Море сумерек

-Ты немного преувеличиваешь, — поправила его Кайлана, — но в целом говоришь верно. Здесь почти так же, как на моей родине. А там уж знают толк в паранойе и выживании.

-Вещь, предмет или явление, вызывающее у дроу восхищение, большинство нормальных людей и нелюдей предпочтут немедленно уничтожить, — хмыкнул Михаэль. — И, думаю, будут в чем-то правы. Но отгораживаться от всего мира рукотворными стенами не следует. Рустам, Серый, Семен, вы сами разве не заметили? Мы костенеем.

-Чего? — не понял Азриэль.

-Вчера я тут болтал с одним рационализатором, лет то ли пятнадцати, то ли шестнадцати, как ни странно из местных кочевников-дикарей, — пояснил свою речь правитель сумеречных эльфов, — он предлагал создать нечто вроде селекционной службы, скрещивающей кобыл с жеребцами. Его род издревле ими торгует и, пожалуй, является самым цивилизованным из тех людей, которые нас окружают. Естественно скотоводам хочется расширяться и везти своих животных на все рынки, которые только есть и, по их мнению, мы как раз те, кто сможет с этим помочь. Вот только брать для разведения мичуринец предлагал не первых попавшихся животных и даже не самых лучших, а тех, потомство которых будет пользоваться спросом. Для вождей будут нужны большие и красивые жеребята, воинам, ходящим в походы, подойдут неутомимые и неприхотливые, а гномам, если те вдруг появятся в горах, низкорослые. Парень, сам не понимая, чего творит, дошел до теории естественного отбора. Может мысль, что выживает не сильнейший из видов, а тот, что лучше прочих приспособлен к окружающей среде ему и не сформулировать, но суть происходящих процессов он улавливает интуитивно.

-Талантливый самродок, — оценил Келеэль, который с этим достижением научной мысли, родом с прежней родины воскрешенных им эльфов уже был ознакомлен. — Надо бы проверить его на магические способности. Да и если нет, каким-нибудь боком к работе, где нужно умение думать приставить. Впрочем, уверен, это уже сделано. Михаэль хоть и молод, но далеко не глуп.

-Я уже нанял парня себе на пожизненное служение, — подтвердил предположения архимага шаман, — Вдруг перед нами собрат Ломоносова по духу, но не о том речь. Его план мной был понят и по достоинству оценен далеко не сразу. Мозги просто отказывались понимать, зачем это нужно. И, кажется, я знаю причину их малой работоспособности. Эльфы долгоживущая раса. Ее представители, как правило, не воспринимают и не обрабатывают информацию с привычной нам скоростью. Стресс от смерти, последующего воскрешения и последовавшей за ним жизни, назвать которую спокойной не смог бы и самый безнадежный адреналиновый наркоман, временно заставил выложиться на все сто, но год, проведенный в относительной тишине и покое, сказался пагубно. Если представителей ушастой расы, не исключая нас с вами, периодически не пинать, их темпы развития не остановятся, но замедлятся пропорционально грядущим столетиям, которые надо как-то пережить не особо рискуя собой. Дроу почему имеют репутацию существ поголовно обладающих коварством, которое предусматривает определенное количество ума? Да потому как темный эльф если расслабится, то умрет. А позволить себе закостенеть в их среде не сможет даже тот, кто взобрался на самую вершину социальной пирамиды. А то живо вниз спихнут с кинжалом в спине.

-Ну, возможно, — задумчиво подтвердила Кайлана. — Но что-то я себя поглупевшей не чувствую. Хотя последние полгода порядочно себя запустила, даже засыпать спокойно стала без ловушек перед кроватью, с одним кинжалом под подушкой.

-Может ты просто в тот день не выспался? — пожал плечами Семен, видимо не убежденный в правоте слов правителя и поддерживающий мнение бывшей жрицы Ллос.

-Я тоже сначала так подумал, — со вздохом признался Михаэль. — Увы, но небольшая проверка, с решением простых геометрических и алгебраических задач, на которые классе в десятом ушло бы максимум полчаса, затянулась едва ли не на весь вечер. Атрофирующийся мозг не болит, но от того становится не менее фатален. А потому нам, если не хотим стать подобием обросших мхом пеньков из Древнего леса, нужно общаться с представителями других этносов, всегда способных выкинуть что-то новенькое, причем относительно много и часто. Информационный голод эльфам не менее опасен, чем обычный. Если у западных сородичей такой подход работает, то и нам это же средство должно помочь.

-Хм, — не замечал за собой подобного, — тоже не на шутку заинтересовался сделанным Михаэлем выводом архимаг. — Впрочем, затворником, удалившимся от мира, меня лишь считают. На самом-то деле всегда есть чем заняться и с кем поболтать. Пушистик, демоны, Протоклис...Мда, невелик список. Надо бы завести нечто вроде дневника и сравнить продуктивность моих исследований, перемежаемых прогулками куда-нибудь поближе к цивилизации и идущих в обычном режиме. А то со всеми этими делами совсем разгадку тайн Вселенной забросил.

-А потому наш уголок пустыни срочно надо бы наводнять туристами, но их почему-то в окрестных странах практически не водится, — со вздохом заключил Михаэль. — А потому придется для начала удовлетвориться торговцами. Это и выгоднее, кстати. Но поскольку сухопутный путь по опасным пескам будет, совершенно точно, нерентабелен, товары и пассажиров везти придется морем.

-Мих, — улыбнувшись, сказал ему Семен. — У нас в долине нет выхода к океану. И поблизости его тоже нет.

-Знаю, — согласился правитель сумеречных эльфов и сделал рукой жест. Возникшие из ниоткуда духи сплелись под потолком просторной залы в неярко светящееся облако и приняли вид карты окружающих земель.

-В центре, как вы видите, находится наша долина, — прокомментировал созданную его слугами иллюзию шаман. — Ее окружают с одной стороны горы, с другой царство Эрсийское. Хотя мне почему-то все время хочется назвать его халифатом. Перевал через хребет, удобный для проводки караванов, поблизости всего один, да и он, не сказать, чтобы очень уж хорош. Расширить его, наверное, можно, но вот пробить еще парочку, уверен, не дадут духи гор. С другой стороны этот путь упирается в земли королевства Феор. Там последние лет двести идет перманентная гражданская война всех со всеми, так что соваться в эту клоаку рискуют лишь за очень большие деньги и опасный участок предпочитают проскочить по быстрому. Хотя на крови, как правило, и делаются самые большие состояния. Не самый лучший маршрут для мирных торговцев, сами понимаете, хоть и весьма прибыльный. А потому нам нужен абсолютно другой способ контактов с окружающим миром. Вон там, где заканчиваются пески, начинается море. А оно при наличии кораблей предполагает куда большую свободу передвижений чем суша. И именно потому я отправил вождям племен весточку, что им пора собирать своих воинов в поход, а большую часть проводимых бывшими дроу учений и прочей деятельности свернул.

-Ты хочешь завоевать побережье? — удивился Азриэль. — Но это война. Против которой, между прочим, активно возражала некая личность, которую наш самозваный король, не носящий корону, увидит, если посмотрит в зеркало.

-А зачем нам эти километры песка от долины до линии прибоя? — хмыкнул шаман. — Нам море надо.

-Что-то не улавливаю логики, — подумав, признался Серый.

-Всего лишь два слова, — улыбнулся Михаэль. — Острова. Порталы. Благо последних я уже закупил штук двадцать. И, если верить обещаниям Келеэля, скоро его знакомые гномы привезут еще.

На несколько мгновений в помещении воцарилось молчание.

-А ведь может сработать, — задумчиво пробормотал Азриэль. — Не знаю, насколько правитель Эрсийского царства жаден до территории, но какую-нибудь скалу, торчащую из волн или даже клочок суши, сравнимый по площади с уже озелененной нами пустыней, то есть гектаров двадцать-тридцать он, скорее всего, уступит.

-Не быть тебе завоевателем, — фыркнула Кайлана. — Видишь эту россыпь точек на карте, которая на самом деле вполне себе приличный архипелаг? Ее нужно прибрать к рукам целиком и полностью, иначе, больше чем уверена, купцов будут поджидать пираты, на проверку оказавшиеся военными моряками, патрулирующими границы!

-Нам нужен мир, — хмыкнул Шиноби. — Желательно весь.

Дроу заинтересованно поглядела на эльфа, будто невзначай принимая более раскованную позу, позволяющую лучше оценить ее фигуру. Верность своему мужу-некроманту, которого ей навязали насильно, скрепив брак благословлением Протоклиса, верховного жреца бога гномов, она соблюдать явно не собиралась. Убить искренне презираемого и ненавидимого супруга прямо или косвенно бывшая жрица Ллос не решалась из-за угрозы божественной кары. Причем доказательства того, что она последует незамедлительно и окажется весьма суровой ей являлись неоднократно. Та же причина заставляла темную эльфийку беспрекословно слушаться навязанного ей в мужья человека. Правда, ей уже удалось найти во вроде бы не оставляющих свободы правилах лазейки, воспользовавшись брошенной в сердцах фразой 'Да спи с кем хочешь!'. Тогда было еще много чего сказано и не удивительно, что некромант забыл о, фактически, разрешении ему изменять. Да оно и неудивительно, ведь Кайлане пришлось заплатить за свою грубость тяжелыми травмами, вплоть до переломов, которые ей нанесла божественная сила, когда-то скрепившая их брачные узы. Бог гномов, по мнению всех остальных рас кроме коренастых бородачей, являлся исключительным женоненавистником. Дроу уже пыталась однажды заинтересовать своим телом Михаэля, но выбрала для этого крайне неудачный момент, что стоило ей изрядного количества нервов, клочка волос, пары царапин на лице и вечной подозрительности со стороны Лики. Своего же супруга Аласазора Кайлана не без оснований считала личностью бесхребетной и не способной самостоятельно что-либо ей сделать. Ну, если, конечно, она не попытается мешать его работе, которую маг смерти любил больше жизни. Впрочем, волшебник отвечал супруге взаимностью, и даже приняв омолаживающий эликсир, за который сумеречные эльфы и купили его верность, навещать ее спальню вроде бы не собирался. Во всяком случае, по своей воле.

-Ну, в данном случае Кайлана со своими милитаристскими замашками права, — согласился с дроу Михаэль. — Тем более, самое интересное, острова то эти, достаточно большие и плодородные, владыке Эрсийского царства и не принадлежат.

-А кому? — заинтересовался Серый. — Ведь не стоят же бесхозными, если, конечно, там есть хоть клочок земли, пригодной для возделывания.

-Местным племенам людоедов и нежити, — вздохнул Михаэль. — И, сдается мне, договориться с ними не стоит и пытаться. В этих краях некоторое количество лет назад жил, жил и помер архимаг, специализирующийся подобно Келеэлю на темных аспектах искусства волшебства. Звали его то ли Снурф, то ли Снерф, тут мнения историков расходятся. Чародей, обосновавшись на одном месте, выселил с архипелага всех остальных, сделав его единоличными владениями. Вот только окончил свои дни он то ли не до конца, то ли вообще решил остановиться на половине пути, став архиличем, но чего-то напутал в процессе.

-Последнее, — вздохнул пятитысячелетний эльф в своем доме, ненадолго отвлекаясь от иллюзии. — Снорф был талантлив. Для человека. Но нужного опыта в обращении со стихией смерти у него не было. Да и использовал он, судя по косвенным, признакам, ритуал, разработанный темными эльфами для самих себя. А у них же совсем другое строение тела и минимум по три спрятанных ловушки на каждой странице любого серьезного текста по волшебству!

— Жил волшебник не слишком уединенно, имел учеников, множество слуг и гарем, — продолжал рассказывать Михаэль. — На которых наложил хитрые заклятия собственного сочинения, не позволяющие им далеко и надолго удаляться от резиденции чародея. Это есть в хрониках. Когда с архимагом случилось несчастье, его мертвые создания взбесились и принялись рвать всех подряд, а оно исчезать и не подумало. Выжившие бросились кто куда, но далеко удрать не смогли. Чары не пустили с архипелага. Снять их оказалось не то чтобы совсем невозможно, но нужна была работа другого высшего мага, сравнимая по сложности с воскрешением. Таковых благодетелей в достаточном количестве не нашлось, и в мире появилась новая своеобразная народность, привязанная к определенному ареалу обитания. Разобраться же с записями архимага о том, как тот наложил свое волшебство и отменить его, не получилось. В мире мертвых Снурфа не было, а ступившие на остров, принадлежащий ему, назад почти никогда не возвращались. А те, кто все же смогли это сделать далеко не ушли и навидались там такого, что решили навек завязать с приключениями.

-Я дошел до самой башни Снорфа, — припомнил Келеэль. — Сначала правда в одном поселении местные нравы и традиции волшебства попробовал изучить, но не нашел с его обитателями взаимопонимания. Хорошо дрались, мерзавцы. Особенно впечатлила меня туча поднятых из могил комаров, в которой совокупный вес особей, наверное, превосходил рыцаря в броне и с конем. А оттуда уже отправился к резиденции своего покойного коллеги. Кстати, наверняка это он посылал тех воров, которым все-таки удалось забраться в мою библиотеку лет за сорок до того, как все случилось. Интересно, кто это был? Найти их так и не удалось, а жаль, такие специалисты пригодились бы. Помню, на пристани меня встречали четыре костяных дракона, полтора десятка низших вампиров, столько же весьма качественных умертвий, более мелких тварей, вроде обычных призраков и толпа ходячих мертвецов. Последних даже приблизительно не считал. Но было их много. Половину резерва потратил, превращая нежить в прах, и левой руки лишился. Пришлось вернуться домой и лечиться. Причем сил, потраченных на то, чтобы вернуть конечность ушло больше, чем если бы новое тело создал, причем раза эдак два.

Второй раз шел по запомненным координатам порталом, под невидимостью, да еще и со всеми своими архиличами, на всякий случай. На этот раз к цели добрался без проблем, но внутрь не полез, так как не был уверен в безоговорочной победе. Даже через стену можно было ощутить внутри присутствие существа, не уступающего грубой силой князю Западного леса. Конечно, на моей стороне были численное превосходство, мастерство и опыт, но рискнуть все же не решился. Где я, случись чего, замену таким хорошим инструментам найду? Погибший был талантлив. Может быть даже гениален. Но, увы, слишком часто упускал из виду незначительные, на его взгляд мелочи. К примеру, то заклятие, наложенное на учеников и слуг. Больше чем уверен, он вовсе не собирался делать его наследуемым их детьми и внуками.

Тут пятитысячелетний архимаг спохватился и заставил иллюзию, вернуться к тому месту, с которого он погрузился в свои воспоминания.

— Жители архипелага довольно скоро обнаружили пугающую закономерность, — вздохнул Михаэль, продолжающий рассказывать свои друзьям о произошедших в не такой уж глубокой древности событиях.— Каждый из них, кто умирал, после смерти очень быстро вставал. Причем нередко из могилы выбирался не просто едва шевелящийся зомби, а не самое слабое умертвие. Ученики архимага пытались разобраться с проблемой, но в большинстве своем добились лишь того, что умерли, нарвавшись на встроенную защиту и стали личами. Но даже в таком состоянии охрана учителя, возможно вместе с ним самим, продолжала их атаковать при приближении к острову, где располагается башня некроманта. Выжившие стали племенными шаманами новообразовавшегося народа, которые, однако, сумели договориться со своими свежеупокоенными коллегами. В результате живые и мертвые образовали нечто вроде симбиотического союза, правда, разделившись при этом на фракции, частенько воюющие между собой. Культурный обмен шел в обе стороны, в результате чего традиции у пока еще дышащего на архипелаге этноса сложились своеобразные. И слово чужак в их языке синоним слова пища. Теперь, спустя сотни лет, в тех краях настоящий рассадник живых и не очень некромантов, запертых на маленькой территории. Удрать с нее им не получается даже в мертвом состоянии.