* * *
В зале совещаний ратуши портового города Теократии Минотавров (принадлежащего храму огня), проходила встреча двух групп, принадлежащих к самым разным народам: с одной стороны находились двурогие воины и маги, ходящие на двух ногах, облачённые в красные одежды и лёгкие кирасы, а с другой расположились кажущиеся тощими, криворогие четвероногие со стрекозиными крыльями, а также хитином вместо шёрстки. Чейнджлинги ограничились лёгкими чёрными накидками, с золотыми браслетами, обручами и ожерельями (при них вовсе не было оружия, что заставляло подозревать какой-то подвох).
Магические светильники, стилизованные под факела и вставленные в специальные кольца в стенах давали достаточно света, а алые полотна, висящие на стенах, маскировали ниши, в которых прятались телохранители предводителя минотавров.
— ...ввиду того, что Грифонья Империя и Эквестрия открывают границы, заключая союзный договор, я могу предположить то, что скоро их взгляд переместится на ваш архипелаг, — говоря ровным, почти скучающим тоном, королева перевёртышей взирала на своего оппонента немигающим взглядом полуприкрытых глаз. — Заключив этот союз, вы получите связи не только с чейнджлингами, но и с Зебрикой...
— Только одним городом, — заметил советник верховного жреца, одетый в красные жилет и штаны.
— И это на один город больше, чем есть у вас сейчас, — заметила Кризалис, и глазом не моргнув на то, что её перебили. — Кроме того, ваши сведения устарели: Помпеи являются лидером союза городов, составляющих самостоятельную фракцию Зебрики. В случае нужды, которая образуется при начале конфликта, они смогут поставлять продовольственные припасы по крайне низким ценам.
— Почему бы нам не обратиться к зебрам напрямую? — сложив руки на груди, вопросительно выгнул брови верховный жрец огня.
— Можете попытаться, — невозмутимо ответила криворогая кобыла. — Однако напомню, что ТОЗ — марионетки Эквестрии, некроманты — не самые лучшие поставщики еды, шаманы — друзья грифонов... Остаются друиды и союз городов. Выбрав дружбу с Помпеями, вы получите готовый канал поставок, организованный моими подданными, в то время как полосатые маги могут и отказаться.
— Слишком хорошо звучит, — заметил советник. — А если начнётся война?
— Эквестрия не полезет на вашу территорию, в особенности узнав о том, что у вас появились союзники, — королева изобразила в воздухе неопределённый жест правым передним копытцем. — У грифонов, без помощи пони, на вторжение не хватит сил. Иными словами: союз позволит вам сохранить баланс сил и независимость.
— Но в войне вы нам помогать не собираетесь, — констатировал верховный жрец.
— В наступательной войне — нет, — хищно улыбнулась криворогая кобыла. — Но вот в обороне — это отдельный разговор.
— Должен признать, что ваше предложение весьма... своевременно, — минотавр слегка склонил голову, глядя на собеседницу из-под бровей. — Чего же вы хотите взамен?
— Кроме монополии на торговлю между Зебрикой и Теократией? — уточнила королева, а получив утвердительный кивок, заявила: — Я хочу монополию на проституцию.
— Абсурд, — коротко заявил советник. — Наши соотечественники никогда не соблазнятся четвероногими...
Пока он говорил, Кризалис поднялась на задние ноги, её медленно окутало изумрудное пламя, что заставило обоих быков вскочить со своих мест, а охрану приготовиться к бою. Однако же стоило сиянию магии погаснуть, как перед самцами вместо чейнджлинга оказалась чёрная тёлочка, с округлыми бёдрами и упругой грудью.
— Полагаю, что вопрос о несоответствии внешности моих подданных и вкусов ваших подчинённых снимается? — ехидно уточнила Кризалис, медленно проводя ладонями от бёдер по животу, остановив движение на груди.
Блеснувшие в свете артефактных факелов клыки, а также тонкий раздвоенный язык, не говоря уже о вертикальных зрачках зелёных глаз, ни на секунду не дали минотаврам забыть о том, что они смотрят на всё ту же кобылу, по слухам не уступающую возрастом той же Селестии (её боевые возможности были неизвестны, так как в прямые противостояния она старалась не вступать). Впрочем, никто не мог спорить с тем, что личину королева подобрала удачно...
— Мы не можем отдать наших соратников на прокорм, — сбросив наваждение, хмуро заявил верховный жрец.
Собеседница запрокинула голову и рассмеялась, раскинув руки словно для объятий. Внезапно она замолчала, вновь посмотрела на быка, растянула губы в соблазнительной улыбке и... стала медленно подходить, при каждом шаге покачивая бёдрами. В сгустившемся воздухе словно бы зазвучала музыка, на которую наложились слова:
Да, когда-то я была и злой, и страшной,
И вампиршей называть меня могли.
Но послушай и поверь, я исправилась теперь,
Новой жизни вижу свет вдали...
— Не вру, ей-ей, — подойдя к жрецу вплотную, перевёртыш игриво подмигнула.
Мой талант дарует наслаждение,
Этим даром я владею с малых лет.
Злой судьбе своей в ответ, я чарую лишь для тех,
У кого другой надежды вовсе нет!..
Минотавр отступил на шаг, затем ещё на один, запнулся ногой и упал на стул, едва не перевернув его. Однако же Кризалис успела придержать быка, после чего начала ходить вокруг него, словно акула кружащая вокруг жертвы, своей ладонью проводя по его торсу и шее, без стеснения позволяя разглядывать обнажённое тело.
Мой наивный дружок,
Не грусти, дай мне срок.
И возьму я за услугу не золотых монет мешок,
А любви... твоей... чуток.
Моих несчастных друзей,
Всегда я жду.
И едва они попросят "Зачаруйте вы меня",
Все тревоги отведу.
На очередном круге чёрная минотавриха остановилась перед верховным жрецом, наклонилась вперёд и почти касаясь его морды своим носом, глядя глаза в глаза (кончиками пальцев правой руки подцепив подбородок) произнесла:
Правда если твой народ, вдруг нарушит договор,
Будет короток с тобою разговор...
— Это угроза? — плавая где-то в своих мыслях, верховный жрец огня всё же сохранял самообладание, был напряжён и готов к любым действиям.
— Скорее — предупреждение, — прищурив глаза, Кризалис сверкнула клыками. — Но вы ведь не собираетесь нарушать своего слова?
— Минотавры всегда исполняют букву договора, — констатировал бык.
"Но не дух... и это следует помнить", — отметила про себя королева.
— Чудно, — плавно разогнувшись и развернувшись на копытцах спиной к собеседнику, кобыла щёлкнула пальцами, одновременно развеивая чары на охране (наложенные, чтобы она не вмешивалась) и скинула маскировку, после чего прошествовала к своему месту и, усевшись, произнесла: — Обговорим условия, или же вам нужны иные доказательства?
* * *
На большой белой постели, застеленной шёлковыми простынями, под тонким одеялом спал лёжа на спине Шторм. Его грудь мерно вздымалась и опускалась при каждом вдохе и выдохе, голова покоилась на пуховой подушке, а правая передняя лапа придерживала хрупкое тельце молодой белой кошки, удобно устроившейся у него на груди и животе, сладко сопя под ровный стук могучего сердца (единственным элементом одежды на ней была тонкая полоска ярко-красной бархатной ткани, охватывающая шею подобно ошейнику).
Спальня молодожёнов была просторной, светлой, украшенной бантами из шёлковых лент, зеркалами и светильниками. Пол устилал толстый ковёр, доставленный прямо из Верблюжьих Эмиратов, одну из стен целиком занимало широкое окно, прикрытое тонкой тюлью.
Проснувшись с первыми лучами солнца, ворвавшимися в опочивальню через кристально чистое стекло, король-завоеватель потратил несколько секунд на то, чтобы понять, где находится и что происходит. Тренированная память быстро подкинула череду образов, объясняющих важнейшие события, начиная от момента захвата дворца, заканчивая свадьбой с принцессой... в данный момент оккупировавшей его торс, словно он был большой подушкой. Впрочем, она была довольно лёгкой, да и в сравнении с новоявленным мужем — вовсе крохотной (на её фоне горилла смотрелся как живой шкаф).
Свадьба была шумная и разрушительная, словно стихийное бедствие: если начиналось всё пристойно и чинно, то ближе к концу "дружеские" потасовки вспыхивали повсеместно, захватывая весь портовый город. Но следовало отдать хозяевам должное — кровопролития они не допускали, да и серьёзных повреждений имуществу не наносили.
"Что же, теперь я — официальный король катжитов...", — Шторм понимал, что далеко не все новые подданные этому рады, но их любовь ему была нужна не сильно (главное, чтобы подчинялись).
Очевидно было то, что коты не забудут того, каким именно образом гориллы "уговорили" старого короля на свадьбу с его дочерью. Так что, в ближайшее время следовало ждать неприятностей...
"Если зебринское зелье подействовало, то в течении года у меня появится наследник, который сможет претендовать на полноправную власть в обоих государствах", — пусть король был уже не молод, но ещё и не слишком стар, что, впрочем, не отменяло необходимости основания династии.
Теперь, когда катжиты официально присоединены к королевству, нужно было начинать следующий этап плана, заключающийся в походе к Стеклянной Пустыне. Повторить с другими народами этот же дипломатический трюк определённо не получится, а это значит, что им нужны куда более серьёзные аргументы...
— Мррр, — потянувшись всем телом и выгнув спину, Сьера поскребла коготками по груди своего мужа, от чего тот даже не поморщился, затем открыла глаза и, осмотревшись, приняла сидячее положение, устроившись верхом на животе Шторма, передние лапки сложив на пушистой груди. — Доброе утррро, дорррогой. Ррраз уж всё так заверрртелось, то у меня к тебе есть пррредложение... Интеррресует?
Глядя на супругу снизу вверх, король-завоеватель не видел в её зелёных глазах ни страха, ни отвращения, ни робости. Пусть она и была похожа на хрупкую статуэтку, но вот выражение взгляда, да и слегка выглядывающие в улыбке клыки откровенно намекали, что перед ним находится хищница.
— Хм, — неопределённо отозвался воин, всем своим видом излучающий невозмутимость и готовность слушать.
Сьера закатила глаза, как бы говоря "За что мне это?", затем наклонилась вперёд, выгибая спину, и опёрлась ладонями о грудь мужа, заявив:
— Хорошо, что ты хотя бы вчера вёл себя не как бревно. Так вот: если ты хочешь, чтобы МОЙ народ тебе подчинялся, то я готова тебе в этом помочь...
— При условии? — уточнил Шторм.
— Я буду править здесь от твоего имени, — растянула губы в улыбке кошка, а на удивлённо вскинутые брови изобразила невинный взгляд, смущённо заявив: — Должна же и я что-нибудь с этого получить? Ну а при отце, мне бы вряд ли удалось самой дотянуться до трона. Слишком уж много у него неофициальных наследников, которые могли бы объявить о своих правах. Ну так что, дорррогой... мы договорились?
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Торжественное отбытие
— ...в этот солнечный день, мы провожаем наших дорогих гостей и друзей, — голос принцессы Селестии, стоящей на небольшой трибуне, которую установили перед небесным причалом разносился над головами тысяч пони всех трёх рас, самых невероятных расцветок и оттенков. — Однако же мы не говорим "Прощайте", а скажем лишь "До свидания", так как впереди нас ждёт ещё множество встреч, которые войдут в историю как начало эпохи дружбы и взаимопомощи наших народов. Пусть же наш совместный путь будет светел и ясен, как и небеса над нашими головами.
От топота копыт по земле мне показалось, что гора вот-вот начнёт рушиться, а радостные выкрики пони, слившиеся в единый рёв, почти оглушали. Скосив взгляд направо, вижу Хельгу, Ганса и Вана, которые выстроились позади Мола Пятого, сохраняя невозмутимые выражения морд, гордую осанку и готовность отреагировать на любую неожиданность. Сам я, как и остальные телохранители императора, стою чуть левее, чтобы нас было лучше видно зрителям из числа пони, которые не только заполонили площадь, но и выглядывали из окон, с крыш, а крылатые вовсе парили на почтительном расстоянии.
"Вот сейчас самое время случиться чему-нибудь... эдакому, чтобы разом порушить результаты переговоров", — мелькает мысль на грани сознания, пока свою речь начинает произносить красный грифон, благодаря пони Эквестрии за гостеприимство, отвешивая комплименты принцессе дня и её спутницам (Твайлайт, Каденс, Сансет).
Время пребывания в стране пони пролетело как-то незаметно, принеся с собой как плюсы, так и минусы. Из главных негативных последствий можно отметить, что я... потерял часть расположения Мола Пятого, и пусть с первого взгляда этого и не видно, но факт того, что меня редко ставили в его охрану на каких-либо мероприятиях, говорит сам за себя. С другой стороны, мне были переданы для изучения копии дневников Старсвирла, по работам касающимся зеркальной магии, что сулит немалые перспективы в обретении личной силы в самое скорое время.
"Если бы ещё не этот договор с Дэйбрейкер", — мысленно морщусь, ощущая злость и досаду, приправленные предвкушением мести (благо, как провернуть последнюю у меня уже есть идеи).
— ...несмотря на то, что в прошлом наши народы связывали не самые лучшие взаимоотношения, я уверен в том, что будущее наших стран будет куда более светлым, — Мол Пятый прервался, переводя дыхание, чётко отмеряя паузу. — Я горд быть первым императором грифонов, который поведёт свой народ в новую эпоху дружбы и взаимопомощи.
На последних словах красный грифон протянул в сторону белой аликорницы правую переднюю лапу, в которую та без сомнений, с мягкой и в то же время торжественной улыбкой вложила своё копытце. Вспышки фотокамер, радостные крики, новая волна топота тысяч ног, заставляющего сотрясаться всю гору...
Внезапно звуки исчезли, будто бы их выключили, а ощущения тела притупились. В следующую секунду прямо на моих глазах голова красного грифона взорвалась, разбрасывая во все стороны своё содержимое, а выражение мордочки крылато-рогатой пони сменилось с торжественного и доброжелательного, на испуганное и удивлённое. Они простояли неподвижно ещё секунду, после чего император осел на помост, а принцесса попятилась назад, к своим ученицам...
— Не спи, — пихнула меня локтем Солнышко, заставляя вздрогнуть и сбросить оцепенение.
— Чт... — недоуменно моргнув, смотрю на живого и здорового Мола, как раз разрывающего лапопожатие с Селестией.
"Это что такое было? Прямо как какое-то немое, но почему-то цветное кино, да ещё с ощущением частичного присутствия", — передёрнув плечами, быстро скольжу взглядом по окрестностям, но ничего особого не обнаруживаю (всё те же радующиеся пони, дневная гвардия, готовый к отлёту "Альбатрос").
Сердце в груди усиленно отбивает ритм, мышцы подёргиваются от непроизвольных сокращений, в голове с оглушительным треском сталкиваются и разбиваются на осколки мысли, ни одну из которых не удаётся додумать до конца. Лишь выучка позволила сохранить внешнюю невозмутимость, хотя судя по оранжевой пташке, которая то и дело скашивает на меня подозрительный взгляд, моё напускное спокойствие не столь уж и убедительно.
