Она знала, что он поймёт это изменение... правильно. Они оба усмехнулись друг другу и присутствие Шепарда им не помешало раскрепоститься. Явик продолжал заботиться о подруге... Попросил её не форсировать нагрузку. Но как тут не форсировать, если ты — командир, верховный руководитель. Да, тебя пробудили, как ты и просила и даже требовала, последней. Многие протеане поняли бы правильно желание и стремление Явика пробудить свою подругу первой или — в числе первых. Для членов отряда не был тайной уровень взаимоотношений между командиром фрегата и командиром группы десанта.
Таэла вспомнила, как сразу стала привычно прислушиваться, приглядываться, даже, чего там скрывать, принюхиваться к тому, что её теперь окружало. Да, немного её порадовал тот факт, что удалось добраться до этого зала, относительно спокойно и свободно лечь в саркофаг, включить автоматику, активировать программу входа в стазис...
Теперь вспомнился тот получасовой обход залов с саркофагами, где остались... только капсулы с погибшими. Не с умершими — именно с погибшими. Явик сопровождал её, свою подругу, видел и чувствовал, как портится у неё настроение, как она мрачнеет лицом. Тяжело было видеть эти десятки капсул и понимать, что внутри нет живых разумных органиков. Только тела.
Оставив Шепарда, Явик и Таэла тогда предприняли обход базы. Необходимое, вполне обычное и предсказуемое действие — командир, не знающий реальной обстановки, теряет управление и фактически перестаёт быть командиром. А когда рядом с тобой командир десанта — обход становится не рутинным действием, а очень важным времяпровождением.
Шепард, как понимала Таэла, строго следовал хорошо известному воинам — и не только воинам — правилу: не знаешь — не скажешь. И потому не стал настаивать на том, чтобы сопроводить и Явика и Таэлу в их блужданиях по базе. А для самой Таэлы было важно в очередной раз полно и точно убедиться в том, что сам Явик к ней по-прежнему явно не равнодушен. И потому передал мыслеобразами своей подруге не только формализованную информацию о своём новом партнёре и напарнике, но и поделился своим личным восприятием, своими личными суждениями и мнением об этом человеке.
Таэла всегда была любопытной, потому и настояла тогда, чтобы Явик передал всю возможную информацию о Шепарде. Ей уже тогда казалось, что с этим землянином она будет встречаться не раз и в том числе потому, что он и только он будет ближе всех других разумных органиков к протеанину, оставшемуся 'на свету' тогда, когда остальным выжившим придётся надёжно и надолго уйти в тень.
Да, она тогда сказала Явику, что надо увеличить плотность передачи информации, потому что... потому что надо будет ещё обойти базу, а потом... потом, возможно, удастся посидеть в каюте. Той самой, командирской.
Редкими были такие вот уединения, встречи. Обычно кругом были соплеменники — чистокровные протеане или разумные органики из рас, входивших в состав империи. Если же учесть то, что протеане умели читать мысли на расстоянии в несколько сот километров... Да ещё отслеживать перемещение разумных органиков очень точно... Скрыться всегда было очень проблематично, а уединиться — тем более.
Мужчины, несмотря на чистокровность, остались мужчинами. Они всегда отличались от женщин. И физически и психически. Потому было необходимо озвучить то, что вроде бы Явик должен был понять безмолвно, почувствовать. Озвучивание вслух было важным. Не только для него, но и для неё.
Протеане осваивались. База оживала. Явик пообщался со многими соплеменниками, передал им немало самой актуальной информации. Той, какой обладал только он. Эта информация очень помогла выжившим протеанам. По меньшей мере, теперь они не страшились перспективы жить среди повзрослевших, а когда-то — очень молодых рас.
Трудно, а иногда — очень трудно совмещать личное и общественное. Да, безусловно, после своего пробуждения Таэла постаралась вернуться к исполнению своих служебных, должностных обязанностей как можно более быстро и полно, но... Теперь рядом снова был Явик и она понимала, что не сможет, да и не захочет не уделять ему должное внимание. Когда они впервые встретились, вокруг уже столетия бушевала война со Жнецами, а сейчас, спустя пятьдесят тысяч лет вокруг пока что был мир. Или, точнее — предвоенное время.
Непривычно. Нет стрельбы, нет сводок о потерях, нет на картах цветов, свидетельствующих о том, что где-то размещаются силы врага. Непривычно, очень непривычно.
Таэла вспомнила, как шла с Явиком по жилому уровню базы и видела, чувствовала — протеанин продолжает работать, следит за тем, чтобы база была приведена в работоспособное состояние как можно быстрее и полнее. Да, непривычно. Явик и в далёком прошлом был очень часто рядом, но тогда... Тогда не было землян, а все нынешние достаточно сильные и развитые расы разумных органиков — и не только азари и турианцы, были сущими предельно малолетними детьми по сравнению с чистокровными протеанами.
Идя совсем недавно по жилому уровню, Таэла тоже отмечала, что следует сделать здесь. Чтобы выжившим соплеменникам, в первую очередь тем, кто вот-вот, очень скоро покинет пределы Медотсека, было комфортно. Не легко и просто, а именно комфортно. Пока ещё можно, пока ещё вокруг нет войны.
Таэла вспомнила, как остановилась перед дверью своей каюты. Именно каюты, а не комнаты. Комната — для армейцев, каюта — для летунов, для флотцев. В каюте она поговорила с Явиком. О многом. И о том, сколько может продлиться бурение тоннеля к 'Клинку Ярости', и о том, следует ли считать землян — и не только землян — партнёрами протеан.
Возможно, со стороны их разговор был слишком коротким, но протеане не стремились всё облекать только в слова, их общение носило, как сказали бы технари — и не только они — многоканальный характер и звучание голосов здесь было далеко не основным каналом, а только одним из очень многих.
Тогда Таэла впервые сказала вслух то, о чём думала несколько последних десятков минут: о том, что база может пригодиться иден-праймовцам, в первую очередь — людям, землянам, когда на планету обрушатся удары флотов и десантов Жнецов и их приспешников. Много задач, слишком много. Достаточно долго обсуждали Явик и Таэла тогда то, как следует поступить с кораблём и базой.
Явик понял её, свою подругу, правильно. Только Таэле, командиру корабля и руководителю группы, именно группы выживших протеан, предстояло озвучить решение относительно Шепарда. Вроде бы стандартный вариант — решение о допуске в круг чистокровных протеан разумного органика, не принадлежащего не только к нечистокровным, но протеанам, но и вообще к имперским расам. Решение о допуске в круг чистокровных протеан человека, землянина. Да, да, Джона Шепарда, офицера, десантника.
Явик собирался остаться на борту 'Нормандии'. Рядом с Джоном Шепардом, которому доверял, продолжал доверять больше всех остальных нормандовцев. 'Я ему — доверяю и верю' — Явик понял, насколько нелегко дались Таэле эти слова. Сложно, очень сложно было принять такое решение. Очень хотелось ей оставить протеан очень надолго в почти полной безвестности, которая нарушалась бы только необходимостью поддерживать остававшегося 'на свету' Явика. А тут... Тут другое, тут то, что можно было бы отнести к необходимости для выживших протеан существовать в мире, где нет всевластия Протеанской Империи, где правят, командуют, рулят те расы, которые полсотни тысяч лет назад едва-едва выходили из младенческого состояния.
Да, теперь эти расы называют Старыми. Они действительно стары, хотя период их активной, целенаправленной деятельности исчисляется хорошо, если несколькими тысячами ближайших к настоящему моменту лет.
Таэла приняла решение о допуске землянина Джона Шепарда в круг чистокровных протеан в немалой степени и потому, что он, во-первых, был уникально высокоподготовленным спецназовцем, а во-вторых — выжил и остался почти прежним после трудной и тяжёлой трансформационной процедуры, того сложного Преображения.
Как бы этот процесс ни обозначался, Таэла понимала, что Шепард не собирается делать роковой шаг и направо и налево начинать применять те возможности и способности, которые ему теперь стали доступны. Он очень чётко и точно дозировал их применение и очень опасался прослыть монстром среди своих соплеменников и среди других разумных органиков.
Появление и пребывание рядом со столь высокоразвитым землянином протеанина Явика несколько уравновесило ситуацию. Ведь и Явик не показывал и тысячной доли доступных ему возможностей и способностей. Шепард, на фоне протеанина, представителя Старшей Расы тоже несколько... Уравновесился что-ли, например, в глазах тех же азари, турианцев. И, конечно же, землян.
Таэла тогда, в своей вроде бы служебной командирской каюте базы впервые позволила себе проявить к своему другу нежность... Поблагодарила за то, что именно он, Явик, встретил её у порога нового мира и второй жизни. Обняла Явика. Это было не только ей необходимо, это необходимо было ему, чтобы он, мужчина и воин понял, что теперь он — точно не одинок. Слова здесь были менее важны, а вот действия — важны и очень.
Явик тогда ушёл, понимая, что и Таэле надо восстановиться, отдохнуть, чтобы потом снова приняться за свою командирскую работу по обустройству базы и её резко поредевшего населения.
Своё общение с Шепардом, вернувшись в зал саркофагов, Явик начал с того, что отметил: Таэла утомлена и потому — ей необходимо поспать. Хотя бы несколько часов. Интересно, но он понимал, знал, а не просто догадывался, что подруга уловит эти слова достаточно легко и просто. И никак не акцентировал своё внимание на том, что ей будет приятно узнать о сказанных вслух именно этих словах. Забота и понимание — вот что в этом мире действительно ценно.
Чуть позже, Явик, конечно же, обменялся с Шепардом мыслеобразами, чтобы не топить в многословье необходимость передать всю информацию.
Потом, как Таэла узнала, Явик отметил, что командир 'Клинка Ярости' всё проконтролирует своими средствами потому что... потому что она должна ожить. Это Таэле было тоже очень приятно... Понять и почувствовать, осознать.
Явик и Шепард стали настоящими напарниками. Они действительно были слаженной командой, остро понимающей свою непохожесть на другие коллективы. Таэла постоянно вспоминала о том, как нормандовцы говорили — в разных вариациях и ситуациях, конечно — о том, что Шепард — это, пожалуй, лучшее, что есть сегодня у человечества. И Таэла внутренне соглашалась с этим, понимая, что Явик тогда — лучшее, что есть сегодня у выживших протеан.
Явик интересовался малейшими деталями жизни, самого бытия нынешних разумных органиков и не видел и не чувствовал ничего предосудительного в стремлении Шепарда побольше узнать о протеанах. Дело даже не в том, что именно Явик останется на годы, возможно — на десятки лет единственным 'засвеченным' представителем Старшей Расы.
Нормандовцы, как понимала командир 'Клинка Ярости', пойдут на всё, чтобы сберечь инкогнито выживших протеан — служба РЭБ с момента прибытия фрегата на Иден-Прайм совершила считавшееся ранее невозможным и не только жёстко зафильтровала информационный траффик с планеты, но и закрыла фрегат мощнейшим коконом информационной защиты. В пределах корабля нормандовцы — и прежде всего Явик и Шепард — могли теперь говорить свободно и спокойно о совершенно закрытых для всех других разумных органиков моментах. Это вселяло определённую уверенность, достаточно, кстати, обоснованную, что безвестность выживших протеан удастся сохранить на достаточно долгое время. Прежде всего — до того, как на своём расовом корабле протеане покинут пределы Иден-Прайма и смогут уйти в малоизученные или в совершенно неизученные уголки Галактики, чтобы там найти планету, где, наконец, можно будет основать колонию.
Шепард не стремился везде и всюду быть рядом с Явиком. И Явик поступал так же по отношению к Шепарду и к другим нормандовцам. Таэле было ясно, что протеанский воин по-прежнему не только непонятен, но прежде всего, страшен и нормандовцам и многим иденцам. Страх этот можно счесть не только рациональным, но и иррациональным. Возможно, пройдёт не так уж и много времени и между Шепардом и Явиком может состояться непростой разговор о том самом страхе. Возможно, что в этом разговоре примут участие Андерсон и Чаквас — им Явик доверяет больше, чем остальным нормандовцам. Андерсон — командир корабля, от него очень многое зависит и он достаточно стар и опытен — и житейски и профессионально, а Чаквас... Она — единственная врач, к тому же — хирург-травматолог на корабле, на котором начал собираться интеррасовый, а не интернациональный экипаж. Если не доверять Чаквас, то кому же доверять тогда?
Таэла, обдумывая то, что ей было известно о Чаквас, начала утверждаться во мнении о том, что именно этой женщине-землянке она, как командир корабля, могла бы довериться в полной мере. Не в том смысле, чтобы пригласить медика к себе на Базу, нет. А в том, чтобы пообщаться с ней с помощью видеосвязи. Аудиосвязи здесь будет мало, да Карин и не заслуживает столь искусственного и резкого ограничения полноты уровня общения.
Тангрис... молодая протеанка, но уже — старший офицер, старший помощник командира 'Клинка Ярости'. Пожалуй, она тоже достойна того, чтобы увидеться и пообщаться — по видеосвязи — прежде всего с Карин Чаквас. Но Таэла чувствовала и понимала, что её первая помощница и вполне вероятная преемница на посту командира корабля... Должен же кто-то остаться из старших офицеров на борту фрегата, когда ей, Таэле, придётся сойти на планету, где будет основана протеанская, замаскированная должным образом, колония... Тангрис вполне готова принять на себя обязанности командира корабля, всю полноту ответственности за единственный сохранившийся расовый корабль. Таэла помнила и знала о том, что у Тангрис есть заместитель, молодой протеанин, которого вполне можно залегендировать под капитана корабля в том случае, если придётся брать на борт 'Клинка...' кого-то из нынешних разумных органиков, не принадлежащих к числу нормандовцев.
И ещё Таэла чувствовала, как Тангрис... Возможно, молодая протеанка сама ещё не вполне понимает это, но... Старший помощник командира 'Клинка...' влюбилась в Шепарда. Для командира корабля понимать, чувствовать, отслеживать, выявлять такое — совершенно обязательное умение.
Может быть, Тангрис сама ещё в детали не вникала, но... Молода она ещё для такого влезания в детали, а вот Таэла уже не просто должна влезать в такие детали — она обязана влезать. Вот и пришлось влезть.
Конечно, Тангрис сейчас очень занята. На ней, старшем помощнике, слишком многое, как выражаются люди, 'завязано'. Но это и нормально — пусть выжившие протеане, только-только начавшие восстанавливаться, осваиваться в другом времени и едва ли не в другом, очень новом для них мире, хотя внешне всё или почти всё осталось, можно утверждать, по-прежнему... Пусть они запомнят Тангрис именно такой — деятельной, активной, хлопотливой.
Да, Шепарду достанется. Часто разумные органики и с одним партнёром противоположного пола ужиться не могут. Постоянно возникают проблемы, которые множатся и, в конечном итоге, если не ведут к разрыву отношений, то уж ко многим столкновениям — точно приводят, а тут... Шепарда, этого землянина, прошедшего преображение, страшащегося предстать монстром перед нынешними разумными органиками, любят, как оказалось, не только землянка Дэйна, но и азари Бенезия, а теперь ещё — и протеанка Тангрис.
