Он пошел еще и потому, что слегка подчеркивал свое благочестие с тех пор, как Жоржет Стивинсин и Маржо Эйлисин погибли в застенках инквизиции. Это выворачивало его наизнанку, но он знал ценность защитной окраски. И он пошел на контакт с двумя или тремя старыми товарищами по его собственным дням в страже. Поддержание этих контактов было частью его публичной персоны, и их готовность поделиться казарменной болтовней со старым отставным сержантом часто снабжала Хелм Кливер полезными лакомыми кусочками информации. Кроме того, многие из них были его друзьями на протяжении десятилетий — как Лейху и Прескит, — и он скучал по ним.
Однако он не ожидал, что они пригласят его в "Хэлберд рест" на сосиски и пиво. Еда была последним, о чем он подумал бы после отвратительного зрелища, свидетелями которого они только что стали. Но он забыл о прагматизме служения стражников, так же как забыл о том, как знакомая еда и питье могут утешить человека, когда он в этом больше всего нуждается.
Лейху был на несколько лет моложе Макбита, с темными волосами и глазами его харчонгского происхождения. Он также был умным, проницательным парнем, который за свою тридцатилетнюю карьеру слишком хорошо изучил реалии, скрывающиеся за фасадом Храма, и когда-то, давным-давно, Макбит почти пять лет был старшим сержантом во взводе лейтенанта Лейху. За эти годы он хорошо узнал другого человека, и иногда его поражало, что Лейху мог прослужить такую долгую карьеру, более половины ее прямо здесь, в Зионе, не поддавшись цинизму, который был неотъемлемой частью храмового долга. Его еще больше поразило, что Лейху все еще находился на действительной службе в Зионе, учитывая сомнения, которые, как он знал, капитан лелеял в течение многих лет относительно того, каким образом мораль викариата отражала — или не отражала — истинные намерения архангелов.
Конечно, ты всегда знал, что он умный парень, Арло. Определенно, достаточно умен, чтобы держать рот на замке о таких вещах, из-за которых человека убивают!
Он действительно знал это. На самом деле, он не раз подумывал о том, чтобы попытаться завербовать Лейху для Хелм Кливера. Но капитан также был человеком упрямой честности, который серьезно относился к своим клятвам. Никогда не было большого шанса, что он нарушит эти клятвы, даже ради старого друга.
Во всяком случае, не до джихада, — размышлял Макбит. — В наши дни все может быть немного по-другому. Но это также может быть и не так.
— Ты прав, Филип, — сказал теперь Лейху с выражением лица человека, который только что попробовал что-то испорченное. — Никогда не понимал, что случилось с викарием Хоуэрдом. Никогда. И вот что я тебе скажу. — Он посмотрел Макбиту прямо в глаза. — Викарий Хоуэрд и его брат? Они ни за что не были виновны во всем том дерьме, в котором их обвиняли! Я никогда не знал хорошо викария Сэмила, но я служил под началом Хоуэрда, когда он был в страже. Как и ты, Арло! Ты думаешь, они вдвоем сговорились бы против Матери-Церкви?
— Думаю, ты, возможно, немного перебрал меда, Аксинов, — ответил Макбит. — Это не совсем тот вопрос, который в такое время послушный сын Матери-Церкви должен задавать другому послушному сыну Матери-Церкви.
— Если нельзя спросить другого послушного сына Матери-Церкви, кого можно спросить? — выстрелил в ответ Лейху.
— Почти уверен, что это не совсем то, что имел в виду Арло, сэр, — сказал Прескит. Сержант был крепким, широкоплечим и чрезвычайно преданным парнем с флегматичным характером. Он был старшим капралом Макбита, когда они оба служили во взводе Лейху, и с тех пор он был с Лейху. Теперь он покачал головой. — Дело хорошего сержанта — удерживать офицеров от глупостей, — отметил он. — И мне не нравится это говорить, но задавать неправильный вопрос там, где может услышать не та пара ушей, прямо сейчас действительно глупо.
Макбит невольно усмехнулся. Затем он снова посмотрел на Лейху.
— Именно это я и имел в виду, — сказал он. — Конечно, Филип гораздо красноречивее меня, но он уловил суть моей мысли.
Лейху фыркнул в свой мед, и Макбит с улыбкой покачал головой. Но затем улыбка исчезла, и он пожал плечами.
— Сказав это, нет. Я ни на секунду не думаю, что Уилсины были виновны во всем, в чем их обвиняли. Не готов сказать, что они не были виновны ни в чем, в чем их обвиняли, но гарантирую вам, что они никогда в этом мире не были вовлечены в поклонение Шан-вей или в попытку уничтожить Мать-Церковь.
— Точно, — сказал Лейху, хотя он был осторожен, чтобы его голос звучал еще тише, чем был, достаточно тихо, чтобы Макбиту пришлось напрячься, чтобы выделить его из фонового звука, хотя они были менее чем в трех футах друг от друга. — Вот именно. — Капитан покачал головой. — Сводится слишком много личных счетов, Арло. Я всегда знал, что будут вещи, которые мне бы не очень хотелось делать, но поверь мне — тебе чертовски лучше, что ты гражданский. — Он угрюмо уставился в свою кружку с медом. — Иногда по утрам ужасно трудно встать и явиться на службу.
— Не удивлен. — Макбит протянул руку и легонько похлопал его по плечу. — У меня были такие дни еще до джихада, и не понимаю, как могло быть что-то еще, кроме как хуже, с тех пор, как начался джихад. Но все так, как сказано в Писании. Будут как мрачные дни, так и счастливые. Важно то, насколько хорошо мы справляемся с темными.
— Знаю. — Лейху сделал еще один глоток меда, затем поставил пустую кружку и уставился в нее. — И ты прав, — сказал он с видом человека, который принял важное решение. — Я сегодня выпил слишком много меда. Итак, с твоего разрешения, сержант Макбит, полагаю, что приглашу сержанта Прескита сопроводить меня обратно в казарму и благополучно уложить в постель. — Он поморщился. — Почти уверен, что когда проснусь утром, Шан-вей будет стучать изнутри по моей черепушке как по наковальне.
— О, вероятно, все будет не так уж плохо, сэр, — ободряюще сказал Прескит, когда Лейху почти твердо встал. — Я видел тебя намного пьянее, чем сейчас, — продолжил сержант, подмигнув Макбиту. — Немного томатного сока, немного сырого яйца, немного соуса табаско, и ты будешь в порядке, как дождь, о, к тринадцати часам!
— Твое сочувствие всегда так утешает меня, сержант. — Лейху похлопал Прескита по плечу, затем кивнул Макбиту.
— И на этой ноте я желаю тебе спокойной ночи, Арло. Было приятно повидаться с тобой. Нам нужно будет сделать это снова.
— Надеюсь, по более счастливому поводу, — согласился Макбит и наблюдал, как они вдвоем пробираются через переполненную таверну и выходят в поздние летние сумерки.
Он допил свое пиво, бросил на стол пригоршню монет, кивнул официантке и последовал за ними к двери. Он повернулся и зашагал по улице, не обращая внимания на экипажи, грохочущие позади своих тягловых драконов. В конце лета ночи в Зионе были короткими, и ему нравилось гулять. Кроме того, это было всего в нескольких кварталах, и...
— Добрый вечер, старший сержант, — произнес голос позади него, и он остановился. Он колебался всего мгновение, затем повернулся лицом к офицеру, стоявшему позади него. Офицеру в форме храмовой стражи, но с пламенем и мечом инквизиции на плече.
— Добрый вечер, капитан, — ответил он, затем исправился. — Майор, я имею в виду. Извините, я слышал о повышении, просто забыл об этом.
— Неудивительно, если вы так долго не служили в страже, старший сержант, — сказал другой мужчина с легкой улыбкой. — Как давно это было? Уже пятнадцать лет? Шестнадцать?
— Скорее двадцать пять, сэр. Примерно через три месяца после смерти Данилда.
— Так давно? — Майор покачал головой. — Не похоже, что это могло быть так. Однако я слышал о смерти вашей жены. Мне жаль, что вы потеряли ее... и я хотел бы, чтобы стража выяснила, кто был ответственен за это. И за твоего мальчика.
— Я тоже, — спокойно сказал Макбит.
Мгновение они стояли молча, затем майор пожал плечами.
— Могу я спросить, куда вы направляетесь?
— Домой. — Настала очередь Макбита пожать плечами. — У меня там ящерокот, который, вероятно, задается вопросом, где, Шан-вей, я сейчас нахожусь. — Он криво улыбнулся. — Вы же знаете, каковы ящерокошки.
— Я сам всегда отказывался принадлежать одной из них, — ответил майор с ответной улыбкой. — Но я вроде как надеялся, что вы держите свой магазин. Мой друг сказал мне, что у вас лучший выбор виски в Зионе.
— Не знаю, лучший ли он, но, безусловно, один из лучших, как я думаю. Сейчас мы закрыты, но если вы захотите прийти завтра, буду рад это доказать.
— Я дежурю всю следующую пятидневку, — сказал майор. — И ваш магазин вроде как на пути домой, не так ли?
Макбит нахмурился. Что-то в этом разговоре заставляло его антенны покалывать, но лгать не было смысла. Особенно прикрепленному к инквизиции офицеру, который, очевидно, уже знал ответ на свой собственный вопрос.
— Примерно полквартала от дороги, сэр, — сказал он.
— Ну, не хочу, чтобы это прозвучало так, будто я льщу, но я действительно был бы признателен, если бы вы могли не закрываться достаточно долго, чтобы продать мне пару бутылок. Мне нужно серьезно развлечься, и, боюсь, в винном шкафу сейчас пусто. И, по крайней мере, у одного из друзей, которые ко мне приходят, есть некоторые... утонченные вкусы. Я уже перепробовал три других магазина здесь, в Зионе, и не нашел его предпочтительного купажа.
Макбиту удалось не нахмуриться. Он действительно не хотел держать свой магазин открытым так долго, и особенно ради офицера, прикомандированного к инквизиции. По той же причине злить кого-то с такими связями, какие были у майора, могло быть опасно. Более того, люди могут начать задаваться вопросом, почему он был настолько глуп, что рискнул вывести его из себя.
— Сочувствую вам, сэр, — сказал он после недолгого колебания. — Конечно, если вы были во многих других магазинах, то, скорее всего, у меня его тоже нет на складе. — Он поморщился. — Жаль говорить, но с тех пор, как начался джихад, многие марки оказались в дефиците.
— О, поверьте мне! — майор закатил глаза. — Я слишком хорошо осведомлен об этом, старший сержант!
— Что именно вы ищете, сэр? — вежливо спросил Макбит. Если это было столь редкое, как намекал майор, он всегда мог отрицать, что у него это было в наличии. Если уж на то пошло, — подумал он с улыбкой, — возможно, он даже говорит правду! — Предполагаю, что это то, о чем я хотя бы слышал!
— О, наверняка у вас есть, — сказал майор, глядя ему прямо в глаза. — Я ищу Сейджин Коди Премиум Бленд, старший сержант. Как думаете, вы могли бы найти мне бутылку?
.II.
Дворец Теллесберг, город Теллесберг, и
заводы Делтак, графство Хай-Рок, королевство Старый Чарис, империя Чарис, и
посольство Чариса, город Сиддар, республика Сиддармарк
— Должна сказать, я никогда по-настоящему не думала, что увижу что-то подобное, — сказала Шарлиэн Армак.
Она и Мейкел Стейнейр сидели в залитом солнцем зале совета с Трависом Олсином, графом Пайн-Холлоу, первым советником Чарисийской империи, и Бинжэймином Рейсом, бароном Уэйв-Тандер, старшим мастером шпионажа этой империи. Или, скорее, старшим живым шпионом империи Чарис.
— Я тоже сомневаюсь, что Тринейр предвидел это, — сухо сказала через их наушники в ушах электронная личность, которая была истинным мастером шпионажа империи. — Хотя, полагаю, в этом есть определенная поэтическая справедливость.
— Не думаю, что в моей душе достаточно поэзии, чтобы оценить это должным образом, Нарман, — вставил Эдуирд Хаусмин, герцог Делтак, из своего кабинета на заводах Делтак и посмотрел на рыжеволосого верховного священника, сидящего напротив него за столом.
— В моей тоже, — согласился Пейтир Уилсин, его глаза потемнели. — Стыдно признаться, что во мне есть мстительная часть, которая не чувствует ничего, кроме удовлетворения, после случившегося с отцом, дядей Хоуэрдом и всеми их друзьями. Но это уродливая часть, которую я стараюсь слушать не очень часто, а остальная часть меня...
Его голос затих, и он покачал головой, глядя вниз на стакан Глинфича в своей руке.
— Я не хотел показаться легкомысленным, Пейтир, — сказал Нарман,— но боюсь, что моя мстительная сторона развита лучше, чем твоя. И это может быть мелочно с моей стороны, но я, как правило, испытываю довольно личную неприязнь к людям, чьи союзники убили меня.
— Это, как правило, дает кому-то интересную перспективу, — заметил Кэйлеб Армак из столовой, примыкающей к его апартаментам в посольстве Чариса. Они с Мерлином Этроузом и Ниниэн Рихтейр только что закончили завтракать, и он поморщился. — С другой стороны, Пейтир прав. Это уродливый, неприятный способ умереть.
— Не хочу показаться бесчувственной, но мертвец есть мертвец, и ни один из этих четверых не смог бы пройти такой путь достаточно быстро, чтобы удовлетворить меня, — мрачно сказала Ниниэн. — Что касается удивления, я всегда полагала, что Тринейр, скорее всего, будет первым, кого сбросят со льдины, чтобы проверить, нет ли кракенов. — Она пожала плечами. — Его проблема заключалась в том, что он всегда хотел быть самым умным среди них, даже когда это было не так. Не знаю наверняка, что он на самом деле сделал, чтобы вывести Клинтана из себя, но он должен был иметь в виду, что с начала джихада его область знаний не пользовалась большим спросом. На самом деле, я была бы готова поспорить, что по крайней мере половина причин, по которым он пошел на Наказание, заключалась в том, чтобы Клинтан мог дать урок Мейгвейру и Дючейрну. У них есть навыки, которые ему все еще нужны, так почему бы не использовать кого-то, кто ему не нужен, в качестве того, что инквизиция любит называть "обучающим моментом"?
Ее глаза были очень темными, выражение лица холодным, и Мерлин задумчиво посмотрел на нее, кивнув.
— Нисколько не удивлюсь, если ты права насчет этого, любимая, — сказал он. — Знаю, что ты в любом случае права насчет того, как работает разум Клинтана. И ты определенно знаешь всех вовлеченных игроков лучше, чем кто-либо из нас. Но это оставляет интересный вопрос. Что вдохновило его устроить "обучающий момент" именно в это время?
— Не могу ответить на этот вопрос, но я бы поспорила на свои рубиновые серьги, что это как-то связано с тем, что Кинт, Истшер и другие делают с армиями Храма. — Ниниэн сделала глоток какао. — Клинтан, должно быть, впадает в отчаяние, и он из тех, кто отрабатывает свои страхи, убивая других людей. Если бы мне пришлось гадать, Тринейр, вероятно, был достаточно глуп, чтобы предложить переговоры с нами. Либо это, либо одна из двух фигур Клинтана, которые ему все еще нужны, сказала что-то, от чего ему нужно было отговорить, убив кого-то другого.
— Ты же не думаешь, Ниниэн, что Клинтан поддержал бы переговоры, даже если бы они были всего лишь уловкой, чтобы выиграть время? — спросил Нарман.
— Сомневаюсь, что он даже подумает об этом, — ответил Мейкел Стейнейр, прежде чем Ниниэн успела это сделать. Он покачал головой с мрачным выражением лица. — После всего этого кровопролития он должен знать, что лично он не переживет поражения, что бы еще ни случилось. Как сказал бы Кэйлеб, этого так просто не произойдет. И даже если он не понимает, что мы потребуем этого из соображений справедливости, он прекрасно знает, что на нашем месте он потребовал бы этого из мести. Он не собирается делать ничего, что могло бы привести к такому результату.
