Дайте стройбату оружие! Общий Рабочий файл

ПЕРВАЯ КОРРЕКТИРОВКА

Начальник строительства Вяземского Укрепленного Района вытащил из папки, помеченной наклейкой "Важно", принесенной адъютантом, несколько сколотых тетрадных листочков.

Начальнику строительства Вяземского У.Р. от лейтенанта государственной безопасности Сёмочкина.

РАПОРТ

Информирую Вас, что на территорию укрепрайона, на восточный берег р. Днепр, (район железнодорожного и шоссейного мостов) при особых обстоятельствах, прибыла рота военных строителей, отличающихся, по уровню строительной, специальной и организационной подготовки от населения, мобилизуемого на строительство оборонительных рубежей.

В результате проведенных оперативных мероприятий, установлено, что на основе вновь прибывшей роты военных строителей возможно быстрое формирование трех военно-строительных батальонов (численностью по Одной тысяче человек, каждый) за счет местного колхозного населения, студентов Московских институтов и лиц, направляемых из системы лагерей ГУЛАГ.

Начальнику строительства Вяземского У.Р. от командира военно-строительной роты капитана Филипова.

РАПОРТ.

В целях эффективного использования вверенного мне подразделения при проведении работ по строительству оборонительных рубежей, предлагаю сформировать на основе подразделения три военно-строительных батальона, общей численностью в три тысячи человек.

В том числе:

а. батальон проведения земляных работ.

б. батальон лесорубов.

в. батальон строительства оборонительных сооружений.

Для организации, координации и обеспечения работ, рекомендую на должности:

Заместитель командира по политической части (политрук) — лейтенант государственной безопасности Сёмочкин Игорь (младший).

Начальник Особого отдела и командир Комендантской роты — лейтенант государственной безопасности Сёмочкин Игорь (старший).

Начальник штаба — специалист штабной службы Павлов Сергей.

Начальник службы управления — начальник клуба Александров Виктор.

Начальник геодезической и проектно-надзорной службы — командир взвода, геодезист подземных работ — Бессонов Николай.

Старший производитель работ — мастер Анурин Александр.

Начальник вещевой службы — заведующий вещевым складом — Аверьянов Александр.

Начальник продовольственной службы — заведующий продовольственным складом Земан Иван.

Начальник службы снабжения — экспедитор Иванилов Виктор.

Начальник службы ГСМ и быта — заведующий АЗС Стороженко Николай.

Начальник медицинской службы — военфельдшер Прускавец Вадим.

Начальник конно-гужевой службы — заведующий фемой в.ч., зоотехник Ковалёв Сергей.

Командир автотракторного взвода — водитель Терещенко Анатолий.

Временно, исполнение обязанностей командиров батальонов прошу возложить на младший командный (сержантский) состав роты:

Алексеев Виктор

Мотин Петр

Голованов Андрей

Окончательный список лиц, рекомендованных на должности командиров батальонов, рот и взводов и отделений (бригад) будут представлен из числа военных строителей и мобилизованных лиц, после ознакомления с профессиональными, моральными и деловыми качествами прибывшего пополнения.

Начальнику строительства Вяземского У.Р. от старшего производителя работ — военного инженера второго ранга Большакова.

РАПОРТ

В целях ускорения строительства объектов укрепленного района на танкоопасном направлении поселок Холм-Жирковский — город Вязьма, ходатайствую о формировании отдельного строительного управления из трех военно-строительных батальонов общей численностью 3 (Три) тысячи человек, а также о резервировании необходимого количества продовольствия, согласно, утвержденных нормативов.

Прошу выделить отдельному управлению следующие материально-технические ресурсы:

1. Кухни полевые — 10 шт.

2. Палатки армейские — 10 шт.

3. Автомашины грузовые — 15 шт.

4. Трактора гусеничные (бульдозеры или тягачи) — 3 шт.

5. Лошади рабочие с подводами — 150 голов.

6. Проволоку колючую — 120 000 метров.

7. Пилы двуручные 300 шт.

8. Топоры — 300 шт.

9. Лопаты штыковые — 1 500 шт.

10. Лопаты совковые — 300 шт.

11. Тачки землекопа — 200 шт.

12. Кирки землекопа — 100 шт.

13. Ломы металлические — 75 шт.

14. Скобы строительные — 2 000 шт.

15. Гвозди — 200 кг.

16. Пиломатериал не обрезной (опалубочный) — 500 куб. метров.

17. Цемент марки М-400, рельсы для перекрытия долговременных огневых точек и арматура — не менее 50% от проектной потребности.

Для формирования добровольного истребительного батальона

в целях караульной службы, борьбы с диверсантами и возможными десантами противника, а также проведения военного обучения в свободное от работ время, ходатайствую о выделении вооружения:

1. Винтовки — 100 шт.

2. Пулемёт ручной системы Дегтярёва — 3 шт.

3. Пулемёт станковый системы Максим — 1 шт.

4. Патроны — 50 000 шт.

5. Гранаты ручные — 300 шт.

6. Револьверы или пистолеты — 10 шт.

7. Бинокли полевые — 5 шт.

Начальник строительства взял последний документ.

В Особый Отдел строительства Вяземского У.Р. от военного строителя 3-й роты в.ч. 63581 В. Александрова

.

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА

Долго и внимательно изучал каждое предложение, затем отложил бумаги и подумал: "Странный военный строитель. Наглый. Вместо того, чтобы землю рыть, в Наполеоны метит, словно Тухачевский.

И что здесь за земля такая?

Вшивый угол, а Тухачевский, Нахимов, да светлейший князь Потемкин из этого захолустья вышли. Нужно этого землекопа на заметку взять. Если дезу подкинул, то я ему устрою двадцать пять лет расстрела.

Хотя в сказанном есть здравый смысл. Слишком много смысла для рядового землекопа. Глаз с него не спускать.

И размашисто, на всех четырёх документах вывел красным карандашом резолюцию "К ИСПОЛНЕНИЮ".

Лейтенант Сёмочкин

С раннего детства, сколько себя помнил, Игорь Сёмочкин всегда хотел быть военным. Причём, обязательно, пехотинцем: ни в танке, ни за штурвалом самолёта, ни на палубе боевого корабля Сёмочкин почему-то себя никогда не представлял.

Хотя трудно было бы вообразить иное, поскольку в семье его мужчины (и некоторые женщины) по обеим ветвям уже много веков ничем иным не занимались. Даже прабабушка Мария Афанасьевна, успевшая целых шесть лет повозиться с первым правнуком, и та, в своё время оказалась в стенах Смольного института благородных девиц исключительно как сирота казачьего офицера. Да и самой в жизни пострелять довелось: сначала по красным в гражданскую, потом, после возвращения из эмиграции, по бандитам, в обилии водившимся на китайской границе, куда был определён Советской властью служить её муж, бывший колчаковский полковник, а ныне — полноправный краском. Так что от непосредственных носителей исторической памяти Игорь успел нахвататься уважительного отношения не только к Красной Армии, но и к дореволюционной, и даже к Белой. Хотя, конечно, больше всего прабабушка ему запомнилась не рассказами о былом, а привычкой крошить в чай свежие яблоки, да тем, что джинсы упорно называла "арестантскими штанами", морщась презрительно при одном лишь виде модной одёжки "вероятного противника".

Так уж случилось, что воспитанием Игоря Сёмочкина с трёх лет пришлось заняться деду с бабушкой. Отец его — военный лётчик, сгинул бесследно вместе со своим вертолётом где-то в пустынях то ли Африки, то ли Ближнего Востока. а мать, прожив на этом свете всего двадцать шесть лет вдруг стремительно угасла от рака лёгких (это некурящая-то!). После этого среди родственников за право воспитания малолетнего наследника рода началась весьма активная борьба, в которой принимали участие дядюшки и тётушки с обеих сторон, включая тех, кому Игорь приходился даже не простым племянником, а внучатым. Победили родители матери. Хорошо хоть, что в процессе "делёжки" родня между собой не перессорилась. А побеждённые отыграли для себя право периодически забирать мальца к себе на недельку-другую — для разнообразия. Так что нянек получилось более, чем достаточно. Однако, вопреки поговорке, у множества нянек дитя без глазу не осталось. Скорее, наоборот. Поскольку от каждого он впитывал море полезной информации и интересных умений. Поэтому даже мысли ни у кого не возникало, чтобы отправить ребёнка в садик. А зачем?! При этом с Игорем, к счастью, никто не сюсюкал, не "жалел сиротку", разговаривали исключительно как со взрослым — почти на равных. Кто-то учил его профессионально рисовать, кто-то — основам электротехники, азбуке Морзе и работе на ключе, третьи — столярному делу, четвёртые — работе в огороде и уходу за домашними животными. Из всей живности у Игоря отчего-то не складывались отношения только с котами, даже с котятами. Скорее, от того, что он их панически боялся, хотя причин тому никаких не было. Двоюродной сестрёнке, что была на целый год младше, достаточно было просто взять котёнка на руки и приблизиться, как "Ёшка" в панике убегал. Свой страх перед жуткими хищниками ему удалось преодолеть только к пяти годам. Удивительно, но собак Игорь не то, чтобы не пугался никогда, а, наоборот, воспринимал их, как существ, гораздо более близких, чем людей. И собаки отвечали тем же — принимали за своего щенка, все, без исключения. Часто Игоря обнаруживали в угольном сарае, спящего под боком у старого дедовского "кавказца" Дозора. И, попробуй, забери ребёнка! — Дозор такого даже деду, которого в остальном слушался безоговорочно, не позволял. Впрочем, отношения между людьми и животными, особенно собаками, было особенностью всего рода. Уже взрослым Игорь часто развлекался тем, что на спор заходил в любой дом, охраняемым собакой, выносил вещи, уводил с собой ластящегося пса. Хозяева собак частенько обижались, что, в присутствии Сёмочкина их питомцы не только стелятся перед чужаком, но и напрочь перестают подчиняться владельцам, даже при подаче команд сначала ожидая подтверждения и одобрения оных Сёмочкиным.

Итогами такого "домашнего воспитания", распределённого на несколько домов стало то, что Сёмочкин, ещё в два с половиной года научившийся читать, к семи уже осознанно и с приличной скоростью "глотал" вполне взрослые книжки (преимущественно о войне), к шести спокойно ориентировался в законе Ома и устройстве электроцепи, уверенно ковырялся в розетках и выключателях, отличал резистор от конденсатора на схеме и "живьём". К семи годам Сёмочкин уверенно работал ключом, правда, пока ещё уступая в скорости приёма и передачи даже собственной бабушке, с войны почти не имевшей практики. В семь лет Игорь, уже давно не боявшийся остроты режущих инструментов (ценой всего нескольких небольших порезов, при виде которых никто даже охнуть не думал — для дела нужно), собственноручно соорудил первую, пусть и несколько кособокую, модель парусника. Хуже получалось с плаванием, мешала боязнь, так что родную речушку шириной всего-то чуть больше ста метров, Игорь впервые переплыл уже в восьмилетнем возрасте, да и то, к великому стыду, под надзором плывшей рядом бабушки.

К сожалению, дед в наличии имелся только один. Второй — Игорь Матвеевич Сёмочкин, в честь которого и был назван внук, пропал без вести в далёком сорок первом где-то под Вязьмой. А то, вероятно, спектр домашнего образования был бы ещё шире.

Про физическое развитие родня тоже не забывала. Когда пятилетний Ёшка заявил, что будет солдатом и только в пехоте, к мечте отнеслись более, чем серьёзно. Хотя дед, в своё время сменивший седло на штурвал истребителя и успевший покуролесить ещё в небе Испании, от такого сухопутного желания в восторг не впал. Первое, что он услышал в ответ, было дедово: "Если солдатом, то с этого дня про автобусы, троллейбусы забудь. Ходить по городу будем только пешком и не меньше, чем по полдня. И не ныть!" Просто многочасовыми пешими прогулками, в которых поочерёдно участвовали почти все родственники (бабушкина сестра называла это — "телепаться") не ограничилось. Для начала дед раздобыл для Игоря "самые настоящие солдатские" кирзачи и обучил мотанию портянок, приговаривая: "Солдаты в носках не ходят!" Наверное, прохожие часто удивлённо оглядывались на белобрысого мальчишку, гордо вышагивающего в кирзачах. Испытание прогулками и сапогами Игорь выдержал, ни разу не заныв. К городским прогулкам прибавлялись загородные походы, зимой — лыжные пробежки. Затем к сапогам добавился небольшой рюкзачок, в который, кроме игрушек и "сухого пайка" с "настоящей солдатской фляжкой", вскоре присоединился небольшой мешочек с песком. Надо ли говорить, что позднее, в школьные годы, без груза, Игорь не ходил, а почти бегал, заставляя друзей его постоянно притормаживать. Восемь километров в час стало его "крейсерской скоростью", а "пятнашка" пешедрала в день — минимальной нормой. Единственное, чему Сёмочкин так и не обучился: катанию на коньках, не было ни желания, ни времени, и не настаивал никто.

А в третьем классе к бессистемным занятиям физподготовкой пришли систематические: Сёмочкина отвели на секцию фехтования, что позднее переросло в пятиборье. К окончанию школы Сёмочкин доскакал до мастера спорта, выше забираться не собирался, поскольку профессиональным спортсменом себя не видел.

Первое серьёзное, с точки зрения Сёмочкина, препятствие его мечте, появилось в четвёртом классе. Классы усиленно маршировали, готовясь к школьному смотру строя и песни. Сёмочкин гордо вышагивал вне строя — как командир, точнее, председатель совета отряда. И командовал. как ему казалось, прекрасно командовал. Всю радость в один момент обломил физрук, руководящий тренировками четвероклашек. Он грубо отстранил Сёмочкина от командования, заявив, что у того голос для командира неподходящий — слишком уж тихий. Было очень обидно, чуть не разревелся. Но, поразмыслив, с мнением физрука согласился. Голос действительно был "так себе", на командный мало тянул. Выход был найден в закоулках собственной памяти: года за полтора до этого Сёмочкин читал про Демосфена, который, чтобы ликвидировать проблемы слабого голоса, набивал рот камнями и орал с набитым ртом на берегу моря, перекрикивая шум прибоя. Моря поблихзости не было, с камнями зимой было тоже проблематично. Но Сёмочкин выход нашёл. Должность прибоя занял включаемые на "полную катушку" телевизор или проигрыватель с "ужасно громкой" музыкой Баха. Вместо камней прекрасно подошли сантиметровые пластмассовые шарики от настольной игры с загадочным восточным названием "Калах". Жаль, что тренировки можно было проводить только в отсутствие домашних. Но результаты понемногу появлялись, принося успокоение.

Главным плюсом в бессистемном воспитании Сёмочкина стало развитие памяти. К десяти годам книгу объёмом страниц в четыреста, прочитанную максимум за пару дней, он мог воспроизвести почти дословно даже спустя пару-тройку месяцев после прочтения. С тем же успехом Сёмочкин мог восстановить в памяти любой разговор с ним (или при нём) даже по миновании многих лет. Минусом — в первую очередь то, что в школе Игорю было скучно: с первого класса и до последнего. Поскольку ничего нового и интересного он на уроках не узнавал. Среди родни несколько раз поднимался было вопрос об экстернате, но всякий раз дружно приходили к выводу, что "не нужно у ребёнка детство отнимать", поскольку "ничего путнего с вундеркиндов, школу в двенадцать лет заканчивающих, потом не получается, да и нечего ему пока в институтах делать, успеет ещё". По этой причине на уроках Игорь откровенно валял дурака, порой своими выходками отвлекая весь класс, не забывая при этом получать "халявные пятёрки". В старших классах он ещё и выбыл из списков отличников. И не по причине внезапного отупения, а от крайней борзости: когда лень было идти к доске, нагло врал, что не готов, спокойно получал "пару" и продолжал заниматься своими делами. Чем учительской любви к себе не прибавлял. Учительница русского, свято уверенная в том, что Сёмочкин за свою жизнь ничего сложнее "колобка" не читал, прямо заявляла, что просто счастлива, когда в девятом "А" Сёмочкин отсутствует по причине очередных соревнований. В характеристике, выданной Сёмочкину по окончании школы было написано просто и прямо: "Мальчик со средними способностями". Устно "классная" добавила: "Для военного училища достаточно".