— Все сделаем. Доброй ночи, рея!
Вечер следующего дня.
— К вам гонец, рея Лиасса, — доложил слуга.
Она вихрем слетела вниз и с горящими нетерпением глазами спросила ожидавшего ее солдата — кажется, его звали Трист:
— Ну что?
— Рен Коррис на юге. Когда мы перешли в Каррас, искра в амулете засветилась куда ярче. Парни пошли дальше, а меня отправили к вам с известием.
Лиасса чуть не заплакала от облегчения: в глубине души она боялась, что амулет этарра не сработает.
— Спасибо! Куда вы сейчас?
— Орван велел ждать в столице, мол, нечего за ними гоняться, — с явным отвращением проговорил солдат, — вернусь на постоялый двор да подожду.
— Тогда хоть поужинайте, у меня замечательная повариха, — улыбнулась Лиасса.
— Да я как-то, — смутился тот, — не умею по-благородному. Разве что на кухне...
— Точно? Ну тогда давайте я вас провожу, только предупреждаю: Улана, повариха наша, Корриса с рождения знает, так что замучает вас вопросами. Хотя готовит она изумительно!
Неделя спустя.
— Ну что?! — Лиасса буквально влетела в гостиную и безумными глазами уставилась на явно усталого Орвана.
— Мы нашли его. Знать бы, что за паскуда мерзопакостная его туда отправила, своими руками на кусочки бы порезал! Рен Коррис в Шитаре, на шахтах.
Лиасса с ужасом посмотрела на Орвана и совершенно обессиленная опустилась в кресло:
— Те самые шахты?! Что нужно, чтобы его освободить?
— Можно было бы попробовать выкупить, но это сложно: там никто не говорит по-нашенски, а найти толмача, потом того, кто может... простите, рея, продать раба, да сделатьэто так, чтобы не навредить... Проще налетом, но сами мы не справимся.
— Я могу сделать порошок, который почти мгновенно усыпит всех, кто его вдохнет, это поможет?
— Да, это было бы замечательно! Возможно, нам даже удастся тихо пробраться туда и унести ноги, никого не побеспокоив. Хотя может лучше поднять шум, глядишь, местные работники взбунтуются, а мы под шумок командира и умыкнем...
Лиасса задумалась, а потом покачала головой:
— Нет, это не сработает: если правда то, что я читала, то на тех шахтах работают потомственные рабы. Не уверена, что они вообще могут взбунтоваться, а если они привыкли к мысли о своем рабстве, то скорее выдадут вас охране.
— Это как же можно не хотеть свободы? — в недоумении посмотрел на нее Орван.
— Рабы не знают, что можно делать со свободой, порой рабство — это состояние души. Многие ли из них способны взять ответственность за свои решения? Нет уж, пускай они побеспокоятся о себе сами, а наша задача — спасти Корриса! Вам нужна магическая поддержка?
— На всякий случай не помешала бы...
— Тогда я прямо сейчас поеду к рену Сирану просить о помощи. И я иду с вами!
— Простите, рея, но нет, вам там делать нечего! Вы целитель, а не боевой маг, и ежели с вами что случится, меня потом рен Коррис на ленточки изрежет! К тому ж у вас детки малые, куда вы от них? А вот от пары-тройки боевиков я бы не отказался, коль нашли бы, так завтра утром бы и отправились.
— Хорошо, тогда останьтесь здесь, я скоро вернусь.
Рен Сиран принял ее не мешкая — после событий годичной давности Школа стала куда более доступным местом, да и к самой Лиассе он относился с явной симпатией. Выслушав ее просьбу, он сразу же заявил, что пойдет за Коррисом сам и возьмет с собой еще пятерых боевиков и пообещал, что сделает все возможное, чтобы вернуть его живым.
Следующим утром на рассвете отряд отбыл через Врата, а Лиасса, проводив их, вернулась домой. Ждать предстояло не менее десяти дней....
Одиннадцать дней спустя.
Лиасса тоскливо посмотрела в окно, где едва забрезжил рассвет. Сколько еще ждать? Дни с момента ухода отряда на спасение Корриса прошли словно в тумане, она даже временно отказалась от целительства, проводя все время дома. Зная, что ждать еще рано, всё равно ждала... А последние три дня и вовсе не находила себе места! Усилием воли заставляла себя есть и хоть немного отдыхать ради детей...
Неясный шум заставил сердце захолонуть. Почудилось или...? Птицей слетев вниз, она выбежала во двор как раз тогда, когда ворота отворились. Встретила взгляд бледного Орвана, растерянно огляделась вокруг и рванулась к носилкам, которые вносили во двор Илис и Микша.
Рен Сиран перехватил ее на полпути и невежливо встряхнул:
— Он умирает, зелья не помогают, словно льешь простую воду, магия... Я не целитель, но попробовал помочь хоть немного — бесполезно.
— Вы не целитель, это верно, а вот я — да! — она вырвалась из его рук, подлетела к носилкам и отшатнулась, в ужасе глядя на лежащего на них Корриса.
Изможденный, тело в язвах и ранах, некоторые — явно от кнута, на ноге пятно, коснувшись его, она с трудом сдержала тошноту — в ране копошились опарыши, одежда — какое-то грязное тряпье... Лиасса бросила гневный взгляд на директора Школы, тот развел руками:
— Из Шитара пришлось уходить с боем, на Путях магия не действует, и мы ехали без остановки, даже спали в седлах! Спешили, чтобы вы успели хотя бы попрощаться...
— Не дождетесь! — сверкнула она глазами и повернулась к Орвану, — поможете?
— Да, что делать? — с надеждой спросил тот.
— Прежде всего — вымыть его, я пока подготовлю все необходимое. Идите за мной!
Через час солдаты положили обнаженного Корриса на покрытый чистой материей стол в лаборатории, старательно отводя глаза: похоже, даже для них зрелище было ужасным. Лиасса резко приказала:
— Все вон! — и, взяв, в руки предварительно прокаленный на огне острый и тонкий нож, развернулась к Коррису, твердя себе: "сейчас он просто больной, делай все спокойно"...
Разрез, вычистить рану, безжалостно удаляя вместе с грязью и гноем часть плоти... Одна язва, другая, третья... Хуже всего оказалась рана на ноге: кожа лопнула, стоило Лиассе прикоснуться к ней ножом, и от вида извивающихся червей снова стало дурно... Почти до хруста сжав зубы и стараясь сдержать слезы, она принялась вычищать рану, оказавшуюся очень глубокой, до самой кости. Правда, вскоре она поняла, что эта мерзость спасла ему жизнь: судя по всему, только благодаря выевшим заразу личинкам удалось избежать заражения крови...
Вычистив раны, Лиасса вошла в транс и застыла, "глядя" на представшую ей картину. Казалось, все тело Корриса окутывала какая-то серая дымка, она попыталась ее убрать — безуспешно. Выбрав самую маленькую рану, искусно сплела нити Силы... и тут же отпустила их, осознав, что эффекта не было никакого, казалось, Сила уходила как вода в песок, поглощаемая той серой мерзостью. А та точно становилась все плотнее...
Она пробовала снова и снова — бесполезно! Жуткое ощущение беспомощности все больше охватывало ее... Упрямо сжимая губы, Лиасса словно боролась с чем-то, чувствуя, как нарастает чистая, бешеная, испепеляющая ярость. Сама не зная как, Лиасса потянулась куда-то, вдруг ощутив, как вливается в нее Сила. Вернее, не так: Сила шла сквозь нее, вливаясь мощным потоком в тело Корриса, словно Лиасса стала мостом для нее. А потом в том месте, где когда-то находился источник Корриса, ныне больше похожий на клубок серых нитей, вспыхнул огонек. Он становился все больше, больше... Пока вдруг не взорвался: по энергетическому телу прокатилась "огненная" волна, выжигая неведомую серую пакость, и в ту же минуту все исчезло, оставив крохотный, но хорошо заметный и явно живой магический источник.
Лиасса ахнула, снова коснулась Силы и чуть не расплакалась, поняв, что самое страшное позади. И всё же что-то там оставалось, что-то в крови... Нахмурившись, она вдруг поняла, что это чем-то похоже на то, что она видела у Виарна... Легкое касание Силой особым способом, и на ране проступил мерзкий серо-желтый налет. Осторожно стерев его влажной тряпицей, Лиасса повторяла операцию снова и снова, пока наконец не пошла чистая кровь.
После этого все стало куда проще, она работала точно механизм: направить Силу, очистить кровь, зарастить рану... И снова, и снова, и так по кругу...
Когда наконец на теле Корриса не осталось ни одной раны, она сделала шаг назад и чуть не упала, удержавшись на ногах только благодаря тому, что ухватилась за стол. Голова кружилась, плечи ломило так, словно она таскала на спине мешки, колени подгибались. И как назло именно в лаборатории не было звонка для вызова слуг!
Собрав силы, она попыталась крикнуть, но из пересохшего горла вырвалось лишь хриплое карканье. Впрочем, цели оно достигло: дверь распахнулась, и в лабораторию буквально влетели Орван и Урик.
— Коррис... Его надо обмыть, — проскрипела Лиасса и тут же помотала головой, увидев, как горестно исказились лица солдат, — нет, он жив, просто смыть все это. И помогите мне сесть, пожалуйста...
Мужчины переглянулись, и неожиданно Орван подхватил ее на руки:
— Давайте я вас отнесу куда-нибудь, вам поесть да отдохнуть надо, вы ж здесь целый день провели!
— Как день?! Боги, дети... Орван, мне надо к ним!
Тот покачал головой и сурово сказал, выходя из комнаты:
— В гостиную, вы посидите спокойно, поедите, а потом к детям.
— Коррис...
— Мы разберемся, не беспокойтесь!
Через четверть часа, плотно поужинав, Лиасса с облегчением приложила к груди плачущих от голода детей. Улана, не отходящая от нее ни на шаг с тех пор, как Орван зычно велел ей "накормить рею Лиассу хорошенько", робко спросила:
— А Кор как же?
— Живой. Сейчас маленьких покормлю и посмотрю, что еще можно сделать, но самое страшное в любом случае позади.
— Слава Богам, — повариха утерла выступившие слезы, — а то ж уже сказали эти мужланы, мол, не жилец он...
— Теперь все будет хорошо, — устало улыбнулась ей Лиасса и нежно коснулась кончиками пальцев лобика дочки, — заснула, сокровище мое. Подержи ее, Ула.
— С радостью, — женщина осторожно взяла спящую девочку и заворковала, — красавица наша, вся в мамочку...
Через пару минут Дар выпустил грудь и засопел. Улана тихо засмеялась, глядя на вытекающую из его рта струйку молока:
— У, жадина маленький, уже спит, а всё равно ест! Позвать Сиру?
— Да, боюсь, я до детской не дойду. И позови кого-нибудь из слуг, пусть помогут мне дойти до комнаты Корриса.
Опустившись в кресло у постели Корриса, Лиасса обратилась к Орвану, ожидавшему в комнате:
— Спасибо за все! И теперь вам стоит отдохнуть, вы и остальные выглядите измотанными. Оставайтесь тут, место найдем!
— Спасибо, рея Лиасса, но нам на постоялом дворе проще, не надо всякие там этикеты соблюдать, — качнул головой тот, вставая, — так что и правда поедем. Честно говоря, не верил я, что вы командира вытянете, видно, Боги решили наградить его за все мучения.
— Да уж, страданий они ему щедро отмерили! Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо, нужно только время. Я пошлю вам весточку, как он в себя придет.
Наконец оставшись с Коррисом наедине, Лиасса села на кровать так, чтобы иметь возможность касаться его. Снова войдя в транс, она принялась внимательно изучать не столь явные признаки его долгого пленения. Шишка на голове, а вот это что? Вот дура, сотрясение мозга не заметила! Ну да ничего, это мы уберем... А тут явно последствия недоедания...
После лечения Лиасса внимательно рассмотрела источник Корриса. Получается, ей не почудилось, магия к нему действительно вернулась? Пусть и слабая, неважно! Улыбаясь, она вышла из транса и, качнувшись от слабости, легла рядом с Коррисом, наслаждаясь ощущением его тепла рядом.
Чуть придя в себя, она приподнялась на локте и принялась рассматривать его. Провела пальцами по наголо обритой голове — похоже, Орван сделал это, пытаясь избавиться от насекомых, нахмурилась и направила Силу особым способом. Через несколько минут Лиасса вздохнула, глядя на отросший ежик волос: виски полностью поседели, и это в его-то возрасте! На исхудавшем лице еще резче выделились скулы и старый шрам, глаза запали...
Откинув одеяло, она провела ладонью по груди и животу Корриса. Бедный, совсем исхудал, зато мышцы словно стальные канаты стали... Лиасса вздохнула, вспомнив, как разглядывала его на том постоялом дворе после ранения. Кто бы мог тогда подумать, что однажды она будет делать это совсем с другим чувством! Прижавшись к любимому, она блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь мерным стуком его сердца: главное, он жив и практически здоров, а со всем остальным они справятся!
Следующий вечер.
Коррис медленно приходил в себя. Последнее, что он помнил — подвернувшаяся больная нога, хлыст надсмотрщика, отбросивший его к стене, удар по голове и облегчение при мысли: ну вот и все...
Странно... Впервые за последние месяцы он не ощущал ни боли, ни ставшей уже привычной вони немытого тела, пота, крови и испражнений. И если первое могло быть последствием перебитого позвоночника, то в чем причина второго? Или это сон во сне?
Вдруг он понял, что чувствует свои пальцы — сначала на руках, потом на ногах, а потом ощутил все свое тело. Похоже, все-таки сон... Или он умер, и это награда за все, что ему довелось пережить? Мягкая постель, ласкающая обнаженное тело ткань, едва заметный аромат каких-то трав, восхитительное ощущение свежести, чистоты и отсутствия боли... Коррис осторожно провел ладонью по одеялу, наслаждаясь забытыми ощущениями, и попытался открыть глаза.
Удалось ему это не сразу, точнее, не сразу удалось хоть немного проморгаться. Наконец он, все еще щурясь, оглянулся по сторонам и тут же сел в кровати, ошарашенно озираясь вокруг.
Эта комната была похожа на спальню его отца и вместе с тем была другой: пожалуй, так бы он переделал ее и сам, будь у него время и деньги. "Точно сон", — горестно подумал Коррис, — вот и комната словно из моих фантазий. Остается только наслаждаться!"
Он схватился рукой за спинку стоявшего рядом стула и медленно поднялся на ноги. Они дрожали, но, взглянув вниз, Коррис не увидел ни язв, ни шрамов. Да и вообще он вдруг понял, что не ощущает ни рубцов на спине, ни других ран! Нет, остался шрам на лице и кое-где еще, но ни единого следа рабства, словно некая благодетельная сила перенесла его в прошлое, а год страданий был лишь кошмарным сном.
На стуле, за который он схватился, лежала одежда. Возблагодарив Богов, он как можно быстрее натянул короткие подштанники, сразу почувствовав себя лучше: сон это или явь, но голым он чувствовал себя чересчур уязвимым. Потянулся к висящему на спинке халату, замер, услышав шаги за дверью, и настороженно уставился на нее, жалея, что под рукой нет ничего, что могло бы сойти за оружие.
Лиасса поцеловала детей, в последние дни те капризничали, словно чувствуя ее напряжение. Дав указания няне, она вышла из детской и направилась в спальню Корриса. "Может, он уже проснулся? — задумалась она, — и как мне тогда начать разговор? Как объяснить ему все произошедшее?"
Подойдя к двери, она услышала за ней какое-то движение. На миг замерев, вознесла жаркую молитву небесам, потянулась к ручке двери и вдруг отдернула руку. С некоторым трудом стянула с пальца родовой перстень дер Сартонов, сняла венчальный браслет, спрятав украшения в скрытый в складках юбки карман, собралась с духом и толкнула дверь.
