Мое проклятие

Фиса отодвинулась, окинула требовательным взглядом и вернулась к тому, с чего начала:

— Так что это было, Катэль?

Неопределенно пожала плечами, отводя глаза в сторону. Что-что... Банальная истерика доведенной до крайнего отчаяния женщины. Неужели неясно?

Расценив молчание, как прямое признание вины, Альфииса удовлетворенно хмыкнула, и в ее недовольном голосе зазвучали резкие обвинительные нотки.

— Я просто в ярость пришла, когда твой вздор безумный услышала. Мы же месяц вместе хвалебную оду в честь саэра Крэаза учили, столько времени потратили. Накануне еще репетировали. Что за помутнение рассудка у тебя случилось? Вот для чего на церемонии дарения рассказывать о запавших глазах и синяках под ними? Считаешь, этим мужчину привлечь можно? Ненормальная! А врать, что ночами плачешь, зачем? Прекрасно знаю, спишь сном младенца, когда нужна, так и не добудишься сразу. И что это за глупости про страсть и любовь, от которой устала? Какие-то больные фантазии. Сирры вообще не любят!

Склонила голову ниже, чтобы собеседница случайно не увидела моего лица и нервной улыбки. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Да, поэзия в духе Цветаевой здесь явно не в почете.

— Счастье еще, что шепотом говорила. Саэры, которые подальше стояли, ничего не слышали. А кто разобрал отдельные слова, так, благодарение Лиос, просто не понял, — подтвердила выводы 'сестрица'. — С другой стороны, твое поведение вполне объяснимо, что уж говорить. После выступления Эоноры любая бы надежду потеряла да перед лицом неизбежной смерти в уме повредилась.

Вспомнила волшебных красно-белых птиц и печально кивнула. Мне вторил тяжелый вздох Альфиисы.

— Знала ведь, что от этой мерзавки чего угодно ожидать можно. Наши соглядатаи давно отцу докладывали, что глава рода Арвит нечто особенное для выбора готовит. Не мог Адан смириться, что дочь его врага невестой саэра Крэаза станет, — тут Фиса горделиво приосанилась, — задумал свою девку в дом сиятельного ввести. В мой дом! Я сразу решила: не бывать этому. Отец как-то проговорился, что, если Савард тебя попробует, появится шанс, что и наидой возьмет. Уж не знаю почему. Вот я свой план и придумала. И мне хорошо, и тебе — спасение. А ведь все как надо складывалось сначала. Пока Эонора с танцем не вышла. Как увидела я его да на жениха взглянула, сразу сообразила — придется делить со змеюкой Арвитовой и дом, и мужа. Еще и ты отличилась. Думала, все, конец.

Фиса замолчала, пытливо вглядываясь мне в лицо.

— Скажи, что услышал или почувствовал в той бессмыслице саэр Крэаз? После твоего ухода он сам не свой стал. Побледнел, глаза горят, а потом и вовсе следом бросился. А, Кателлина?

— Не знаю, — отозвалась уклончиво, когда пауза стала затягиваться.

— Не знаешь? — как-то нехорошо протянула Альфииса. — Ладно. Потом поговорим. Главное — теперь ты наида. Представляешь, Арвит чуть от ярости не лопнул, когда сиятельный свой выбор огласил.

И она расхохоталась, не в силах сдержать победного ликования. Потом, внезапно оборвав смех, развернулась ко мне всем телом.

— Надеюсь, ты накрепко запомнишь, кому обязана своим спасением? Или все еще не веришь в то, о чем я рассказывала?

— Верю, — кивнула. А что еще можно было ответить?

— То-то же, — самодовольно усмехнулась Фиса. — Всегда и во всем меня слушайся, Кэти. Никто тебе больше не поможет. Не хотела до этого говорить и пугать раньше времени, но теперь, так и быть, скажу. Чтобы раз и навсегда убедилась, кто твоя единственная спасительница. — Она дождалась вопросительно-заинтересованного взгляда и продолжила: — Знаешь, зачем саэр Дорст следом за тобой из зала вышел?

Дорст? Это не тот ли навязчивый блондин, что поймал меня возле двери и тряс как тряпичную куклу, пытаясь что-то втолковать? Больше некому. Почему мужчина решил вмешаться, до сих пор не поняла. На доброго самаритянина он похож не был, и заботило его явно не спасение многострадальной жизни бывшей воспитанницы рода Эктар. Это и без Фисиных откровений ясно. Но послушать ее не мешает.

Я отрицательно мотнула головой.

— Наидой своей хотел сделать — выпалила Альфииса и уставилась на меня во все глаза в ожидании ответной реакции.

— Наидой? — судя по всему, мое искреннее удивление собеседнице очень понравилось. — Зачем этому саэру понадобилась отверженная родом умирающая девушка? Да еще и отдавшая невинность и чистоту другому.

— Вот! — торжествующе подняла палец вверх Фиса. — Сама бы ни за что не поверила в такое, если бы случайно не услышала разговор отца с саэром Вотеном Дорстом.

Ох, что-то мне с трудом верится в подобные случайности.

— Это произошло через месяц после твоего возвращения из обители, — снова подсев поближе и понизив голос до таинственного полушепота, начала рассказывать Альфииса. — Отец по делам уехал, сказал не ждать раньше вечера, вот я и воспользовалась случаем, чтоб в его кабинет пробраться. Не думай, никаких тайн не собиралась выведывать и в бумагах копаться не хотела, — замахала она руками, предупреждая вопросы, которые я и не намеревалась задавать. Какая разница, зачем доченька в апартаменты папы в его отсутствие залезла? — Просто накануне подарки от саэра Крэаза роду Эктар доставили. Сиятельный не поскупился, столько драгоценных украшений прислал. Кольца, браслеты, ожерелья, диадемы, фибулы... Всего не перечесть. Но самой восхитительной была большая парюра из бриллиантов и изумрудов. Пятнадцать предметов, представляешь? Бесценный дар! И все под цвет моих глаз. Именно ее я надену в день свадьбы.

Девушка мечтательно закатила глаза. А я подумала, что нет, не представляю. Пятнадцать ювелирных изделий на одном человеке сразу? Елка новогодняя получается, а не невеста. Осталось только гирлянды поверх пустить.

— Отец только показал ее и убрал тут же, даже примерить не дал, — Альфииса надула губы, как маленькая девочка, которую лишили сладкого. — Вот я и решила рассмотреть парюру получше. Знала точно, в сокровищницу шкатулку отнести пока не успели, оставили в маленькой комнате, смежной с кабинетом. В сам-то кабинет никто, кроме нас с братом, без разрешения отца войти не может, вот он и не беспокоился об ее сохранности.

Собеседница перевела дух, придвинулась практически вплотную и стала взволнованно нашептывать:

— Так вот. Стою я в этой комнатке, перебираю украшения, любуюсь и вдруг слышу шаги и голоса в кабинете. — Фиса крепко вцепилась мне в руку, видимо, заново переживая то мгновение и свой испуг. — Что было делать? Отец точно наказал бы, если бы узнал о своеволии. Я затаилась, надеясь, что не заметят. Так беседу невольно и подслушала, хоть не хотела вовсе.

Ну, что невольно — это точно, а вот что не хотела — сомневаюсь. Скорее всего, безумно обрадовалась возможности чужими тайнами обогатиться. Они никогда лишними не бывают. Тем более в таком серпентарии. И в то, что такой отъявленный интриган, как Эктар, не удосужился перед разговором все комнаты осмотреть, поверить никак не могу. Наверняка знал, что доченька поблизости затаилась, и если не шуганул, значит, на то резоны свои имелись.

— Кэти, что ты знаешь о Вотене Дорсте? — дернули меня за рукав, отвлекая от размышлений.

Что знаю? Да ничего. Так и ответила Альфиисе.

— Ты в этой своей обители совсем от жизни отстала, — досадливо фыркнула в мою сторону добрая родственница. — Все объяснять приходится. Дорст пять лет назад возглавил род и сразу же стал искать невесту. Долго найти не мог. Да и то верно, кто за такого дочь отдаст? Род самый что ни на есть захудалый, бедный. Мой отец сжалился над ним и отдал одну из младших дочерей нашего рода. — Фиса вдруг весело захихикала. — На невесту без слез взглянуть нельзя было: страшна, глупа, да и приданого — три медяшки. Но этот убогий и такой жене радовался безумно. Где он деньги на наиду раздобыл — особая история. Кажется, продал все что можно. Но, так или иначе, получил, что хотел, и несколько лет жил спокойно, а полгода назад его наида погибла от несчастного случая. Представляешь? Дорст пытался новую купить, да куда там. Наид сейчас мало, и они очень дороги. А по брачному соглашению, если по истечении шести месяцев после смерти наиды он не введет в дом другую, то должен и жену вернуть, и род свой под управление Эктаров без всяких условий отдать. Ловко отец договор составил, правда?

Ловко, чего уж говорить. Пожалел беднягу, называется.

— Сама понимаешь, в каком отчаянии Вотен находился. На все готов был согласиться. Вот отец и предложил ему, там, в кабинете... — Фиса вдруг опасливо огляделась, взяла под руку и прошипела прямо в ухо: — Тебя.

Меня?! И сиятельному, и этому Дорсту, а может, и еще кому-нибудь? Да я прямо незаменимая какая-то. Незаменимая разменная монета.

— Ну да, — торопливо отреагировала на мое молчаливое недоверие начинающая сплетница, — отец сказал, что поможет взять тебя безо всякого выкупа. И даже готов предоставить защиту и покровительство, если Вотен сделает все так, как ему, саэру Эктару, нужно. А Дорст в благодарность должен... — Альфииса замялась, словно не решаясь продолжать дальше.

— Что? — теперь уже я в нетерпении потянула ее за рукав.

— Должен делиться тобой всякий раз, как отец того пожелает, — выпалила Фиса.

Судя по тому ужасу, что звучал в голосе, для нее самой желание Ритана выглядело чудовищным и совершенно неприемлемым.

— Теперь понимаешь, от чего я тебя избавила, Кэти? От участи худшей, чем смерть.

— Понимаю и всегда буду благодарна, сестрица, — поддакнула торопливо, раздумывая над тем, зачем все-таки Эктар позволил девушке подслушать свой разговор с блондином.

В том, что все происходило под его контролем, что мужчина прекрасно знал о 'лишних ушах' в соседней комнате, даже не сомневалась. Просчитать дочуркино желание полюбоваться чудесной парюрой, объявить во всеуслышание об отъезде, а потом внезапно вернуться — для такого любителя многоходовых комбинаций, как Ритан, несложно.

'Сестрицу' явно покоробило подобное обращение, но она сдержалась, никак не отреагировав на мою фамильярность, потом важно надулась и, явно подражая кому-то, барственно-снисходительно изрекла:

— То-то же!

Я закусила губу, пытаясь скрыть улыбку.

— Кстати, Кэти, а как ты себя чувствуешь? Удивительно: на ноги смогла встать, в сад выйти. Сидишь тут, улыбаешься. Не ожидала.

Все-таки заметила, значит, мою усмешку.

— Устала я лежать, Альфииса, — пожаловалась доверительно, — весь вчерашний день в кровати провела. Сегодня с помощью Мори до скамейки добралась. Еле-еле дошла.

Вот. И правды не сказала, и врать особо не пришлось. Пусть дальше сама додумывает.

— Так и должно быть, — с видом знатока просветила меня Фиса. — Мощь Эктаров велика, но с Крэазами нам не сравниться. Род, кровно связанный с императорским все-таки. Сиятельные! — в словах девушки невероятным образом смешались зависть и гордость тем, что скоро станет неотъемлемой частью этого самого рода. — Сразу вобрать в себя такой поток силы, что обрушился на тебя после быстрого формирования полной связи, трудно. И опасно. Недаром моя помолвка по договору растянута на целых шесть месяцев. За это время одна подпитка медленно заменится другой. Да и то не полностью. Связующая нить с Эктарами, пусть тоненькая, все равно останется, будет поддерживать. У тебя же вон как резко все произошло и без дополнительной страховки передающего рода. А ведь столько силы. Столько силы! — повторила Альфииса восхищенно-мечтательно. — Ты прямо пылала вся, горела черным пламенем. Думала, сгоришь дотла. Нет, выжила. В саду с утра гуляешь, хотя должна сейчас от боли в постели корчиться. Может, нашу Кателлину подменили, нару вместо нее подсунули? — родственница, довольная своей шуткой, жизнерадостно расхохоталась.

Потупилась, буркнула что-то невнятное про заступничество Лиос, которой я не переставая горячо молилась весь последний день. Фиса засмеялась еще громче, но тут заметила выбежавшую из дверей встревоженную Мори, и веселье ее как рукой смахнуло.

— Сирра Альфииса, сирра Кателлина, саэр Ритан велел передать, что ждет вас обеих у себя в кабинете.

Несколько секунд колебалась, прикидывая, должна ли послушно бежать к Эктару по первому зову, ведь я вроде как теперь Крэаз. Потом решила не перечить. Вдруг он имеет какие-то права как отец будущей жены моего так называемого хозяина.

У меня есть хозяин! До сих пор до конца поверить не могу в этот бред. О том, чтобы принять и смириться, даже речи не идет. Тут хотя бы осознать все полностью для начала надо. Информация! Полцарства, нет, все царство целиком за подробную информацию. Пора брать 'языка', не иначе.

— Кэти, — поторопила меня уже поднявшаяся со скамейки Фиса.

Еще немного помедлила. Вдруг сиятельный неожиданно явится и спасет свое движимое имущество. Но рыцарское чутье Савард явно не имел и выручать попавшую в беду деву не торопился. Вздохнула и отправилась вслед за Альфиисой в паучье логово, по пути размышляя, что я знаю о планах Эктара. Ну или считаю, что знаю, — с этим интриганом ни в чем нельзя быть уверенной. И какие выводы из имеющихся сведений можно сделать.

Итак, соглядатаи Ритана доносят, что его заклятый враг Арвит задумал подлянку и представит на выборах наиды такую девушку, от которой сиятельный просто не сможет отказаться. Для Эктара подобное развитие событий категорически нежелательно. Он забирает из обители Кателлину и начинает готовить ее к отбору.

Глава не дурак и понимает, что в открытой борьбе у Катэль против Эоноры шансов нет. Но он знает какую-то тайну, связанную с воспитанницей. Это позволяет Ритану надеяться, что, попробовав девушку, сиятельный на ней же и остановится. Папаша подключает к игре доченьку. На что-то намекает, дает подслушать какие-то свои разговоры или часть их и добивается того, чтобы Фиса действовала так, как ему нужно. Дополнительно наверняка обрабатывает Кэти: опаивает или запугивает, а может, и то и другое сразу. Наконец вынуждает-таки несчастную Катель добровольно лечь под сиятельного.

Что дальше? А дальше два варианта.

Сиятельный берет девчонку наидой. Идеально. То, что требовалось.

Увлеченный прелестями искусительницы Эоноры или томимый вполне обоснованными подозрениями Савард срывается с крючка. Плохо, но не смертельно. На этот случай заранее подготовлен отходной маневр. Безродная, бесправная 'собственность' достанется бесплатно 'ручному' блондину, а в итоге — самому Эктару. Зачем, пока неясно. Из мести? Похоти? Или из-за того, что скрыто в Кэти, и о чем она, очевидно, даже представления не имела?

Можно гадать о мотивах поведения Ритана сколько угодно. Принципиальное значение имеют только факты, а вот их-то как раз у меня и нет.

— Сирра Кателлина Крэаз... Не сиятельная, конечно, но тоже неплохо звучит. Правда, малышка?

Я так глубоко задумалась, что не успела заметить, как мы пришли. И сейчас, услышав насмешливый негромкий голос, резко вскинула голову, чтобы встретиться с пристальным, по-змеиному холодным взглядом.

От вкрадчиво-тягучих интонаций по телу прошел озноб, к горлу тяжелым комом подступила тошнота. Сглотнула, судорожно вцепившись задрожавшими пальцами в ткань платья, не в силах оторваться от внимательных мутновато-зеленых глаз.