8. Третья сила

Отречься, он спросил? ОТРЕЧЬСЯ?! Да я сейчас на что угодно готов, лишь бы избавиться от этого ужаса! НА ВСЕ! ВООБЩЕ!

— ДА БУДЕТ ТАК, — неожиданно возвестил из пустоты громовой голос, разом оборвав мой измученный смех. — ТЫ СДЕЛАЛ ВЫБОР. ТЫ СВОБОДЕН.

В тот же миг меня охватило яростное пламя. В тот же миг подо мной проломились надежные плиты. Безумная боль снова вгрызлась в тело, а слепяще белый свет, на этот раз беспрепятственно прошедший его насквозь, теперь беспощадно жег изнутри, жадно грыз, как дорвавшийся до сухой деревяшки огонь. Глодал меня диким зверем. Бесконечно долго и глубоко. С такой неистовой силой, что я сам не заметил, как из горла вырвался страшный крик, и не ощутил, что уже не стою перед ликами Высших, а лечу куда-то вниз. С такой скоростью, что ее не могут замедлить даже Нижние Небеса. И сама Земная Твердь, которая предательски проломилась подо мной и вспышкой новой безумной боли проводила до самого дна. Туда, где только мрак. Где холод. Равнодушие. И где неистовая боль стала еще сильнее, постепенно разъедая мою плоть, неутомимо вгрызаясь в мою ошеломленную душу. Заставляя поверить в невероятное. Вынуждая принять эту страшную правду. Не давая времени по-настоящему растеряться. Выжигая прошлое едкой кислотой и бесконечно долго убивая все то, чем я когда-то был.

Не знаю, сколько я падал и когда именно остановился. Не помню последнего страшного удара о камень, после которого я на какое-то время просто перестал быть. Не уверен, что то, что осталось после меня, было все-таки живо. Помню лишь страшную боль, изломавшую мое некогда совершенное тело. Чужой неподвижный взгляд, видящий меня насквозь. И рокочущий голос из темноты, перед которым так и хотелось упасть на колени.

— ВОТ ТАК ПОДАРОК СДЕЛАЛО МНЕ НЕБО... НИКАК, ОПЯТЬ КОГО-ТО НИЗВЕРГЛИ? ИНТЕРЕСНО, ЗА ЧТО НА ЭТОТ РАЗ?

С трудом приоткрыв горящие веки, я смог разглядеть только бесформенное нечто, наклонившее ко мне увенчанную рогами голову, и его жутковатые глаза, сотканные, казалось, из самой Ночи. Странные, мудрые, бесконечно печальные глаза, в которых на один единственный миг промелькнуло слабое сочувствие.

— Помоги... — в каком-то бреду прошептали мои губы.

А потом Тьма сомкнулась со всех сторон, и безжалостный Свет перестал, наконец, мучить мою разорванную надвое душу...

-Глава 7-

— Гайдэ? — кто-то осторожно тронул меня за плечо. — Гайдэ, пора. Народ уже собирается.

Я с трудом открыла глаза и, еще не до конца придя в себя, с непониманием уставилась на Рига, тревожно заглядывающего в мое лицо. Черт... неужто опять уснула? Да, похоже. Голова, как чугунная, веки просто каменные — так и норовят закрыться. Да еще сон этот дурацкий...

Припомнив эту белиберду, я невольно вздрогнула и резко села. А потом растерянно уставилась на притулившегося у меня под боком Лина. О боже... да нет, не может быть... но могла ли я... и мог ли он...?!

Я провела рукой по лицу, мельком отметив отсутствие маски. Но этим фактом не слишком озаботилась — у меня почему-то пальцы дрожали, как у запойного пьяницы, а в теле поселилась такая слабость, что хоть не вставай вовсе. Голова, правда, не кружилась, но состояние все равно не ахти. Это ж надо — даже не услышала, как Риг вернулся, и не среагировала до тех пор, пока он откровенно не растолкал.

Блин. Что за фокусы?!

Растерянно проведя рукой по коротким, спутавшимся за время недолгого сна волосам, я с некоторым трудом вспомнила, где, собственно, нахожусь и зачем вообще сюда явилась. Потом снова посмотрела на Лина, но быстро убедилась, что он по-прежнему крепко спит, и задумчиво коснулась рукой его загривка.

А в самом деле... мог ли он случайно поделиться своими воспоминаниями? Был ли то просто сон или я действительно видела его прошлое? То самое, которое он когда-то надежно забыл, но которое я так опрометчиво велела ему вспомнить? Если так, то тогда я знаю, за что он был наказан в самый первый раз. И за что именно низвергнут. Однако это знание, надо сказать, не прибавило ни опасений перед моим маленьким другом, ни, тем более, уважения или благоговения перед Алларом.

Ладно. Потом с этим разберусь. А то Риг уже смотрит с тревогой, явно полагая, что у меня не все дома.

— Сейчас, — вздохнула я, устало тряхнув головой. — Немного приду в себя и пойдем. Ты-то как?

— Терпимо. По крайней мере, лучше, чем три оборота назад, — мастер Драмт подвинулся, давая мне возможность встать, а затем присел на топчан сам, пристально следя за тем, как я умываюсь из стоящей в углу бочки, куда чья-то добрая душа успела набрать холодную воду. — Там уже обещанные Фаэсом маги на подходе. Я зашел тебя предупредить.

Кто? Фаэс? Какие еще маги?

Ах да... нам же еще второй пространственный коридор строить...

— Спасибо, Риг.

Краем уха я услышала, как в это же самое время в палатку зашли новые гости, но не обеспокоилась — голоса братьев узнаю из тысячи. Перед ними мне нечего стесняться. Ни лица, ни безобразно коротких волос, ни даже голого тела. Поэтому оборачиваться я не стала. Только кивнула, когда Бер громко присвистнул, а сама щедро плеснула в лицо водой и торопливо пригладила топорщащиеся во все стороны лохмы.

— Ас, пусть маги пока за дверью потопчутся, — мигом сообразил Ван, увидев меня неподготовленной к приему гостей.

— Я сделаю, — мигом подхватил Родан и тут же испарился.

— Я прослежу, — буркнул едва вошедший Дей и тоже умчался наружу, дабы никто из чужаков не застал меня в столь непрезентабельном виде. И правильно — нечего народ лишний раз смущать. Фантом есть Фантом. Ему полагается носить глухой шлем, иметь хрипловатый голос, говорить всякие гадости и двигаться, как резкий на суждения мужчина. А мне после такого пробуждения еще трудновато играть на "бис". Так что молодцы парни, что подумали. Моя-то голова сегодня совсем не варит.

Я молча подтвердила, что это действительно было бы кстати, и, плеснув на себя воду в третий раз, наконец, повернулась.

— Гайдэ, ты как? — осторожно поинтересовался Гор, быстро приблизившись. Ас и Бер тревожно замерли, Ван тоже подошел, с некоторой долей растерянности изучая мое задумчивое лицо. Чуть дальше сидел мастер Драмт, спокойно соседствуя со спящим Лином. И только оборотней пока не было — видно, задержались со своими.

— Сносно, — слегка покривив душой, отозвалась я и только тут заметила, что в комнате присутствует еще одно действующее лицо. Но Фаэс встал у входа так скромно, что совсем не бросался в глаза. Хотя при виде меня зрачки у него слегка расширились, а лицо непонятно окаменело.

Впрочем, могу его понять — я сейчас далеко не в лучшей форме. Видела пару минок назад в отражении свою исхудавшую физиономию: запавшие глаза, обострившиеся скулы, истончившиеся и побледневшие от усталости губы. Видимо, ошибка Карающих здорово все-таки аукнулась. И то, что Рига после этого пришлось буквально отпаивать своей дейри — тоже, но иначе он бы не встал. И не смотрел бы сейчас с таким виноватым видом, как будто сотворил все это нарочно.

— У тебя опять дейри изменилась, — вдруг тихо обронил маг, отвлекая меня от Фаэса.

Я равнодушно пожала плечами.

— Бывает.

— Вчера ее Лин прятал. А сейчас — нет.

Я мельком покосилась на своего ангела-хранителя, клубочком свернувшегося под плащом, и слабо улыбнулась.

— Говорю же: бывает. Как на твой взгляд, она стала хуже?

— Нет, — изрядно удивил меня Риг. — Я бы даже сказал, что наоборот.

— Кажется, Лин ее немного исправил, — согласился с чародеем Ас, тоже подходя ближе и окидывая меня таким же задумчивым взглядом. — В прошлый раз черного было намного больше и все — на поверхности. Как рана. А теперь осталась лишь небольшая узкая полоска... по кругу и в глубине... тогда как сверху все снова чистым и стало почти белым.

— Как у вас, что ли?

— Да. Как если бы ты побывала в Тени и ненадолго...

— Умерла, — рассеянно кивнула я, оглядываясь в поисках важной части своего гардероба. — Никто не видит, где моя маска? Куда-то я ее посеяла, а куда — хоть убей, не помню. Фаэс, твои маги уже на месте?

Седовласый арр-канн, замерший на пороге неподвижной статуей обманутому пролетариату, вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и хрипло ответил:

— Да, конечно. Они готовы к работе.

— Как их зовут?

— Мастер Рейде и мастер Лейш.

— Ого, — удивился Риг, вместе со мной принявшись искать на топчане потерянную вещь. — Милорд, вы меня поразили: высшие мастера Магистерии — и вдруг здесь?

Фаэс нервно дернул щекой и кинул на мага предупреждающий взгляд, на который тот, впрочем, не обратил внимания, а я вдруг остановилась и озадаченно нахмурилась.

— Как ты сказал? — в палатке вдруг стало очень тихо. — Милорд? Я не ослышалась? Риг, ты кого это так некрасиво сейчас обругал?

— Милорд Фаэс редко появляется в Рейдане, — спокойно пожал плечами маг, не прекращая ворошить скомканный плащ и словно не замечая сгустившегося вокруг напряжения. — Но его не забыли. Несмотря ни на что. Да и как забыть одного из немногих истинных членов королевской фамилии?

Что?! КАКОЙ-КАКОЙ фамилии?!

Я медленно повернулась и уставилась на поджавшего губы эрдала так, как если бы он подложил мне ба-а-альшую свинью вместо сочного поросенка. Да еще такую грязную, жирную, толстую и отвратительно громко хрюкающую, что мне (ей-богу!) тут же захотелось кого-нибудь прибить.

— Ах, милорд, значит...

Вот же е-мое! А я-то, дура, думаю, откуда вдруг взялись его недавние странности! А тут вот, оказывается, в чем дело! Милорд, блин!

— Я... — под моим взглядом Фаэс едва не отступил на шаг, а Риг, поняв, что нечаянно выдал страшную тайну, поспешно прикусил язык. — Гайдэ, я просто...

— Что? — хищно прищурилась я, машинально нашаривая на поясе что-нибудь острое. — Забыл сказать? Запамятовал и ни разу не вспомнил за время нашего плодотворного сотрудничества? Или посчитал, что твоя принадлежность к королевскому дому никогда не всплывет? А зря-а-а... по весне, как говорят, все всплывает... в том числе, и всякие там "милорды"! Так кем именно ты приходишься Его Величеству, ДРУГ МОЙ? Какой вы с ним степени родства, а? Мне прямо любопытно стало...

Фаэс обреченно вздохнул.

— Его мать была моей сестрой. Младшей, если тебе интересно. Но я этого не просил и никогда не пытался войти в королевскую свиту. Не мое это. Собственно, поэтому все последнее время я торчал исключительно в Фарлионе. Хотя бы там, где еще не все в курсе этого дурацкого титула.

— Дядюшка, значит? — угрожающе процедила я, наконец-то, отыскав рукоять метательного ножа. — А я-то все голову ломала, чего это ты вдруг с Его Королевским Величеством на такой короткой ноге? Он с тобой даже планами делится, совместные воспоминания устраивает, чины тебе подкидывает один за другим. Оказывается вон оно как интересно-то...

— Гайдэ, — Фаэс поднял голову и устало посмотрел. Так пристально, невесело и с таким странным выражением, что на миг мне даже показалось, что он не станет возражать, если я все-таки кинусь в него чем-нибудь тяжелым. — Ну, скажи: что от этого изменилось? Я стал страшнее? Дурнее? Или, может, поменял свое к тебе отношение?

Черт. Куда только подевалось мое раздражение?

— Нет. Но я думала, ты — приличный человек, Фаэс, — вздохнула я, разом опуская плечи. — А ты, оказывается, милорд...

— Ты, между прочим, тоже. По крайней мере, для скаронов.

Я вздохнула снова и, окончательно успокоившись, вынужденно признала:

— Да. На меньшее я не смогла их уговорить.

— Ну, вот видишь, — поразительно мягко улыбнулся арр-кан и сделал осторожный шаг навстречу. — К тому же, я о тебе тоже многого не знал. Вернее, как оказалось, почти ничего не знал до недавнего времени. Так что, можно сказать, мы квиты.

— Да иди ты лесом, — буркнула я. После чего увидела огорченное лицо Рига и как-то очень остро осознала, что моя маска канула в полную неизвестность. — Блин. Придется новую искать. Парни, у кого-нибудь есть запасная?

Братики переглянулись и неловко кашлянули.

— Блин два раза, — без лишних слов поняла я и, отвернувшись от неловко подошедшего Фаэса, полезла рыться в куче сваленных в углу мешков, где наверняка притулился и мой походный котуль, в котором точно должна найтись пара-тройка вязаных шапочек. — Вот же незадача. И куда я ее могла... ах, вот оно!

Выудив из горы вещей знакомую котомку, я тут же сунула туда нос, старательно вороша немногочисленные шмотки в поисках одной единственной, но очень нужной.

— А для меня там, случаем, ничего нет? — вдруг ехидно осведомились у меня прямо над ухом. Причем, откровенно рыкающим, еще не утратившим звериные нотки голосом. — Например, штанов? Или пары справных сапогов? Босиком-то по земле не больно приятно!

А потом чья-то наглая рыжая морда высунулась из-за спины и с интересом заглянула в мой мешок.

— Сгинь, беспортошная команда, — беззлобно отпихнулась я, но потом добросовестно вытащила из кучи еще один мешок, выудила оттуда широкие кожаные портки и, не оборачиваясь, сердито всунула в протянутые руки. — На, надевай, зверюга. И избавь меня от сногсшибательного вида твоего обнаженного тела, вопреки всему ОПЯТЬ оказавшегося от меня в неоправданной близости.

Мейр, хихикнув, бодро чмокнул меня в щеку и, обретя желаемое, тут же отскочил, чтобы не получить локтем по причинному месту. А потом, торопливо шурша одеждой, с наигранным огорчением вздохнул:

— Жаль. У меня никак не получается тебя соблазнить. Наверное, я далеко не так хорош, как некоторые?

— Ты просто бесподобен, — рассеянно отозвалась я, наконец-то, выудив свою драгоценную маску. — Но, к несчастью для тебя, на миррэ мои матримониальные планы не распространяются.

— А на хвардов? — с нескрываемым интересом осведомился Лок, едва примчавшись в палатку жарко дышащим волком и прямо у всех на виду перекинувшись.

Отыскав второй мешок, я без напоминания выудила оттуда еще одни штаны, после чего невозмутимо повернулась и торжественно вручила переминающемуся оборотню.

— На хвардов — тоже. Тем более, на кровных братиков, которым порой ужасно хочется накостылять по волосатой холке.

— Серой или рыжей? — педантично уточнил Мейр, как раз застегивающий ремень и напряженно оглядывающийся в поисках сапог.

Игнорируя растерянный вид Фаэса, я спокойно оглядела роскошный торс миррэ, особенно уделив внимание крепкому прессу, затем так же спокойно оглядела торопливо одевающегося хварда и пожала плечами.

— А есть разница?

От такого ответа они поперхнулись одновременно. Причем, Лок так и не успел застегнуть штаны, замерев в довольно двусмысленной позе и силясь хоть как-то понять мою вопиющую мысль. Стесняться моего присутствия он давным-давно перестал — побродив целыми сутками по Харону в тесной "мужской" компании, трудно было не привыкнуть к некоторым особенностям его физиологии. Причем, и мне, и ему. Так что, если по-первости он старался перекидываться в каких-нибудь кустах, дабы не смущать меня видом своего крепкого (правда, изрядно волосатого) тела, то теперь его не ломало сбросить волчью шкуру прямо возле моей постели. Тогда как миррэ, по нашему общему мнению, вообще не знал, что такое стыд.