Путь чужака

— Выходи! — сказал новый хозяин, и стражник отпер дверь.

Впервые Стас очутился на стройке не как раб. Ставры, многих из которых он знал, все так же таскали раствор и камни, изнемогая, вращали тяжелые вороты и, выбиваясь из сил, бежали в гигантском колесе.

Я помогу вам, братцы, дайте только время, подумал Стас. Силой не освободить, так попробую по-другому. Я заменю эти примитивные конструкции, и вам станет легче, да и стройка быстрей закончится. Стас не был виноват, но чувствовал вину. Такое было с ним в школе, когда дядя-моряк вернулся из загранки, привезя редкий по тем временам японский джип. Он прокатил Стаса до школы, да еще и дал порулить. Вмиг одуревшие одноклассники пораскрывали рты. Стасу было радостно, гордо и... неловко. Потому что в глубине души знал, что ничем не заслужил этой поездки на джипе и этой гордости за себя. Просто получилось, что счастье выпало именно ему.

Они прошли мимо гигантского колеса. Великий механик что-то говорил, показывая наверх. Стас старался понять. Он уже знал отдельные слова аллери — их язык был несложен, отдаленно напоминая немецкий четким, рубленым произношением фраз, но был и в меру мелодичен.

Слуга принес складной столик, и Свеарн разложил чертеж. Поглядывая на Мечедара, механик вел пальцем по линиям и что-то объяснял, но тут словарного запаса Стаса не хватало. Щелкнув пальцами, Свеарн подозвал слугу, тот стал переводить:

— Мы хотим закончить участок стены и начать строительство башни. Беда в том, что разборка и сборка колеса займет слишком много времени и рабочих рук, а нам необходимо переместить большое количество грузов. Если ты сможешь что-то посоветовать, — Стас видел, что Свеарн хочет проверить нового помощника, а точнее, загнать его в тупик. — Если сможешь решить эту задачу, ставр...

Стас задумался. Нужно решение, причем простое: уровень развития аллери не позволит изготовить шарикоподшипник или червячную передачу.

— Если изготовить шестерни долго, используйте ременную передачу. Ремни можно сделать из... кожи.

— Ха! Это я и сам знаю! — самодовольно подбоченился великий механик. — Только ремни там не выдерживают — рвутся!

— Смазывать пробовали?

— Конечно.

— Сделайте цепную передачу!

— Цепную? — удивился механик.

— Да. Из цепей. Они прочные и долговечные. Металл ведь у вас есть.

— Ты предлагаешь сделать цепь из меди?

— Нет, конечно! Медь слишком мягкая для таких нагрузок. Из железа!

Механик захохотал, переводчик тоже. Стас непонимающе воззрился на них: что тут смешного?

— Ты сумасшедший, ставр! Кто же будет делать цепи из железа? Ты хочешь разорить меня? Да ни у кого в Ильдорне нет столько железа!

Стас понял. Видимо, в этом мире железо дорого. Да, аллери ходят с железным оружием, но только сейчас Стас вспомнил, что доспехи и кольчуги воинов в основном — медные. И решетка в подземелье. И заклепки на строительных машинах. Еще он вспомнил, как за него расплачивались черными железными брусочками. Железо ценилось наравне с деньгами. Теперь ясно.

Да, медь много хуже. Стас напряг память, пытаясь вспомнить, насколько железо крепче на изгиб и кручение, чем медь, и насколько прочнее. Расчет он сделать сможет, но сравнивать подобные материалы ему не приходилось. В его мире ни арматура, ни гвозди давно не медные, и даже не бронзовые... Бронза! Вот если бы они знали бронзу! Но в каких пропорциях плавятся медь и олово, Стас не знал. Как искать олово — тоже. Не так уж просто двигать прогресс, подумал он, вот окажись на моем месте академик... Впрочем, не факт, что академик выживет в этом мире.

Утром, бродя по стройке, Стас едва не столкнулся со ставром, тащившим тачку с камнями. Лицо показалось знакомым. Остроклык! Завидя Стаса, Остроклык остановился.

— Так ты жив!

— Жив, — не зная, что еще сказать, ответил Стас.

— А здесь что делаешь? — ставр оставил тачку и подошел. От него несло потом и яростью.

— Механику помогаю. Свеарну.

— Да? Вот как? — Остроклык рыкнул и ударил Стаса в лицо. Стас упал.

— Ты предал нас! Ты ходишь с аллери, как приятель! Я всегда знал, что ты не наш, даже когда ты остался без рогов!

— Это не так! — поднимаясь, пытался возразить Стас, но охрана среагировала быстрее: удары плетьми свалили Остроклыка наземь, затем пошли в ход палки.

— Хватит! Не надо! — Стас, как мог, загораживал сородича и даже получил плетью по рукам.

— Будет, — велел явившийся механик, и стражи угомонились. Остроклык стонал и не мог подняться.

— В яму эту мразь! Утопить в отбросах!

— За что?! Он же ничего не сделал! — опешил Стас. Он понимал Остроклыка. Сам сделал бы так же. Если бы посмел.

— Подумаешь: ударил. Мне даже не больно!

— Ты — собственность повелительницы, а он поднял на тебя руку, — терпеливо объяснил Свеарн. — Значит, покушался на собственность аллери. За это полагается смерть. Взять!

— Великий мастер! Прошу, выслушай и рассуди! — Стас склонился так низко, как только мог, касаясь пыльной обуви механика. — Зачем казнить — это будет слишком легким исходом для него! Я думаю: он это сделал специально, чтобы умереть, но только бы не работать! Пусть работает, каждые лишние руки нужны нам, чтобы закончить строительство в срок!

Стас знал, на что сделать упор. Срок, установленный правительницей, был на исходе. Стас знал: механик беспокоится об этом, и упоминание об этом отрезвило толстяка.

— Ты прав, ставр. Я сохраню ему жизнь. Пусть работает на нашу повелительницу.

— Ваша мудрость и дальновидность поражают меня! — Стас уже знал, как общаться с этим аллери. Грубая лесть от "низшего" существа действовала почти магически. Казаться же умнее было опасно. — У меня появилась мысль, как можно быстрее поднять груз, и я жду вашего решения.

День прошел быстро, за ним еще один. Стас осваивался в новой роли, запоминал речь аллери и технические термины, без которых понять Свеарна было попросту невозможно. Несмотря на недопонимание и иногда недоразумения, великий механик был доволен и однажды удостоил Стаса дружеским похлопыванием по спине.

Он добился своего! Рискнул — и выбрался из рабства. Конечно, фактически Стас оставался рабом, но чувствовал себя много лучше тех, кто таскал камни или крутил рукояти подъемников. Стас давно не испытывал такого чувства победы!

Но что дальше? Быть на посылках у великого механика всю жизнь, строить башни и дома для аллери, которые считают его животным. Умным, но — низшим.

Вечерами Стас размышлял об этом, усевшись на клок сена в углу камеры. Огромная, неземная луна, ухмыляясь, заглядывала в узкое окно. Что дальше, ставр с душой аллери, что дальше? Кто ты есть? Зачем ты есть? Как же хочется есть...

В один из вечеров Стас услышал странный звук. Словно монотонное жужжание доносилось откуда-то снизу. Что это? Стас подошел к решетке и вслушался. В коридоре несколько камер, все с решетками и без дверей. Находись там кто-то, Стас давно бы услышал или увидел его. Но заключенных приводили редко. Стас видел лишь одного ставра, которого продержали сутки и увели. Они даже не успели поговорить.

Нет, звук доносился не оттуда. И это не крыса или мышь. Гудение напоминало голос. У него появился сосед!? Он прислонился ухом к одной из стен, к другой — ничего. До потолка не допрыгнуть. Пол был грязен, но Стас преодолел брезгливость, улегся и прижался ухом к камням. Так и есть! Внизу кто-то пел!

Стас поерзал по полу и обнаружил трещину. Один из камней в кладке расшатался и, применив силу, Стас вырвал его. Образовалась дыра, в которую свободно проходил кулак, но главное — звук стал гораздо ближе. Теперь он мог различать слова.

Скажи мне, скажи, отчего ты молчишь,

Когда я с тобой говорю?

Скажи мне, скажи, почему ты грустишь,

Когда на тебя я смотрю?

Скажи мне, скажи: ты — солнце мое,

А я — твоя верная тень.

Скажи мне, скажи, ведь ночь позади,

Опять наступает день.

Скажи мне, скажи, как радость и страх

Тревожили сердце и грудь.

Скажи мне, скажи, как пела весна,

И мы не могли уснуть.

Скажи мне, скажи, и вновь повтори:

Я буду твоей всегда!

Скажи мне, скажи, как песню любви

Журчала в ручье вода.

Скажи мне, скажи: тебя я люблю,

Ты вечно будешь со мной!

Скажи мне, скажи, как ветер шумел,

Когда мы прощались с тобой.

Скажи мне, скажи... Но лучше молчи

И просто смотри на меня.

Скажи мне, скажи, откуда печаль

Таится в каплях дождя?

Скажи мне, скажи... Уж ветер устал,

Повсюду настала тишь.

Скажи мне, скажи, что любишь меня!

Скажи мне, ну, что ты молчишь?

Хорошая песня, подумал Стас, и голос красивый. Воображение живо нарисовало прекрасную незнакомку, томящуюся в застенках башни. Черные, до плеч, волосы, зеленые глаза, милое личико... Стоп, подумал он. Это тюрьма для ставров, значит, и девушка — ставр. Рога и пасть до ушей. А жаль.

— Эй, там, внизу! — осторожно позвал он. — Эй! Здесь кто-то есть?

— Да? — откликнулся женский голос. — Кто здесь?

— Я, — сказал Стас. — Мечедар.

— Ты кто?

— Пленник, — Стасу не хотелось говорить "раб".

Наверно, собеседница находилась не прямо под ним, потому что Стас не всегда мог расслышать ее слова. Звук искажался и глох в покрытых плесенью стенах.

— Как твое имя, ты сказал?

— Мечедар!

За стеной помолчали. Стас хотел спросить ее имя, но пленница успела первой:

— Откуда ты?

У нее странный акцент, отметил Стас. Впрочем, я мало знаю о ставрах...

— За что тебя бросили сюда?

— За бунт. Я родом из клана Буйногривых, — привычно, без запинки ответил Стас. Лежать на камнях было не слишком приятно, да и холодно, из отверстия нужника воняло, но это мелочи. Теперь он не один, и есть с кем поговорить!

— Давно сидишь?

— С неделю. Уже надоело, — признался Стас.

— Я дольше, — сказала она. Сказала так, что Стас понял: речь не о днях, и даже не о неделях.

— Сколько?

Она не ответила. Стас понял, что этим не хвалятся.

— Не кричи громко! Услышит стража. Я слышу хорошо, — предупредила она, и Стас заговорил тише:

— Как тебя зовут? Не могу говорить с девушкой, не узнав ее имя.

— Не можешь? — удивилась она. — Где же так принято? В твоем клане?

— Да. Ну, ты скажешь, как тебя зовут?

Она замолчала.

— Ты хочешь это узнать?

— Конечно!

— Зови меня Белогорка, — сказала она.

Белогорка! Симпатичное имя.

— Из какого ты клана? — спросил Стас, вспоминая, как спрашивали его. Похоже, это у ставров ритуал.

— У меня нет клана. Он... уничтожен.

— Извини.

Разговор скомкался, и Стас обругал себя за необдуманный вопрос, который, к тому же, его не особо интересовал.

— Белогорка! — позвал он.

— Что?

— Почему ты здесь?

На этот раз молчание было долгим.

— Белогорка! Белогорка!

Стас звал ее долго, но девушка не отзывалась. Конечно, она слышала его, но видно, обиделась, если не хотела говорить.

— Я не хотел тебя обидеть. Просто спросил! Прости, если что не так!

Она не отвечала, и Стасу послышалось, что она плачет. Ладно. Ничего. Завтра поговорим.

— Спокойной ночи! — крикнул Стас и поднялся с пола. Все брюхо отлежал на камнях — надо у Свеарна хоть соломы попросить. А то, как советы спрашивать — как с равным говорит, а в остальном — как со скотиной обращается.

Следующий день пролетел быстро, а Стас только и думал о Белогорке. Как там она? И почему? Настал вечер, и Стаса отвели в камеру. Едва охрана ушла, Стас приник к отверстию:

— Белогорка! Отзовись!

— Да, Мечедар.

Отлично! Она ответила!

— Давай поговорим.

— Давай.

Он взял паузу, и Белогорка спросила первой:

— Я звала тебя. Ты не отзывался.

— Меня не было в камере.

— Как??

— Как тебе объяснить? Меня выпускают.

— Выпускают?

— Я помогаю великому механику.

— Свеарну?

— Откуда ты его знаешь? — воскликнул Стас.

— Тише. Знаю. В чем ты помогаешь ему?

— Я тоже немножко механик, — вообще-то, не без гордости подумал Стас, в отличие от Свеарна, у меня есть диплом.

— Ты?! — воскликнула Белогорка так, что теперь Стас испугался, что их услышат.

— Тише! Да, я. А что?

— Откуда? Ставры не знали науки до прихода аллери, да и сейчас не знают. Кто учил тебя? Где?

— Ну-у, то здесь, то там. Умные головы есть везде, — уклончиво ответил Стас.

— Но если тебя выпускают из камеры помогать самому Свеарну, — возразила Белогорка, — значит, ты очень многое знаешь! И все равно... Свеарн не стал бы слушать советы ставра. Я не понимаю. Он бы и близко тебя не подпустил. Всегда говорил, что ставры — немытые скоты.

Ах, он сволочь, подумал Стас. Как советы от немытого скота принимать — так он может... А Белогорка — умная девчонка. Но, какой бы ни была умницей, поверить в то, что может рассказать Стас. Не поверит. Как абориген из дебрей Африки не поверит в ядерную бомбу. Просто не представит.

— Попробовал бы не подпустить! — весело сказал Стас. — Когда сама правительница приказала ему.

— Правительница? — голос Белогорки сорвался. — Айрин? Она ему приказала?

— Я не знаю, как ее зовут. Я думал: мне конец, но она приказала Свеарну проверить меня.

— Расскажи, — попросила узница, и Стас рассказал о том случае.

— Вот как. Удивительно. И все же: откуда ты такой взялся? — произнесла девушка. — Откуда твои знания?

Что ей ответить? Учился в Технологическом?

— Как тебе сказать? Вообще я сообразительный. А мои знания... Они... — слова "интуитивны" ставры тоже не знали, а хорошая была бы отмазка. — Они словно приходят откуда-то. Извне.

— У тебя бывают видения? — оживилась девушка. — Расскажи мне! А ты можешь заглянуть в будущее, Мечедар?

— Ну, это вряд ли. Хотя, в какой-то степени... — Стас смутно представлял, что можно рассказать Белогорке о будущем, но прерывать разговор не хотелось. Вдруг, как вчера, обидится.

— Расскажи!

— Только я вижу... Не наш мир. Другой.

— Другой?

— Да. И он такой странный, что я иногда не смогу объяснить того, что вижу.

Стас чувствовал ее живой интерес, и его понесло:

— Я вижу города, огромные, как вся эта долина. Вижу дома, такие высокие, что самая высокая башня замка — травинка в сравнении с ними! Там дороги, широкие и гладкие, по ним едут странные телеги, в которых сидят люди...

— Люди? — прервала она. — Не ставры?

Вот дурак! Снова забыл!

— Ну да... Вроде бы люди.

— Так. А дальше?

Он передохнул, чуя, как внизу затаили дыхание.

— Я видел в небе... что-то похожее на птиц. Только из железа, — Стас чувствовал, как это глупо звучит, но в языке ставров слово железо и слово металл были одним. Медь называлась другим словом. А про алюминий здесь, конечно, и не слыхивали. — А внутри птиц сидели... тоже люди. Эти птицы летали очень быстро и легко перелетали горы. Еще я видел, как люди разговаривают друг с другом через океаны, легко, словно находятся рядом...

— У тебя странные видения, — помолчав, произнесла Белогорка. — Никогда не слышала ничего подобного! И ты странный, непохож на обычного ставра.