Первый секс случился через пару недель после нашего знакомства. Габриэль оказался неопытным, я была у него первой женщиной. И меня это не остановило, я посчитала его достаточно привлекательным и мне этого было достаточно. Было хорошо. Габриэль был счастлив, искал со мной встреч. Я бы и дальше так развлекалась, пока он всё не "испортил".
Одним прекрасным днём к нам в Академию прибыли родители моего любовника. Я видела их мельком, но их лица навсегда отпечатались в моей памяти. Вечером того же дня Габриэль отвёл меня на крышу и на фоне заходящего солнца сделал предложение руки и сердца. От услышанного я хотела спрыгнуть с крыши, лишь бы избежать подобного разговора. Я не воспринимала наши с Габриэлем встречи всерьёз, он был моим увлечением, моей отдушиной. Я удовлетворяла собственные прихоти с его помощью, но в своё оправдание скажу, что Габриэль был не против. Только к происходящему мы относились по-разному.
После моего отказа Габриэль пытался со мной поговорить и выяснить причину, но я, словно железная леди, отвернулась от него и перестала с ним общаться. Со мной говорил директор Академии из-за жалобы, написанной родителями Габриэля. Мне, кажется, угрожали судом из-за моего поведения, но директор, дрожа передо мной заверил меня, что всё уладит. Так и вышло. Габриэль перестал посещать занятия, а после родители забрали его домой. Я тогда чувствовала, кажется, только досаду из-за утраты объекта влюблённости.
Сейчас, вспоминая себя прежнюю, стыжусь. Я не думала о чувствах Габриэля, вела себя настойчиво, была инициатором. Он мне нравился, а ещё мне нравилось, что с ним я забывала о том, что на моих плечах судьба всего мира. Тот парень дарил мне радость и покой, я хотела утонуть в тех чувствах, но замужество... это всё перечеркнуло. Какое мне замужество? Я еле держала свою психику в кулаке из-за давящего на меня чувства долга, я была спасением, была орудием и мне нельзя было отвлекаться. Я лишь хотела... хотела хоть на мгновение забыть обо всём и думать только о нём, задерживаясь с ним в моментах удовольствия, я переводила дыхание и жить действительно становилось на чуточку легче. Предложение руки стало ведром ледяной воды, окатившем меня. Я, словно хитрый мужчина, сбежала в кусты от беременной подруги. Я тогда быстро состряпала группу для "тренировок" и скрылась в полях. А Габриэль... как я потом узнала, забросил учёбу и вроде бы начал перенимать родительские связи в высшем обществе, чтобы стать хорошим наследником титула. Поэтому, увидев Августину, я думала, что сгорю со стыда. Но, наверное, я обнаглела за эти года или научилась скрывать свои эмоции, раз смогла не только сохранить самообладание, но ещё и спокойно разговаривать с этой женщиной. Я не оптимистка, но надеюсь, что их семья давно забыла о том, что случилось много лет назад.
Идти до таверны пришлось в обход, поэтому в кровать я легла затемно. День был перенасыщен, и я в который раз убедилась в правильности своего отшельничества. Лучше было, когда меня никто не знал, жизнь была простой и предсказуемой.
Следующие несколько дней я гуляла по столице, разглядывая достопримечательности и устраивая себе гастрономические увеселения. Но дела меня настигли в моём собственном номере.
— Ты такой странный дворецкий. — открыв дверь и увидев на пороге Альфреда, проговорила я задумчиво. — Кто ты такой?
Как он меня нашёл? Неужели, за мной следят? Женщина в чьей власти сокрушить все три империи будет без присмотра — сказка. Сама же это знаю, но этот дед меня пугает. Не так сильно, как Бета из ордена, конечно.
— Я выполнил вашу просьбу. — улыбнулся мне дедушка. — Пригласите войти?
Я отступила, приглашая мужчину.
— Что выяснил?
— Сначала прочтите это, а потом я дополню эту информацию своим рассказом. — доставая из кармана плаща перетянутые верёвкой бумаги, сказал мужчина.
— Можете сесть. — сказала я, принимая в руки документы.
Дворецкий присел на единственную табуретку в моей комнате и замер в углу.
Каждый лист бумаги был написан разными почерками и разными чернилами, но чтиво было интересным. Я села на кровать, когда начала вчитываться. Спустя полчаса я переваривала то, что узнала. Каждый лист — это донесение, уведомление или жалоба с ходатайством.
— Расскажи, что ещё узнал. — обратилась я к мужчине, который даже не шевелился, пока я читала.
— Всё, что вы прочли — это информация о семействе Морло до того, как они стали опекунами Ньюта, а также свежие, вчерашние. — начал мужчина повествование. — Ян Морло готовит документы, чтобы перенять титул их подопечного, а потом, скорее всего от парня избавятся.
Я не верила в содержании некоторых документов. Привыкшая к жестокости, я не могла поверить в то, что читала.
— Здесь написано, что ребёнка еженедельно подвергают пыткам. — я показала лист бумаги дворецкому. — Это правда?
— Ребёнок владеет магией хаоса и у него есть огромный потенциал, чтобы стать архимагом. — спокойно произнёс мужчина, внимательно наблюдая за моей реакцией. — А семейство Морло придерживаются старой религии, где магия хаоса считается источником зла. Слуги, работающие в поместье, где сейчас проживает Ньют, тоже учувствуют в наказаниях для мальчика.
Я впала в шок. Неужели, написанное правда?.. Но это же ребёнок...
— А зачем наказания, если человек не выбирает какой магией владеть? — не понимала я. — Они на что надеются, избивая и наказывая его?
— Боль исцеляет, а молитвы наставляют на путь истинный. — дворецкий еле заметно пожал плечами. — С учётом частоты голодовок, которые ему устраивают, парень продержится пару месяцев, может, больше, но через полгода точно умрёт. Семья Морло официально вступит в наследство, и род Лайм исчезнет.
Помолчав, Альфред продолжил:
— Ян уже успел растратить одну пятую состояния маркизата, поэтому если вы желаете отобрать земли или имеете другие виды на их богатства, то вам лучше поспешить.
Пока Ньют жив Ян не может растратить всё, в конце концов он наследник, и быстрое банкротство вызовет вопросы. Но если мальчик умрёт, то род Лайм исчезнет, и защищать будет некого. Какой кошмар. За что так с ребёнком? Сердце сжалось от жалости, а зубы от злости.
— В каком состоянии ребёнок?
— Он живучий. — неопределённо ответил дворецкий. — Его магия поддерживает тело, но разум его угасает. Наверное, он уже тронулся умом. Служанки говорят, что на нём живого места нет, поэтому смерть станет для него милосердием.
— Где находится их поместье? — глухо спросила я.
— Если выехать с северных ворот, то около двух часов по прямой.
Поднявшись, достала из своего плаща мешок с монетами и протянула дворецкому.
— За труды. — буркнула я. — Ты хорошо справился.
Альфред поднялся.
— Рад вам угодить. — мужчина склонил голову и, проигнорировав мою плату, направился к выходу.
Задумчиво проводила фигуру в чёрном. Плату не взял, значит хочет, чтобы я была у него в долгу? Неприятно, если так. Но Альфред умён, поэтому не удивительно, что он делает всё в угоду себе.
Полночи я не спала, ворочаясь. Перед лицом то и дело всплывало лицо Георга. Он улыбался и смеялся в каждом моём воспоминании. Как же он страдает, глядя на то, как его единственного сына мучают. Какая дикость, просто варварство. И даже Эрик, не последний в столице человек, ничего не может поделать из-за решения суда. Ребёнка губят из-за того, кто он есть, а может, просто так, чтобы получить наследство. Иногда в людях столько гнили, что я задаюсь вопросом, а правильно ли я поступила, спасая весь их род. Но эти мысли мимолётны, я не сужу всех людей по поступкам единиц, поэтому мне приходится просто мириться с происходящим.
Но помочь могла я. Я могу всё и даже больше. Мне по силам помочь этому бедному ребёнку, но... что мне делать? Заберу его и что? Сдам в приют? Отдам Эрику? Какое-то самоволие и эгоизм, а не гуманность. Может... может, мне взять его себе? Глупость, конечно, чтобы Мастер Меча воспитывала сироту, но в порядке бреда, об этом ведь можно поразмышлять? Я считаю себя довольно неплохим человеком, поэтому своим примером могла бы воспитать Ньюта и через года передать маркизат ему. Это же не навсегда, правильно? И мне не нужно менять ему подгузники, парень уже немаленький, к тому же я высокотитулованная особа с деньгами, поэтому смогу нанять ему лучших учителей. Разве это будет так уж плохо?
До утра я так и не смогла уснуть. Как бы не пыталась, а сна не было ни в одном глазу. Измученная и уставшая я собрала свои вещи и покинула таверну. Я не хотела делать того, что уже решила, но если я не сделаю, то буду потом жалеть и есть себя изнутри.
До рассвета было немного времени, поэтому я смогла купить себе лошадь у первых продавцов на рынке, а затем направилась к северным воротам.
Город, принадлежащий семейству Лайм, носил называние Юрим, население порядка десяти тысяч жителей, промышляют выращиванием сахарной свеклы, производством сахара, а также держат крупных рогатый скот. Обычный город, ничего выдающегося в нём, нет. Поэтому, въехав на территорию Юрима, самостоятельно обнаружила большое поместье, точнее усадьбу с множеством различных построек на территории.
— Эй, детишки!
Я спешилась напротив усадьбы и решила немного пройтись и осмотреться, а кучка детишек с палками и каким-то подобием мяча могли мне в этом помочь.
— Что вам нужно? — самый старший мальчик, покачивая палку, как меч, недоверчиво на меня обернулся.
Нужно поговорить с ними.
— Ребята. — подойдя к ним, заговорила я серьёзно. — Я хочу узнать о том, кто живёт тут.
Парень проследил за моей рукой и хмыкнул.
— Не знаю. — бросил он небрежно и вернулся к игре. — Кидайте быстрее!
Я тут же распахнула плащ и несколько раз ударила по мешку с монетами, чтобы они услышали звук монет.
— Там раньше жили маркиз Георг Лайм с женой и ребёнком. — тут же заговорил замотивированный парень. — Теперь живут барон Морло с женой.
— Что о них знаете?
— Они теперь хозяева тут. — пожал плечами пацан. — Налог подняли, обязательную службу ввели.
— Они лучше, чем предыдущий маркиз? — уточнила я, пытаясь выведать подробности.
— Аристократы есть аристократы. — поморщился парень. — Я особо разницы не заметил, но многие мои друзья уехали отсюда с родителями.
— Мы уедем недели через две. — девочка помладше слегка испуганно на меня посмотрела, словно боялась говорить. — Папа говорит, что сейчас тут жить невозможно. Не знаю, что он имел ввиду.
— А про мальчика что-нибудь слышали? Про ребёнка предыдущих маркизов Ньюта?
Дети переглянулись.
— Я думал, что он умер вместе с родителями. — парень почесал затылок. — Больше ничего не знаем. Вы лучше кого постарше поспрашивайте.
Бросив ребятам несколько монет, побрела дальше по улице. Дети не особо понимают, что за ситуация творится в городе, но их слова о том, что люди начали покидать город в массовом порядке пугают. Наверное, высокий налог не даёт работягам свести концы с концами.
На рынке я пару раз попыталась пристать к мужчинам, но они меня игнорировали, говорить не хотели. Заметив мои неудачи, старенькая бабушка, торгующая овощами, подозвала меня к себе.
— Ты чего к работягам нашим пристаёшь? — подозрительно воскликнула она.
— Бабуль, да я поспрашивать только о городе хотела! — я даже руки подняла. — А они у вас неприветливые какие-то.
— А ты будешь приветливой, работая от рассвета до заката? — ворчливо вопросила она. — Чего узнать — то хотела?
Вот в чём дело. Мужчины и вправду выглядели изнеможёнными, но все вокруг были примерно в таком же состоянии, поэтому я решила, что они всегда такие.
— Да поселиться тут хотела. — начала я выдавать свою легенду. — Слышала, несчастье с предыдущим маркизом случилось. Не знаете, что тут теперь и как?
— Выбери другой город. — тут же махнула рукой старушка, поправляя рукава старого платья. — Нечего тут делать.
— Почему?
— Ну что за упрямая девка! — прыснула она. — Бароны тут теперь главенствуют! Налоги в два раза подняли! Из-за своих новых правил ввоза продукции в наш город, многие торговцы объезжают нас теперь седьмой дорогой, и купить теперь лекарства, как и другие вещи невозможно. Говорим им, что засушливое лето было, урожай спал, а им хоть бы хны! Маркиз Лайм, когда был жив, всегда снижал налоги, если мы не делали норму, а этот... ирод — вот он кто! Ладно я, старая карга, мне уже умирать скоро, а молодым — то куда деваться? Коровы болеть начали, заказали лекарство, а из-за ограничений на ввоз, торговец к нам не попал, пришлось ехать самим. И что? Сорок голов потеряли! Телята без мамок остались! А этому барону, что в лоб, что по лбу!
Доят население, как хотят. Куда император смотрит? Хотя, жизнь мелкого городка не привлечёт даже косого императорского взгляда. Бедный народ.
— Может, наследник маркиза потом переймёт бразды правления? — решила закинуть я удочку.
Бабушка наградила меня раздражённым взглядом.
— Он и до следующей зимы не доживёт, какие бразды?
— Барон же его теперь воспитывает. Думаете, угробит пацана?
Бабушка посмотрела мне за спину, будто кого-то увидела.
— Вон там, девчонка ходит в чёрном платье. — бабуля указала узловатым пальцем на девушку. — Она помощница повара в усадьбе барона. Я лично слышала, как она рассказывала, что там с мальцом делают. Такое даже с собаками уличными не творят, что эти безбожники с ребёнком. Так что не надейся — лучше не будет.
— Ясно. Спасибо!
Я поволокла свою лошадь за собой, стараясь не упустить служанку из виду.
Закупившись, девушка с русой косой двинулась к улице, ведущей на ту улицу, где находилась усадьба. Я привязала лошадь у таверны и, достав из сумки свой походный нож, аккуратно пошла за девушкой. Уличив момент, схватила её и затолкала в проулок.
— Эй! Что происходит?! — вскрикнула она, увидев меня.
Я тут же прижала её к стене и приставила к её горлу нож. Действовать иначе мне даже не хотелось, тем более варварские методы более просты.
— Расскажи — ка мне, что творится в доме барона. — приказала я спокойно. — Меня интересует, чем занимаются новые хозяева, как обращаются с Ньютом. Выкладывай всё.
— Только не убивайте! — видимо не увидев в моих глазах страха или колебания, всхлипнула она. — Я всё расскажу!
Дальше последовал короткий и сбивчивый рассказ. Желание убить эту мерзкую пару достигло апогея, поэтому я была готова действовать. Убивать аристократов нельзя, по крайне мере пока не введено военное положение, но с этим легко разобраться. Барон Марло тратит казну на украшения для супруги и погашение своих прежних долгов. Управлением города занимается, как умеет: дерёт налоги в три шкуры, при этом издавая непонятные законы, мешающие людям жить и зарабатывать. А судьба парня слишком жестока. Ест он только в те дни, когда не нарушает правила, и его рацион составляет каша на воде и хлеб. Есть и наказания, изощрённость которых вынуждает ёжиться. Например, за нарушение дисциплины бьют специальной уплотнённой розгой по бёдрам, икрам, ступням и рукам. За ложь делают клизмы. А за использование демонической силы заставляют ребёнка наказывать себя самого бичом. Больше года терпеть подобное? Не представляю, что он испытал.
