— Рикудо Сеннин? А он здесь причем?
— Он применил одну из сильнейших техник, на которую был способен. Бесконечное Чтение Луны. Мощнейшая техника иллюзии. Он заставил людей и синоби забыть. О многом забыть. Все, что предшествовало его появлению, покрыто мраком. Сохранились лишь жалкие крохи. Он заставил людей забыть о войне, и об оружии, которым эта война была выиграна. Потому что знал, что если это оружие попадет в руки его учеников, они, рано или поздно, через несколько поколений, но уничтожат все, что он создавал. Впрочем, не только людей. Полагаю, под его технику попали все без исключения разумные того времени.
Куноити кивнула:
— Ты прав. Я не поверю в этот бред. Потому что это чушь собачья.
— Другой версии, извини, нет, и не появится. Другого объяснения, почему синоби будто забыли половину своего прошлого, и зачем-то выкинули половину своих знаний, у меня нет. А теперь, — он указал на стену, — мы уже закончим начатое?
Девушка несколько секунд колебалась, но затем приложила ладонь к стене и подала чакру.
Иллюзия растрескалась, начала осыпаться струйками песка, освобождая Инахо. Но она не пропадала полностью. Он двинулся по тому пути, по которому когда-то пошла куноити. Ее последнем пути.
— Рикудо... — выдох со смесью удивления и ошеломления донесся до его ушей.
Инахо подошел к заваленному проходу и, недолго думая, покрыл обсидианом руки и раздвинул завал, пробив себе дорогу.
— Все намного сложнее, чем банальное управление погода, — доносится до Сенджу мужской голос.
Еще один завал на пути Инахо, и на этот раз просто раздвинуть камни, завалившие узкий проход, не удалось. Пока он дробил куски стены ударами, до него донесся следующий отрывок разговора.
— Но это... Это же... — куноити все еще не могла выразить свои эмоции словами.
— Я же сказал, это узел.
Небольшой спуск, и Инахо оказывается у той стены, которую он видел в иллюзии. Стены, за которой скрывался узел. Стены, из-за которой куноити так и не вышла.
— Что я должна делать? — задала последний вопрос девушка, и иллюзия развеялась окончательно.
Инахо приложил обе ладони к теплой поверхности и пустил свою чакру. Несколько долгих секунд ожидания, пока чакра не заполнила всю стену, а затем, под его волей, древний камень начал трескаться и крошиться.
* * *
— Мы будем носить фамилию — Намикадзе, — твердо объявил Наруто собравшимся.
"А мальчик вырос" — отметила Тсунаде.
Джинчурики Девятихвостого действительно не выглядел тем мальчишкой, каким был до войны. У молодого парня образовались морщинки вокруг глаз, а взгляд стал твердым и решительным. Царапина на губе так и не зажила, шрам не сошел, ожог от яда джинчурики шестихвостого. А в форме дзенина он стал удивительно похож на отца. Смотрел Наруто в спину шестого Хокаге и терпеливо ждал ответа. Спокоен, никакой суеты, зато тонна уверенности в себе. Тсунаде перевела взгляд на Хинату, сидевшую на кресле чуть в стороне. Причиной главных изменений в Наруто была не война, а неожиданная беременность Хинаты. Конечно, если бы это были не Наруто и Хината, а кто-то... другой, то такое событие вовсе не было бы неожиданным. Но эти двое умудрялись быть невероятно наивными в некоторых вещах. За плечом сидевшей напротив Хинаты Тсунаде стоял Саске, который не скрывал своей ехидной ухмылки. За спиной Наруто стоял Синдзи, кажущийся безразличным. Рядом с Курохаем стояла Ханаби, с улыбкой смотрящая на сестру. Хиаши стоял за спиной смущенной Хинаты.
— И это важное дело, ради которого ты отвлек меня от работы? — спросил Курохай, не оборачиваясь.
— Да, — Наруто такая постановка вопроса не смутила.
— Как побочная ветвь клана Узумаки, Хината сохраняет фамилию Хьюга, ваши дети носят фамилию Намикадзе, — ответил Курохай.
— Нет. Мы оба будем Намикадзе, и мы будем самостоятельным кланом.
Курохай развернулся, обратив взгляд на Наруто. У джинчурики потемнели волосы и сузились зрачки глаз. Тсунаде встретилась взглядом с Хиаши, и попыталась изобразить на лице эмоции, которые испытывала. Хьюга ответил ей тем же. Ситуация была странной, потому как что она, что он в данный момент... не имели права слова. Или точнее их не спрашивали, и их мнение никого не интересовало. Особенно двух молодых парней, мерявшихся взглядами. С Курохаем все было однозначно, он был сильнейшим синоби Конохи, что не станет оспаривать не один ее житель. С Наруто ситуация была схожей, ибо те немногие, кто может попытаться доказать ему, что он не второй по силе синоби, вряд ли будут это делать.
— Вы оба будете Намикадзе, но как побочная ветвь клана Узумаки. Если твой ребенок сможет доказать свою силу, то сможет обособить свой клан, — произнес Хокаге.
А Тсунаде продолжала размышлять о своем. Молодое поколение окончательно оттеснило их, стариков. Когда-то ее команда так же отодвинула стариков, кроме Хирузена. Тот долго оставался на пике своих способностей, так что держал лидерство. Впрочем, если бы Минато не погиб, то лидировал бы именно он. А вот сейчас отодвинули ее саму. Причем, не только в плане чистой силы и могущества. Курохай точно был не глупее нее, обладал лучшей хваткой, и имел волю идти хоть против всего мира. Так что подчинятся ему было совсем не зазорно. Два молодых джинчурики были, конечно, сильны, но не настолько опытны. Был еще Саске, сильный и не в меру умный. Стоило ожидать, что через пару лет Ханаби заявит свои права на место среди сильнейших коноховцев.
— Мы будем жить отдельно, — слегка отступил Наруто.
— За стену вас выселить? — спросил Курохай без всяких эмоций.
Хиаши чуть откашлялся, но это все проигнорировали. Синдзи, судя по виду, не горел желанием присматривать за дальним родственником, но достаточно знал Кьюджина, чтобы не тратить время на бесполезные споры и вопросы.
— Мы не часть клана Узумаки.
— Это покажут ваши дети, — ответил Курохай, снова развернувшись спиной.
Тсунаде решила вставить слово:
— Если ваши дети будут иметь явное родство с Хьюго или Узумаки, то ваше обособление только добавит им проблем...
— Дело не в этом, — отрицательно покачал головой Синдзи.
— Дело в том, что ты — джинчурики, — подтвердил Курохай. — В клане Сунахама способность управлять песком была приобретена от однохвостого через джинчурики. Еще неизвестно, какие способности получат твои дети от тебя, джинчурики во втором поколении по прямой линии. Добавь к этому своего отца, чья кровь должна быть очень восприимчивой к новому и предрасполагает к приобретению новых качеств.
Но Наруто все равно не выглядел убежденным.
— Даже так нам не обязательно быть придатком к клану Узумаки.
— Не обязательно, — согласился Курохай. — Так не будьте им. Тебе не все равно, как вы на данный момент проходите по бумагам? И тебе совсем не нужна семья? Поддержка? Помощь? И самое главное. Если ты погибнешь, то кто останется с Хинатой?
Девочка чуть вздрогнула, Наруто опустил взгляд, Хиаши помрачнел.
— Ты не придаток к клану. Ты член семьи. Разговор окончен, Наруто Намикадзе.
Часть 1/8.
В первую секунду Инахо подумал, что ослеп. Он на какие-то секунды перестал ощущать свое тело, так ему казалось. Он уже ощущал нечто подобное, хотя и совсем иное. Ощущал, когда учился управлять стихией воды. Оскалившись, Сенджу перестал сопротивляться нахлынувшей на него энергии, но и не подчиняясь ей. Пропуская мимо себя, но не через себя. Это была не его стихия, опасная, но родная, своя. Это дерьмо, чем бы оно ни было, могло его убить, и убило бы.
Но не убило.
Справившись с первой волной чужеродной силы, Инахо взбодрился и сделал шаг вперед. Стойкое чувство опасности давило на виски. Он сейчас, как никогда честно мог сказать, что жопой чувствует неприятности, потому что именно там, где-то на уровне поясницы, сидело желание развернуться и убежать.
Но он делает шаг вперед. Затем второй. И открывает глаза, пытаясь увидеть сквозь давящую пелену.
Это не было похоже на яркий свет. Скорее на вязкий плотный туман. Туман, из-за которого было тяжело дышать. Были это реальные ощущения, или следствие огромного количества чакры, давящего на Сенджу, он не знал. Да и не имело это никакого значения сейчас.
Сжав зубы, Инахо разозлился, и погнал эту волну ненависть через себя. Гнев испугал и разогнал мутный туман. Зло улыбнувшись, Сенджу огляделся.
— Заебись!
Столь содержательный комментарий был как нельзя лучше к тому, что созерцал Инахо в данный момент. Столько все вокруг и разом, что не сразу поймешь, на чем сосредоточить взгляд. Дело усугубляется тем, что все это перетекает друг в друга, создавая цельную, но совершенно безумную мистерию, которую Инахо не смог бы назвать одним словом. Разве что каким-нибудь матерным.
Туман, свет, песок, все это было материалом для фигур и метаморфоз вокруг. Не было ни одной неподвижной, неизменной формы в этом круговороте. Но, несколько секунд наблюдая за происходящим, Инахо начал понимать, что здесь происходит. В пространстве парили островки, маленькие копии тех, что и составляли летающий город. Множество состоящих из текущего песка и распадающихся дымом островков, в какой-то хаотичной последовательности плавающих между собой, несмотря на то, что на самом деле все острова оставались неподвижны, или почти неподвижны. Еще можно было различить сферу из света и тумана, которая, то сживалась вокруг одного островка с пирамидой, то охватывала все острова, прежде чем снова перетечь в нечто иное. И по одной траектории кружил остров с высокой башенкой, под которым концентрировался свет и туман, создавая нечто. Нечто, внутри чего они сейчас и находились.
Они.
Все же кое-что в этом месте было вполне постоянным. Сам Инахо, и куноити, которую он не замечал. Точнее не видел, но чувствовал ее присутствие. Не мог видеть, потому что она ощущалась везде и нигде. Чакра этого места настолько перемешалась с ее собственной, что девушка сама стала частью... узла. Женщина. Старуха.
Все это время гигантская прорва чакры не давала ей умереть, но не спасала от старости. И то, что являлось сейчас пристанищем законсервированной в летающем городе душенки, вряд ли можно было назвать человеческим телом. Песок и туман вливались в ее тело и рассыпались по поверхности кожи, меняясь, будто они жили своей собственной жизнью. Песчаный покров то закрывал ее, показывая юную девушку, какой она была, когда вошла сюда, то рассыпался, обнажая иссохшее тело. Она скрывалась между островками, скрывалась под бликами света и пеленой тумана.
— Я знаю, зачем ты вела меня сюда, — кивнул Сенджу. — Не сложно было догадаться. Но сначала...
Он протянул руку к одному из парящих островков, и тот тут же покрылся обсидиановой коркой. Как и предположил Инахо, этому месту совершенно насрать, чья именно чакра будет управлять процессом.
— Я хочу знать, как поднять город в небо! Город, а не кучу отдельных островков! Покажи мне!
Куноити кивнула:
— Я тоже хотела это знать. И дорого заплатила за это желание. Он не хотел делиться этим знанием. А я очень хотела его получить.
Она подняла руки, сосредотачиваясь на еще одном изменении. Последняя иллюзия, насколько это было возможно. Несколько долгих секунд витающий в воздухе песок сопротивлялся, но затем подчинился. Разлетелся к стенам, исчез. Туман всосался в стены, показав нечто вроде сферы. Это место было сферой, с покрытыми фуин поверхностям. С причудливыми наростами на стенах, из которых протекал туман, несколько плавающих в воздухе ручьев. Куноити и мужчина, сотканные из тумана, вошли в комнату. И она потрясенно выдохнула:
— Рикудо...
— Все намного сложнее, чем банальное управление погодой, — улыбается мужчина, проходя к постаменту в центре.
— Но это... Это же...
— Я же сказал, — он обернулся и потянул руку к ручейку тумана, — это узел.
Девушка кивнула, так же попытавшись коснуться текущего сквозь пальцы тумана, но тут же одернула руку.
— Что я должна делать?
Мужчина кивнул на постамент.
— Отсюда можно сделать многое, но не все так просто. Подчинить себе такое количество энергии практически невозможно. Но на то, чтобы отогнать подальше всяких идиотов, нам хватит и малой доли.
Куноити подошла к постаменту, напоминавшему массивный каменный стол. На гладкую поверхность стола была нанесена печать. Всмотревшись в рисунок печати, Инахо присвистнул. Не то, чтобы она ему была хорошо знакома, но вот некоторые элементы... Впрочем, у него есть та, кто разбирается в печатях.
— Подать чакру? — спросила куноити, прежде чем коснуться камня.
— Нет! — одернул ее мужчина. — Я должен был с этого начать. Видишь печать? Подавая чакру ты ее активируешь. И, если она тебе не знакома, то это техника запечатывания души. Не думаю, что ты хочешь становить долговременным хранителем для этого городка, без возможности уйти с работы иначе, чем умереть. Верно?
Девушка подняла на него чуть удивленный взгляд.
— Хранителем?
— Ну да, — кивнул тот. — Рикудо придумал действенный способ контролировать огромные количества чакры. Жесткий, но для того времени это был вполне удачным способ. Запечатывать чакру в... ну, вроде как в душу, и становиться хранителем этой энергии. Открою маленькую тайну, биджу появились именно так.
— Но биджу... монстры.
Мужчина снова кивнул:
— Не без этого. И поэтому, чтобы оружие было не только мощным, но и управляемым, нужны джинчурики. Но оставим лирику. Коснись камня. Не бойся, просто прикосновение ничего с тобой не сделает.
Куноити положила ладонь на камень, готовая в любую секунд одернуть ее. Но ничего страшного не произошло. Печать исчезла с камня, а вместо нее поверхность зашевелилась, вырисовывая из матово-черной субстанции очертания города и окрестностей. Уже знакомый Инахо туман сформировал нечто вроде купола над городом. И он даже сумел рассмотреть маленькие точки лагеря синоби противника.
Куноити несколько секунд рассматривала эти самые точки, а затем просто ткнула в них пальцем. Постояв так пару секунд, она перевела вопросительный взгляд на мужчину. Тот выглядел задумчиво.
— Мне бы такое в голову не пришло. Даже не знаю, сработало это или нет.
Куноити убрала палец, и наблюдала, как субстанция медленно восстанавливается до предыдущего состояния. Когда, через несколько секунд, это произошло, точек с лагерем и синоби больше не было.
— Думаю, это значит, что сработало. Не завидую судьбе этих бедолаг.
— С чего бы тебе их жалеть?
Он пожимает плечами:
— А за что мне их ненавидеть? Тем более что они уже побеждены. Нет ничего плохого в том, чтобы пожалеть побежденного противника. Совсем побежденного. Насмерть. Не насмерть — это недобитый противник, а недобитого жалеть нельзя.
Куноити кивнула:
— С такой трактовкой я согласна. Отсюда я... — она глянула на постамент. — Думаю, я смогу вернуть погоду в нормальное состояние.
Но мужчина покачал головой:
— В этом нет необходимости, — и, видя вопросительный взгляд куноити, пояснил. — Стоит уничтожить контролирующий контур, и погода в городе в любом случае быстро выровняется с остальной пустыней.
