Волхвы Скрытной Управы. Щит ( ч. 1)

В приходе помощи вятичам Светлен сыграл решающую роль. Когда гонцы соседей примчались в Киев, Игорь, помнящий события пятилетней давности, ответ дал простой и недвусмысленный. Мол, за что боролись, на то и напоролись. Сказал — не буду помогать. И не буду! Однако чем чреваты набеги хазар, местные знают прекрасно. А до уровня сволочности властей двадцать первого века, готовых продать за бесценок не то что вятичских девчонок, но и родную мать, здесь еще не опустился ни один из князей. Так что когда Светлен бросился к Игорю с просьбой отпустить подержаться за теплое хазарское вымя, Великий возражать не стал. Более того, дал в усиление древлянам всех варягов своей дружины. Мол, наемники они, имеют право отрабатывать казенный харч и денежное довольствие. Так что Игорь и слово своё сдержал, и без помощи соседей не оставил. Жучина светлокняжеская.

Большинство наших, тех, кто был в курсе, считал, что всё спланировано обоими князьями заранее. Иначе трудно объяснить, каким образом все прения, сбор войск и подготовка к выходу заняли одну ночь. Через тысячу лет с такой скоростью даже части быстрого реагирования не всегда поднять удавалось! Лишний плюс киевским скрытникам. О событиях за тысячу верст от себя узнали чуть ли не раньше выхода покойного ныне огланкура из Итиля.

А вот про нас — не сумели. И наличие у вятичей в гостях дружины русинов оказалось для древлянского князя большой неожиданностью. Впрочем, времени Светлен зря не терял и к серьезному разговору оказался подготовлен неплохо'.

Кордно, лето 6447 от Сотворения мира, червень

Прием киевлян проходил в той же горнице, что и прежний сход вятичей. Только теперь это была княжеская горница, а не бесхозный зал совета. Впрочем, правильно называть помещения Серый никак не мог научиться. Вслух — да, держался. А про себя всё время срывался. Лезли в голову всякие конференц-залы и прочие апартаменты. Хотя общего ничего. Просторное светлое помещение. Отделка деревянная, украшенная богатой резьбой. Ручная работа, естественно. Лавки вдоль стен. По стенам — украшательство в любимом местными стиле 'славяношизомилитаризм' — дерева не видно, столько оружия навешано...

Окна, а скорее бойницы, высоко, подоконники почти на два метра вверх задрали, чтобы не могли стрелой достать подошедшего. А в общем, красиво и совершенно на помещения двадцать первого века не похоже. Особенно 'кресло директора', то есть 'княжье место'. Не трон, конечно, то не русское название, хотя кроме названия разницы и нет. Но креслице ничего, удобное. Со спины от удара прикрыт, сбоку подлокотники высокие. И тоже всё резьбой изукрашено. Осталось только скипетр взять да державу. И можно оборону держать цельный месяц...

Ярослав расположился в креслице, как будто всю жизнь только тем и занимался, что княжил. Ближники, то есть сам Серый да Буревой, разместились по бокам от трона, на стульях рангом пониже, без особых творческих изысков. Еще куча народа, главы самых крупных племен и пять человек русинов, устроились вдоль стен, закрывая подход к лавкам.

Гости, пришедшие чуть позже, выстроились по ранжиру напротив Княжьего Места. В общем, ритуал не сильно отличался от тех, что описывались в исторических хрониках. Разве что попроще и покороче. Приветственная речь Светлена, ответное слово Ярослава. Обмен дарами. Киевляне особых даров не привезли, на рать ехали, возов не брали. Так, дежурный набор. Плащик-мантию с какой-то особенной тряпки, похожей на шелк, то ли от арабов, то ли от ромеев привезенной, да побрякушек некоторое количество.

У вятичей, наверное, нашелся бы симметричный ответ, но порешили иначе. Преподнесли гостю русинский меч. Такой же, как у каждого в дружине был. Но для дорогого гостя отобрали в подарочном исполнении, украшенный безделушками, да в богатых ножнах. Светлен клинок оценил. А когда обнаружил, что побрякушки можно снять и получить боевое оружие, не смог скрыть эмоций. Сразу выглянул из-под маски вельможи воин. И сменным ножнам, простым и удобным, преподнесенным чуть позже и не в столь торжественной обстановке, обрадовался куда больше, чем парадным. Доспех 'русинской работы' тоже произвел впечатление. Особенно, когда в зал притащили манекен в таких же доспехах, да показали, как 'легко' их пробить.

И для Игоря такие же дары передали. Только украшения на рукояти и ножны еще богаче, Верховный ведь, не хухры-мухры.

На том торжественная часть и закончилась. Серый даже позевать особо не успел.

А потом повыгоняли всех лишних, отроки притащили из каких-то закромов стол, а несколько шустрых девиц мигом накрыли для 'малого перекуса'. Типа ленч с сандвичами. То есть, легкие закуски да кувшины с холодной медовухой. Хорошая вещь, между прочим. Магазинная нашего времени рядом и не валялась.

Но медовухой не увлекались. Сели трое на трое, выпили по кубку, закусили чуток и перешли к делу.

— Понимаю, князь, — начал Светлен, — что недавно ты на столе сидишь. Но обещания некоторые предшественник твой давал. От всей земли вятичской. Признаешь ли это?

— Почему не признать, — ответил Ярослав. — Было Ходотой слово сказано. И отказываться от него — не по Правде будет. Так что готов я выполнить обещанное. Если ты да князь Игорь того захотите.

И сделал паузу, давая древлянину возможность ответить. Светлен молчал, делая вид, что смакует неземной вкус медовухи

— Однако есть мысль, — продолжил Ярослав, — которая на пользу и для вятичской земли будет, и для киевской.

Ярослав сделал паузу и задал вопрос:

— Кто главный враг для всех нас? — и уточнил. — Хазары да ромеи. Так?

— Верно, — согласился Светлен. — Еще верней: для тебя, князь — хазары, а по нам — так ромеи будут. Только и ждут момента в спину ударить. Но одни других по зловредности стоят.

— Так почему бы нам дружно не извести эту нечисть раз и навсегда? — спросил Ярослав.

— Не так просто с ними сдюжить. Но ты же не прост, говори, что на уме держишь.

— Хочу я следующее предложить: поход совместный. Когда и как его сладить, потом сговоримся. Чтобы и каганат с землей сровнять, и на ворота Царьграда щит прибить, как Олег-воевода сделал. А лучше, чтобы и прибивать было не к чему.

Светлен усмехнулся. Явно ждал подобного предложения. Не дурней ведь лаптя.

— От такого князь Киевский не откажется. Если план дельный будет.

— Вот и мы так подумали, — согласился Ярослав. — А потому дани шкурками да ягодами платить не хочу. А предлагаю в дар два воза с доспехами и оружием, как у моей дружины личной. Много ли, мало, а на полсотни воинов хватит.

А вот это оказалось сюрпризом. Понятное дело, полсотни комплектов русинского оружия стоили куда больше, чем любая дань вятичей, даже за десять лет собранная. Опомнился древлянин не сразу. Но, надо отдать должное, хоть наживку и заглотил, а поторговаться попробовал.

— Это в счет какой дани?

— Э, нет, друже Светлен, — рассмеялся Ярик, — дани мы платить больше не будем. Не под руку Игоря мы идем, а плечом к плечу. А это дар, чтобы братья наши лучшую, нежели ромеи, справу имели. Выгоднее хороший меч получить, чем век домой грибы да шкурки таскать. Небось, белки да боровики в Киеве не редкость?

— Не редкость, — хохотнул Светлен и посерьезнел. — Прости, Ярый, не могу вот так взять и согласится. Надо с Великим Князем мысль твою обдумать.

— Так и не гонится за нами никто. Поговорим, подумаем. Завтра снова поговорим. Там, может и придумается чего. А как домой соберетесь, дары прихватишь. А заодно и посольство наше с тобой пойдет к Великому Князю. А Серый, воевода мой верный, его возглавит. Да и обговорит все ладком. Ему как себе верю.

— Молод ты, князь, а умен, — похвалил Мал коллегу. — Согласен, обговорим. Но одно условие я тебе точно поставлю. Пусть твои кмети моих бою русинскому обучат. Видел я потешные бои, что они устраивают. Вышата, мой поединщик лучший, пожалуй, ни с одним гриднем твоим не сладит.

— Точно не сладит, — подтвердил Буревой. — Мы с Вышатой равны были. А меня русины, как ребенка, бьют.

— Не прибедняйся, Буревой, не к лицу напраслину самому на себя возводить, — сказал Ярослав, обернувшись к скрытнику. — И тебе, князь, своих гридней поносить не след. А по просьбе твоей, так каждый, кто с посольством пойдет, покажет все, что попросишь. Тоже мне, сложность выискали...

Кордно, лето 782 от взятия Царьграда, червень

— Заходи, заходи, ищейка! Всё роешь землю? Не надоело еще преступников в прошлом искать?

В этот раз Скворец был куда приветливее. То ли спать лег не около двух, а всего с одной и выспался соответственно, то ли с прошлого раза взгляды на державную безопасность и ее сотрудников малость пересмотрел.

— А то ж! Все наши беды оттуда произрастают. И победы тоже.

— Это ты по правде говоришь. Корни всегда внизу. Взвару?

— Не откажусь.

Воевода отдал распоряжение в переговорник, и через пять частей на скатерти запарил небольшой самовар. Только после этого Скворец перешел к делу:

— Узнать хочешь, не накопал ли я что для тебя? Сердцем ведь чую. Честно говоря, в сторону отложил. Времени не хватает. Да и просил ты недавно совсем, — воевода не то чтобы оправдывался, но в интонациях было заметно что-то похожее.

— То мне понятно. И не ожидал, что все дела бросишь, — поспешил с ответом Лютый. — С другим делом я, хотя и напрямую со старым связано. Не подвело тебя сердце-вещун.

Воевод-розмысл рассмеялся:

— Кроме сердца, еще и задница предсказывает, когда снова по архивам сидеть. А что до подвязок, так у вас всё завсегда связано. С какой бедой-победой сегодня?

— Книжечку принес. Занятную. И фантастическую. Но к твоей работе отношение имеет.

Буривой выложил на стол книгу. Не изначальную, конечно. В отделе, не мудрствуя лукаво, сделали слепок*.

— О, как! — удивился Скворец, повертев пухлый том, еще пачкающий пальцы свежей краской. — Если только к работе пригодится. Так я не слишком фантастику жалую. Ну, или в уборной положить, дабы мыслить не скучно было.

— Тут хитрее всё, — ответил Лютый, пропустив мимо ушей 'тонкий' намек Скворца на отношение воеводы к поднятому разговору. — Хочу тебя служебным порядком* просить исследование провести, могло ли так случиться, как в той книге описано. А ежели могло, то не произошло ли то взаправду? Потому как хоть и такая возможность невелика, но уж больно ставки высоки.

— Заплел ты меня, скрытник, заплел*, — воевода откинулся на спинку стула, прищурился. — Может, поделишься полусловом?

— Не хочу тебе впечатление портить, — отказался Лютый. — Скажу одно: предположения моего стрыя слишком осторожны.

— Ого! — рассмеялся Скворец. — Пожалуй, стоит выгнать тебя побыстрей, да садиться за чтиво. Раз тень на плетень наводишь.

— Нет смысла, — мотнул головой 'скрытень'. — Чем полдня языком трепать — быстрее прочитаешь. Там отдельно слепки документов всех и записка разъяснительная, откуда книга взялась. В самом низу прошение, Пинегиным подписанное, о проведении данного расследования.

Скворец быстро просмотрел указанную бересу. Потом настала очередь и сопровождающего листа.

— Всерьез вы за это дело взялись, — отложив запросы, протянул Скворец.

— Очень даже, — подтвердил Лютый. — Прочитаешь — оценишь, насколько всерьез. Лучше фантастом прослыть, чем такое проворонить. В общем, решили, что лучше тебя специалиста по этому делу не сыскать.

— Не знаю, — задумался Скворец. — Почитаю — скажу точнее. Насколько понимаю, про первый век речь идет. Про русинов твоих разлюбезных. Ладно, — прихлопнул он ладонью по книге. — Кого-то со стороны привлекать можно?

— Скрытности* на этом деле нет. Но если правдой окажется, то вторую обещаю. Если не первую. Учитывай.

Скворец кивнул и резко протянул руку собеседнику:

— Всё, волхв, всё. Прием окончен. Иди себе с миром. А я лучше делом займусь. Вот этим самым, тобой подкинутым...

Примечания

Слепок — копия.

Служебным порядком — официально.

Скрытности — здесь Секретности.

Заплел — заинтриговал. Заплета — интрига

Книга

'Посольство оказалось делом неожиданно хлопотным. Это не одвуконь по степи прошвырнуться, и даже не прогуляться навстречу хазарам под ручку с пешим ополчением. Серьезная экспедиция. Окромя драгоценных тушек послов и приличествующей рангу и положению свиты, надлежало доставить ко двору Игоря кучу всевозможного барахла. Причем продекларированные дары оказались лишь вершиной айсберга.

По сусекам вятичских родов пылилась в ожидании подобной оказии чертова прорва всяческого товара, начиная с беличьих шкурок и кончая ручными поделками а-ля Хохлома. И ничего страшного, что у полян рукодельников не меньше здешнего. Искусники разных племен и безделушки делают разные, покупатель на всё найдется. Разнообразие любят не только в мире, оставшемся за нашей спиной...

Все эти запасы следовало доставить по назначению. Вместе с сопровождающими лицами. Можно и отказаться, но это считалось не по-свойски, а обижать людей из-за такой ерунды — несусветная глупость. Да и не хотелось.

Потому команда собралась немаленькая. Киевская дружина, десяток русинов во главе с Серым, назначенным послом, полусотня вятичских гридней (неможно воеводу без должной свиты отправлять, чести прямой убыток) под руководством Звяги, да обычный люд, ставший на время торговым. Ну, и охрана того люда на обратную дорогу. Про нее тоже забывать не след. Старшим, естественно, был Светлен. Мы как бы у него на хвосте висели. Впрочем, уважение Серому он выказывал неподдельное. А с Вашко и Заславом просто скорешился.

Это в двадцать первом веке сложнейшая наука логистика ограничивалась прояснением того, какая транспортная компания даст большую скидку и меньше украдет по дороге. Что не мешало отдельным фирмочкам держать специальные логистические отделы со штатом 'специалистов', сравнимым по численности с нашей дружиной.

Здесь всё было серьезней. Намного. Способ передвижения определялся не столько пунктом назначения, сколько целями похода. Очевидно, из-за полного отсутствия трассы международного значения Москва — Киев и большегрузов татарского производства, основные передвижения осуществлялись по воде. Летом — вплавь, зимой — по льду...

Про воспетые в нашем времени знаменитые пути ('из варяг в греки' и из тех же варяг в булгары, он же 'большой волжский') здесь не подозревали. Существовало огромное количество сравнительно коротких маршрутов, хорошо известных местным рекоходам. Из этих кусочков можно проложить маршрут откуда угодно и куда угодно.

Что же касается 'варягов', точнее скандинавов, то эта публика по рекам передвигаться не любила, и заманить ее к Днепру было совсем не просто. К ним же никто ходить не собирался — незачем. Свеи и прочие 'викинги' котировались здесь где-то между ушкуйниками, как именовала себя мелкая новгородская (и не только) шпана и гудошниками. Им многое прощалось. Что взять с неграмотной деревенщины. Впрочем, топорами свеи владели знатно, а потому князья их нанимали, но из-за недисциплинированности не слишком охотно. Больше к полабским да поморским славянам тяготели. Тоже варяги, между прочим. Только настоящие. Так что до Новгорода или Киева скандинавы доплыть еще могли. А вот в 'греки', а тем более 'булгары'... Грекам не надо викингов (хотя наши историки считали иначе, опять путая свеев с ободритами). А булгары сами по себе малоинтересны, да еще под Каганатом сидят.