Когда Сунь Цюань собирал войско в области Жусюй, ему доложили, что Цао Цао с
четырехсоттысячной армией идет на помощь своим воинам в крепость Хэфэй.
Обсудив это сообщение с военными советниками, Сунь Цюань решил послать
военачальников Дун Си и Сюй Шэна с войском на пятидесяти больших судах к
устью реки Жусюй, а Чэнь У было приказано ходить дозором по берегу реки.
Советник Чжан Чжао, обратившись к Сунь Цюаню, сказал:
— Цао Цао идет издалека, войска его выбились из сил, и мы могли бы
внезапным ударом разгромить их.
— Кто за это возьмется? — спросил Сунь Цюань своих приближенных.
— Я! — ответил Лин Тун.
— Сколько вам нужно войска?
— Три тысячи всадников.
— Целых три тысячи! Зачем так много? — раздался голос Гань Нина. — Да
мне хватит и трех сотен, чтобы разбить врага!
Эти слова больно задели Лин Туна, в нем вспыхнула прежняя вражда к Гань
Нину, и, не стесняясь присутствием Сунь Цюаня, он попытался затеять ссору.
Но тут вмешался сам Сунь Цюань и примирительно произнес:
— Не забывайте, что армия Цао Цао очень велика, противостоять ей не так-то
легко. На всякий случай пусть Лин Тун с отрядом выйдет из города и разведает
обстановку, а там видно будет, что делать дальше... Конечно, если ему
встретится враг, Лин Тун вступит в бой.
И три тысячи воинов, возглавляемых Лин Туном, вышли из города Жусюй. Вскоре
вдали заметили они большое облако пыли — это приближалась армия Цао Цао.
Передовой отряд вел военачальник Чжан Ляо. Лин Тун выехал вперед и вступил с
ним в поединок. Они схватывались более пятидесяти раз, но победа не давалась
ни тому, ни другому. Опасаясь, как бы Лин Тун из-за какой-либо оплошности не
потерпел поражения, Сунь Цюань приказал Люй Мыну отозвать его обратно. Когда
Лин Тун возвращался, Гань Нин попросил Сунь Цюаня:
— Разрешите мне выступить с сотней всадников сегодня ночью и захватить
лагерь врага. Если я потеряю хоть одного воина, считайте меня человеком, не
имеющим заслуг.
Сунь Цюань похвалил Гань Нина и выделил ему сто лучших всадников из своей
личной охраны. В награду за смелость он дал ему пятьдесят кувшинов вина и
пятьдесят цзиней бараньего мяса.
Гань Нин выпил две серебряные чаши вина и приказал воинам сесть в ряд. Затем
он обратился к ним с такими словами:
— Господин наш приказал разгромить сегодня ночью лагерь врага. Выпейте по
кубку вина, и в бой!
В ответ воины только изумленно переглянулись. Заметив это, Гань Нин выхватил
меч и закричал:
— Эй! Я начальник и не жалею своей жизни, а вы испугались!
— И мы готовы отдать свои силы! — отвечали воины на гневные слова Гань
Нина.
Тут Гань Нин стал угощать их вином и мясом. Воины ели и пили, а когда
настало время второй стражи, Гань Нин приказал им надеть латы и прикрепить к
шлемам белые гусиные перья, чтобы в схватке легче было опознать своих. После
этого отряд всадников помчался к лагерю врага. Разметав заграждения "оленьи
рога", они с боевыми возгласами ворвались в лагерь. Но противник преградил
им путь, окружив шатер Цао Цао колесницами; сквозь это железное кольцо
невозможно было пробиться.
Тогда Гань Нин со своими всадниками повернул вправо. Воины Цао Цао, которые
не знали численности врага, пришли в смятение. Гань Нин с боем пробивался
вперед. Вдруг в лагере загремели барабаны и, как звезды, замелькали факелы.
Тогда Гань Нин прорвался через южные ворота, и никто не посмел остановить
его.
Сунь Цюань приказал Чжоу Таю идти на помощь Гань Нину, но тот уже успел
выбраться из лагеря и возвратиться в Жусюй. Войска Цао Цао, опасаясь засады,
не посмели преследовать его.
Потомки сложили об этом такие стихи:
Где воины У пронесутся, там духи и демоны стонут;
Гремят барабаны, литавры, и небо от страха трясется,
Летят оперенные стрелы над лагерем Цао Цао.
И все говорят: у Гань Нина — великий талант полководца.
Гань Нин вернулся, не потеряв ни одного человека. У ворот лагеря он приказал
своим воинам бить в барабаны, играть на бамбуковых дудках и кричать: "Вань
суй!" Их встретили приветственными криками. Сунь Цюань лично выехал
навстречу победителю. Гань Нин соскочил с коня и низко поклонился ему. Сунь
Цюань поднял его и, держа за руку, сказал:
— Вашей вылазки оказалось достаточно, чтобы устрашить злодея!
Он наградил Гань Нина тысячей кусков шелка и сотней острых мечей. Гань Нин с
низким поклоном принял подарки и роздал их своим воинам.
Сунь Цюань радостно говорил военачальникам:
— У Цао Цао есть Чжан Ляо, а у меня есть Гань Нин! Мы не уступим врагу!
На следующий день к стенам Жусюя подошел Чжан Ляо со своим войском. Лин Тун,
которого задела за живое удаль Гань Нина, попросил у Сунь Цюаня разрешения
сразиться с Чжан Ляо.
Сунь Цюань дал свое согласие, и Лин Тун с пятью тысячами воинов вышел из
крепости. Сунь Цюань последовал за ним в сопровождении Гань Нина, чтобы
наблюдать за сражением.
Противники расположились полукругом друг против друга. Первым вперед выехал
Чжан Ляо; слева от него был Ли Дянь, справа Ио Цзинь. Чжан Ляо сделал знак
Ио Цзиню вступить в поединок с Лин Туном. Они схватывались более пятидесяти
раз, но не могли одолеть друг друга.
Цао Цао, заинтересованный ходом поединка, выехал под знамя. Всадники были
поглощены боем, и Цао Цао, заметив это, приказал военачальнику Цао Сю
выехать немного вперед и подстрелить Лин Туна из лука. Стрела Цао Сю попала
в коня Лин Туна. Конь взвился на дыбы и сбросил всадника на землю. Ио Цзинь
бросился к упавшему противнику, чтобы пронзить его копьем, но в тот же миг
зазвенела тетива и в лицо Ио Цзиня вонзилась стрела. Ио Цзинь рухнул с коня
на землю. Воины подхватили его и увезли в лагерь.
Удары в гонг возвестили об окончании битвы. Лин Тун вернулся в крепость и с
благодарностью поклонился Сунь Цюаню. А Сунь Цюань сказал:
— Это Гань Нин выстрелил из лука и спас тебя.
Тогда Лин Тун поклонился Гань Нину.
— Простите меня! — сказал он. — Я не ожидал, что вы окажете мне такую
милость!
С тех пор Гань Нин и Лин Тун стали друзьями на жизнь и на смерть.
Раненого Ио Цзиня Цао Цао приказал отнести в шатер и вызвать к нему лекаря.
На другой день Цао Цао разделил свое войско на пять отрядов по десяти тысяч
воинов в каждом и решил штурмовать крепость Жусюй. Сам он повел главные
силы. Справа и слева от него шло по два отряда. Первый отряд слева
возглавлял Чжан Ляо, второй — Ли Дянь; первый отряд справа — Сюй Хуан,
второй — Пан Дэ. Войско двигалось вдоль берега.
При виде приближающегося врага военачальники Дун Си и Сюй Шэн оглянулись на
своих воинов: на их лицах был написан страх.
— Эй, воины, чего испугались? — крикнул Сюй Шэн. — Ведь господин кормит
вас, и вы должны верно служить ему!
Во главе нескольких сотен храбрейших воинов Сюй Шэн на судах переправился
через реку Жусюй и напал на отряд Ли Дяня. Воины Дун Си оставались на
кораблях; они били в барабаны и криками подбодряли сражающихся.
Вдруг налетел свирепый ветер, река забурлила, взметнулись седые волны. Воины
стали прыгать с кораблей, пытаясь добраться до берега вплавь. Дун Си громко
кричал:
— Наш господин повелел разбить врага! Кто разрешил вам покидать корабли?
— И он тут же положил на месте более десятка воинов, пытавшихся прыгнуть в
воду.
Ураган усилился, корабль перевернулся, и Дун Си нашел свою смерть в пучине
реки.
В это время Сюй Шэн, ворвавшись со своим отрядом в строй войск Ли Дяня,
отчаянно бился с врагом.
Военачальник Чэнь У, стоявший с войском на берегу реки, услышал шум битвы и
решил идти на помощь Сюй Шэну. Но, столкнувшись с отрядом Пан Дэ, он вступил
с ним в жестокий бой.
В свою очередь Сунь Цюань в сопровождении Чжоу Тая вывел войска из крепости
Жусюй на помощь попавшему в окружение Сюй Шэну.
Отряды Чжан Ляо и Сюй Хуна взяли Сунь Цюаня в кольцо. Цао Цао, который с
высокого холма все время наблюдал за ходом боя, приказал Сюй Чу ворваться в
строй неприятеля и перерезать его войско на две части, чтобы они не могли
помочь друг другу.
Военачальник Чжоу Тай, вырвавшись из вражеского окружения, добрался до
берега реки, но не нашел там Сунь Цюаня. Тогда он снова бросился к месту
битвы, на ходу спрашивая своих воинов, не знают ли они, где Сунь Цюань.
Воины указывали в ту сторону, где кипел ожесточенный бой:
— Наш господин окружен! Ему грозит гибель!
Чжоу Тай пробился к Сунь Цюаню.
— Господин, следуйте за мной! — крикнул он.
Сунь Цюань последовал за Чжоу Таем. Они вырвались из кольца и с боем
пробирались к берегу. Вдруг Чжоу Тай оглянулся и не увидел за собой Сунь
Цюаня. Не раздумывая, он снова бросился в гущу боя и там нашел его.
— Что делать? — крикнул ему Сунь Цюань. — Враг осыпает нас стрелами,
выбраться невозможно!..
— Скачите вперед, я буду вас прикрывать! — прокричал в ответ Чжоу Тай.
Сунь Цюань хлестнул коня и поскакал. Следовавший за ним Чжоу Тай был уже
несколько раз ранен копьем, в шлеме его торчала стрела. Наконец, они
добрались до берега и сели на корабль, который успел подвести сюда Люй Мын.
— Чжоу Тай трижды выводил меня из окружения! — сказал Сунь Цюань. — Но
как спасти Сюй Шэна? Он остался там, среди врагов!
— Я спасу его! — воскликнул в ответ Чжоу Тай и, подняв копье, прыгнул с
борта корабля на землю.
Сюй Шэна он спас, но сам был еще раз ранен. Ранен был и Сюй Шэн. Люй Мын
приказал обстреливать наступающего противника из луков, чтобы дать своим
воинам возможность сесть на корабль.
Чэнь У и Пан Дэ бились долго. Пан Дэ оттеснил небольшой отряд Чэнь У в
ущелье, поросшее густым лесом. Здесь Чэнь У хотел возобновить бой, но
случайно зацепился халатом за сук и повис в воздухе. В этот момент сзади
подскочил Пан Дэ и убил его.
Тем временем на берегу происходила ожесточенная перестрелка между воинами
Сунь Цюаня и Цао Цао. В самый напряженный момент боя у лучников Люй Мына
кончились стрелы. К счастью, на выручку им подоспели корабли Лу Суня, зятя
Сунь Цэ. С ним было сто тысяч воинов, которые градом стрел обратили
противника в бегство, а потом высадились на берег и погнались за отступающим
врагом. Они захватили много боевых коней и разгромили войско Цао Цао.
Среди убитых был найден труп Чэнь У. Гибель Чэнь У и Дун Си, утонувшего в
реке, глубоко опечалила Сунь Цюаня. Он приказал отыскать тело Дун Си. Воины
долго ныряли, пока, наконец, им удалось выловить труп. Обоих погибших
похоронили с большими почестями.
В благодарность за спасение Сунь Цюань устроил пир в честь Чжоу Тая. Подняв
кубок с вином, Сунь Цюань ласково похлопал военачальника рукой по спине.
— Вы уже дважды спасали меня, — со слезами на глазах произнес он. — Вы
не щадили своей жизни и десятки раз были ранены! Тело ваше покрыто рубцами,
точно разрисовано стрелами! Каким же черствым надо быть, чтобы не относиться
к вам, как к родному! Вы достойны высокого звания полководца! Вы мой верный
слуга, и я готов делить с вами славу и поражения, радости и печали!
Он приказал Чжоу Таю снять одежду и показать всем присутствующим свое
израненное, покрытое рубцами тело. Указывая на шрамы, Сунь Цюань
расспрашивал Чжоу Тая, где и когда он был ранен. Тот подробно рассказывал, и
Сунь Цюань велел всем выпивать по кубку за каждую рану Чжоу Тая. Он подарил
храбрецу синий шелковый зонт и разрешил являться с этим зонтом во дворец,
считая это знаком почета.
Более месяца пробыл Сунь Цюань в Жусюе, ведя безуспешные бои против Цао Цао.
Его советники Чжан Чжао и Гу Юн говорили:
— Слишком силен Цао Цао — его не одолеешь. Затяжная война принесет нам
большие потери. Лучше всего сейчас заключить мир и дать народу передышку.
По их совету Сунь Цюань отправил к Цао Цао советника Бу Чжи просить мира и
принести дань. Цао Цао согласился, так как понимал, что быстро завоевать
Цзяннань ему не удастся. Он просил только, чтобы Сунь Цюань увел свои войска
первый.
Оставив Цзян Циня и Чжоу Тая охранять Жусюй, остальное войско Сунь Цюань
посадил на корабли и отплыл в Молин. А Цао Цао, оставив Цао Жэня и Чжан Ляо
в Хэфэе, ушел с войском в Сюйчан.
Гражданские и военные чиновники решили испросить у Сына неба указ о
пожаловании Цао Цао титула Вэйского вана. Против этого был лишь один шан-шу
Цуй Янь.
— Ты что, забыл судьбу Сюнь Ю? — закричали на него чиновники.
Цуй Янь, не сдерживая кипевшего в нем возмущения, воскликнул:
— О время! Как оно меняется! Теперь люди стали сами себе присваивать
титулы!
Какой-то недоброжелатель Цуй Яня рассказал об этом Цао Цао. Тот разгневался
и велел бросить Цуй Яня в темницу. Когда узника допрашивали, он сверкал
налитыми кровью глазами и, тряся бородой, бранился, обзывая Цао Цао злодеем,
притеснителем императора.
Тин-вэй передал Цао Цао все, что о нем говорил Цуй Янь, и Цао Цао приказал
убить узника в темнице.
Потомки сложили такие стихи:
Характер Цуй Яня был крепче гранита,
А сердце героя горы непреклонней.
Стоял пред судом он, глазами сверкая
И гневно тряся бородою драконьей.
Коварство и злость самозванца-злодея
Проклятию вечному предали люди.
Но верность Цуй Яня династии Ханьской
На веки веков да прославлена будет!
Летом, в пятом месяце двадцать первого года периода Цзянь-ань [216 г.],
сановники представили императору Сянь-ди доклад, восхваляющий Вэйского гуна
Цао Цао за его заслуги и добродетели, которые они называли высокими, как
небо.
"Таких заслуг и добродетелей, — писали они, — не было даже у И Иня и
Чжоу-гуна". При этом они просили императора пожаловать Цао Цао титул
Вэйского вана.
Сянь-ди приказал Чжун Яо написать указ, но Цао Цао трижды лицемерно
отказывался принять высокий титул и возвращал указ обратно. Все же император
настаивал, и в конце концов Цао Цао преклонил колена и принял титул. С тех
пор он стал носить шапку, украшенную нитью с двенадцатью жемчужинами, ездить
в позолоченной колеснице, запряженной шестеркой коней с бубенцами,
точь-в-точь такими же, как у самого Сына неба. При выездах перед ним
расчищали дорогу, как перед императором. В городе Ецзюне Цао Цао построил
дворец, называвшийся дворцом Вэйского вана, и решил назначить себе
наследника.
Старшая жена Цао Цао, госпожа Дин, была бездетной. От наложницы Лю у Цао Цао
был сын Цао Ан, который погиб в Хуаньчэне во время похода против Чжан Сю.
Было у Цао Цао еще четыре сына от госпожи Бянь. Старшего из них звали Цао
