— И я боюсь, что не могу пойти дальше этого пункта, не обсудив его сначала с... моим начальником, — твердо сказал майор. — Уверен, что он разрешит мне рассказать вам гораздо больше, чем он уже сказал, но пока он не разрешил, я не в состоянии этого сделать.
— Тогда мы в тупике, потому что я действительно не могу позволить вам уйти, пока мадам Фонда не убедится в вашей добросовестности.
— Вы не можете позволить мне уйти? — повторил майор, глядя на более высокого, но явно безоружного сейджина. — Простите меня за этот вопрос, но каковы шансы, что вы сможете помешать мне уйти?
— Лучше средних, — ответил Мерфей с медленной улыбкой.
— Думаю, что нет. — Рука майора потянулась к рукоятке пистолета, висевшего в кобуре на боку. — Со всем должным...
Он замолчал, когда рука Мерфея метнулась вперед с невероятной скоростью, почти слишком быстро, чтобы ее можно было увидеть. Эта рука скользнула мимо его собственной и легко выхватила пистолет из кобуры.
Тревога вспыхнула в его глазах, и вместо этого он потянулся к рукояти своего меча. Но он так и не прикоснулся к нему. Другая рука Мерфея взметнулась и сомкнулась на его предплечье, как ручная версия одного из гидравлических прессов в литейном цехе Линкина Фалтина. Это не было жестоким захватом или наказанием. Это было просто совершенно незыблемо и нерушимо, и рука Мерфея ничуть не дрогнула, даже когда майор навалился на нее всем своим мускулистым весом.
Он потратил целых десять секунд, пытаясь вырваться, затем остановился. Это было очевидно бесполезно, но это не было причиной, по которой он остановился, и странный, нетерпеливый, глубокий свет облегчения, казалось, засветился в его голубых глазах.
— Вы действительно сейджин, не так ли? — спросил он очень тихо.
— Люди продолжают это говорить, — ответил Мерфей со странной легкой улыбкой.
Майор перевел взгляд с него на Ниниэн и обратно, затем глубоко вздохнул.
— В Писании говорится, что сейджины — избранные Богом защитники — Его и Матери Церкви, — сказал он. — Если это правда, то вы поймете, почему я не могу сказать вам больше, чем мне было разрешено.
— Конечно, знаю. — Мерфей ослабил хватку на руке майора, хотя пистолет он сохранил, и отступил на полшага назад. Так получилось, что он оказался прямо между офицером охраны и Ниниэн. — Но в то же время знаю, что вы поймете нашу позицию. И хотя я могу уважать вашу преданность, думаю, что, вероятно, мог бы довольно справедливо предположить, кто ваш "начальник". Если я прав, ему нужна любая помощь, которую он может получить... и вы тот, кто первым вступил с нами в контакт. Так что, если вы и он действительно хотите, чтобы мы помогли что-то сделать с этим безумием, вам действительно нужно поговорить с нами, майор Фэндис.
.VI.
Пещера Нимуэ, горы Света, земли Храма
— Ты шутишь.
Нарман казался странно расстроенным, — подумал Мерлин.
— Нет, конечно. Ты сам видел эти изображения. Если уж на то пошло, я чертовски хорошо знаю, что ты подслушивал, пока он говорил.
— Ну... да, — признался покойный маленький князь.
— Тогда в чем, по-твоему, проблема? — подозрительно спросил Мерлин, и Ниниэн фыркнула.
Мерлин посмотрел на нее. Они вдвоем сидели в удобных креслах в пещере Нимуэ со стаканами сорокалетнего Глинфича — прощального подарка Арло Макбита — перед ними, и теперь она покачала ему головой.
— Оскорблена его профессиональная гордость, — объяснила она и ласково улыбнулась аватару Нармана. — Это верно, не так ли, Нарман? Ты никогда не предвидел, что это произойдет, и это тебя оскорбляет.
— Я бы, наверное, не стал выбирать глагол "оскорблять", — ответил он. — Однако я чувствую себя немного... раздраженным.
— О, ради всего святого! — Мерлин покачал головой, разрываясь между весельем и собственным раздражением. — Послушай, если тебе от этого станет легче, Ниниэн тоже этого не предвидела!
— Ты действительно хочешь вывести из себя нас обоих? — спросила Ниниэн с похвально невозмутимым лицом, лишь слегка искаженным огоньком в ее глазах.
— Нет, хочу, чтобы вы оба предложили нам свой лучший анализ, — сказал Мерлин.
— Поддерживаю ходатайство, — бросил Кэйлеб из Сиддар-Сити.
— Как и я, — добавил Мейкел Стейнейр. — И, в отличие от Нармана, я не мог наблюдать за разговором, когда он происходил. Возможно, вы могли бы рассказать о главных моментах для тех из нас, кто еще не знаком с ними? Потому что я должен согласиться с Нарманом в том, что все это дело кажется абсолютно невозможным!
— Да, — сказал Пейтир Уилсин, и его голос был намного резче, чем у архиепископа, почти хриплым. — Пожалуйста. Я сам в то время был занят другими делами. Если бы я имел хоть малейшее представление о том, что хотел сказать Дючейрн, я бы нашел время посмотреть это! Но я этого не сделал и не могу поверить.... Я имею в виду, хочу верить, но....
— Поверь мне, я понимаю это, Пейтир, — мягко сказала Ниниэн. — Он был твоим дядей, но он был моим другом — моим очень близким другом. И теперь я знаю, что он умер так, как умер, по крайней мере отчасти, чтобы защитить меня. И какие бы сомнения вы ни испытывали по поводу того, что вы прямой потомок Андрокла Шулера [ранее, в седьмой части, Шулера звали Фредерик], "Камень Шулера" доказывает, что Фэндис не говорил нам ничего, кроме правды. Не думаю, что он рассказал нам все — если уж на то пошло, он сам заявил нам, что не рассказывает нам всего. Но то, что он сказал нам, было правдой, и это значит, что мы можем поблагодарить твоего дядю Хоуэрда за все это.
— И Робейра Дючейрна, — серьезно сказала Нимуэ Чуэрио из дворца Мэнчир. Она стояла позади Айрис, когда княжна и граф Корис сидели на дворцовом балконе, глядя на Мэнчирский залив, пока солнце клонилось к горизонту позади них. — Должна сказать, что я тоже не предвидела этого.
— Я... удивлена меньше, чем могла бы быть, — медленно произнесла Шарлиэн из Теллесберга. — Если бы я когда-либо подозревала, что что-то подобное возможно, я бы выбрала Дючейрна как того, кто, скорее всего, стоит за этим. По его действиям в Зионе, особенно по его усилиям должным образом заботиться о бедных и обездоленных, было очевидно, что с ним произошло нечто вроде подлинного возрождения его веры. На самом деле, я задавалась вопросом, почему он уже давно избегал открытого разрыва с Клинтаном — как человек, который явно ненавидел все, за что выступал Клинтан, всеми фибрами своего существа, мог продолжать идти с ним на одно соглашение за другим. В конце концов, я списала это на трусость, и, видит Бог, у него было достаточно доказательств того, что любое разумное человеческое существо должно бояться Жэспара Клинтана. Но это... это придает совсем другое лицо его "приспособленчеству".
— Действительно, так и есть, — согласился Мерлин, затем слегка повернулся в кресле, чтобы посмотреть прямо в лицо проецируемому изображению Пейтира Уилсина.
— Короткая версия этого, Пейтир, заключается в том, что ваш дядя во многих отношениях был... более инициативным человеком, чем ваш отец. Он полностью поддержал кандидатуру вашего отца на пост великого инквизитора и на сто процентов согласился с необходимостью сбора доказательств, которые понадобятся вашему отцу для устранения злоупотреблений и коррупции в викариате. Но он также знал, что на самом деле случилось со святым Эвирахардом, и он был полон решимости не допустить, если сможет, чтобы это случилось с вашим отцом. К сожалению, по словам майора Фэндиса, он также знал, что ваш отец не одобрил бы его усилий, и, как и многие младшие братья, он просто... забыл упомянуть о них при нем.
— После того, как Клинтан победил на выборах — или, скорее, после того, как Рейно подготовил голосование, чтобы дать ему победу, — ваш дядя спокойно продолжил свои усилия. Я не знаю точно, чего он надеялся добиться с их помощью, но помните, что когда он отправлялся в путь, не было ни армии Божьей, ни могущественного воинства. Единственной реальной вооруженной силой в Зионе — или где-либо еще на землях Храма, если уж на то пошло, — была храмовая стража. Подозреваю, что он надеялся, что в конечном итоге сможет набрать достаточно большое количество младших офицеров, чтобы действительно позволить ему убедить вашего отца в том, что военный переворот против Клинтана и инквизиции может увенчаться успехом.
— Думаю, это именно то, на что он надеялся, — пробормотала Ниниэн, ее глаза смягчились от нежных воспоминаний. — Конечно, Сэмил никогда бы не согласился ни на что подобное. Ты же знаешь, каким он был, Пейтир!
— Да. — Пейтиру пришлось остановиться и прочистить горло. — Да, — сказал он тогда более решительно. — Верно. Но я также знаю, каким... убедительным мог быть дядя Хоуэрд. Я не готов сказать, что он не смог бы в конце концов убедить отца в этом.
— Ну, если бы кто-нибудь в мире мог это сделать, это был бы Хоуэрд, — признала Ниниэн, а затем усмехнулась. — И если бы он не смог убедить Сэмила, я бы ни капельки не удивилась, увидев, как он самостоятельно организовал переворот, а затем поставил твоего отца перед свершившимся фактом!
— Что бы он ни сделал при других обстоятельствах, — продолжил Мерлин, — когда они с твоим отцом поняли, что Клинтан намеревается уничтожить их и всех их друзей, он, должно быть, испытал сильное искушение попытаться совершить переворот. Но тот еще не был готов, и он отказался просить офицеров и солдат, которые присягнули ему на верность, пожертвовать своими жизнями в тщетной попытке спасти его и его друзей. Думаю, судя по некоторым словам Фэндиса — и, даже больше, по тому, как он их произнес, — ему все равно было трудно удержать их от попыток.
Он покачал головой, его взгляд был отстраненным, затем снова сфокусировался на Пейтире.
— Фэндису было трудно рассказать правду о том, как он умер. Он подтвердил слух о том, что твой дядя сам убил твоего отца, вместо того чтобы позволить подвергнуть его Вопросу и Наказанию. — Страдание исказило лицо Пейтира, но это была боль за решение, которое был вынужден принять его дядя, а не осуждение, и он кивнул. — И Фэндис также подтвердил, что он был тем, кто на самом деле убил твоего дядю. На самом деле, он также был тем, кто донес на вашего отца и вашего дядю Жафару Карнейкису. И он также был тем, кто с самого начала вставил в бортовой журнал запрос на проезд, который отправил Карнейкиса за вашим дядей. — Пейтир уставился на него, его лицо побелело. — Это был лучший способ, который мог придумать ваш дядя, чтобы отвести любые возможные подозрения от Фэндиса... И Фэндис был гарантией вашего дяди, что его никогда не будут допрашивать. Никогда нельзя было заставить кого-либо рассказать об именах в этом списке. Или о ком-либо еще, кого он подозревал в... антиинквизиционной деятельности.
Взгляд Мерлина на мгновение метнулся к Ниниэн, затем вернулся к Пейтиру.
— И Фэндис сделал это, — сказал он очень тихо. — Это жесткий, жесткий человек, Пейтир, и он дважды срывался, рассказывая нам об этом, но, клянусь Богом, он это сделал. И он сделал это не для того, чтобы защитить себя. Он выполнил это как последнюю услугу, которую мог оказать человеку, которого глубоко уважал. Я кое-что знаю о том, какой человек нужен, чтобы вызвать такую преданность, Пейтир. Молю Бога, чтобы у меня была возможность познакомиться с твоим дядей.
— Он был... особенным, — согласился Пейтир.
— И хорошо разбирался в людях, — сказал Ниниэн. — Когда он понял, что должно было произойти, что спасения не было, он передал имена стражников, которых он завербовал, Робейру Дючейрну, одному-единственному человеку. Единственному члену храмовой четверки, который пережил подлинное духовное возрождение. Боже мой, каково это, должно быть, было для Дючейрна! В его руках были имена десятков "предателей". Все, что ему нужно было сделать, это передать их Клинтану и Рейно, и он доказал бы им свою лояльность в то время, когда все, что те считали нелояльностью, было смертным приговором. И если он не отдаст их, особенно если он действительно попытается выполнить задание Хоуэрда, он гарантировал себе Наказание, если хоть что-то пойдет не так. Можете ли вы себе представить, что должен был чувствовать человек, который принял задачу, переданную ему Хоуэрдом, когда его вынудили играть роль сообщника Клинтана?! — Она медленно покачала головой, ее прекрасные глаза были огромными и темными. — Должно быть, для него это был сущий ад, в тысячу раз — в миллион раз — хуже, чем все, что пришлось пережить Тирску.
— Уверен, что так оно и было, — сказал барон Рок-Пойнт через мгновение со своего флагмана в заливе Теллесберг, но его голос был значительно жестче и холоднее, чем у Ниниэн. — Я уверен, что так оно и было, и я должен уважать мужество, которое он проявил с тех пор, как Хоуэрд вручил ему список. И не сомневаюсь, что Мейкел сказал бы мне, что любая душа может быть искуплена и что добрые дела иногда являются частью того, как это искупление работает. Но давайте не будем забывать ту роль, которую он сыграл в создании всего этого джихада.
— Я не предлагаю нам делать ничего подобного, — сказала Ниниэн. — Но я видела ужасно много того, на что способно человеческое сердце, хорошо это или плохо, Доминик. В этом случае мне пришлось бы встать на сторону твоего брата. Это человек, который уже много лет прокладывает себе путь из самого чрева зверя. Я готова дать ему некоторую поблажку.
— И я склонен согласиться с вами, — серьезно сказал Кэйлеб.
— Но как Фэндис установил связь с Макбитом? — спросила Айрис.
— Похоже, что бы ни думал отец Пейтира, его дядя Хоуэрд питал некоторые подозрения относительно Анжилик Фонда, — сказал Мерлин. — Также может показаться, — он почти озорно улыбнулся Ниниэн, — что он и Анжилик были... более близкими друзьями, чем предполагало большинство людей.
— Это было тогда, а то сейчас, — сказала Ниниэн, и Мерлин усмехнулся. Но потом он снова посмотрел на Пейтира.
— Мы никогда точно не узнаем, что он подозревал об "Анжилик", но он, очевидно, понял, что она была вовлечена в свою собственную деятельность, а также в ту роль, которую она играла в кругу реформистов вашего отца. Я бы не удивился, если бы частью этого было просто признание родственной души. Однако, что бы ни случилось дальше, он явно подслушал разговор, который не должен был подслушивать.
— Я бы так не сказала, — задумчиво произнесла Ниниэн. — Более вероятно, что я была слишком впечатлена собственной сообразительностью. Готова поспорить, что прекрасно знала, как он слышал мой разговор с одним из членов Хелм Кливер прямо там, в моем особняке. Вы знаете, многие из них прошли через это. На самом деле Сандария была не единственной участницей организации, которая работала на Анжилик. — Она улыбнулась. — Вы знаете, все эти удивительно красивые, мускулистые молодые лакеи, которых держали под рукой, чтобы защитить моих дам, принадлежали Хелм Кливеру.
— Нет, я не знал. — Мерлин усмехнулся и покачал головой. — На самом деле, это даже не приходило мне в голову, Ниниэн!
— Ну, я бы не хотела предполагать, что могу быть хитрой или что-то в этом роде.... — Она улыбнулась. — Но, судя по тому, как Фэндис описал это, я была бы готова поспорить, что Хоуэрд поймал что-то, что, как я думала, пройдет мимо него, поскольку он не знал о существовании Хелм Кливера. Во всяком случае, именно оттуда взялся Сейджин Коди Премиум Бленд.
