— Шутишь? Никто ради вас ничего откладывать не станет.
— Ладно, понял. Что дальше.
— Данные выслал. Ниппон... проще всего через Сулин Ганко. Там свяжешься с указанным человеком, он обеспечит дальнейший транзит. Его предупредят. Это независимая транспортная фирма, так что им платишь отдельно. Вряд ли меньше, чем десять тысяч долларов с носа, скорее, больше. Всё?
Хина тут же высветила карту с точкой, мигающей в указанном месте, находившейся на морском побережье на территории Русского Мира
— Секунду. Как мы попадем в Сулин Ганко? Мы возле Хиросимы.
— Ваши проблемы. Мы в Ниппоне и вообще в САД не работаем. Старт пятого июня. В Сулин Ганко ты должен появиться не позже полудня четвертого. Лучше раньше — не факт, что у них в последний день транспорт найдется. Не подсуетитесь — останетесь до следующего раза. Сразу предупреждаю, северные территории то еще местечко, не для сопляков. Долго там задерживаться не рекомендую. Если не успеваете, лучше отложите до следующего раза, только дайте знать заранее. Все, отбой.
И канал оборвался. Я выругался сквозь зубы.
— У нас цейтнот, — Хина сыграла в Капитана Очевидность. — Или откладываем на месяц. Возможно, за месяц ситуация придет в норму, и мы сможем улететь штатным способом.
— Или нас прикончит тот неведомый дискин. Или Стремительные. Или псих. Или какое-нибудь государственное агентство, маскирующееся под психа. Обсудили уже. Нам нужен план. Пять дней, чтобы нелегально добраться до... как его?
— Сулин Ганко.
— Что там вообще за место? Штатное сообщение с ним есть?
— Нет. Сулин Ганко, он же Советская Гавань, если использовать название Русского Мира — один из портов на дальневосточном побережье, практически не использующийся официально. Там базируются рыболовецкие и транспортные суда, но их мало. Можно предположить, что контрабандисты интенсивно его используют для операций, связанных со всем Дальним Востоком, но нам это не поможет — отсюда, из Ниппона, они нас не вывезут.
Я вызвал карту и некоторое время вдумчиво ее изучал, сражаясь с непривычными проекциями и метриками. Тот факт, что геометрия на Терре неэвклидова и прямые на самом деле не прямые, а дуги, пространственный анализ совсем не облегчал. Разная проходимость суши и водной поверхности тоже не помогали. Но в конце концов я приноровился.
— Смотри, — я указал две точки на карте: одну на севере острова Хоккайдо, другую — нашу цель. — Вот здесь — официальная граница Ниппона. А-а... почему тот остров... Са-ха-рин обозначен каким-то странным цветом? И что за второе название "Карафуто"?
— Почти та же история, что и с Сайберией. Официально он принадлежит Русскому Миру, но взят Ниппоном в аренду на девятьсот девяносто девять лет. Первое название, заимствованное из русского языка, употребляется гораздо чаще второго, нативного ниппонского. Де-факто у острова такой же неопределенный статус, как и у всей территории Русского Мира на Азиатском материке. Власти Ниппона распоряжаются там, как у себя дома, но формально там иностранная территория. Чтобы туда попасть, придется пройти полноценный погранконтроль.
— Модерхуд. А ведь как близко до Сулин Гакко! Вот отсюда — видишь? — всего сто двадцать кликов по прямой. Ну ладно. Вернемся на Хоккайдо. Вакканаи — насколько я понимаю, портовый город, из него должны ходить водные корабли. Расстояние до Сулин Ганко — около четырехсот кликов. Скорость корабля... ну, скажем, пятьдесят кликов.
— Зависит от корабля. Лучше взять сорок для надежности. Алекс, употребляй терранские единицы времени, чтобы в уме все время не пересчитывать с терранских спецификаций. Я разберусь.
— Окей. Сорок кликов... около пятнадцати кликов в терранский час. Значит, расстояние проходится за восемь-девять часов. Ну, пусть десять. Как лучше добраться до Вакканаи из Кобэ-тё?
— Балансируя параметры скорости, наличия станций и контроля пассажиров, вот наиболее оптимальный вариант: автомобилем до Хиросимы, синкансэном до Саппоро — полторы тысячи кликов, около шести терранских часов в дороге в соответствии с расписанием, затем обычным экспрессом от Саппоро до Вакканаи — еще четыре часа. Общее время в пути с учетом пересадок и обычных задержек — не менее тринадцати часов. Скорее, четырнадцать. Итого пять вчасов чистого времени в пути.
— А всего у нас времени?..
— От данного момента и до полудня четвертого шестого — примерно сорок пять вчасов.
— Итого тридцать пять вчасов на все остальное, включая побег из Кобэ-тё и путешествие по морю и дальше через Сайберию. Слушай, ты ведь с полицией подружилась? Что произойдет, если мы просто срежем браслеты?
— Обычными ножницами их не срежешь, внутри стальной тросик специально на такие случаи. Придется использовать гидравлические ножницы в классе труда в школе. Я не настолько дружна с полицией, чтобы задавать такие вопросы, но из общих источников следует, что размыкание браслета немедленно фиксируется на центральном пульте. Если неавторизованное, на сигнал браслета — или место последнего сигнала — немедленно высылаются патрульные дроны, задерживающие наблюдаемого до прибытия полицейских-людей.
— А хакнуть не можешь?
— В браслете нечего хакать. Он разработан специально для противодействия криминалам с опытом в айти. Там шнур, механический замок и тупой непрограммируемый чип на химической батарейке. Все, что он умеет делать — раз в минуту высылать в эфир ненаправленный сигнал "я жив". Вычисление положения проводится полицейской системой, получающей сигнал от датчиков по всему городу.
— Можно экранировать чип и имитировать передаваемый сигнал другим устройством?
— Нельзя. Чип тупой, но не настолько. Он передает метку времени, подписанную уникальным секретным ключом. Алекс, меры полицейского контроля на Терре разрабатывались столетиями. Они не обходятся способами, которые дилетант вроде тебя может придумать за пять секунд. В теории я могла бы хакнуть центральную систему, но...
— Я помню. Ты обещала никого больше не хакать, полицию, во всяком случае.
— Да. Уже жалею. Кто меня за язык тянул?
— Никто. Но раз дала слово, Хина, обязана его держать. Речь уже не о твоей репутации и даже нашей общей, а о репутации всех дискинов.
— Спасибо, Алекс. Я ценю твое отношение. Но проблема, тем не менее, остается. И не только в Кобэ-тё. Ваши личности уже введены в полицейскую систему вместе с ограничениями на перемещение. Если браслеты просигналят, что вы не в городе, первая же камера безопасности вас распознает и поднимет тревогу. В дороге вы не укроетесь от комбинированных поисков дронов и полиции, тем более что теперь вас в Ниппоне в лицо знает каждый. Мисси подсказывает, что можно обмануть алгоритмы распознавания лиц специально подобранным макияжем. Но он выглядит так, что окружающие начнут шарахаться, а то и в полицию звонить.
— Понял. Надо еще подумать. Лена еще спит?
— Без задних ног. Не буди, пусть отдохнет. Ей ситуация на нервы куда сильнее действует, чем тебе. Оксана уже проснулась. Спрашивает, как дела. Кстати, я доработала ей коммуникационный модуль окуляров. Теперь мы с ней можем общаться напрямую, без посредства внешних сетей — в пределах досягаемости радиосвязи, разумеется.
— Замечательно. Ну что, раз она проснулась, надо позавтракать. На голодный желудок все равно ничего не придумать.
— Разумно. Кстати, Алекс. У меня со вчерашнего дня лежит сообщение от Юки.
— От кого?.. А! — за кутерьмой последних дней я совсем забыл о президенте нашего гоночного клуба. — И что там?
— Вроде бы мелочь, но... Показываю.
"Коннити ва, Дували-сан, Осто-сан", — в наглазниках всплыл текст. — "Извиняюсь, что беспокою в такое напряженное время по пустякам, но нужно закрыть формальный вопрос. Речь о всениппонских соревнованиях на кубок Тоэгавы. Как вы помните, ранее мы включили вас в команду школы "Солнечный луч", чтобы закрыть внезапную дыру в составе после моего вынужденного временного перехода в команду школы "Фуринкан". На тридцать первое пятого планировался двухдневный выезд команды в Оосаку на предварительное знакомство с треком.
К сожалению, после всего, что выяснилось в последние дни, ваше участие становится невозможным: на данный этап соревнования допускаются лишь пилоты в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет. Поскольку вы существенно старше, с чувством глубочайшего сожаления уведомляю, что вы исключены из состава команды. Теперь из-за образовавшегося некомплекта мне, видимо, придется отозвать школьную заявку на участие в кубке. Если вы знаете кого-то, кого мы могли бы включить вместо вас...
Впрочем, сейчас у вас совершенно другие проблемы. Вы по-прежнему почетные члены нашего клуба и желанные гости на нашем гоночном треке. С удовольствием бы поучилась у вас приемам гонок в невесомости.
P.S. Мы, весь гоночный клуб, и даже дебильный Сирогава Тоя из школы "Фуринкан" поддерживаем вас. Если что-то потребуется, поможем в любое время дня и ночи".
— Мы сволочи! — с чувством сказал я. — А я еще и дебил. Почему я сразу не подумал, что мы рискуем всю команду подставить, когда правда вылезет? Идиот! На треке погоняться захотелось...
— Ничего не поделаешь. В любом случае, команда имела весьма посредственные шансы оказаться хотя бы в середине таблицы.
— Не имеет значения. Мы у людей возможность отобрали, и не наше дело судить, какого размера. Эх, почему вся история не случилась неделю спустя? Так бы мы завтра поехали в Оосаку, может, и дальше отправились бы сразу... Стоп!
Я замолчал, чувствуя, как в голове начинают клубиться какие-то смутные мысли.
— Хина, мне нужно подумать. Я, кажется, додумался до кое-чего... А пока что могу я попросить тебя отправить сообщение Юке, чтобы она как можно быстрее приехала к нам в дорм? И чтобы ни в коем случае пока что не отзывала заявку на участие?
— Отправила. Что ты задумал?
— Погоди. Я не умею четко формулировать планы за минуту. Нужно, чтобы в голове поварилось немного. А пока надо в туалет и пожрать. Не помнишь, в холодильнике еще что-то осталось? Или опять в быстропите заказывать придется?..
В холодильнике нашлись холодные онигири — треугольные рисовые комки, пропитанные кисловатой жидкостью. Они явно остались от кого-то из уехавших и уже изрядно подсохли. Но я слопал их с жадностью — вчерашняя лапша уже переварилась, бульон утек естественным путем, и желудок потихоньку пел песни. Оксана выбралась из своей комнаты и присоединилась ко мне. К онигири она добавила яйцо, которое выпила прямо сырым. Завтракали мы молча, и только под конец Оксана нарушила молчание.
— Алекс, ты не сердишься? — несмело спросила она, не поднимая взгляд. — Прости за... за вчерашнее.
— Ты о чем? — осведомился я, все еще не в силах оторваться от обдумывания плана.
— Ты не хотел меня брать...
— А. И до сих пор не хочу. Но мы подписались тебя опекать. Ты хочешь, Лена за, значит, большинством голосов решение принято. Не на что сердиться. Мы так живем.
— Спасибо. Я... я все понимаю. Но вы в самом деле без меня пропадете. Алекс, вы привыкли к тому, что люди ведут себя хорошо. Как люди. Вы никогда не видели людей, ведущих себя как... нет, не как звери. Звери хотя бы своих не трогают. А они... там, в Сибири, они хуже голодных волков. Вы сильные, но... вас убьют. Или ограбят и изнасилуют до смерти. Или ограбят и бросят умирать под забором. И никто и пальцем не пошевелит, чтобы вам помочь.
— Я помню, Окси, — сказала Хина через внешний динамик. — После нашего разговора я всю ночь исследовала Сеть, искала информацию. Я собрала массу данных, укладывающихся в твою модель. Я готова к такому обществу.
— Окси? — переспросил я.
— Ага, — Оксана кивнула. — Хина сказала, что внезы все равно все сокращают. Я не против и Оку-тян, но в космосе же не по-японски говорят. А Лена тоже не Осто, а Остоградова. Русская фамилия.
— Фамилия не имеет значения. Она была лишь частью легенды диверсанта. Лена создана искусственно, ее нельзя причислить ни к одному этносу. Да у нас и нет такой привычки, как у терран, мы все внезы, и только.
— Знаю. Алекс... я знаю, что стану обузой, но... Получить надежду, а потом потерять — даже хуже смерти. Я боюсь снова остаться одна. Даже здесь. А в случае чего просто бросьте меня. Я местная в тех краях, я выкарабкаюсь.
В ее глазах снова появилось умоляющее выражение.
— Ага, бросим и еще пинка дадим на прощание, логичная ты наша, — согласился я. — И бякой на прощание назовем. Так, чики мои любимые, я нажрался. Хина, ответ от Юки пришел?
— Да. С энтузиазмом. Примерное ЕТА — полчаса.
— Отлично. А пока что, Окси, расскажи-ка нам, какая одежда нам понадобится. Пригодная для местных условий и не выделяющаяся на общем фоне. Я слышал, в Сайберии снег круглый год лежит.
Оксана невольно хихикнула.
— Глупости. Летом не лежит, только на севере. Там другая проблема. Тайга — такой большой дикий лес... ну, где его еще не вырубили. Там куча мошкары, она кусачая, до смерти заесть может. Сейчас найду куртки...
Она взялась за наглазники.
А потом все завертелось. Проснулась Лена, вместе с ней в кухню спустились остальные чики, набросившиеся на холодильник и обнаружившие, что он пуст. После хора возмущения, когда я уже испугался, что сейчас съедят меня самого, общее совещание заказало гамбургеры и пиццу пепперони (настолько острую, что я ее и есть-то не мог) с сыром и анчоусами. Пока курьерский дрон вез заказ, я ввел всех в курс дела с отбытием, чем вызывал общий взрыв энтузиазма, смешанный с разочарованием.
— Только-только по-настоящему интересно стало! — выразила всеобщее мнение Набики.
— Ничего, вам еще вгод от репортеров и туристов отбиваться придется, — усмехнулся я.
Потом общий мозговой штурм сгенерировал примерно полсотни разнообразных вариантов перемещения на космодром, большинство которых принадлежали Каолле и включали такие интересные варианты, как перемещение по тундре (мерзлой пустыне) на нартах (разновидность саней), запряженных собаками, а также на беговых лыжах. Нарты Каолла предлагала особенно настойчиво, пока Оксана не объяснила, а Хина не подтвердила, что тайга — не тундра, а скорость у нарт такая, что мы доберемся до космодрома хорошо если к следующему запуску. Пришлось согласиться, что вариант с контактом в Сулин Гакко — единственный правдоподобный. Никто, однако, не смог предложить способ, как избавиться от полицейской слежки и перебраться через море.
— Ка-тян, — сказал я приунывшей девочке, — для тебя особое задание. Нужно срочно найти кошку.
— Кого? — хором спросила вся компания, и только Лена понимающе кивнула.
— Кошку. Рыжую. Помните, которую мы из огня вытащили?
— Так они же уехали, та семья! — удивилась Марико. — Куда-то в дома совсем в другой части города. И кошку забрали.
— А я ее видела! — Каолла с готовностью вскочила. — Еще вчера тут вокруг бегала. А что с ней сделать? Поймать и в сумку посадить? А сумка есть? А хозяева ругаться не станут? А ты хочешь на нее браслеты надеть, чтобы она вместо вас тут бегала?
— Скажи ей...
— Кошке?
