева.
С этим можно было пока только смирится, хотя выходы искали все люди на всех пяти планетах.
А когда Грегори и ещё одиннадцать человек научились перемещаться между пространством Высокие просто исчезли в ярчайшей вспышке не повредившей ни одному листку, не повредив не один зрительный нерв.
Просто и тихо ушли.
Кто-то после этого решил вернуться домой, но без чувства магии вокруг, без сотворения артефактов они быстро чахли и рвались обратно выкладывая последние деньги.
Учёных исследователей в системе тоже не очень любили, их приборы нарушали связи.
В конце концов им выкатили ультиматум, хотите исследовать будьте добры заказать артефактные средства замеров и учёные приняли его.
Интерес всей галактики был несколько лет прикован к системе пяти планет, аргонавты всех мастей ломились в соседнюю галактику исследовать пространство. Некоторых приходилось ограничивать законом и приказами, чтобы они продолжали исследовать нашу галактику на предмет ценных и редких ресурсов, но в любом случае исследователей стало в тысячи раз меньше, а фронта работы меньше не стало и стандартным решением были роботы посланные работать вместо поддающимся своим желаниям людей.
Пролетали следящие станции и мимо Живы, да ничего интересного не заметили. Обычная колония Небесных, всё в рамках стандарта, отслеживать чужое имущество запрещено, так что станции проследовали дальше передав стандартный отчёт.
Жизнь продолжилась своим чередом без громких столкновений интересов разных слоёв общества...
Жизнь продолжилась ожидая очередного столкновения.
9
Никогда такого не было и вот опять.
— "Плывущая среди галактик" можете пройти в створ. — крейсер ВКС Клана висел рядом с нашей глыбой и казался крошечным. Да он и был крошечным, если сравнивать дуды императорского флота с той же огневой мощью. Те и наш Метеор запросто могли превосходить размером! Сколько в них от практичности, а сколько от психодавления, тут и не скажешь, да в общем и не важно. Главное стоит такая дура очень и очень дорого, терять её жалко, и это часто остужает головы слишком резким адмиралам, практика вычитать из их жалования и собственности напрасные потери сделала их более рациональными. А напрасность потерь определяет императорская комиссия под его прямым патронажем. Не лучший способ объявить о себе Его Величеству.
Додумал мысль я уже в другой, очень далёкой точке пространства. Переход как и всегда прошёл практически мгновенно. Мигнуло тёмное окружение, и вот чужие звёзды.
Однако не очень то долго я к этому шёл... даже привкус сожаления на губах появился.
Клан даёт слишком много свободы и возможностей. Хочешь? Делай!
— Дорогие члены экипажа и пассажиры, мы прибыли в точку назначения, откуда начинается наш тернистый Путь. По данным разведки собранной анализом излучений, за пять тысяч лет, в этой галактике не наблюдается активности радиочастот и превышающих свет явлений.
Скорее всего мы тут одни. — закончил я объявление.
— Солныч, а она красивая. — обняла меня со спины супруга. Я погладил её кисти на своей груди.
Армейцы закинули нас на двадцать восемь галактик от нашей над эклиптикой для съёма более точных характеристик нашим оборудованием, для привязки к параметрам сброшенных разведчиками и учёными. Калибровка этих погрешностей позволит нам реже промахиваться мимо цели.
А когда Звёздный Союз наших родов, выходцев с Мидгарда, повернёт в эту сторону, уже взойдут не одно поколение всходов.
Фокус наших клановых и имперских интересов находится в почти противоположной стороне.
Наша галактика довольно близко от края вселенной и этот самый краюшек для надёжности тыла клан и осваивает. Нас же закинули в глубь вселенной, в авангард разведки, раз нам так неймётся.
Метеор был в порядке. Все показатели в норме.
Команда была в порядке. Здоровье всех мною поддерживалось и наблюдалось круглые сутки задолго до вылета, это уже как дышать, по другому не получается.
Всё, вплоть до колоний палочек в чашах для размножения.
— Если мы начнём отсюда, то сможем идти дальше по сорока восьми дорогам, от звезды к звезде, твой вариант хорош, но вариантов всего двенадцать.
— Онин, а разница? Мы же всё равно отправимся только по одному?
— Ой не скажи. Чем больше и ближе нам прыгать, тем меньше вероятности, что мы застрянем в гипере на месяц. — сын с молодой женой составляли первичные маршруты.
Девушку звали Колин и она получила довольно приличное образование по меркам Империи, но не Клановое. Многочисленные смешанные пары показали, что менталитет резко менять нужно, но адаптация проходит в стрессовом режиме, что порой приводит к страху и разрыву.
Если же менять его плавно и подспудно...
Девочка ему попалась эластичная в этом плане, для неё что наука, что колдунсва, всё едино. Среда в которой она выросла довольно сурова, как в плане комфорта, так и в сфере выживания.
Чуть разбавило это обучение в Империи, до шестнадцати, когда она попала в раскинутые сети поиска.
Правда от актёра и певца раскрученного на всю галактику нос воротила... Но когда узнала, что он ещё и учёный...
Благо мы не ставили на один вариант.
Хотя конечно результат подарка магии людям стал неожиданностью для нашей семьи.
Ожидали его с другого направления, а оно вон как.
Но не учили её по клановым стандартам по другой причине.
Нам клановцы заблокировали некоторые участки памяти, которые в моих залах памяти выглядят, как тупики в коридорах.
Марьяна говорит, что у неё это затопленные дамбами деревни и города. Один жалуется, что для него это отрезанные пути многих вариаций возможного. Что в памяти, что само наше перемещение в другую галактику.
Но ему с этим ничего не поделать, настолько далеко мы забрались и вариации в любом случае начнут отмирать без ежедневных подпиток и раскруток.
Проще всего было Колин, ей забывать было нечего, рядом любимый мужчина, интересная работа, не злой тесть и свекровь как мама.
Конечно напрягает, как это мы оказались в другой галактике без разгонного шоссе, да ещё настолько далёкой от дома, где нет возможно других людей, кроме нас. Но никто не паникует, идёт рабочий процесс. Потому девушка успокоилась.
Сам же факт такой возможности не скрыть, и он в случае нашего пленения будет нервировать Чужих.
Метеор не обладал мощностью для перемещения дземель. Максимум мы могли транспортировать комету.
Естественно платформу, которой мы могли орудовать в нашей галактике мы с собой не взяли.
Потому предстоял очень долгий поиск подходящих систем, с дземлями, на которых жизнь могла бы возникнуть.
— Отец, первоначальный анализ показывает восемьсот тридцать миллионов, с хвостиком, вариантов. — но с отрывом от белковой вариантов стало куда больше.
— Научный подход тут бессилен... Камень ножницы?
— Бумага!
— Ножницы!
— Бумага!
— Камень! — мы разобрали понравившиеся маршруты и начали жаркое соревнование выбивая по варианту за проигрыш.
Победила Дружба и Колин с последним оставшимся треком.
Единственно мне в Клане запретили создавать электронную форму жизни, теория конечно на нашей стороне и делить вреде как нечего, но планы всегда разбиваются о действительность и цифровые формы жизни признаны на нашем витке эволюции самыми опасными для нашего вида.
Я и не хотел, да ещё и запретили, так что не буду.
