Игра на выживание - 4

Поэтому пришлось убеждать, напирая на практическую малопригодность жидкостных ракет для армии, а особенно для флота и тем более ПВО.

Убедить, тем более, когда и сверху малость надавили, Королева все же удалось. За твердотопливные ракеты он взялся, перепоручив, правда, это направление конструктору Победоносцеву, своему старому знакомому по ГИРДу и РНИИ, хорошему специалисту именно по твердотопливным ракетам. Тот подошел к делу серьезно. Была создана теория горения больших массивов топлива. Опираясь на последние достижения в вычислительной технике, были созданы методики моделирования этого горения. Были разработаны перспективные рецептуры нового смесевого топлива. Но со смесевым топливом дело пока не слишком ладилось, поэтому ракета "Буран" летала на сборках больших шашек прессованного баллистного пороха, около метра в диаметре и метров шесть длиной. Были и другие сложности. В твердотопливных ракетах невозможно было применить газоструйные рули и регулирование горения. Эти проблемы были решены, гораздо больше сложностей выпало с инерциальными системами управления. Но это относилось и к ракетам с ЖРД, так что тут все конструкторы мучались совместно.

Из-за недостаточного совершенства систем управления не удавалось добиться хорошей точности. У того же "Бурана" круговое вероятное отклонение на пределе дальности превышало два километра. На раскрутку гироскопов перед стартом требовалось около получаса, что серьезно снижало боеготовность ракет. Инженер рассказывал, что в американских "Минитменах" на боевом дежурстве гироскопы постоянно, то есть месяцами находились в раскрученном состоянии. Но до такого качества отечественной технике было еще далеко, больше нескольких часов работы наши бортовые гироскопы пока не выдерживали.

Королев принял Сергея в своем кабинете.

— Опять Вы? Привезли очередную порцию откровений? — поинтересовался конструктор, когда они поздоровались.

— Привез, — подтвердил Сергей. — Далеко забрались, раньше добираться до вас было куда проще. И климат тут, как я успел понять, не для русского человека. А ведь еще зима идет, что тогда летом будет?

— Зато к экватору ближе, запускать наши "птички" отсюда гораздо проще. Тем более что сам я не всегда тут пребываю, а только периодически. Но давайте закончим о погоде и перейдем к делу, времени у меня мало.

— Хорошо, — не стал спорить Сергей. — Давайте к делу. Поступила информация, что вы начинаете подумывать о запуске на орбиту аппаратов с человеком на борту. Не сразу конечно, сначала с животными потренируетесь.

— Это необходимо, — уверенно заявил Королев. — Ведь никому сейчас неизвестно, что ждет людей в космосе. Может там живые существа вообще не смогут существовать.

— Так уж и неизвестно, — подумал Горелов про себя, — можно было бы сэкономить стране кучу денег, которые ты сейчас истратишь на ненужные по сути исследования и эксперименты. Но ведь нельзя сказать прямо, мол, уважаемый Сергей Павлович, не волнуйтесь, ничего особо страшного с человеком в космосе не случиться. Мол, он там месяцами может болтаться без серьезного вреда для здоровья. Если на тренажеры, позволяющие поддерживать организм в должной форме, не поскупиться.

— Не спорю, — сказал Сергей уже вслух, — но поступила информация, что вы собираетесь оснастить аппараты с живым грузом на борту защитной противорадиационной броней из свинца, или вообще из обедненного урана.

— Да, а почему вам это не нравится? Мы проанализировали информацию, полученную со спутника. Радиационная обстановка на орбите и на пути к ней, как выяснилось, достаточно сложная. Экипажи кораблей надо защищать, иначе они нахватаются радиации и в лучшем случае потеряют здоровье, а в худшем...

— С той защитой, что вы планируете поставить, экипаж загнется быстрее, чем вообще без таковой. Не говоря уже о том, что такая защита съест изрядную часть полезного веса.

— Это почему? — скептически поинтересовался Королев. — Насчет увеличения массы я согласен, но почему защита ухудшиться? Свинец хорошо задерживает радиацию, это всем известно.

— Вы не учитываете эффект вторичной радиации, — сообщил Сергей. — Высокоэнергетические космические лучи, которые при отсутствии вашей брони просто без вреда прошили бы насквозь и корабль и экипаж, затормозятся в слое "защиты" и вызовут целый ливень вторичного излучения, которое и угробит людей на борту аппарата.

— А почему я узнаю о таких важных подробностях от вас? И насколько этой информации вообще можно верить? — раздраженно поинтересовался Королев. — Точные цифры по вашей вторичной радиации известны?

— Товарищ Королев, — не менее раздраженно заметил Сергей, — мы ведь с вами давно договорились, что подобные вопросы задавать не следует. А цифры вы и сами можете выяснить, если соответствующие исследования проведете.

Откровенничать с конструктором он не собирался. Данный конкретный ляп отловил инженер Прутов, просматривая материалы по новым проектам ракетчиков. И даже высказал предположения о причинах данного казуса. У них там основательное изучение космического излучения пришлось на середину пятидесятых годов, то есть до реальных полетов в космос. А у нас тут перескочили через этап, вот и не получили конструкторы необходимой информации, а может просто проглядели в запарке.

Уже далеко не в первый раз ОИБ приходилось вмешиваться в подобных ситуациях. Пошло все с того момента, когда стараниями инженера Прутова удалось выяснить причины неудачных испытаний плутониевой бомбы. Начальство тогда прониклось, и навесило на ОИБ обязанность хоть начерно просматривать документацию по "проектам прорыва" в надежде отловить наиболее явные ошибки. Количество командировок сотрудников ОИБ при этом значительно увеличилось, но дело того стоило. Вот и сейчас удалось сэкономить стране некоторое количество времени и денег.

— У вас все? Вы только ради этого сюда приехали? — спросил Королев, явно желая поскорее отделаться от раздражающего его визитера.

— Нет, товарищ Королев, — усмехнулся Сергей, — есть еще несколько вопросов.

Из-за одной накладки он бы и не поперся в такую даль. Раз уж выпала такая оказия, в ОИБ был подготовлен очередной информационный пакет для ракетчиков. Было ясно, что советская космическая программа переходит на новый уровень. Соответственно пришло время выложить на стол очередные козыри. Хорошо хоть немцы так засекретили свои ракетные исследования, что водить своих конструкторов за нос можно было еще долго. Пусть и формально, а что они там на самом деле думают и подозревают....

Так что приватный разговор с Королевым затянулся еще часа на полтора, после чего Сергей откланялся. Ночь он собирался провести в гостинице при космодроме, а утром лететь в Тегеран. Гостиница была забита народом, особенно много было шумной и активной молодежи. В гостиничной столовой, куда Сергей с сопровождающим заглянули поужинать, горластые молодые люди затеяли жаркий спор. Предметом спора стал принятый три дня назад Верховным Советом СССР закон об эмиграции, текст которого был опубликован в "Известиях". Согласно этому закону любой гражданин СССР, не являющийся носителем государственных секретов, мог обратиться в посольство страны, куда он собирался отправиться на ПМЖ, и при получении согласия таковой страны, без особых формальностей отбыть туда навсегда, причем даже из мест заключения. Теряя, естественно, при этом советское гражданство.

Сергей прекрасно понимал, что закон этот больше декларативный. Много не уедет, даже если и рискнет подать прошение. Просто некуда особо ехать. В Рейхе расовые законы, эмигрантам там придется несладко. Даже фольксдойче можно рассчитывать максимум на гражданство третьего класса, как каким ни будь лягушатникам. В Америке от английских беженцев не протолкнуться, даже местных умудрились существенно потеснить. Японцы вообще махровые ксенофобы. А остальная часть мира, кроме наших союзников, в основном их колонии и протектораты. В общем, летите голуби!

Но молодежь все воспринимала всерьез и сцепилась в споре не на шутку. Некоторые считали, что подобных гадов надо не за границу выпускать, а сразу после факта подачи прошения к стенке ставить. Большинство сходилось во мнении, что выкидывать из страны надо исключительно с голым задом, конфисковав все имущество. Многие считали, что полученное в СССР бесплатное образование, особенно высшее, эмигранты должны сначала отработать или еще каким-то способом компенсировать. Спорщики в итоге зашли в тупик и неожиданно обратились к Сергею, скромно поглощающему ужин. Мол, разреши наш спор, уважаемый старший товарищ.

— Ребята, — веско сказал Сергей, — зачем нам в Советском Союзе подобная публика? Пусть катятся со всем своим барахлом и даже с полученным образованием. Если человек не понимает своего долга, то зачем он нам такой нужен? Взаимопонимание с таким невозможно по причине принципиальных различий в мироощущении. Различий в видении себя в мироздании. Нормальный человек воспринимает мир цельно, в совокупности, как в пространстве, так и во времени. Вместе с прошедшим и грядущим. Образно говоря, звеном бесконечной цепи протянутой из прошлого в будущее.

В такой модели долг у человека появляется автоматически. Например, долг пред теми, что рубились на засечной черте, осваивали Сибирь, строили Магнитку и бросались с гранатами под танки. Это они обеспечили тебе возможность бесплатно учиться в университете. Родись в следующий раз в джунглях экваториальной Африки, и сразу почувствуешь разницу.

Отдать этот долг настоящему адресату невозможно, эти люди давно умерли, зачастую не оставив потомства. Соответственно, долг такого рода следует отдавать детям, народу, стране. Отдавать будущим поколениям. Это здоровая философия, обеспечивающее само существование и развитие народов, государств и всей человеческой цивилизации.

Но червивые мозги морального урода осознать такое неспособны, поэтому используют примитивную модель с меньшим количеством измерений и с собой любимым в центре мироздания. Со смертью такого урода, соответственно, в его представлении гибнет и вся вселенная. Далее следуют неизбежные практические выводы, диктуемые означенным мироощущением.

Долг перед предками? Я не просил меня рожать! Перед потомками? Почему мы должны заботиться о потомках, разве они что-то сделали для нас? И все! Я никому, ничего не должен! Зато имею неотъемлемые, данные мне свыше (помимо общества, которому я ничего не должен) права, которые общество (которому я ничего не должен) обязано мне предоставить!

Выдою родителей досуха, а потом сдам их в государственную богадельню. Дети требуют хлопот и расходов? Я на них сэкономлю! Ведь: "Живем один раз!", "После нас хоть потоп!". Надо получать от жизни максимум удовольствий! Говорите что я ублюдок? Нет, это вы тупое одурманенное пропагандой быдло! Неспособное понять очевидного! Жить надо для себя! Любить надо только себя! Грести надо только под себя! И так далее.

Гнилая философия ублюдков. Пусть убираются куда хотят, не надо их держать!

Глава 12

Бах, бах, бах, бах — довольно тяжелый пистолет чувствительно отдавал в руку. Бах, бах, бах, бах — обойма кончилась и затвор "ТТ" встал на задержку. Положив пистолет на стойку тира, Николай Иванович сдвинул очки на лоб и посмотрел в зрительную трубу. Результаты стрельбы не впечатляли, стать мастером в этом деле ему явно не светило. Годы уже не те, да и из пистолета он последний раз стрелял еще на военной кафедре в институте. Но деваться было некуда. Назвался груздем — полезай в кузов.

Неделю назад Николая Ивановича приняли в партию. А до этого он еще два года кандидатом числился. Странный поворот судьбы. У себя там он от членства в партии и в советское время благополучно уклонился, а тут все же сподобился на старости лет. Конечно, с тамошней КПСС здешнюю ВКП (б) не сравнить. А когда еще и новый Устав примут...

Название видимо менять не будут, оставят как дань традициям. Товарищ Сталин даже его предложение о переименовании наркоматов в министерства благополучно похерил. И еще проворчал тогда, на одной из встреч, мол, как только в министерства переименовали, так сразу их работники видимо позабыли, чьим именем они туда поставлены.

Вычистив оружие на специальном столе, Николай Иванович сунул его в кобуру. Завтра ему предстояла очередная командировка.

Собирая барахло в дорожный чемоданчик, инженер параллельно слушал по радио очередную "Беседу со Сталиным".

— Идеологическая война сложна тем, — разъяснял отставной вождь, — что в ней трудно отличить своих от чужих. В обычной войне все ясно и понятно. Враг расположен за бруствером твоего окопа, он одет в чужую форму и говорит на чужом языке. Или когда недружелюбные нам государства вещают по радио для советских граждан. Ведь совершенно ясно, что немалые деньги тратятся вовсе не на то, чтобы сообщить нашему народу правду. Это просто элемент идеологической войны. Мы, кстати, не уподобляемся нашим идеологическим противникам, и не глушим эти передачи, как они глушат наши. Хотя чисто технически сделать это довольно просто. Советский Союз доверяет своему народу и рассчитывает на его здравомыслие.

Сложность же в том, что в идеологической войне противник может иметь в кармане советский паспорт, а зачастую даже и партийный билет. А может он и не противник вовсе, а просто добросовестно заблуждающийся товарищ, льющий, тем не менее, воду на мельницу настоящих врагов.

Спрашиваете, как их тогда различать? По конкретным действиям! Метод проверенный, так всегда отличали своих от чужаков. В старое время ведь как было: зашел человек в избу, не перекрестился на иконы в красном углу и его сразу взяли на заметку. В каждом обществе есть определенные традиции, которые членам этого общества следует выполнять, чтобы не стать изгоями. В нашем социалистическом обществе такие традиции тоже имеются.

Есть простые случаи, когда чуждость человека ясна всем. Например, началась война, часть граждан осаждает военкоматы, требуя, чтобы их отправили добровольцами на фронт. Часть честно ждет повестки, чтобы выполнить свой долг, если от них этого потребуют. А кто-то, получив повестку, бежит в деревню к бабке и потом чуть не десять лет прячется у нее в погребе от мобилизации.

В студии раздались смешки, вперемешку с возмущенными возгласами. Историю погребного сидельца, заросшего диким волосом, полностью утратившего человеческий вид и выползшего на свет божий только с голодухи после смерти бабули, растиражировали все советские газеты.

— Кто-то, — продолжил Сталин, — после налета вражеских бомбардировщиков бежит спасать людей и народное имущество, а кто-то в это же самое время мародерствует, грабя разрушенный магазин или квартиры граждан. Кто-то просто шарит по карманам в трамваях, или снимает с женщин шубы в темных подворотнях. Это, как я уже говорил, простые случаи, к тому же попадающие под действие нашего законодательства.

— А какие случаи следует считать сложными? — задала вопрос радиоведущая..

— У нас свободная страна, — веско сказал Сталин. — Не в том смысле, что наши граждане вольны делать все, что им заблагорассудится, это была бы уже анархия. А в том смысле, что вне поля действия наших законов, а они по мировым стандартам весьма немногочисленны, остается огромный пласт ситуаций, где человек волен принимать самостоятельные решения и предпринимать самостоятельные действия. А, следовательно, оценивать эти действия конкретного человека должно не государство, а окружающие данного человека люди. А государство в определенных случаях может только учитывать данные оценки.