покорно вздохнул Гэн Цзи.
От этих слов Цзинь Вэй окончательно впал в ярость. Убедившись в его
искренности, Гэн Цзи и Вэй Хуан заговорили открыто:
— Мы только желали вас испытать. Ведь мы тоже стремимся покарать злодея и
пришли к вам просить помощи.
— Как вы могли подумать, что я способен служить этому разбойнику! —
возмутился Цзинь Вэй. — Не забывайте, что наш род всегда верно служил
династии. Но довольно об этом! Расскажите мне, как вы думаете действовать?
— Мы решили помочь Ханьской династии, но плана у нас еще нет, — ответил
Вэй Хуан.
— Думаю, что нам следовало бы действовать согласованно изнутри и извне, —
начал Цзинь Вэй. — Прежде всего надо убить Ван Би и захватить военную
власть. Только тогда мы сможем помочь Сыну неба. Но мы не выполним великое
дело, если не заключим союз с дядей императора Лю Бэем. Он должен поддержать
нас извне, и мы вместе уничтожим злодея Цао Цао!
Гэн Цзи и Вэй Хуан, захлопав в ладоши, одобрительно кивнули.
— У меня еще есть два друга, готовых пойти на все, только бы отомстить за
отца, погибшего от рук Цао Цао, — продолжал Цзинь Вэй. — Они живут за
городом и будут нашими крыльями...
— Кто это такие? — заинтересовался Гэн Цзи.
— Сыновья великого лекаря Цзи Пина. Старшего зовут Цзи Мо, а младшего Цзи
Му. Вспомните историю с императорским указом, зашитым в поясе. Тогда Цао Цао
казнил Цзи Пина, а его сыновья спаслись бегством в отдаленную деревушку.
Лишь недавно они тайком возвратились в Сюйчан. Нет сомнений, что братья Цзи
согласятся помочь нам покарать злодея, стоит их только известить,
Гэн Цзи и Вэй Хуан обрадовались этому, и Цзинь Вэй послал слугу пригласить
братьев Цзи.
Они вскоре пришли, и когда Цзинь Вэй рассказал им о великом деле, от
волнения и гнева на глазах братьев выступили слезы. Негодование их дошло до
самого неба, и они дали клятву убить злодея Цао Цао.
— Так будем же действовать быстро! — воскликнул Цзинь Вэй. — В ночь на
пятнадцатое число первого месяца в честь праздника Юань-сяо(*1) в городе
зажгут фонари. В эту ночь вы, Гэн Цзи и Вэй Хуан, вместе со своими слугами
отправитесь к лагерю Ван Би и, как только увидите там огни, ворветесь туда с
двух сторон. Вы должны убить Ван Би и потом следом за мной идти во дворец.
Сын неба взойдет на башню Пяти фениксов и перед лицом чиновников отдаст
приказ покарать злодея.
А вы, Цзи Мо, и ваш брат Цзи Му, — продолжал Цзинь Вэй, — ворветесь в
город и зажжете огонь, который послужит нам сигналом. Мы призовем народ
уничтожить власть государственного злодея и остановить его войско, если оно
попытается нам помешать. В столице водворится спокойствие, и мы двинем
войска в Ецзюнь, чтобы там захватить Цао Цао. В то же время мы пошлем гонца
за Лю Бэем. Выступайте сегодня же в час второй стражи, но смотрите не
попадитесь, как Дун Чэн.
Обратившись к нему, все они принесли клятву и в знак союза смазали
жертвенной кровью уголки рта; затем разошлись по домам, чтобы подготовиться
к выступлению в точно назначенный срок.
Гэн Цзи и Вэй Хуан вооружили несколько сот своих дворовых людей. Цзи Мо и
его брату удалось собрать отряд в триста человек. Они только ждали сигнала.
Когда все было готово, Цзинь Вэй пришел в лагерь к Ван Би и завел с ним
такой разговор:
— Сейчас во всей стране воцарился покой и порядок. Могущество Вэйского
вана распространилось на всю Поднебесную. И нам надлежит в день праздника
Юань-сяо зажечь в столице факелы, чтобы отпраздновать наступившее в
государстве великое благоденствие.
Ван Би согласился с этим и приказал жителям Сюйчана зажечь разноцветные
праздничные фонари.
Наступила ночь на пятнадцатое число первого месяца. В чистом небе ярко сияли
звезды и луна. На улицах и площадях города горели цветные огни фонарей.
Всюду было тихо и спокойно, жители гуляли по улицам и стража не разгоняла
их, как это обычно делалось в вечерние часы. Ван Би и другие военачальники
императорской охраны пировали у себя в лагере.
Прошло время второй стражи. Вдруг в лагере поднялись крики, и Ван Би
доложили, что за лагерем вспыхнул огонь. Ван Би выскочил из шатра и увидел
бушующее пламя. Услышав потрясающие небо крики, он решил, что в лагере
измена. Вскочив на коня, Ван Би бросился к южным воротам и тут столкнулся с
Гэн Цзи, который выстрелил в него из лука. Стрела вонзилась Ван Би в плечо.
Он едва удержался в седле и помчался к западным воротам. Воины преследовали
его по пятам. Ван Би пришлось бросить коня и пешком пробираться к Цзинь Вэю.
В доме находились одни женщины. Они услышали стук в ворота и решили, что
вернулся Цзинь Вэй.
— Ну, что, убили вы этого Ван Би? — спросила из-за ворот его жена.
Перепуганный Ван Би, узнав, что Цзинь Вэй тоже участвует в перевороте,
побежал к Цао Сю и рассказал, что Цзинь Вэй заодно с Гэн Цзи.
Цао Сю, схватив оружие, вскочил на коня и во главе отряда в тысячу воинов
бросился в бой.
В городе начался пожар. Загорелась башня Пяти фениксов; император укрылся во
внутренних покоях дворца. Сторонники Цао Цао не на жизнь, а на смерть
отстаивали ворота дворца. До них доносились крики: "Смерть Цао Цао!
Поддержим Ханьскую династию".
Тем временем Сяхоу Дунь, по приказу Цао Цао охранявший столицу, во главе
тридцати тысяч воинов стоял лагерем в пяти ли от города. В эту ночь он
увидел зарево над Сюйчаном и тотчас окружил столицу; один отряд вошел в
город помочь сторонникам Цао Цао.
Цао Сю бился до рассвета. Помощь Гэн Цзи и Вэй Хуану не приходила. Кто-то
сказал им, что Цзинь Вэй и братья Цзи убиты, и тогда они решили бежать из
города. Но у городских ворот они столкнулись с воинами Сяхоу Дуня и были
взяты в плен. Воины их были перебиты.
Сяхоу Дунь, вступив в Сюйчан, приказал тушить пожар и взять под стражу семьи
тех, кто возглавлял переворот. К Цао Цао был послан гонец с донесением о
случившемся. Вэйский ван приказал казнить Гэн Цзи и Вэй Хуана с семьями на
базарной площади, а чиновников, находившихся в Сюйчане, переправить к нему в
Ецзюнь.
Сяхоу Дунь доставил Гэн Цзи и Вэй Хуана к месту казни. Гэн Цзи неумолчно
проклинал Цао Цао.
— Я жалею, что мне не удалось расправиться с ним при жизни! — кричал он.
— Но и после смерти я не оставлю его в покое! Я превращусь в злого духа и
буду терзать его, преступника!
Палач ткнул мечом ему в рот, на землю хлынула кровь, но Гэн Цзи не умолкал
до последнего дыхания. А Вэй Хуан, опустив голову, так заскрежетал зубами,
что они раскрошились. И, умирая, он восклицал:
— Какая беда, какая беда, что нам не удалось выполнить великое дело!
Потомки воспели Гэн Цзи и Вэй Хуана в стихах:
Пусть славится верность Гэн Цзи и сила души Вэй Хуана!
Хотели они поддержать руками небесную твердь.
Кто знал, что счастливые дни династии Хань миновали?
И гнев разрывал их сердца, когда их настигнула смерть.
Отрубив головы семьям восставших, Сяхоу Дунь отправил всех чиновников в
Ецзюнь.
На широкой площади, где обычно обучали войска, Цао Цао приказал выставить по
левую сторону красное знамя, а по правую белое, и обратился к чиновникам с
такими словами:
— Вэй Хуан и Гэн Цзи подняли мятеж и сожгли Сюйчан. Кое-кто из вас вышел
из своих домов и помогал тушить пожар, а другие заперли ворота и никуда не
показывались. Всем, кто тушил пожар, — стать под красное знамя, остальным
— под белое!
Многие чиновники решили, что помогавшие тушить пожар ни в чем не обвиняются,
и побежали под красное знамя; не больше одной трети встало под белое.
И вдруг Цао Цао приказал схватить всех, кто стоял под красным знаменем;
никаких оправданий он не слушал.
— Вы не пожар тушили, а помогали мятежникам! — заявил он и приказал
отрубить им головы на берегу реки Чжанхэ.
Так погибло более трехсот человек. Всех чиновников, стоявших под белым
знаменем, Цао Цао наградил и отпустил обратно в Сюйчан.
В это время умер Ван Би от раны, нанесенной ему стрелой, и Цао Цао
распорядился устроить ему пышные похороны.
При императорском дворе произошли большие перемены. На должность начальника
императорской стражи был назначен Цао Сю. Чжун Яо получил звание сян-го, Хуа
Синь стал придворным сановником. Были введены знаки различия: золотые печати
и пурпурные пояса, серебряные печати с черным поясом и кистью, бронзовые
печати и пояса с кистью и кольцами.
Только теперь Цао Цао понял предсказание Гуань Лу об огненном бедствии и
велел наградить прорицателя. Но Гуань Лу награды от Цао Цао не принял.
Тем временем Цао Хун с войском прибыл в город Ханьчжун. Он приказал
военачальникам Чжан Го и Сяхоу Юаню занять наиболее важные проходы в горах,
а сам пошел на врага.
В это время земли Баси охраняли Чжан Фэй и Лэй Тун. Войска Ма Чао стояли у
заставы Сябань. Начальником передового отряда Ма Чао назначил У Ланя. Тот
пошел на разведку и столкнулся с армией Цао Хуна. У Лань хотел отступить, но
младший военачальник Жэнь Куй сказал:
— Вражеские войска только подошли, и если мы уклонимся от боя, какими
глазами будем мы смотреть на Ма Чао?
Взяв копье наперевес, Жэнь Куй помчался вперед. Цао Хун выехал против него с
мечом. В третьей схватке он сразил Жэнь Куя. Войска У Ланя были разбиты, и
он возвратился к Ма Чао.
— Ты получил мой приказ? — напустился на него Ма Чао. — Почему ты
самовольно завязал бой и потерпел поражение?
— Это не моя вина, — оправдывался У Лань. — Это Жэнь Куй не послушался
меня...
— Довольно! — закричал Ма Чао. — Охраняй ущелье и в бой не выходи!
В это время Ма Чао отправил доклад в Чэнду и в ожидании ответа ничего не
предпринимал. Бездействие Ма Чао напугало Цао Хуна. Он решил, что здесь
кроется какая-то хитрость, и увел свои войска обратно в Наньчжэн. Там к нему
пришел Чжан Го и сказал:
— Вы убили вражеского военачальника, но я не могу понять, почему вы
отступили?
— Ма Чао несколько дней не выходил в бой, и я боялся, нет ли тут
какого-нибудь коварного замысла, — объяснил Цао Хун. — Кроме того,
в Ецзюне я слышал, что в этих местах должен погибнуть большой военачальник.
Меня охватили сомнения, и я не посмел действовать опрометчиво.
— Вы чуть ли не всю жизнь командуете войсками! — рассмеялся Чжан Го. —
Неужели вы поверили этому прорицателю и усомнились в своем собственном
сердце? Большими способностями я не отличаюсь, но дайте мне войско, и я
возьму Баси. Если Баси окажется в наших руках, то легко будет овладеть и
всеми остальными землями княжества Шу.
— Не забывайте, что в Баси стоит военачальник Чжан Фэй! — предостерег Цао
Хун. — С ним не так легко справиться, как с другими!
— Все боятся Чжан Фэя! — воскликнул Чжан Го. — А я смотрю на него, как
на мальчишку! В нынешнем походе, клянусь вам, я возьму его в плен!
— А если поход окончится неудачей? — спросил Цао Хун.
— Тогда пусть меня накажут по военным законам!
Цао Хун потребовал, чтобы Чжан Го записал свои слова, и потом разрешил ему
выступить в поход. Вот уж поистине:
В старину полководцы надменные терпели всегда пораженье.
Кто противника недооценивал, не ведал успеха в сраженье.
Но о том, кто одержал победу, а кто потерпел поражение, вы узнаете из
следующей главы.
ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ
повествующая о том, как Чжан Фэй хитростью захватил ущелье Вакоу,
и о том,
как старый Хуан Чжун овладел горой Тяньдан
Тридцатитысячное войско военачальника Чжан Го расположилось тремя лагерями
на склонах гор. Лагеря назывались Яньцюйчжай, Мынтоучжай и Даншичжай. Чжан
Го взял половину войска из каждого лагеря и выступил в направлении округа
Баси.
Конные разведчики донесли об этом Чжан Фэю, и тот вызвал на совет
военачальника Лэй Туна.
— Труднопроходимая местность и крутые горы Ланчжуна позволяют устроить
засаду, — сказал Лэй Тун. — Вы вступите в открытый бой с врагом, а я ударю
из засады, и мы возьмем Чжан Го в плен.
Чжан Фэй согласился с этим планом. По его указанию Лэй Тун с пятью тысячами
отборных воинов укрылся в засаде, а Чжан Фэй с десятитысячным войском пошел
навстречу Чжан Го. Встретились они в тридцати ли от Ланчжуна.
Когда войска противников построились в боевые порядки, Чжан Фэй выехал
вперед, вызывая на поединок Чжан Го. Тот принял вызов, и борьба началась.
Они успели схватиться раз тридцать, как вдруг из последних рядов войска Чжан
Го донеслись предупреждающие крики: там увидели вражеский отряд,
спускавшийся по склону горы с развернутыми знаменами.
В ту же минуту Чжан Го повернул коня и затерялся среди своих воинов. Но Чжан
Фэй и Лэй Тун напали на них с двух сторон. Войска Чжан Го были разбиты и,
преследуемые противником, безостановочно бежали до самой горы Яньцюй.
Там Чжан Го решил занять оборону и приказал заготовить побольше камней для
камнеметных машин и бревен, чтобы скатывать их вниз на нападающих.
Чжан Фэй раскинул лагерь в десяти ли от горы Яньцюй и на следующий день
привел свое войско на бой с Чжан Го. Но тот соорудил на вершине горы лагерь,
откуда доносилась музыка, и не думал спускаться вниз. Тогда Чжан Фэй
приказал воинам громко бранить Чжан Го, надеясь этим вызвать его на
поединок. Однако Чжан Го даже на брань не откликнулся, и Чжан Фэю пришлось
уйти ни с чем.
На следующий день к горе Яньцюй подошел Лэй Тун, но Чжан Го по-прежнему не
показывался. Разъярившись, Лэй Тун повел было свое войско на гору, но оттуда
покатились бревна и полетели камни; много воинов было убито, и армия его
отступила. А тут еще из лагерей Даншичжай и Мынтоучжай ударили войска и
нанесли Лэй Туну новое жестокое поражение.
На другое утро к горе опять пришел Чжан Фэй. Но и на этот раз Чжан Го не
спустился вниз. Воины Чжан Фэя обзывали Чжан Го самыми оскорбительными
словами; завязалась жаркая перебранка, но и она не привела к бою.
Чжан Фэй не мог придумать, как бы ему добраться до Чжан Го. Так они стояли
друг против друга свыше пятидесяти дней.
Возле самой горы Чжан Фэй устроил большой лагерь и каждый день напивался
допьяна; во хмелю он страшно сквернословил, поминая Чжан Го.
И вот однажды Лю Бэй прислал в лагерь гонцов с наградами для воинов, и от
глаз прибывших не укрылось, что Чжан Фэй слишком много пьет. Вернувшись, они
обо всем рассказали Лю Бэю, а тот, встревоженный этим известием, пригласил
на совет Чжугэ Ляна.
— Ах, вот оно что! — рассмеялся Чжугэ Лян. — А ведь у Чжан Фэя нет
