Тем не менее, уступы хоть и медленно продолжали расти. Когда три солнца перевалили за полдень по приказу, барон Бока применили новое оружие, сделанные из каучука с заостренными ядовитыми краями шарики. Они прыгали по не понятной траектории, и могли смертельно ранить сразу несколько человек, а щиты при этом далеко не всегда защищали. А солдаты и так двигались с трудом.
Катапульты расстреливали и уступы, камни разлетались в дребезги, увеличивая число раненых.
Вскоре вильфабаки стали использовать сразу несколько сложенных щитов, с таким грузом они еле двигались, но зато легче было уцелеть.
Как не совершенствовались катапульты, всегда можно найти на них противоядие. Рабам дали дурманящего пойла, от которого прибавлялось сил и улетучивался страх, кроме того, в активную работу включились солдаты. Никакие жертвы не могли остановить армию султана. Сотники трудились, во всю кое-как подбирая момент перезарядки и поднося камни.
Закончить очередную линию уступов удалось лишь к вечеру. Стемнело, рабы двигались кое-как. Их отвели ночевать, а в карауле замерли куццапы, ожидая вылазки. Войска Бока, на сей раз были весьма осторожны, на хорошо охраняемые уступы не полезли, зато подожгли лагерь рабов. Невольники взывали и стали разбегаться, натыкаясь на отточенные колья, сбивая с ног солдат визиря. Уатта не спала ночью, она обнаружила галерею и устроила в ней засаду. Как выяснилось не зря. Небольшой отряд высунулся, чтобы атаковать вновь прибывших разномастных скакунов, тем более что изгородь была еще слишком тонкой, а караул не достаточно велик. Но ведь разбойница мастер засад. Геронны засыпали лазутчиков стрелами, а вильфабаки обрушились на уцелевших. Тут пошла ночная рубка, где как всегда впереди Уатта. Женщина получила легко ранение, но все-таки уложила командира. Гибель целого отряда видимо показала барону Боку, что армия бдительна, и он решил поберечь силы, до утра было спокойно.
Когда расцвело, громадное войско продолжило движение. Крупная баллиста ударила большим валуном, солдаты ринулись врассыпную, но одного поразило, расплющив в лепешку. Камень был велик, визирь, разглядывающий поле в подзорную трубу присвистнул:
— Круто забирают господа!
Тысячник показала крепости кукиш, раскланялся:
— Спасибо за помощь.
Валун подобрали и положили в основание следующего уступа. Затем стало не до юмора. Вновь заработали катапульты, они обрушились на центральную мини-цитадель. Взлетела в воздух красноватая пыль, удар последовал в камни, ломая сооружение. Разлетевшиеся осколки тяжело ранили десяток рабов и раскроили череп вильфабаку.
Затем новый залп завалил часть стены, придавив пятерых солдат. Тем не менее, бойцы сохранили выдержку, быстро стали разбирать завала и возводить новую миниатюрную крепость.
Под шумок ударили, снова баллисты посылая дробленый камень. Взметнулись фонтаны пыли, война приняла очередную порцию жертв.
Громадный вильфабак, очень крупный даже для своего вида, отставив пять щитов, стали бить рабов цепью. Такие тяжелые удары, ломали несчастным невольникам ребра. Один из рабов подобрал брошенное копье и когда вильфабак повернулся, метнул его точно в глаз. Туша завизжала как боров, а затем обвисла, другие невольники подались назад, но их встретил лес копий. Видя, что дармовую силу трудно удержать в повиновении хитроумный Фетра отдал приказ:
— Пускай огласят, после того как крепость будет взята, все рабы получат вольную и по три золотых монеты.
Хотя визирь и не думал это выполнять, ложь подействовала и клейменные работяги прибавили рвения.
Теперь рабы и солдаты трудились как пчелки, разбирали одни уступы, строили новые. Обстрел при этом усиливался, по самым передовым командам били гармошки, средневековый аналог "катюш". Защитники все время меняли тактику, то старались охватить стрельбой все поле, то концентрировали все на одной точке.
Ряды рабов редели, даже коллективный щит не мог их защитить. Убитых затаптывали, тяжело раненых добивали, чтобы не путались под ногами.
Крепости постепенно возводились. В основание клали самые большие камни, фундамент расширяли, стену старались делать по толще. К некоторым валунам была ввинчена свистулька, и они вызывали дикий ужас у рабов, заставляя их разбегаться. Иногда стены падали, а сколько было пыли и вони.
Чтобы укрепить блоки колдун вместе с гномами изготовил специальный раствор, который скреплял, крепче стали, камни дробились, но не вываливались.
Тем временем войска султана применили новую защиту — щиты из каучука, более легкие, чем стальные гораздо эффективнее отражали метательные снаряды. Правда "гармошки" стали доставать сильнее. По мере приближения к крепости интенсивность обстрела все возрастала, валуны становились все тяжелее, били точнее и чаще. Когда стена обрушивалась, приходилось возобновлять мартышкин труд. Рабы ворчали и без того потные они задыхались. Спасительный дождик облегчил жизнь невольникам, они прибавили. Кое-как мини-цитадели были завершены ближе к вечеру. Стены дрожали, но держали серьезные удары, хотя было то и дело приходилось уносить изувеченных строителей. Тут в ход пошли изготовленные из кримасов — аналогов дуба крытые повозки, аналоги черепах на колесиках. Да и щиты выросли.
Новая линия стратегической оборонной инициативы стало расти еще на семьдесят метров ближе к замку. Визирь рассчитывал завершить работы к ночи, но барон Бок видимо решил иначе.
Калькутты и баллисты перестали метать валуны и внезапно ударили зажигательными снарядами. Простые только большие горшки, начиненные нефтью, фосфором, серой и известью, с коротенькими фитилями разрезали в воздух, обрушившись на рабочих и их злобный конвой. Казалось, что ты тысячи огненный джинов разом вырвались из разбитых кувшинов. Все пространство вокруг возводимых уступов превратилось в преисподнюю, казалось рабы, тупые вильфабаки, полупьяные наемники из числа людей провались в логово сатаны. Ад опалил дыхание армию, и она металась.
Средневековый напалм, показал свои зубы, спустя пару минут, крепость повторила залп. Волчий капкан яростно плевался, сжигая рукотворных черепах.
От огня пострадала и Уатта, ее опалило руку, и обожгло грудь, женщина ругалась и кляла всех богов. Рядом с визирем возник Луфоро.
— Что запустили огонь?
— Сам видишь! — Рявкнул визирь.
— Камни не горят, будем надеяться, что враг выдохнется.
— Войска в панике, не хотят больше рисковать, видишь, как трясутся рабы, да и сопровождение в шоке.
— У меня не мало заготовлено дури, пусть выпьют и перестанут чувствовать боль, страх исчезнет.
— Я думаю, что скоро мне самому понадобится дурное пойло.
Нефть с фосфором горела жарко, от убитых часто не оставалось даже скелетов, но гасла, цитадели раскалялись, но приняв порцию зелья рабы не реагировали на ожоги. Правда дым ел глаза и заставлял кашлять. К ним присоединились вильфабаки они волокли камни и щиты, спотыкаясь об кости, трупы тех кого не испепелило. Однако крепость огрызнулась снова, "бомбошки" сжигали самых бесстрашных.
Визирь наблюдающий с холма, спрятавшись за броню, смотря через щель, он опасался "снайперов", подозвал Уатту:
— Скоро у нас не останется ни рабов, ни солдат!
— Верно мой господин.
— Так что отвлеки их! Конница готова!
— Я предлагаю ударить большими улитками! Они очень быстрые и сумеют проскочить огненные шарики, и катапульты. А кони если дадут залп заранее могут и испугаться.
— Кроме того, пускай фарациды взлетят повыше в воздух и сбросят на крепость по зажженному горшку. — Предложил Уступ-паша.
— Что же это разумно! У нас также изготовлена горючая смесь, кроме того, не плохо поджечь строения, что внутри крепости, там целый город. — Визирь смачно сплюнул.
— Улитки их доконают, впрочем, и бронтозавры это совсем недурно. — Уступ-паша указал на стоящих в отдалении громил. — Только пускай подойдут чуть позже, когда катапульты захлебнуться.
— Ну, ты и голова. Уатта удачливая оказалась почти в самом эпицентре извержения "лавы" и получила столь легкие ожоги.
— На мне заживет как на собаке. — Ответила разбойница и побежала отдавать приказы.
Улитки словно холмы пришли в движение, даже удивительно, что до такой степени быстро могут двигаться столь неуклюжие на вид создания. Сама Уатта отважно сидела на спине, чтобы было ловчее, она даже скинула сапоги, упершись в панцирь ногами.
Как и ожидалось, катапульты открыли огонь с опозданием. Улитки оказались под стенами, и даже окунулись в глубоки ров, распугивая тварей. Через стены полетели зажигательные снаряды, горшки, а также кипы пропитанных паклей стрел. Сверху одновременную бомбардировку стали проводить фарациды. Свежий ветер и горячий сухой воздух благоприятствовали атаке, казалось, что крупные горящие капли падают на внутренние постройки и двор крепости.
Пожары вспыхивали, казалось, что злой художник раскрашивает цитадель огненными языками, а похожие на муравьев люди силятся стереть жестокую палитру.
По мимо огненных сюрпризов Уатта прихватила с собой лучших героннов и сама взяла лук. Эти хитрые похожие на веники существа соскочили со спин, благо они вошли в мертвый сектор, не доступный для большинства катапульт и стали поражать цели.
Находящие в крепости лучники вели бесполезный обстрел улиток, и бойцов с железных башнях. Даже гармошки не были столь эффективны, болты не могли пробить твердый панцирь, правда пара острейших сюрпризов прошла через щели. Геронны как существа не от мира сего, слишком заметно превосходили в меткости людей и их стрелы поражали десятками солдат барона Бока. Были потери и среди обслуживающих катапульты, пострадали те кто наводил "гармошки", те зависали выходя из-за зубьев тут их и нанизывали на "штык" геронны. Уатта лично подстрелила четверых, а затем сбила точно в глаз офицера, тот свалился в ров, а ужасающие ящеры с пятью рядами разорвали его тело, прежде чем он рухнул в гнилую воду. Расстрел продолжался, пока у улиток, бронтозавров и крысо-мамонтов не кончились все заряды. Затем геронны, стали нести несколько больше урона, "гармошки" не осмеливаясь высунуть, обрушили арбалетные болты в слепую. Учитывая густоту поражения, это было не так уж и безрассудно. Поняв, что первичная цель выполнена, Уатта протрубила отбой. Улитки снова промчались назад, чтобы затем застыть в изнеможении. Бронтозавры отходили не спешно, а крысо-мамонты визжали и старались подпрыгнуть, и откусить кусок от трупа — плотоядные твари! На безопасной дистанции к ним спешно подносили воду и еду. Крепость потеряла больше двухсот одними убитыми, не считая обгоревших, кроме в того в пожаре сгорело еще несколько десятков мирных жителей, в том числе женщины и дети. Баллисты, катапульты, шакалы прекратили обстрел, да жара к вечеру спала и многочисленные строители резко ускорили работы.
Глядя на то как клубам дыма стал добавляться пар, сработали пожарные команды визирь довольно произнес:
— Их глотки пересохнут от жажды!
— Вот вряд ли! — Сказала на сей раз не получившая даже царапину Уатта. Там даже есть подземная река.
— Опять ты мне противоречишь чертовка. Иди и цитаделям помоги рабочим.
— С радостью! — Ответила та.
— Как только улитки отдохнут, мы повторим удар. — Произнес с расстановкой Уступ-паша.
— Конечно! Но пока они молчат нужно ускорить работы, не важно, что уже наступает ночь, зато не так жарко.
— Дурь придаст им силы. — Добавил чародей Луфоро.
Звезды спрятались за тучи, стало трудно работать. В темноте воины зажгли факелы, долина превратилась во что-то загадочное. Словно небо вместе со звездами упало на землю, только сами фигурки то и дело перемещались, потные тела блестели. Мохнатые вильфабаки все энергичнее работали кнутом, сбивая с ног, истязая рабов. Уатта с обнаженным торсом в одних коротких штанах, настолько мускулистым, что ей позавидовал бы любой атлет, перетаскивала тяжеленные грузы. Даже рабы удивлялись ее силе и сноровке. Вместе с тем ее большие упругие, шоколадного цвета груди, острыми как спелая клубника грудями. Сотканные из канатов мышц и вместе с тем удивительно женственные и изящные ноги вызывали у голодных до женской ласки невольников сильное волнение. Однако они боялись к ней даже подойти. Лишь двое еще безбородых парней, в широкой грудью и массивными плечами не выдержали — играл роль юношеский темперамент и, не обращая внимание на удары подскочили к ней схватив за пальчики ног. Надсмотрщики обрушили на них сильнейшие удары, били железными палками с привязанной цепью. Наверняка этих несчастных парней замочили, а их трупы прибавились к множеству остальных, если бы ретивых вильфабаков не остановила Уатта:
— Я полагаю, что эти мальчики еще ни разу в жизни не щупали женщину. В их возрасте воздержание переноситься особенно тяжело. — затем вспомнив как приятны были их прикосновения добавила. — После работы если у них будут силы, отведите в мой шатер.
— Слушаемся госпожа! — Сказал сотник, про себя подумал, вот бы все бабы были бы такими, сколько денег удалось бы сэкономить — не платить проституткам, они вешаются на шею сами.
Не смотря на то что тушение пожара несколько затянулось, защитники предприняли дерзкую вылазку. Они попытались зайти с тыла, избрав многострадальных коней. Впрочем, зная, что это излюбленная тактика барона скакунов всех мастей усиленно охраняли. Затем была предпринята попытка прощупать склон, с верху была скинута пропитанная нефтью зажженная в колесах вата, она прокатилась по вновь установленным шатрам Уступ-паши. Лагерь расширился, и его стало труднее охранять. Тактика пожар на пожар себя оправдала, кроме того, огонь накрыл медицинскую палатку, спалив полсотни раненных воинов.
Ближе к рассвету лазутчики барона попробовали повторить вылазку, но сами наткнулись на засаду. К этому времени работы все пришлось прервать и отвести строителей на отдых. Неутомимая Уатта сами лично устроила засаду, а приглашенные ее юноши-рабы, ласкали ее могучее тело. Женщина наслаждалась, парни были сильные и крайне возбужденные, она получила с ними массу удовольствия, балдея. Затем в благодарность энергичным любовникам вручила по мечу, позволив участвовать в стычке. Так как диверсантов сопровождал целый отряд, бой получился весьма жарким. Когда все закончилось, они вновь спарились, после чего Уатта угостила сытным обедом, рабы, похоже, соскучились по свежему жареному мясу, и положила их спать в своем шатре. Парни так и уснули, обнимая с обеих сторон похотливую амазонку. Та грезила и терлась об гладкую юношескую кожу сосками, ее снился секс и сеча.
Визирь спал как убитый, ему было не до любовных утех, и лишь Уступ-паша вдоволь натешился с новыми взятыми в поход невольницами.
Лагерь проспал не много дольше обычного и работы возобновились, когда светила уже были довольно высоко. Позавтракав и пряв бодрящего дурмана войска, возобновили тяжелую работу.
Баллисты, катапульты, гармошки и шакалы свирепствовали с новой силой. Осколки серпов и кос, поражали не смотря на щиты. Многие вильфабаки и простые воины надели на себя дополнительные кольчуги и терпели нестерпимые муки. Как всегда голые рабы, были самими беззащитными, громоздкие бойцы не успевали их прикрывать. Тем доставалось и от булыжников врезывающих в мини-цитадели, и от более дорогих чугунных ядер. Каучуковые хлопушки также своими прыжками сбивали бойцов. Когда тяжелый заряды попадали в цель, время от времени обрушивались стены уступов. Правда, после того как цемент замешал колдун, а гномы применили один из своих секретов, это стало происходить гораздо реже. Укрепления росли и держали удары.
