"Долгий закат" (Академия 7)

— Четверг, 20 марта 2256 г.

12.

Ничто не ступает так бесшумно, как поступь времени.

— Эдвард Янг, "Любовь к славе", V, 1728 г.

Дерек был на мостике. — Еще три дня, — сказал он. — Нам нужен двигатель получше. — Он улыбался. Из всех, кто был на борту, никто не был так поражен скоростью, с которой их перемещал "Локарно". Хатч понимала, что никогда не осознавала реальности расстояний, связанных с межзвездными перелетами. Пункт назначения мог находиться на расстоянии световых лет, но когда вы путешествуете с помощью гипердвигателя, время всегда измеряется днями или неделями. Но Дерек был другим. Казалось, он понимал, о каких огромных расстояниях идет речь. И о времени. Никто лучше него не понимал, что, если бы они могли увидеть Землю вблизи такой, какой она была в этот момент, ее обитатели, возможно, только начинали бы строить свои первые пирамиды.

— Интересно, — сказал он, — забирались ли когда-нибудь создатели монументов так далеко?

— Не знаю.

— Сколько монументов мы знаем на данный момент? Семнадцать?

— Вы, кажется, рассержены. — Правильное число было восемнадцать. Еще один, "золотое крыло", был обнаружен шестью месяцами ранее. Четырнадцать были на орбитах, а четыре — на земле.

— Присцилла, я никогда не был их поклонником.

— Создателей монументов? Не понимаю, Дерек. Что вы имеете против них?

— Что они вообще делали? У них были все эти технологии, и все, что мы нашли после них, — это пьедесталы и тому подобное, что они оставили после себя. Почему они не сделали что-нибудь конструктивное?

— Например?

— Может быть, нашли бы способ обезопасить своих потомков. Они позволили своему собственному миру превратиться в ад.

— Думаю, вы немного строги к ним. Время все портит.

— Ладно. Они могли бы поздороваться.

— Они это сделали.

— Я имею в виду что-то более полезное, чем автопортрет. Как насчет того, чтобы написать на некоторых из этих вещей "Лекарство от рака"? Рак — не редкость. У ноков с этим проблемы. Мы знаем, что несколько видов животных по меньшей мере в полудюжине миров поражены этим заболеванием. Где бы оно ни проявлялось, оно всегда одно и то же. Как долго мы боролись с этим заболеванием, пока оно не унесло десятки тысяч жизней? Возможно, миллионы? Или, может быть, они могли бы показать нам способ, с помощью которого дети могли бы рождаться без отклонений. Я могу представить себе множество вещей, которые они могли бы сделать. Но нет, все, на что они, казалось, были способны, — это бегать и хвастаться, что где-то они были первыми. Кто был тот парень, который оставлял знаки? "Здесь был Гамбол". Что-то в этом роде.

— Килрой.

— Неважно. — Он встал. — Мне нужно пойти прилечь.

• • •

Кен, Бет и Уолли сидели в пассажирском салоне, когда она спустилась с мостика. Они включили одну из любимых декораций Хатч — деревенскую веранду, окруженную деревьями и кустами, на которой дул теплый южный ветерок. На заднем плане тихо звучало что-то из Бетховена. Кен читал, пока двое других разговаривали. Он взглянул на нее и поднял руку. Хатч села рядом с ним. — Это история? — спросила она.

— Не совсем, — сказал он. — Это "Предвестники" Андре Сент-Энжелу.

Хатч прочитала книгу двумя месяцами ранее, сразу после ее выхода. Это была попытка объяснить, откуда взялись омега-облака и как они функционируют. К сожалению, ее познания в физике были слишком слабы, чтобы позволить провести надежный анализ. — Что вы об этом думаете? — спросила она.

— Это все догадки. Не должно быть каких-либо сомнений в том, что это было оружие. И каким-то образом оно вышло из-под контроля.

— Знаю. Трудно представить, как они могли развиться естественным путем. Но они были разумными существами. Не уверена, что их можно приравнять к оружию. — Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза и позволила аромату гардений, сладкого лимонника и жимолости окутать ее.

Кен покачал головой. — Кто знает? Может быть, мы узнали, как на самом деле выглядят суперсолдаты. Кстати, я должен сказать вам спасибо.

— За что?

— За то, что помогаете сделать все это возможным. Хатч, я всю свою жизнь читал и теоретизировал об истории. У меня впервые появился шанс стать ее частью. — Он закрыл ноутбук. — Даже через тысячу лет люди все еще будут говорить об этой миссии.

— Даже если мы ничего не найдем?

— Это первая миссия по установлению источника телевизионного сигнала. Когда вы делаете что-то, чего никто раньше не делал, это автоматически становится историческим событием. — Он посмотрел на пару кустов азалии, растущих на веранде. — Знаю, для вас это не имеет большого значения. Я имею в виду, что вы были в первом полете к ядру галактики. Это самое историческое, что может быть. Но эта миссия еще не закончена. — Он откинулся на спинку кресла. — У нас дома есть отфотошопленная фотография, на которой я стою между Селестой Ларсен и Эллиотом Полом перед домом Пола в пригороде Лондона. — Ларсен, конечно, была величайшим физиком своей эпохи, Эйнштейном двадцать третьего века. И Пол возглавлял чрезвычайно успешную работу по внедрению либерального образования и здоровой терпимости к противоречивым мнениям в самых мрачных районах Ближнего Востока. Он постоянно подвергал свою жизнь риску, но, в конце концов, его работа вдохновила революцию. — Эта фотография стоит у нас в гостиной на книжной полке. Люди приходят и, как правило, спрашивают: — Эй, я знаю Кена, но кто эти двое других?

— Кен, — сказала она, — я рада, что вы с нами.

— Дерек знал, как я отношусь ко всему этому. Мы давно знаем друг друга. Он был расстроен из-за прекращения финансирования Академии, в результате чего начинавшееся исследование космоса было передано корпорациям, которые просто превратили все это в спекуляцию. Найдем нескольких богатых людей, которые захотят посетить ближайшую звезду. А потом делаем это снова. И продолжаем это делать. Тем временем они были рады поверить в то, что мы практически одни. Что в любой момент времени во вселенной так мало развитых миров, что шансы обнаружить какой-либо из них практически равны нулю. И это те же самые люди, которые сейчас утверждают, что нам нужно быть осторожными из-за всех этих опасных инопланетян.

— Может быть, через миллиард лет, — сказала она, — условия будут другими.

— Вселенная, наполненная видами, которые разговаривают друг с другом? Сотрудничают? Проводят отпуск в мирах друг друга? — Его лицо сморщилось. — На самом деле, теперь, задумываясь об этом, я не уверен, что если убрать из вещей таинственность, нам всем не станет скучно.

— Вы правы, Кен.

— У меня к вам вопрос.

— Хорошо.

— Мы оставили второго пилота. Что будем делать, если с вами что-то случится? Если вы серьезно заболеете или что-то в этом роде?

— Это не будет проблемой. Барри мог бы отвезти вас домой.

— Искусственный интеллект?

— Конечно.

— Тогда зачем, черт возьми, нам нужен пилот?

— Я здесь в основном для того, чтобы реагировать на непредвиденные обстоятельства. На проблемы. Особенно в таком полете, как этот, когда мы понятия не имеем, что может случиться.

— Хорошо. Думаю, в этом есть смысл.

Бет улыбнулась Кену. — Тебе бы понравилось, если бы на борту была парочка инопланетян, не так ли? Как в кино.

Очевидно, у них был хороший брак. — Расскажите мне о своих детях, — попросила Хатч.

— У нас две девочки, — сказала Бет. — Мадлен и Ханна. Подростки. Они были бы рады познакомиться с вами.

— Это можно устроить, когда мы вернемся домой.

Уолли казался немного одиноким. Хатч подумала, не оставил ли он кого-нибудь дома. Она скучала по своему полицейскому. Она не была уверена, что не потеряла его. Последняя встреча с пиццей, которую они ели вдвоем, прошла не очень хорошо, и он не предпринял никаких попыток связаться с ней и попрощаться перед ее отъездом.

Ей бы понравилось, если бы Чарли и Морин тоже были на борту. Возможно, когда-нибудь семьи стали бы регулярно путешествовать к звездам. Почему бы нам не слетать на Альдебаран и не поздороваться с дядей Майком?

• • •

— Все эти безмолвные звезды, — сказала Бет, когда они покидали скопление. — Можно подумать, у кого-то там должен быть передатчик.

— Наверняка у кого-то он есть, — сказала Хатч. — Но нам пора отправляться к Каллиопе.

Они смотрели комедии чаще, чем что-либо другое. Они превратили это в игру, используя технологию, которая позволяла им играть кого-то из них в фильме. Выбранный персонаж покидал крыльцо, а остальные решали, какую роль он или она будут играть. Какая роль, по их утверждению, лучше всего соответствовала реальности человека. Кен стал Джаспером Холлом, скупым комиком, который был готов на все, чтобы заработать хотя бы десять центов. Дерек появился в качестве ведущего ночного шоу, где представил Бет как чокнутую журналистку из Брейкинг Нау. Уолли сыграл Горация Эванса в одном из фильмов "Музей с привидениями", где он руководил командой археологов, устанавливающих предполагаемую правду о различных необъяснимых исторических событиях. И они пригласили Хатч на главную роль в "Крутой Кларе": школьной учительницы, страдающей от приступов паники, потому что ее ученики постоянно выходят из-под контроля.

Однако в основном они просто сидели на крыльце и разговаривали. Хатч стала более серьезно относиться к тому, чтобы побудить всех составить программу тренировок. У Дерека и Кена, двух талантливых шахматистов, возникло серьезное соперничество. Уолли проводил много времени в тренажерном зале, но больше всего ему нравилось смотреть, как Бет и Хатч выполняют упражнения на растяжку. В зале могли одновременно разместиться только трое, поэтому Хатч составила расписание и предупредила своих пассажиров, что ограниченный уровень искусственной гравитации, значительно ниже земной, может создать проблемы, если они не будут выполнять программу занятий. В конце концов, все встали в очередь, после того как Хатч указала, что они должны сделать выбор: выполнять упражнения или отказаться от десерта.

Кен пожаловался. — Знаете, — сказал он, — когда мы начинали, я думал, что у нас будут заботы поважнее, чем раздача яблочного пирога.

ЗАМЕТКИ БЕТ СКВАЙРС

Насколько формальное образование на самом деле является не более чем идеологической обработкой? Люди с высшим образованием, по-видимому, обеспечивают значительный уровень понимания космологической физики, американской литературы 21 века, математики, но при этом часто закрывают глаза на противоположные идеи или даже на здравый смысл. Кажется, мы хорошо убеждаем людей в том, что они в целом значительно более осведомлены, чем остальная часть населения, на самом деле не задумываясь о проблемах. Если нас действительно будет ждать какое-то судебное решение, интересно, будут ли выдвинутые против нас обвинения существенно отличаться от тех, которые мы слышим с амвона по воскресеньям? — Я дал тебе мозги, Бет, но ты ими так и не воспользовалась.

— Суббота, 22 марта 2256 г.

13.

И эта перевернутая чаша, которую называют небом,

Под которой, ползая, мы живем и умираем,

Не протягивай к ней руки за помощью — ибо она

Так же бессильно катится, как ты или я.

— Эдвард Фицджеральд, перевод рубайят Омара Хайяма (около 1100 г.), 1887 г.

Наконец, в середине утра 23 марта Барри сообщил Хатч, что они прибывают на место. — Выход в обычное пространство состоится через час. — Все, конечно, знали, что это был тот самый день. Они также знали о недостаточной точности определения местоположения цели. Им бы повезло, если бы они оказались в пределах ста световых лет от Каллиопы.

Они сидели на камбузе, поздравляя друг друга и наслаждаясь поздним завтраком. — Хатч, с какой скоростью движется звезда? — сказал Кен, пытаясь подобрать нужные детали для своей книги.

— Около сорока километров в секунду.

— Это обычная скорость звезды?

— Да, многие из них движутся с подобной скоростью. Некоторые из них движутся значительно быстрее.

Он повернулся к Дереку. — Значит, с того момента, когда вы видели их через "Ван Энтел", они прошли довольно большой путь.

— Это верно. — Дерек наморщил лоб, пока манипулировал цифрами. — Они преодолели примерно 173 миллиарда километров.

— Это был бы долгий путь.

— Да.

— Хатч, поскольку мы знаем траекторию и все остальное, то выйдем неподалеку, верно?

— Мы знаем траекторию и скорость. Выход зависит от расстояния до Земли, по которому нам пришлось делать некоторые предположения. Но у нас все должно быть в порядке. Нам нужно, чтобы кто-нибудь изобрел телескоп, который проникает сквозь измерения. Это позволило бы нам выглядывать наружу и видеть, где мы находимся, прежде чем выпрыгивать.

— Похоже на хорошую идею, — сказал Кен.

— Не уверена, что это возможно.

— Вероятно, так оно и есть, — сказал Дерек. — У нас уже есть датчик, который не позволит нам всплыть в обычное пространство внутри планеты или звезды или даже слишком близко к куску скалы.

• • •

Когда до выхода из межпространственного прыжка оставалось несколько минут, Хатч вернулась на мостик вместе с Дереком, в то время как остальные заняли свои места в пассажирском салоне, закрепили кресла на своих местах и пристегнулись ремнями.

— Хорошо, Барри, — сказала она, — активируйте "Локарно".

Двигатель заработал. Он тихо гудел, как блок жизнеобеспечения в корпусе.

— Будем надеяться, — сказал Дерек, — что мы в пределах нескольких световых лет.

— Семь тысяч световых лет — это долгий срок, — сказала она. — Интересно, может ли какая-либо цивилизация просуществовать так долго. Судя по тому, что мы видели до сих пор, большинство из них, похоже, разрушаются довольно быстро.

— Пять минут, — сказал Барри.

— На что похожа эта звезда? — спросила Бет по общей связи.

Уолли ответил: — Похожа на любую другую звезду на небе.

— Так как же мы отличим ее от других?

Дерек продолжил: — Бет, у нас есть ее спектр и телескоп, так что у Барри не должно возникнуть проблем с идентификацией Каллиопы.

Уолли спросил, уникален ли спектр каждой звезды, и это привело к дискуссии, которая быстро ускользнула от внимания Хатч. Барри вышел на ее личный канал и сообщил, что они будут через минуту. Она вмешалась в разговор. — Приготовьтесь, ребята. Давай закончим с другой стороны прыжка.

Искусственный интеллект отсчитал последние двадцать секунд, Дерек поблагодарил Хатч за плавную езду, и затем они снова оказались под звездами. Почти ослепляющий эффект скопления Вассермана, конечно, исчез, хотя оно все еще было видно позади них, теперь в виде относительно тусклого облака.

— Все в порядке?

— Меня от этого тошнит, — сказал Кен.

— Ты в порядке? — голос Бет.

— Да, в порядке. Думаю, мне нужна булочка с корицей.

— У кого-нибудь еще проблемы?

— Я в порядке, — сказал Барри.

Хатч рассмеялась. — Итак, народ. Мы ищем Каллиопу. Это может занять некоторое время. А пока можете отстегнуть ремни и прогуляться вокруг. — Она переключилась на ИИ. — Рада, что с вами все в порядке, Барри. Знаете, где мы находимся?