Карнавал. Арка 4

На полигон вышел забинтованный однорукий мужчина с повязкой одиннадцатого офицера. Шепот громилы усилился, он что-то втолковывал русоволосому. Похоже офицер чем-то знаменит. Хоши была не в курсе последних событий, она ими просто не интересовалась и жила лишь от ночи до ночи. Мечтая, чтобы хотя бы неделю к ней кто-нибудь не приходил.

Девушка встала и подошла к двоим мужчинам.

Офицер осмотрел каждого из них, задержавшись взглядом на мече каждого.

Когда его единственный глаз осмотрел её тело и меч, то Хоши смогла уловить каплю брезгливости. Только какой-то странной, не на неё направленной.

— Меня зовут Оул Ясуна, и я буду делать из вас воинов. — Просто сказал новый их начальник.

Громила скривил рожу.

Хоши не успела заметить движения. Просто раз и здоровяк лежит на траве, а из его плеча торчит его же меч.

Громила же в голос заматерился. Похоже он также, как и Хоши не имеет Зампакто.

— Я не потерплю непослушания. Даже намека на непослушание. И мне глубоко плевать на твое тело, важное для науки общества душ — затем серебряный глаз посмотрел на Хоши — и на твое тоже, девочка, никто тебя не тронет пока ты под моим командованием.

Хоши не поверила. Она уже никому не верила.

— Я знаю, как вас зовут, я знаю ваши тупые фамилии. Забудьте их. Ныне ты, здоровяк, номер три. Ты смазливый — номер два, а ты суицидница — номер один.

Смазливый же задал вопрос:

— Почему я номер два?

Миг и он лежит с Асаучи в плече и скрипит зубами от боли.

— Задавайте вопросы.

Хоши покачала головой отрицательно.

Раз и ужасная боль пронизывает всю её душу, особенно сильно болит в плече.

Все попытки отстраниться от этой боли тщетны, она сама не замечает, как начинает рычать и в душе просыпается злость, впервые за четыре года.

"Почему? Что я сделала?!" — Буквально кричало все внутри.

— Когда я говорю вам задавать вопросы, вы их задаете. Ясно? — До сознания Хоши с трудом доносились звуки голоса садиста.

"Он садист!" — Вдруг осенило её. Это был для девушки самый страшный из вариантов.

За ней пришла другая мысль-вопрос: "Почему так больно? Асаучи не может причинять столько боли!"

Она буквально чувствовала, как её душу крошат.

Через пару минут боли, садист вытащил меч и начал её раздевать.

Девушка попыталась сопротивляется, но не добилась ничего. Приготовилась к еще одной порции боли, но на её удивление насилия не последовало. Мужчина что-то шепча водил рукой по её телу, а затем громко что-то сказав начал обматывать тело бинтами.

Когда он закончил необычайная легкость окружила Хоши. Девушке очень сильно захотелось спать. Глаза закрылись, и она провалилась в глубокий сон.

* * *

Я осматривал три забинтованные мумии и утвердительно кивал головой. Я ощутил ненависть каждого из них. Это естественно ведь я отрывал кусочки их души и вкладывал в меч.

И если у мужчин причина была прозаичной — у второго запечатали Зампакто и душа так сказать затвердела (если утрировать), а третий стал жертвой экспериментов, которые сделали душу непластичной. То с девушкой совсем все по-иному.

У Хоши изначально была сильная душа, кусочек которой не "захотел" поселяться в Асаучи плохого качества.

— Напарник, собираешь последователей? Это верно, создадим религию бинтованных!

"Насчет религии обещать не могу, но вот из этих троих я таки сделаю бинтованную гвардию".

-Ты само зло, напарник. Хе-хе-хе. Ведь эти бинты невозможно снять, ведь так?

"Это только начало, Кишин, эти трое или подохнут, или получат Банкай за три месяца".

Хоши заворочалась во сне.

Лицо Акио стало каким-то обиженным.

Сэтоши же шмыгнул носом очень печально.

Всем троим даже во сне стало не по себе.

Глава 43. Рождение и Перерождение.

=========

— Слабаки, неудивительно, что ваши мечи не хотят говорить с вами. Что? Ты хочешь что-то сказать номер 2?

Русоволосый сжал губы, не давая вырваться словам с языка. Шла третья неделя наших "тренировок". Начиная их обучение, я рассчитывал, что все пойдет по плану, но как обычно первый же этап порушил все сроки. Номер один и номер два находились в более тяжелом положении, чем казалось изначально.

С Хоши все оказалось сложнее, я тут не справлюсь, даже весь опыт работы с менталом не поможет. Пока единственное, что удалось — это вызвать ярость по отношению к себе. Это было не сложно, пара особых тренировок до изнеможения, отвратительная на вкус пища, пробудки среди ночи, ненормативный сон. Я использовал все известные мне способы снятия шелухи с их личностей.

Первое время здоровяк возникал больше всех, пытался достать выпивку, распускал руки и лез к Хоши.

Однако он и был первым, кто сломался. Теперь он живет только от сна до сна. Он стал Мистером 3, как шутил Кишин. Вскоре можно начинать создавать его заново.

В данный момент я работаю с номером 2. У этого парня болезненная гордость. Возможно он считает, что не запечатай его Зампакто, он уже стал бы Капитаном? Что его меч боялись на самом верху?

Я навел справки (Диане спасибо) и выяснил, что его меч подходил под закон: "О Зампакто рождающих жизнь".

Славный закон, по которому если сила Зампакто в создании чего-то похожего на живое существо (големы и т.д.) и эти существа не исчезают при прекращении подпитки (отключении шикая), то такой меч ради безопасности необходимо запечатать.

Касательно номера 2. Его Зампакто мог создавать трех существ: Скелета из огня, червя из воздуха и молний, парящего в атмосфере и стрекозу из концентрированной реацу. У каждого существа были свои способности. И при снятии шикая, они не исчезли. Никто не стал разбираться, не посмотрели и на то, что призывать он может только троих существ, не больше. Меч запечатали, а второму выдали новый Асаучи, хорошего качества. Запечатали кстати не так как у Доджи, а аккуратно, видно парень заинтересовал некоторых тогда и если бы он показал себя хорошо в отряде, то его бы взяли в евгеническую программу одной из великих семей. Парень все профукал. Он не тренировался толком, задирал нос и как итог он попал в когорту бесперспективных.

Я же ломал его гордость, заставляя делать грязную работу вместе с провинившимися из четвертого отряда. В коротких промежутках между тренировками и сном(у него урезанным) он чистил канализацию.

"Пара дней и я его дожму". — Делаю вывод на основе его мимики и поведения.

Пока второй с трудом поднимался и трясущимися руками брал свой меч, я перевел взгляд на номер один. Вздохнул еле слышно.

Девушка злилась на меня, на номер три, которого не могла победить, но слишком слабо, слишком.

"Как назло у меня нет знакомых, которые смогли бы её разговорить. Пока женщина не выпустит все из себя, все мои попытки бесполезны".

Задумываюсь, перебирая всех знакомых женщин и девушек. Сразу отметаю своих фракционов. Лиза тоже не подходит. Арлекина смогла бы помочь, но она сейчас на Терре и в ближайшее время возвращаться не собирается.

Неожиданно вспомнилась Рецу.

"Хмм". — Смотрю на номер один с прищуром. Параллельно отбиваю удар мечом номера два и подсекаю ему ноги.

— Слабак. Неудивительно, что твой Зампакто с тобой не говорит.

— Ты ничего не знаешь... — Мой удар в живот обрывает его речь.

— Мне плевать, что у тебя там отобрали Зампакто. Ты или подохнешь, или получишь новый, уяснил? Взял в руки меч и сделал тысячу косых ударов. А чтобы ты не филонил, я активирую бинты, удары молнией думаю, подстегнут твое усердие.

Русоволосый начинает открывать рот для сквернословия. Я активирую руну на бинтах.

"Нужно попробовать их свести".

Именно в этот день, после встречи двух шинигами женского пола, задолго до назначенного срока родилось самое сильное сообщество во всем Готей 13. Имя его было — Общество Женщин Шинигами.

Через месяц уже половина женщин Одиннадцатого отряда было в нем, еще через месяц Рецу со всем усердием принялась наказывать злодеяния некоторых мужчин. Общество Женщин Шинигами начало распространять свое влияние с бешеной скоростью, Унохана Рецу через некоторое время, сама того не подозревая стала одной из самых популярных шинигами среди рядовых женского пола, однако некоторые мужчины возненавидели её лютой ненавистью.

Я же продолжал мучить своих подопечных. Все сроки уже вышли и только лишь через четыре месяца после начала тренировки Первая, первой услышала голос своего Зампакто, за ней был третий и самым последним стал мистер 2.

Я был расстроен. Ведь план не выполнен. БанКай не достигнут. И поэтому, не видя радостных лиц под бинтами своих подоп... подчиненных, с большим усердием взялся за их трав... тренировку, конечно же, тренировку.

А потом настал тот день.

* * *

В палате на кровати лежала женщина, чья красота, даже в её нынешнем, измученным родами состоянии, не уменьшилась, а наоборот, стала еще более явной. Словно раньше этой розововолосой не хватало чего-то, и только сейчас она стала цельной.

В этом крыле больнице сейчас было мало народу, и все они были не настоящие, а лишь големы Дианы. Врач, принимавший роды был запуган до икоты странностями, происходящими в течение всей процедуры рождения ребенка. Сперва он приказал поместить рожающую шинигами в обычную палату, где обычно и происходят роды. Однако вместо этого, он по непонятной, но очень логичной причине поменял свое решение.

Затем примчался замотанный в бинты, видимо отец ребенка, и начался настоящий хаос. Откуда-то появилась куча охраны, очень похожие друг на друга шинигами, а затем врачу уже было не до разбора странностей. Роды начались.

На протяжении всей процедуры папаша не отходил от женщины, и все время держал её за руку. Редко кто из мужчин может выдержать то, что происходит во время род, а эти еще и были очень тяжелые.

Увидев ребенка, врач снова удивился, ребенок был не шинигами! Но потом все встало на свои места. С ним поговорил мистер Гон и все разъяснил.

А через пару часов врач заболел лихорадкой с осложнением в виде амнезии. Мужчина забыл шесть недель своей жизни, и никакое лечение не могло помочь. Врач не мог объяснить также и тот факт, что стал богаче на пару сотен тысяч монет...

Вернемся в настоящее.

Мужчина и женщина сидели и смотрели на маленькое чудо жизни. Кроха, мальчик. С лица мужчины не сползала глупая улыбка, женщина же по-доброму улыбалась. Даже погода в этот день и этот час была не такой как всегда, солнце дарило больше тепла, свет был мягче и добрей.

Ребенок, обычный малыш, с черными волосами, из-под которых выбивались два маленьких и аккуратных рога кончики, которых словно были раскалены, но на ощупь же теплыми и мальчику похоже нравилось, когда родители к ним прикасаются.

Женщина кормила малыша грудью. Мужчина же сидел тихо, боясь шелохнуться.

— Как его имя, Ясу? — Тихо спросила мама малыша.

Мужчина поднял свой единственный глаз с малыша. В нем не было той пустоты, что обычно отражалась в этом серебряном рисунке необычного ока, там была решимость и теплота.

— Перу, я хочу сказать тебе кое-что. Я, я помню что мы обещали не рассказывать о своем прошлом, но я... я хочу чтобы ты знала кое-что. Раньше у меня была жена и дочь, но я проиграл и они умерли, я стал причиной их ужасной смерти... и смерти многих других... я творил такие ужасы... я причинял живым боль... я... я хочу сказать, что я плохое существо Перу-Перу, я не тот идеал, что вы видите во мне, и возможно я никогда не смогу дать тебе того, что бы ты заслуживала, но если... если ты... — Мужчина вдохнул, выдохнул. — Перу, я не... нет... Перу, выходи за меня.

В глазе отразился страх перед неизбежным отказом.

Женщина тепло улыбнулась.

— Я согласна быть твоей женой, мой милый Ясу, и давай оставим прошлое в прошлом. Ведь мое прошлое не то, чем стоит гордиться и узнай ты о нем, возможно, тогда ты даже не стал бы со мной говорить... — Теплую улыбку сменила грустная. — Я согласна, мой милый.

Страх исчез, покинул мужчину, и пускай было видно, что он до конца еще не разобрался в себе, но он смог сделать первый шаг к равновесию внутри.

— Дий, Оул Дий, в переводе это значит Божественный Оул. — Сказал мужчина, смотря на заснувшего, так и не отпустив сиську малыша.

В соседней палате шмыгнула носом Биохи, она испытывала странное чувство. Впервые за свою жизнь. Ей тоже захотелось ребеночка.

Квай-Гон Джинн, прикрыл дверь в палату с парой новоявленных родителей. Мудрые глаза мужчины были прикрыты.

Ботсом уже мечтал, как будет учить мальчика сражаться на мечах. Даже прижавшуюся к нему Лизу не замечал.

Диана грустно вздохнула. Она понимала, что шансов у неё не было изначально. На её душе вдруг стало мерзко, от того что она собирается делать. Но девушка усилием воли отогнала эти чувства.

— Никто не узнает. Никто. Я просто хочу немного счастья...

Лиза наблюдала за происходящим в палате рядом при помощи своего зеркала-веера, что лежал на тумбочке рядом с ней.

Звезда во тьме, кроваво красный силуэт женщины со странной золотой диадемой на голове и непонятным символом на шее, а между ними... Лиза не могла расшифровать образ, возможно, потому что душа только родилась? Она не знала. Только такое чувство, что этот комочек жизни, единственное цветное существу в мире, никак не хотело покидать её...

Дий же не был пока способен думать, ему было просто-напросто хорошо между любящими его и друг друга родителями, все остальное было пока неважно.

* * *

На острове, парящем в космосе сидел забинтованный Кишин. Его взгляд был прикован к маленькой струйки жидкой тьмы идущей от черной звезды и растворяющейся в мире. Если бы кому-нибудь удалось расшифровать выражение его лица, он бы увидел недовольство и нетерпение.

— Не стоит торопиться, брат. — Женский голос, раздававшийся отовсюду, отвлек Кишина от созерцания.

— Решила показаться мне, Югами?! — Прокричал в пустоту Зампакто олицетворяющий Безумие Ясуна.

— Не стоит торопиться, брат. Он сам разберется, он уже на верном пути. — Пространство рядом с Кишином пошло рябью и пред ним предстала парящая женщина с внешностью Оул и улыбкой, которой позавидовала бы и акула. Югами всегда улыбалась. Её рот не издавал звуков и...

Бинт мелькнул, но не смог пронзить Югами.

— Пф. Я уж было подумал, что ты тут вся. — Скривился Кишин, словно лимон съел. — Напарнику все еще не хочешь показываться?

— Тебе не удастся запутать меня, брат. И ты не сможешь узнать есть ли я, или же я лишь твое безумие, брат. — Югами исчезла и появилась совсем рядом с пропастью.

— Не спеши, брат. Наш Король еще не готов принять все свои чувства вновь, дай ему немного времени.

— Этот слабак не мой Король! Пока еще нет! Мой Король умер, когда разделил своё прошлое и настоящее! Я обязан их слить, как и ты Югами! Но ты только ведешь философские диспуты со мной, на напарника тебе плевать! — Кишин начал полосовать силуэт Югами, атакуя своими бинтами.

— Не стоит, брат. Время еще не пришло. Мы лишь лезвия его меча, брат. Не нам решать когда, не тебе и не мне. Ясуна сам должен захотеть, твои действия приведут к катастрофе.