Попутно к основной теме лекции Ефимова об управлении миром: уж лет тридцать внутренне я не соглашался с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым, что "Слово о полку Игореве" появилось среди культурной пустыни русской древности внезапно и с того времени высится, как одинокая скала. В среде интеллигенции, воспитанной на старой истории и во многом ошибочной западноевропейской хронологии, принято считать Русь и Россию одной из самых юных мировых цивилизаций с возрастом всего лишь около десяти веков. Мне, как и многим, перед именем и памятью Лихачёва, безвинного узника Соловков с молодых лет в пору сталинских репрессий, хочется обнажить голову за его человеческий и гражданский подвиги, поэтому имею в виду критику лишь его научной позиции. Стал набирать материал и постепенно пришёл к пониманию, что если бы это было так, как считал уважаемый Дмитрий Сергеевич, то некому было бы создать такое выдающееся творение, никто из современников его бы не оценил, и потому не читал бы и не сберёг. Оказывается, в ту древнюю эпоху была вовсе не культурная пустыня, а было множество носителей дохристианской культуры, весь тогдашний многочисленный славянский народ, грамотный в массе, расселившийся от океана до океана, что с запада на восток, что с севера на юг. Эта старая культура славян была богатейшей в сравнении с новой христианской, более молодой, скудной, слабой, только ещё начавшей на Руси развиваться. И единственный сейчас, чудом дошедший до нас памятник культуры, в то далёкое, во многом легендарное, малоизученное традиционной исторической наукой время, возможно, ничем не выделялся в потоке высокохудожественной литературной периодики.
Только теперь стало постепенно приоткрываться и до массового сознания доходить, какую высокодуховную письменность предыдущей славянской цивилизации, обеспечивавшей сродственное сообщение человека со Вселенной и Богом, какую всеобщую грамотность славянских народов закрыли "западники" Кирилл и Мефодий примитивизированной азбукой, какую богатейшую ведическую культуру старейших славянских народов подменили псевдограмотностью. Кирилл и Мефодий стали известны только в восемнадцатом веке, и не исключено, что их имена на самом деле фиктивны, придуманы или подставлены европейскими идеологами. Но безграмотные и пропагандисты их славят, устраивают празднования так называемой "славянской письменности" сообразно своему уровню образования и культуры. Какой подлог! Вместо того, чтобы посмотреть на их деяния трезвым взглядом и понять смысл и значение идеологической диверсии Запада против истинного славянства путём подмены образованности и культуры суррогатом. Я не призываю, разумеется, вернуться к быту и идеологии славянства, но как же легко мы, не разбираясь и устремляясь за модным, выбрасываем даже полезное, считая пережитком!
Когда недавно в США прошла выставка картин, книг, плакатов и прочей атрибутики времён социализма, изумлённые американцы восхищались: "Так ведь у вас и в самом деле была цивилизация!" Они верили своим политикам и зарубежным СМИ, с честными глазами убеждавшим публику изо дня в день, что советские люди это натуральные дикари, только что выбравшиеся из пещеры, но звериных шкур ещё с себя не снявшие. Забыта таким же образом и мощная славянская цивилизация, интеллигенты-историки сильно для этого постарались, потому что "духовность" они вместе с лживой наукой восприняли с Запада. А что там, в "просвещённой" Европе? Что творится за Атлантическим океаном?
В Англии якобы "христиан" больше, чем надо, и уже довольно давно. Но все либо считают себя истинно верующими, либо вообще не задумываются, надо ли веровать. Кельты, считается, встарь приняли православие из Египта. Англосаксы приняли крещение из Рима и стали католиками. Те и другие либо сосуществовали, либо потихоньку грызли друг друга. Пока не возникли пуритане и не наподдавали и первым, и вторым. Немногие в мире и России осознали, что в начале двухтысячных годов Западная Европа официально отказалась от христианства в пользу мультикультурализма, маскируясь так называемым постхристианством. Сейчас эти либеральные "духовники" переоборудуют под дискотеки или закрывают у себя церкви и стремятся выучить такому же гибельному самопоеданию нас, русских, чтобы, согласно Гарвардскому проекту, ослабить нас и затем прибрать к рукам ставшие "ничьими" природные и культурные богатства.
В Америке процветают многочисленные секты разных толков, распространяется ещё и сатанизм. Им так нравится, удобно и комфортно.
Любое масштабное событие примитивно объяснить на пальцах невозможно, правильнее рассмотреть его с разных ракурсов. Учесть, что одинаково хорошо всем одновременно быть не может. Ведь обычно судят односторонне и не берут во внимание оборотную сторону дела, выпячивают одно, кажущееся на данный момент выгодным, и затушёвывают остальное. Подумай, к примеру, о Крещении Руси.
Скажу сразу, что ни в коем случае не выступаю и не выступлю против церкви, которая, вопреки гибнущему в России образованию и дурному воспитанию, единственно удерживает массы людей от окончательного оскотинивания. Однако верю я не "в Бога", повествуемого вероучителями на свой лад, верю я только Богу. И жить хочу ясно, в Боге, не погружаясь душой во все несовершенства окружающей действительности, довольно коряво сделанной людьми, жившими до нас, по усмотрению давно исчезнувших властей, как и кто не ожидал бы от меня и не требовал следовать "установлениям", доставшимся тоже неведомо от кого. Упрёки в гордыне — это не ко мне, подмена логики, оборотитесь, "кумушки", лучше на себя.
Итак, о Великом Крещении. Здесь, вопреки устоявшимся в умах штампам, невольно напрашивается вывод, что князь (современники называли его каган, древняя форма титула хан) Владимир, крестивший Русь, боролся не за народное просвещение и вразумление против язычества, по неразумию якобы отвергавшего идею Единого Бога (но при этом с Богом через Высокопосвящённых общавшегося!). Полагают, что он, в целях подчинения Руси своей единоличной власти, взял за образец христианскую религию Византийской империи, как основание "цивилизованной" государственности, более отвечавшей его возросшим потребностям, поскольку ранее равноправное общество, решающее свои вопросы на вече и изгоняющее, если надо, и князя, должно теперь стало подразделяться на паству и пастыря. Власть пастыря-вождя перестала быть выборной, "от народа", а стала "от Бога", навечно, смогла "законным образом" оставаться внутри семьи и династии. И на своей родине князь принялся с кровью искоренять тогдашнюю славянскую ведическую цивилизацию с её высокоразвитой культурой, дохристианской азбукой из почти полутора сотен букв, означавших не допущенные до нас божественные звуки, широко распространённой письменностью, а также главнейших носителей и хранителей этой культуры — жрецов-волхвов. Об этой славянской культуре, в рамках старой истории и европейской хронологии, вероятно, не знал в своё время блестяще образованный Лихачёв, как и почти вся когорта современных ему учёных, получивших знания от предшествовавших исторических школ, и сколь удивительно тогда гигантскими пробелами их ещё такое недавнее "классическое образование". Но, может быть, они и не рассказывали во всеуслышание всего, что знали.
Производительные силы и сельскохозяйственное производство древних славян были более развитыми, чем у окружающих народов, и это обеспечивало им многочисленность, превосходящую соседей военную силу и, в её составе, старейшую казацкую конницу. Этому великолепно способствовали тогдашний климат и обширные степи-пастбища к югу от труднопроходимых лесных дебрей, раскинувшихся в центральной полосе от междуречий Волги, Оки и Дона до почти соседствующих верховий Днепра, Волги и Западной Двины. Но многочисленные славяне селились вольготно, разрозненно, мобилизовать одновременно все племена было невозможно. Реформой князь всё собрал в свои руки. Хотя старая ведическая культура, позволяющая человеку сосуществовать с природой, как мы начинаем понимать, и сегодня оставалась бы духовно более возвышенной, чем тысячелетняя нынешняя, уже приканчивающая природу. Стало быть, не народная грамотность была целью Владимира.
Чтобы понять, почему Владимир подавил жречество, стоит оценить, согласно одной из версий, тогдашнее "международное положение" его княжества. Хазария уже разгромлена, караимы замирены и принуждены стать данниками или, иногда, союзниками русичей. Хотя, при жгучих заботах князя, и малонадёжными, предпочитавшими потихоньку продолжать заниматься своими торговыми делами. Непримиримые караимы бежали в Крым, Прибалтику и Европу. Но остаётся более могущественный и опасный противник той Руси — Византия, во все стороны от себя простирающая свои интересы. Точных данных нет, однако складывается впечатление, что даже союзными силами добиться победы над ней великому князю Владимиру поначалу не удалось: мощная Византийская империя располагала централизованным государственным устройством, позволявшим использовать экономику, людские и материальные ресурсы более эффективно. Русский князь понял, что с его амбициозными целями пора избавляться от обычаев веча, от архаичного уклада, несмотря на ожидаемое сопротивление волхвов и народа. Не обойтись без силового подчинения себе родственных, но разрозненных племён, поклонявшихся и всяк своим богам. Поэтому Владимир для начала взял своими ограниченными силами важный для Византии город Корсунь-Херсонес в Крыму, после чего предложил Византии такие условия мира, на которые та вынужденно согласилась. Осторожно предположим, что союзники Владимира в это время подступили к самому Царьграду-Константинополю, ослабленному внутренними распрями, отчего тот и стал сговорчивее. Пугаться Царьграду, вроде, больше было и не от чего. Затем крещёный великий князь Владимир силой принудил объединённую им Русь к новому государственному устройству, более пригодному не только для выживания, но и для многофакторного превосходства над соседями. Конечно, народ понял и принял крутые, жестокие реформы князя Владимира без ликования и не сразу, что бы сейчас историки ни рассказывали о народном восторге. Пусть сами верят, как хотят, — но почему-то считают себя вправе обманывать нас! Не вспоминают, сколько людей, не только полян-киевлян, перетопили воины-дружинники-русы кагана Владимира, для массового Крещения насильно загонявшие народ в реки Русской равнины, в том числе и с быстрым, мощным течением, как в Волге, Днепре, Десне. Сказали "а", говорите и "бэ".
Основываясь на правде, а не на придуманных неизвестно кем мифах, оказываешься на пути лучшего понимания всего происходившего с человечеством. Нет исторических подтверждений, что до принятия христианства славяне были дикарями, варварами, почти животными. Многие славяне ещё до христианства были православными, славили божественную женскую ипостась Правь, Правду, Право Ведающую, Право Ведущую, место которой заступила Богородица. Христианство потому и стало естественным образом именоваться тоже православным, но произошло это позже, уже у русских, при царе Алексее Михайловиче. И славяне первыми пришли поклониться младенцу Иисусу. И Русь приняла христианство сразу, а не через придуманную европейскими историками тысячу лет, потому что одним из трёх "волхвов", пришедших в Вифлеем к Иисусу, предположительно, и был Владимир-Креститель, каган, до крещения языческий верховный волхв-вождь-духовный предводитель своего народа. Не Владимир ли возглавил поход самых первых крестоносцев именно из Руси на Византию с целью наказать ромейских "язычников" за распятие Христа? Напомню, что и это лишь одна из ряда исторических версий.
Если "варварская" Русь погрязла в отсталости и не принимала христианство тысячу лет, как считается в официальной истории, кто или что мешало не изменившей своего характера Руси-России с тем же успехом протянуть ещё тысячу лет и принять христианство уже в наши дни? Думается также, что термины "язычество", "язычники" не отображают существа верований и объектов поклонений древнейших народов, поскольку применены близкими им по времени потомками-иноверцами слишком общо, чтобы затемнить и унизить ниспровергнутую веру предков или чужую веру. Термины эти, конечно, могут быть использованы и в научных целях, но сегодня надо бы осознавать смысл всякого слова с большей точностью, тем более, слова древнего, которое предки понимали, очевидно, иначе, чем мы, пользуясь своим, а не нашим современным языком.
