Придётся всё-таки вызывать Ктулху. Знаю, как-то нехорошо это звучит.
"Хелло, тухлятина. Нужна твоя помощь. Можешь очень осторожно, чтобы он не заметил, коснуться сознания Момонги и посмотреть, чем он сейчас занят?"
"Не вопрос, мешок с мясом. Сейчас проверю. Лови".
— Актёр Пандоры, я вынужден буду снять тебя с поста стража сокровищницы.
— О ужас! Владыка Момонга, неужели я недостаточно хорошо исполняю обязанности стража?! В этом случае я немедленно должен быть уничтожен!
— Нет, не беспокойся. Ты исполнял и исполняешь их превосходно, однако твои способности доппельгангера нужны мне в другом месте. На охрану сокровищницы мы временно поставим Гаргантюа.
— Вы оказываете мне величайшую честь, владыка Момонга! Какие бы обязанности не ждали меня на новом месте, я буду работать за троих... Нет, за семерых, чтобы исполнить их наилучшим образом, насколько хватит вложенных Вами в меня сил и способностей! Но владыка Момонга, Гаргантюа чересчур разрушителен и, как бы это сказать, не очень умён! Если в сокровищницу вторгнутся враги, он может повредить бесценные артефакты, сражаясь с ними! Тут нужен более избирательный подход, если Вы простите мою дерзость!
— Верно, поэтому вместе с Гаргантюа сюда прибудет Аманомахитоцу. Его задачей будет создание сейфов, столь прочных, чтобы здесь можно было применять наиболее разрушительные скилы и заклинания, не опасаясь материального ущерба. Конечно, это работа не на один день, но недолгий период риска мы можем себе позволить. В конце концов, мировые предметы неразрушимы, поэтому если уж вторжение дойдёт досюда, то важно не дать вору уйти с ними. А всё остальное, даже предметы божественного класса... Неприятно потерять, но не смертельно...
Я отключил наблюдение. Оно не отнимало ни моего времени, ни времени Ктулху — для нас обоих теперь не составляло труда выделить один мозговой процесс, чтобы следить за шефом, параллельно занимаясь другими делами. Но Момонга — профессиональный параноик и в любой момент может скастовать "Контрнаблюдение" или что-нибудь похлеще, даже в сокровищнице. В этом случае и мне, и Хелло придётся отвечать на неприятные вопросы, а я, в отличие от Люци&Фера, удовольствия от них не получаю.
Вполне достаточно знания, что ещё минимум пятнадцать минут Момонга будет занят. Вместо использования "Сообщения", которое гарантировано отвлекло бы его внимание и заставило заняться более актуальным вопросом, я просто тихо вешаю рапорт в клановой папке для заметок. Прочтёт, когда освободится, а освободится он нескоро. Теперь у меня есть время, чтобы покопаться в мозгах этого парня по всем правилам, и в первую очередь, разумеется, скачать и установить себе языковую матрицу. На всякий случай выделю под это отдельный защищённый участок — язык в какой-то степени определяет мышление, а я не хочу случайно начать мыслить как религиозный фанатик.
Параллельно с копированием языка мне пришлось учиться снимать стресс у такого вида как Homo sapiens magitheus. Пусть пленник внешне выглядел как человек из нашего мира, его анатомия и физиология немного отличались. Я мог обнаружить только различия на уровне структуры мозга и работы желез внутренней секреции, потому что то и другое было "необходимым минимумом" для Пожирателя. Но не сомневаюсь, что профессиональный физиолог, генетик или антрополог нашёл бы и множество других чёрточек, указывающих то ли на конвергентную эволюцию инопланетного вида, то ли на развилку где-то на уровне рода...
В общем, то, что он дёргался физически, мне почти не мешало, как и его попытки атаковать... А вот хаос в мыслях и чувствах, коктейль из страха, ненависти, отвращения и недоумения — всё это значительно мешало сканированию. Простой мыслеприказ "Успокойся!" решил бы эту проблему, но при этом необратимо травмировал бы пациента. Слишком много глубоких установок пришлось бы сломать.
У земного Homo sapiens sapiens два механизма реакции на угрозу: гормональный и нейронный. Эти два очага подпитывают друг друга, образуя контур с положительной обратной связью. Гормоны "подгоняют" мозг, а возбуждённый гормонами мозг посылает команды железам — вырабатывать ещё больше гормонов. У моего лабораторного образца всё оказалось ещё сложнее, так как в этот контур добавилась третья физиологическая система: магическая аура, в работе которой я понимал меньше, чем руинный бандит — в физике плазмы. Очевидно только, что с ней эмоции людей этого мира становились более сильными и более... Хм, стойкими, что ли? Земной человек не может орать и бесноваться пару часов кряду, он "выдохнется", сработают механизмы торможения (хотя опытный актёр может ИЗОБРАЖАТЬ бешеный гнев и дольше — но к реальным эмоциям это не относится). Местный — может совершенно искренне. Чувства подпитывают магию, а магия усиливает чувства.
Признаюсь честно, несмотря на все усилия мне самому удалось понять от силы треть того, что я проделывал. Хотя мозги у меня работают так, как и под ноотропами последнего поколения не бывает — но есть пределы и для них. Прогулялся по ассоциативным цепочкам, некоторые ослабил, другие усилил. Добавил в память компенсирующие образы, усилил критическое восприятие, прописал несколько механизмов отрицательной обратной связи, донастроил гипоталамус.
— Ты мерзость! — прорычал Нигун. — Прекрати копаться у меня в мозгу!
Но в его голосе недоставало прежней убеждённости. Он искал в себе прежний фанатизм, священную ярость, способную стать источником духовной силы, дать уверенность в бою даже против многократно превосходящего противника — и не находил.
— Ты просишь или требуешь? — уточнил я.
— Требую... — ещё менее уверенно заявил он.
— А извини, на каком основании требуешь? Твои боги для меня не авторитет, законы твоей страны — тоже. По праву силы ты тоже ничего требовать не можешь, потому что сильнее здесь я.
Он осел бы прямо на пол если бы я телекинезом не подтолкнул его на ближайший диван.
— Что... Что ты сделал с моей головой? Раньше это бы меня не остановило, но сейчас я... Я вижу смысл в твоих словах! Это чудовищно! Ты украл мою веру, колдун!
— По правде сказать, немного у тебя было той веры, если её так легко украсть. То, что ты называл верой, Нигун, было всего лишь психологическим защитным механизмом. Ты с детства боялся принимать решения, вот и начал перекладывать ответственность на безошибочных, как тебе казалось, богов. Боги одновременно оправдывали надругательство над слабыми и защищали тебя, как ты считал, от такого же надругательства со стороны более сильных. Но в действительности ты был довольно слаб в религиозных вопросах. Ты служил не богам, даже не Церкви, а всего лишь своему представлению об этих богах. Но знаешь, чего ты на самом деле боишься, Нигун? Что всё это может оказаться зря. Ты загнал эту мысль в самые глубокие слои подсознания, днём тебя считали крестоносцем без страха и упрёка... Что на практике означало "без стыда и совести". Но по ночам тебя нет-нет да и точил червячок сомнения — что если после смерти тебя встретит твой бог, Алах Алаф, и скажет "Что ты наделал? Я этого от тебя не требовал!" Или ещё хуже — что если тебя там не встретит вообще никто?
Нигун хотел закричать "Это ложь!", потом — "Откуда ты это знаешь?!". Но оба раза захлопнул рот, так и не успев сказать ни слова. Потому что оба раза до него сразу доходила бессмысленность как возражений, так и вопросов. Глупо возражать тому, кто видит тебя насквозь, кто понимает тебя лучше, чем ты сам себя когда-либо понимал. И ещё хуже — что ты его понимаешь.
— Но у тебя нет доказательств, что эти страхи реальны, а не просто минуты слабости и дьявольских искушений! — агрессивно бросил он, хватаясь за этот последний аргумент, как утопающий за соломинку. — Вполне может быть, что я попаду в рай, хотя и не был лучшим верующим, это правда — но мои дела ещё могут искупить недостаток веры!
— То есть ты заменяешь веру надеждой, а любви, как верно заметил Люци, не имел никогда. Что ж, надежда умирает последней, но когда из трёх добродетелей остаётся только она, да и то весьма чахлая — это значит, что-то с тобой не так, человек. Впрочем, я отвлёкся, мыслей у меня много, а высказывать их подобием человеческого языка — долго, хотя я и ускорил твоё восприятие моей речи в два раза. Так вот, доказательств, что происходит с людьми в посмертии, у меня действительно нет. Умирать мне ещё не приходилось, как и тебе. Но мы можем легко это исправить. Убьём тебя, потом воскресим, и ты лично нам расскажешь, где был и что видел. У тебя достаточно высокий уровень, чтобы пережить одно воскрешение.
— Это ничего не даст, — отмахнулся пленник. — Ты думаешь, кардиналы Теократии совсем глупы и не ставили подобных опытов за много лет до моего рождения? Воскрешённым не дано запомнить опыт на ТОЙ СТОРОНЕ. Он не для смертных. Прямое богообщение могут выдержать и донести до людей только святые, но им для этого умирать не нужно. Даже сны быстро забываются, а ведь это гораздо менее чуждый всему земному опыт. То, что испытывает душа без тела, нельзя выразить не только словами, но и мыслями — невыразимое блаженство для праведников и невыразимые муки для грешников. Все эти картинки с кипящими котлами или с ангелами на облаках — это же не более чем метафоры, попытки подобрать аналог из нашего земного опыта... На самом деле там всё иначе...
— О, ты заговорил как опытный проповедник...
— Что за... Да, действительно, — Нигун опустил взгляд. — Мне приходилось общаться с лучшими теологами страны, однако я никогда не уделял их речам должного внимания, сам я был лишь практиком... Тоже твоих рук дело?!
— Ну не рук, скорее щупалец, но да — я немного упорядочил содержимое твоих мозгов, больно уж много каши там было, особенно по теологическим вопросам. Предпочитаю умных собеседников, знаешь ли, есть такая слабость.
— Ты ублюдок! Даже последнюю опору отнять у человека! Сколько вас тут ещё, таких чудовищ?!
— Точно таких, как я, больше нет. Но есть толпа других монстров не хуже, то есть не лучше. В ближайший час с тобой захочет познакомиться один лич... Знаешь, что такое лич? Ага, вижу, знаешь. Ну вот представь себе что-то вроде типичных личей, с которыми работает Чёрное Писание... А потом возведи это где-то примерно в куб, и у тебя будет представление о том, что такое Момонга. Да, правильно мыслишь... Почти. Давай я ещё немножко подкорректирую твою фантазию в правильном направлении... Добавлю пару штрихов... О, вот теперь почти соответствует реальности. Ты о таких уже слышал? Кто-кто?! Один из ваших богов? Так, о Суршане Момонге не рассказывай. Он мой хороший друг, но сравнивать себя с богами ему вредно. Нет, не возгордится, а вот решить, что должен любой ценой соответствовать статусу — это он может. Не будь он трупом, я бы ему устроил хорошую чистку мозгов от синдрома самозванца. Впрочем, это уже лишнее, это наши проблемы. Вернёмся к твоей ситуации. Думаю, ты уже в достаточном адеквате, чтобы меня выслушать и принять взвешенное решение, а не под влиянием эмоций и предрассудков. Слушай внимательно. Никто в Назарике тебе вреда не причинит, потому что Люцифер дал такое слово, а обещание одного члена гильдии имеет вес для всех. Даже если это обещание мерзавца, который всех достал до печёнок... Не делай такие глаза, да, представь себе, здесь его тоже многие не любят, и есть за что, но это ты узнаешь позже... Возможно. Пока думай о себе, а не о наших разборках. Так вот, физически ты вне опасности, но отпустить тебя отсюда просто так мы тоже не можем. Ты слишком много уже видел. Может, конечно, Момонга решит иначе, но я с ним знаком не первый год, и считаю что нет — не решит. Из более-менее реалистичных вариантов у тебя есть три. Первый — я читаю твою память от и до, передаю её кому надо, потом стираю память о последних сутках и выбрасываю тебя куда-нибудь поближе к вашей столице. Будем считать, что падший ангел просто оглушил тебя и выбросил подальше. Второй — остаться в Назарике под пожизненным домашним арестом. Весьма комфортным, но без возможности что-то решать или на что-то повлиять. И третий — стать нашим сотрудником. Ну не моргай так жалобно, я понимаю, что все варианты для тебя одинаково ужасны. И твою мысль "лучше бы убили" тоже слышу, можешь не напрягать голосовые связки. Извини, убить не можем, слово дали. Выбирай из того, что осталось.
Ну вот сейчас и посмотрим, насколько из меня хороший нейроредактор. ЧТО он выберет — я знаю заранее, успех или неудача эксперимента зависят от того, КАК он выберет. Какими дорожками, сознательными и подсознательными, побегут его мысли к нужному решению. Мне ведь нужно было не промыть ему мозги, а прочистить их. Не принуждать его к ответу, а дать самому выбрать этот ответ. Научить думать своей головой, а не подменить одни вбитые с детства догмы на другие. Непростая операция даже для иллити... Пожирателя Мозгов.
— Дьявол... Ты же можешь прочитать и то, что я при первой же возможности убью вас всех?
— Да это меня меньше всего волнует, и поверь, любого здесь. Возможности у тебя всё равно не будет.
— Это мы ещё посмотрим! Ладно, демоны тебя сожри! Буду сотрудничать, но только чтобы стереть вашу мерзость с лица земли!
— Это уже вполне конструктивно. Значит, этот сценарий перед Момонгой-саном и будем защищать. Сейчас проверю, где его носит, и прочитал ли он письмо...
А В КОМНАТАХ НАШИХ СИДЯТ КОМИССАРЫ И ДЕВОЧЕК НАШИХ ВЕДУТ В КАБИНЕТ
Мы, друзья, перелётные птицы,
Только быт наш одним нехорош,
На земле не успели жениться,
А на небе жены не найдешь.
...
Нежный образ в мечтах ты голубишь,
Хочешь сердце навеки отдать,
Нынче встретишь, увидишь, полюбишь,
А назавтра приказ — улетать.
Песня из фильма "Небесный тихоход", "Первым делом самолёты"
Кто в ночи на бой спешит,
Побеждая зло?
Твёрдый клюв, отважный вид,
Чёрное крыло.
Эй, прочь с дороги, враг,
Трепещи, злодей, -
Он идёт!..
Чёрный Плащ!
Только свистни — он появится!
Мурат Насыров, "Чёрный Плащ"
Перорончино:
Не помню, когда я в последний раз видел Момонгу настолько злым. Нет, скатерти он не грыз и драгоценностями не швырялся — природа лича удержала его от подобных проявлений. Но слабые вспышки, видные только мне да ещё паре ребят с усиленными чувствами, свидетельствовали, что расовая способность подавления эмоций срабатывает каждые несколько секунд. Провокация Люци&Фера определённо попала в цель не хуже, чем моя стрела.
Как бы мне уговорить Люци поработать с моей сестрой? А то ведь она от меня и в Новом Мире не отстанет, уверен. С момента смерти мамы она твёрдо убеждена, что младший братик — раздолбай, которому требуется присмотр и защита двадцать четыре часа в сутки. Она и в Аинз Оал Гоун меня втянула за этим — чтобы иметь возможность постоянно держать в поле зрения и в случае чего — высказать своё Особо Ценное Мнение.
