Destino. Кровь решит за нас

У Нины перехватило дыхание. Он хотел ее настолько, что, кажется, сам сходил с ума. Никогда на нее не смотрели вот так, сердито и проглатывая целиком. Женщина вдруг поняла, что он не раз и раньше занимался с ней сексом, где-то там, в своих мыслях, возможно годами позволял изредка себе фантазировать, а значит теперь точно знал, что именно хочет с ней сделать. Она выдохнула, ощутив, что его ласки и прикосновения сейчас не нужны, нужен лишь он. Осторожно провела ладонью по обнаженной груди, спустилась на талию, расстегнула ремень, брюки, Сергей не шевелился, не сводил с нее горящих напряженных глаз. Нина почувствовала под пальцами влагу, представила каким он должен быть на вкус, если провести языком по...

С нее поспешно стянули майку, прервав сладкие фантазии, следом джинсы, белье. Она лишь успевала изворачиваться, помогая ему раздеть себя. Сергей не собирался больше ждать, слишком красноречиво она провела кончиком языка по зубам, выдав свои мысли. Он всегда знал, интуитивно угадывал, что скрывается в ее голове, и всегда мечтал, чтобы она воплотила свои фантазии именно на нем. Игорь — кретин, ему всегда было невдомек о богатом воображении этой восхитительной женщины, и пусть не сейчас, но он, Сергей, обязательно заставит ее рассказать обо всех ее желаниях. Он с наслаждением исполнит их каждое, одно за другим.

Нина, выгнулась, проведя ногтями по стеклу над своей головой, всхлипнула и зажмурилась. Сергей задержал дыхание, перед глазами запрыгали золотистые точки. Сколько он сможет так выдержать? Скрежет стекла вдруг оказался самым потрясающим и самым возбуждающим звуком в его жизни.

Она перестала контролировать себя, никогда еще мужчина не был ее богом, ее вселенной, он двигался, и все, что она могла, — умирать. Никогда еще волны наслаждения не накрывали ее одна за другой, смывая и убивая одновременно. Никогда еще она не терялась в пространстве, забыв все, кроме одного только имени.

— Сергей, — услышала она словно издалека собственный стон, а может и крик...

* * *

Нина повернулась на бок, поерзала, устраиваясь поудобнее на теплом плече, отчего Сергей прижал ее сильнее. Она тихо выдохнула и удержалась, чтоб не подсказать, что слишком сильно. Положила руку ему на грудь и принялась выводить ногтем узоры. Чем больше она шевелилась, тем крепче становилось его объятие. Он будто боялся, что она вдруг передумает, а может и вовсе уйдет. Первый вариант в их случае явно слишком глупый, второй — просто неуместный, она далеко не девочка, чтоб не осознавать последствий принятого решения. И потом, ей понравилось, как бы это банально не звучало, ей по-настоящему было хорошо и в первый раз, и во второй. Она снова глупо хихикнула, и в третий раз тоже было обалденно. Укорила сама себя. Взрослая женщина, а последнее время смеется как дурочка.

Волна дрожи прокатилась по обнаженному телу. Лежать на полу было немного холодновато.

— Замерзла?

Она кивнула. Сергей, не выпуская ее из рук, стянул с дивана покрывало и тщательно укутал хрупкое тело. Женщина снова поерзала, стараясь обернуть чуть лучше ступни, чем укрепила объятия. Нет. Ну, так уже никуда не годилось.

— Сереж, я не уйду и пока не собираюсь.

Он ослабил хватку, дав ей чуть больше свободы.

— Так заметно?

Нине вновь безгранично понравилась тоска, прозвучавшая в его голосе. Определенно никто и никогда не боялся настолько потерять ее.

— Ну, может быть чуть-чуть, — она лукаво прищурилась.

Мужчина зачарованно смотрел в обожаемые глаза. Откуда ему знать, что творится в ее красивой головке? Вопрос "почему" уже не единожды был готов сорваться с языка, он сдерживал глупый порыв. Она не ответит сейчас даже самой себе, почему занималась с ним любовью, не сможет, а об ответе ему и речи вести не стоит.

— Ладно, сдаюсь. Не знаю, что будет завтра, и совсем не хочу этого знать, потому как у меня есть потрясающее сегодня.

Нина улыбнулась, перебралась ему на грудь полностью. Теперь их лица разделяла пара сантиметров.

— Думаю, завтра будет ничуть не хуже, чем сегодня.

— А как же твой Дима? — Сергей поморщился, сообразив, что не поймал глупый вопрос до того, как он успел вырваться.

— Он — не мой, и я не собиралась заводить с ним иных отношений, кроме дружеских. Ты напрасно ревновал.

Женщина, затаив дыхание, ждала реакции на провокационное заявление. Ей безумно хотелось услышать подтверждение своих догадок.

— Я не... — он приподнял голову, собираясь соврать, и отчего-то стал сам себе противен. Снова притворяться? Откинулся на пол обратно, ощутимо ударившись затылком. — Да, черт со всем этим. Ревновал! Какого хрена ты тащила его сюда? Кто он вообще такой? Он же на тебя глазами влюбленной, преданной собачонки смотрел!

Она засмеялась.

— Ты преувеличиваешь, — в душе у Нины все пело. Угадала.

— Ничего подобного.

— То есть, мне теперь с Димкой общаться нельзя, — ей понравилось дразнить.

— Да! То есть, нет. Не знаю, — Сергей провел ладонью по лицу. — Ведьма.

— Страшная и с носом загнутым к потолку?

Он грустно улыбнулся.

— Если бы так. Самая красивая, желанная, умная.

— Только ты так и думаешь, — Нина сообразила, что, сама того не желая, воскресила образ бывшего мужа. В глазах мужчины под ней отразилась бездонная боль. Она впервые в полной мере увидела, насколько сильными были мучения ее друга. Сейчас он не пытался что-либо скрыть. Не хотел.

— К черту Игоря, не вспоминай о нем, — склонилась и поцеловала, нежно, настойчиво. Сергей подчинился, провел ладонями по гибкому телу. Действительно, к черту! Теперь, пусть даже и на короткое время, она — его женщина.

* * *

— Ну, покажи!

— Нет.

— Саш!

— Нет.

— Пожалуйста, — Наталка принялась канючить. — Сашенька! Чего такого-то?

— Нет, — зеленые глаза уперто смотрели на дорогу впереди.

— Я хочу увидеть!

— Нет.

— Сашка!

— Зачем?!

— Потому что даже Айзя знает, где это, а я — нет!

— И хорошо, что не знаешь.

— Но ты-то знаешь, и думаю, не раз.

— Бог мой, Наташ.

— Говоришь, прям как папа.

— Вот верно. Расскажу Сергею, чего ты требуешь.

— Не-а. Не расскажешь, — она победно улыбнулась. — Потому как иначе я расскажу, что ты мне говоришь, когда мы наедине.

— Не посмеешь.

— Проверим?

— Козявка мелкая!

— Опять? — она слегка расстроилась, что не помешало ей, однако, продолжить требовать свое. — Ну, Саш.

— Нет. Вопрос закрыт.

Наталка насупилась, скрестила руки на груди. Непробиваемый! Подумала немного, хитро прищурилась, взглянув на обожаемый профиль. А если так? Разулась, залезла с ногами на сиденье, потянулась к его уху и тихо начала шептать.

— Ты ведь ждешь конца установленного папой срока. Хочешь получить больше, чем просто целовать меня, хочешь ласкать мое тело, — девушка подавила приступ смущения, — не через ткань футболки, хочешь... — она на мгновение остановилась, вспоминая его же слова. — Как ты говорил? Хочешь чувствовать меня всем телом, двигаться во мне.

Восьмерка слишком резко затормозила перед перекрестком.

— Наташенька, тебе мало того, что я сам себя мучаю? — так же тихо прошептал парень.

Она опустила руку ему на талию, на ощупь нашла ремень джинсов, провела пальцами по молнии, он непроизвольно раздвинул ноги.

— Так сильно хочешь? — мягко протянула она. — Я буду продолжать. Знаю, тебе нравится. Попробуешь запретить или остановить?

Санька дернулся. Иногда она его просто пугала. Ее пальчики продолжали гладить его между ног, он выгнулся, едва не застонав вслух. Позади засигналили.

— Покажи, — шепнула в очередной раз шантажистка, с упоением наблюдая за его мучениями. Сашке слишком тяжело дается выдержка, чтобы вот так запросто устоять перед ее ласками. Впрочем, Наташа знала, что выиграет в любом случае. Даже если он откажет, она будет просто без зазрений совести наслаждаться своей игрой. Кажется, в ее случае совесть тоже получала свою долю безграничного удовольствия.

— Ладно, сдаюсь, — машина тронулась с места. — Поехали.

Наталка чмокнула его в щеку.

— Я знала, что ты не откажешь.

Полчаса спустя парень остановил восьмерку возле большого заброшенного стадиона.

— Вот тут, а теперь поехали.

Выжал сцепление, включая заднюю скорость.

— Стоп! А туда? Мы так не договаривались. Я хотела увидеть, где именно.

Он устало выдохнул.

— На всей территории, там народ и сейчас, в любом случае, есть.

— Айзя уверяла, что у всех свои места. Где твое?

— Да, нет у меня места! — Саша начал злиться. Глупая, любопытная девчонка.

— Хотя бы внутрь просто завези, а?

Парень, стиснув зубы, подчинился. Сергей узнает, без вопросов исполнит угрозу. Ни за что в здравом уме не подумал бы, что привезет Наталку на городской "траходром", как называли его местные. Убираться отсюда быстрее. Приткнулся в ближайший угол, благо такие, как и самые отдаленные, занимали в последнюю очередь.

— Вот. Теперь поехали?

— И часто ты здесь был?

— Нет.

— Сколько?

— Нет.

— Что "нет"? А если бы я не была с тобой знакома с детства, ты бы сам меня сюда привез, правда?

Черные глаза с живым любопытством и желанием изучали его. Саша устало покачал головой, подумал, улыбнулся.

— Нет, Наташ.

Она растерялась и, кажется, немного расстроилась.

— Почему?

Он отстегнул оба ремня, наклонился и нежно коснулся в поцелуе ее губ.

— Так понятно?

Девушка тихо выдохнула. Да, так и вправду было яснее, но только...

— Почему?

Саша с улыбкой встретил новый вопрос. Провел указательным пальцем по ее носу. Как много значит простая интонация, теперь она спрашивала, чем исключительная для него.

— Я люблю тебя.

Наташа прикрыла глаза, вновь ощутив прикосновение его губ к своим. Грудь будто тисками сдавило. Так много значит для него, и так много он значит для нее.

— Я люблю тебя, — еле слышно прошептала она. Парень чуть отстранился, неуверенно улыбнулся, погладил ее по волосам, очертил контуры скул, пристально вглядываясь в черные глаза. Она с тревогой наблюдала за ним. Никогда еще никому не признавалась в любви. Может, что-то было сделано неверно с ее стороны? Или не вовремя сказала? Страх, плавно перерастающий в панику, не заставил себя долго ждать.

Саша прижался щекой к ее виску.

— Девочка моя.

— Я что-то не то сделала, да?

Он рассмеялся.

— Ты только что вынудила меня привезти тебя в самое неподходящее место, а сейчас боишься, что сделала что-то не так. У женщин нет логики.

— Неправда! — возмутилась она. — Есть, ты просто... Ну, короче, она точно есть.

— Аргумент.

— Я тебе вот...

— Наташ, поругайся на меня потом, я все равно сейчас не запомню и даже вникнуть не смогу.

— Почему? — весь ее гнев как водой смыло. — Что случилось?

— Самая восхитительная девушка на Земле сказала, что любит меня. И ты спрашиваешь?

Она смущенно улыбнулась, обняла парня за талию, прижалась к теплой груди.

— Ты замечательный. Я люблю тебя.

Санька рассмеялся.

— Что?

— Ты умудрилась из самого пошлого места сделать самое романтичное.

— Фи. Поехали отсюда.

— Как пожелаешь, шантажистка.

* * *

26 августа

Четверг

Нина лежала в объятиях Сергея. Сознание плескалось в волнах ласковой дремы. Ей виделся песчаный берег, небо, прозрачные морские волны — картина умиротворенной жизни. Женщина чуть повернула голову. Под самым ухом отбивало спокойный размеренный ритм сердце такое родное и незнакомое одновременно. Она усмехнулась.

— Что? — сквозь сон пробормотал мужчина.

— Я никогда раньше не слушала твое сердце.

— Напрасно.

— Прости, я не очень умная.

— Женщина и не должна быть очень умной.

Нина рассмеялась.

— Балбес.

— Звучит эротично.

Окинула беглым взглядом его лицо и тело и поразилась пришедшему в голову сравнению. Когда-то давно в юности она ездила с друзьями работать волонтером в заповедник. У местного егеря обнаружилась домашняя песчаная пума, будучи котенком конфискованная на таможне с истощением и сломанной лапой. Пограничникам девать было некуда, вот и отдали местному егерю. Тот выходил, вырастил, мало, что привязался сам, еще и обзавелся недурственной охраной. Люди к собакам-то не подойдут, а к этакому хищнику и вовсе, ибо рычал Фимка впечатляюще. Зато по вечерам, когда чай у Степаныча пили с травами, кот великодушно позволял желающим гладить себя по холке. Нина тогда чуть не пищала от восторга. Сейчас Сергей выглядел точно так же — большая домашняя довольная пума.

Где-то на улице прошуршали шины по гравию, замолчал двигатель, хлопнула дверь. Бетонные стены многоэтажек, троекратно усиливая звук, разнесли его по окрестностям. Заиграла мелодия. Нина с улыбкой узнала голос солиста Нирваны. Как же его по имени? Санька же говорил. Женщина подпрыгнула как ошпаренная.

— Санька!

Растерянный Сергей вскочил следом.

— Что?

Она засуетилась, словно юла завертелась на месте, подобрала с пола мужскую одежду, вручила хозяину в руки.

— Прячься! Во дворе сын приехал, — прошипела Нина, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, одела белье. Сергей стиснул зубы, глаза зло сощурились.

— Куда? — процедил он недовольно, не спеша сдвинуться с места.

— На балкон, — она обежала обиженное тело сзади и принялась подталкивать в спину, но на полпути неожиданно замерла. — Нет, дура точно! В подъезд на балкон, и так ты уйти сможешь.

— Благодарю.

Нина вздохнула. Бык упертый на ее голову. На лестничной площадке остановилась, подтянула голову Сергея к себе и нежно поцеловала.

— Сейчас сынка в комнату уйдет, я позвоню. И не дуйся. Я обещала ребенку, что до официального развода ни-ни.

— Всегда мечтал побыть любовником из анекдотов. А постоять голышом на лестнице и вовсе — цель всей жизни.

— Ну, не дуйся!

Тихо заскрипел лифт. Нина вытолкнула мужчину на общий балкон, озорно улыбнулась и скрылась за дверью, оставив его наедине с ночной прохладой.

Сергей подавил приступ ярости. Обещала ребенку до развода ни-ни? Что значит "ни-ни"? Что, вообще, этот гаденыш понимает во взаимоотношениях между взрослыми людьми?! Со злости двинул ногой по перилам. Яркая вспышка боли вернула в реальность. Проматерился, поджал ушибленную ступню, затем оделся и обнаружил, что позорно покинул квартиру без ботинок. Вечер определенно по всем статьям попадал в список крайне незабываемых. До машины пришлось идти в белых носках.

Мужчина опустился на водительское сиденье, захлопнул дверь, прижался лбом к рулю. Перед глазами вереницей проносились события вечера.

Разбитая бутылка, испуганные любимые глаза, всепоглощающая злость, обида, разочарование, а потом она ответила, и вены сожгла страсть. Такая мягкая, теплая, бесконечно родная, желанная, сводящая с ума. Все эмоции слились в едином порыве — обладать ею, быть с ней, в ней. Сергей улыбнулся, вспомнив искреннее потрясение на ее лице. Что она о нем думала? Что он неопытный мальчишка, хвалящийся многочисленными победами, но неспособный понять, чего именно хочет его женщина? Он выпрямился, включил зажигание.