Спасти красноармейца Райнова. Книга вторая. (Черновик)

В Афгане, я у своего посредника по покупке изумрудов, заказал пару бочек заграничного моторного масла, полусинтетики. "КАМАЗ" я только получил, новый. Слил масло, промыл, и залил это иностранное, именно для дизельных движков. Мне самому интересно было что получится. Фильтра тоже поменял. Согласно сопроводительной инструкции масла хватало на тридцать тысяч километров. Я два года проездил без нареканий, больше семидесяти тысяч накатал баз замены. Ездил бы и дальше, если бы машину не сожгли. Я там дальше четыре месяца на "БМП" гонял, но это другая история. Я имею ввиду, что могу различить нормальное масло, от бодяжного. Пятьдесят лет за рулём, шоферил на многих машинах, не из-за денег, а из-за любви к этой профессии, даже на трижды проклятой мной "Колхиде", так что не обмануть. Поэтому в той канистре, что я с "полуторкой" прихватил, без сомнения бодяжное. Очень низкого качества и использовать его, это скорая смерть движку. А с учётом что по местным правилам моторное масло меняется после полутора-двух тысяч километров пробега, это мне точно не нужно. Я лучше подожду и у немцев нормального масла добуду, у них вроде неплохое оно.

— Воздух! — расслышал я крик через открытое окно, и наша колонна начала разъезжаться по полю, чтобы не стать крупной целью налёта. Все знали, что делать в таком случае, и не медлили. Впереди уже первые взрывы вставали, штурмовики работали.

— Стой! — заорал я шофёру. — Мы на минном поле!

* * *

Баюкая раненую руку, повязку ещё не наложили, я сидел на обочине дороги у дымившегося танка, и хмуро смотрел как два немца добивают двух раненых солдат танковой бригады, где я служил. Да, путь военной службы у меня тернист.

Три части сменил, если так прикинуть, после того как на фронт вернулся летом сорок третьего. Сейчас конец мая сорок четвёртого, если что. Рейдовая группа, что двигалась по немецким тылам, попала в грамотную засаду. Не удивительно, ждали именно нас. Среди немцев сверкал белыми зубами старший сержант Сикорский, радист группы, а по сути немецкий агент, он и вывел нас на засаду. Да что это, он меня и спеленал, застрелил водителя в спину, в радийной машине, и меня пытался удушающим приёмом вырубить. Если бы я за час до этого в расстрелянной нами колонне не заполнил, то немногое оставшиеся место в хранилище четырьмя тоннами авиационным топливом в бочках, везли на аэродром подскока, я бы его спокойно убрал, но тот успел резануть ножом по руке, отчего пистолет выпал, тут защита не помогает, не ударил, и боднул меня лбом в лицо, и я пропустил всё остальное. Очнулся уже рядом с радийной машиной, жгут на руке, оружия нет и вот немцы вокруг и тела наших погибших бойцов. По радийной машине те не стреляли, знали что там свой. Остальных жгли только так. Вон, восемь самоходок в засаде было. Задачу заблокировать дорогу и встать, не дать дивизии СС отойти, мы не выполнили. Я зам в группе, командовал ею майор Кривошеин, командир второго танкового батальона. Нашу группу вообще собрали наспех, и двинули сюда. Шесть часов назад, я вообще не подозревал что буду включён в эту группу. А вышли четыре часа назад, успев совершить рывок на сорок километров.

Ладно, пока меня перевязывают, накладывая жгут, досматривают, опишу что вообще было. Знаете, мне ведь старшего сняли. За подрыв на минном поле двух машин. Отвечал за это. Хотя остался на батарее. Так вот, нас не штурмовали, но не видя предупреждающих табличек, шофёры выехали на минное поле и подорвалось два "ЗИСа", у одного переднее колесо в хлам, у второго задние. Хорошо хлопушки противопехотные, ничего серьёзного, зенитки не пострадали. Там сапёры разминировали участок нам и мы, отбуксировав технику, привели в порядок. Только один шофёр ранен, осколочные ног. Это там, где под кабиной рванула. А когда в дивизию прибыли, доложился, меня раз и под суд. За повреждение техники не в бою и опоздание. Да на полсуток опоздали. Чем-то я комдиву не понравился. Сняли одну звёздочку. Впрочем, через два месяца вернул, вместе с орденом "Боевого Красного Знамени". Причём звание и награду получал не в дивизии, а в артиллерийском полку, где принял зенитную батарею "ПВО-ПТО". А я сразу прошение накатал о переводе, после этого тупого суда. Косяки у офицеров разные были, мой по сути и косяком не было, стечение обстоятельств, однако судили. И знаете, неожиданно долго уговаривали остаться. Комдив прошение порвал. Я накатал в вышестоящий штаб, через голову штаба дивизии, и его удовлетворили. А не хочу с этими козлами служить. Как я понял, комдив банально хотел меня принизить. Мол, приехал тут самоуверенный офицерик, нос к верху, наградами увешан, вот и воспользовался ситуацией. Пришлось отпустить. Вот с артиллеристами до конца сорок третьего года воевал. Правда последние три месяца я уже не зенитчиком был, меня перевели во взвод управления, командовал им. Да, я корректировал огонь наших гаубиц. Причём очень точно, как докладывали пехотинцы. Орден "Ленина" получил и капитана.

Полк отправили в тыл, на пополнение, потом придали другому фронту, а я на нашем остался. Его ещё осенью в Первый Украинский переименовали. Причём остался не по своей воле, меня до этого откомандовали к танкистам, помогал как переводчик, и о том, что полк убыл в тыл, узнал только через неделю, когда меня принудительно оформили в штат бригады, в управление бригады. Помощником начальника штаба по разведке, в коей должности нахожусь и поныне. Должность конечно хлопотная, но я на хорошем счету был. Что по знанию немецкого, то сделал вид что ещё в училище заинтересовался, мол учу, и на данный момент отлично говорю и пишу на немецком. В полку был штатный переводчик, а тут танкистам потребовалась помощь, они штаб немецкой дивизии взяли, и архив нужно было помочь изучить, вот меня временно и откомандировали, всё равно полк уже неделю на второй линии и боевые действия не вёл. Двигались успешно, хотя и не спешили, уже старая граница позади, вокруг территория Польши, освобождаем. Или оккупируем, как местные считают. Кстати, на юго-западе, в ста восьмидесяти километрах от этой точки, где мы в засаду попали, находится концентрационный лагерь, откуда я бежал в сорок первом. Это так, информация к размышлению. Да, меня только порадовали новым орденом, "Отечественной войны" второй степени, два дня как наградили, а тут такое. Неприятно. Хотя я не отчаиваюсь, выберемся. Я больше отслеживал того немца, что при обыске снял медальон, амулет личной защиты, убрав в карман серых форменный штанов. Надо будет вернуть. Выжило три десятка бойцов, их в общую кучу собирали, меня туда же. И тут как раз нужный немец мимо проходил, я прыгнул на него, вроде как за оружие хватаясь, но на самом деле прибрал в хранилище амулет защиты. Правда, с куском штанов и карманом, но это неважно.

Били меня минут пять, с хэканьем месили ногами. Однако сознания не потерял, да и закрывался умело, потом дотащили, держа за гимнастёрку, к остальным бойцам и бросили на траву. Дальше танк горел, опасались, что скоро рванёт, так что стали отгонять нас. Построили в колонну и повели прочь. Меня два бойца подняли, из офицеров в группе нас двое выжило, младший лейтенант, кажется Василёнок, новенькой "тридцатьчетвёркой" с орудием в восемьдесят пять миллиметров командовал. У нас в бригаде таких танков всего семь, в группе две было. Ну и я. Остальных положили. Две сотни парней тут легли. Нас бы хватило, если бы сами в засаду встали, не выпустить эсэсовцев из города, штурм которого шёл, но как видите, не вышло. Моторизованный батальон Вермахта работал, усиленный новейшими самоходками. Быстро перекинули, я про них не знал. Были ранее за дальностью работы дрона. За каким чёртом меня сюда сунули, штабного офицера, до сих пор понять не могу. Какой чёрт дёрнул сделать это начальника штаба бригады, что временно замещал раненого комбрига, я даже преставления не имею. Но теперь что имеем, то имеем, задание не выполнено, выжившие в плену. Пока бойцы меня тащили, я незаметно достал лекарский амулет, там полный накопитель, провёл диагностику и подлечил самые проблемные места. Так что убрав амулет, сказал, что дальше сам, поблагодарив, и шатаясь действительно сам пошёл. Два ребра сломаны, рука ещё, приживил, чуть раны обработал, а так порядок.

Ну а пока шли, я незаметно менял накопитель за накопителем, ещё два использовал, леча себя, заодно пару кусков сосисок в рот сунул, незаметно жуя, материал для лечения нужен, стоит вспомнить как этот год прошёл. Неполный. Сначала по службе. Ну кратко я описал. Только не стоит думать, что я весь из себя такой супер-пупер специалист, на которого старшие офицеры молятся. Я в тени всегда, напомню. И начальником разведки бригады стал только потому что прошлый офицер ранен был, я ему и помогал как командировочный, во время налёта зацепило, и убыл в госпиталь. На свободное место воткнули, и вот прижился. Я информацию дозировал, что опасно бригаде или соседям сообщал, интересные цели, остальное не трогал. Поди объясни такое знание всего, что и как вокруг происходит. Чуть открылся пока в артиллерийском полку корректировщиком был, но там не удержался. К счастью, соскочил и вот в танковых войсках воюю на не пыльной должности. У меня кстати эмблемы танковые на погонах. Тут мои мысли были грубо прерваны, рядом резко остановился грузовик "Опель", следом легковая машина той же марки, с двумя офицерами. Меня выдернули из строя, связали руки за спиной и закинули в крытый кузов грузовика, куда шестеро солдат залезло. Понятно почему живым взяли, офицер разведки, много может знать, и вот кто-то и заинтересовался теми сведеньями, что я мог дать.

Честно скажу. Не хочу всего вот этого, я желаю спокойно дослужить до конца войны и уйти в запас. И всё, счастливо жить дальше. А тут вот такие неприятности время от верни случаются. Сбегу понятно, все возможности есть, просто бесит. Из моего добра ничего немцам не досталось, перед выходом я переоделся в сменку, награды в хранилище. Да даже все документы убрал. Это не предчувствие. Просто логика, во вражеский тыл же иду. На всякий случай. Так что кроме планшетки с картой и трофейного "Вальтера", табельный "ТТ" тоже в хранилище, я ничего не потерял. Кроме гордости, удар по которой немцы и этот предатель, нанесли ощутимый. Мы ведь знали, что кто-то сдаёт нас, а тот у нас два месяца служит, с маршевым пополнением прибыл. Мы искали, спецы из контрразведки армии работали, и его проверяли. Однако радист никаких случайных связей не имел, встреч, не передавал информацию. На связь по рации лишний раз не выходил. В землянке, в машине и при рации. Ни связника, ни куратора не нашли. Больно немцы на все действия нашей бригады быстро и неприятно реагировали, мы несли потери. Теперь ясно кто виноват. Ну да ладно. По службе в принципе описал. Старался вперёд не лезть, но и труса не праздновал, воевал нормально, иначе наград бы не видел. По семье кратко. У Анны всё хорошо, у Алёнки тоже, уже бегает, что-то лопочет, шустрая особа. Поэтому дальше по своим женщинам опишу, и что успел набрать в хранилище. На данный момент у меня десять тонн и двести три килограмма.

Начну с любовниц. Ну про двух знаете, Марта и Маша, последняя в январе сорок четвёртого убить меня хотела. Хорошо выпорол, теперь ластится, пытается доказать, что не удавка это была, а любовная игра. Ну-ну. А так появилась ещё одна любовница. Было две, но одну прогнал, связистка из Вермахта, запах не нравился, бывает такое. Так вот, осталась одна из двух новеньких, тоже блондинка, полька. И со мной добровольно, она так себе на старость зарабатывает. За пять кило золота согласилась моей любовницей быть до конца войны. Не жалею, отрабатывает от и до. Может и Марту с Машей на полячек поменять? Вполне разумные особы и в постели хороши. Агнешка её зовут. Два месяца у меня уже. Кстати, живёт на советской территории, рядом с Бугом. Теперь по вещам что храню там. Шесть тонн было, напомню, что сегодня наполнил до конца с жадностью нахватав авиационного топлива. Были причины такого поступка. Шесть тонн, то там важные вещи, оружие, даже полковой миномёт с запасом мин, всё что нужно для выживания. Две тонны — это чисто припасы, из них около ста кило готовые продукты, можно сразу употреблять. Так что шесть тонн, это ещё немного. У меня был самолёт, добыл "Шторьх" ещё в ноябре сорок третьего, тот прилетел забрать раненого из нашего тыла, диверсанты там были. Я перебил всех. Лётчика пленил. До марта сорок четвёртого тот меня обучал, почти каждую ночь, сначала теория, обслуживание самолёта, потом пробные вылеты и обучение пилотированию. Обучал от и до. Когда погода позволяла. Я обещал его отпустить после этого. Кстати, в марте, когда при посадке разбил "Шторьх", и отпустил.

К тому моменту я налетал уже больше ста часов, в основном ночами, и считал себя хорошим ночным лётчиком. Не раз бывал у немцев в тылу, даже в банке Варшавы две тонны золота увёл, но в хранилище всего тридцать кило сейчас, остальное припрятал, сделал подземный схрон. После войны заберу. Я топливо не экономил, много летал, да и больше поиском его занимался, не везло запас побольше сделать, мелочь всё доставалась. А тут ещё и разбил. Так что лётчика отпустил, раз обещал, благо самолёт грохнул, когда к своим вернулся, немец в нашем тылу, как к своим вернётся его проблемы, и вот с тех пор пытаюсь новый добыть, но не везёт, в основном тоже битые находил. А тут пока в плену, шансы есть. Почему и нет? Попробую. А топливо спрячу по старому способу, сделаю схрон с помощью хранилища, освобожу место для самолёта. А после войны, может даже вовремя, заберу, когда хранилище достаточно накачается. Так что всё это не критично. Теперь сбежать из плена. Довести до того что меня допрашивать будут не хочу, раньше бы сбежать, поэтому повернувшись на бок, изучал солдат, что на боковых лавках в кузове сидели. Кстати, явная самоделка. Обычно лавки от борта к борту, а тут бортовые. Я в центре кузова лежал, вот на бок и повернулся чтобы их видеть. Да, один момент. Амулет защиты я вернул, есть такое дело, когда излечился, то достал его, отшвырнув кусок материи от брюк солдата, и снова незаметно надел на шею. Он сейчас на мне. Это так, к слову, почему я уверенно дальше действовал.

Убрав верёвки с кистей рук в хранилище, я тут же поднял руки в которых было по "Вальтеру" с глушителями, и с правой расстрелял двух солдат справа, и с левой четырёх солдат на левой лавке. Потом быстро произвол контроль. Я хорошо стреляю, даже отлично. Мигом переносил огонь с цели на цель. Трое успели вскочить, но нахватавшись пуль, упали. Сделав контроль, я выглянул, увидел большие глаза шофёра и унтера-сопровождающего, в кабине следующей за нами машины. Те всё видели, тент задний открыт чтобы духоты не было. Вот и пристрелил их. Тут метров десять, дальше расстрелял кабину из "МП" одного из солдат, та стала замедляться, я же, выпрыгнув, перекатившись, и рванул в лес. Я потому и рискнул что увидел слева вплотную стену деревьев. По мне стреляли, несколько хлопков выстрелов, но даже не попали, защита не просела. Хотя близкий свист пуль слышал. Отмахав с километр, до противоположной опушки, уже просвет видно, я встал. Не передохнуть, дыхание не сбил, перезарядил используемое оружие. Пистолет-пулемёт я прихватил, пусть и без боезапаса, а магазин в нём пуст. После этого подумав, достал переносную рацию, у диверсантов несколько штук добыл, вот две с запасными батареями и храню. Быстро кинув на дерево длинную проволоку антенны, подключил, вышел на волну, что использует штаб бригады, и стал вызывать её.