9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4

Аплодисментов не последовало.

— Ах да, чуть не забыл, — спохватился новатор. — С учетом новой системы Слезайблинн имеет на сегодня 5348 баллов, Гдетотаммер — 5717, Чертекак — 6056 и Орлодерр — 5201 балл. Ну, коллеги, каким будет ваше мнение?

— Ха-ха! — закричал Развнедел, поворачиваясь к МакКанарейкл, но той уже не было в комнате.

Где-то далеко-далеко загрохотало, что-то взорвалось, тонко завыли мудловские аварийные сирены.

Лужж оценил выдержку мисс Сьюзан, которая сумела вынести свое мнение за пределы Первертса.

Открытый урок

В ночь на 24 мая Мистер Клинч не сомкнул рта. С самого заката он гонял специально присланную команду гномов по стадиону — сначала просто два круга, "чтобы размяться", а потом всю ночь, чтобы оборудовать площадку для проведения Открытого урока по мудловским дисциплинам. Помимо гномов, Клинч выпросил у Лужжа базовый комплект заклинаний, которые тот использовал в прошлом году при создании полосы препятствий Дня Закрытых Дверей.

— Зачем это вам понадобилась полоса препятствий? — спросил Югорус. — Клинч, вы меня пугаете.

— При проведении Открытого урока главное что? Главное — наглядность! — успокоил его завхоз. — Чтобы у вражеского наблюдателя сразу глаза повылазили. Да вы не волнуйтесь, что ж я, не понимаю? Я ж понимаю. Все будет в масштабе 2:1, как на детской площадке.

По просьбе завхоза Лужж создал вокруг стройки плотную Сферу Вамфигера, сквозь которую до утра шмыгали гномы с тачками, носилками и молодецким уханьем. Сам Клинч к месту трудовой битвы не приближался, а, как истинный генерал в душе, отдавал приказания, стоя на пригорке неподалеку.

К рассвету дым коромыслом прекратился, отрывистые команды Клинча — тоже, но Сфера осталась на месте, таинственно переливаясь матовыми боками.

Школа просто изнывала от любопытства. Из всех учащихся только Дубль Дуб был допущен на строящийся объект, но, чтобы восстановить картину по его рассказам, надо обладать воображением Бальбо Рюкзачини.

— Круто, — отвечал Дуб на все вопросы, — там вот так вот и вот так вот.

Свои слова он сопровождал внушительными жестами.

— А ты что там делал? — Мерги даже подпрыгивала от жажды знаний. — Тебя зачем звали?

— Я поднимал эту штуку на ту штуку, — говорил Дубль. — Я сильный.

К началу Открытого урока у стадиона собрались все студенты и преподаватели Первертса. Преисполненные сознанием собственной значимости первокурсники, выстроенные у края Сферы, сдержанно переговаривались. Старшие ученики, заполнившие сколоченные гномами длинные скамьи, безуспешно пытались проглядеть Сферу насквозь. Профессура на летающей трибуне вытягивала шеи — никто, кроме Клинча, не представлял, как именно будет проходить урок. Завхоз, одетый в парадно-выходной спортивный костюм, загадочно улыбался, на вопросы не отвечал, и стоявшему с краешка бригадиру гномов Шишке отвечать не позволял. Шишка степенно оглаживал руками бороду и скромно гордился.

Больше всех крутился ректор. Его беспокоил не только таинственно переделанный стадион, но и представитель министерства, который должен инспектировать занятия, а вместо этого опаздывал. Лужж разослал во все стороны глухарей, но даже эти чуткие птицы не могли учуять приближение чиновника. Видимо, в Первертс решили послать одного из лучших министерских магов.

От невеселых дум ректора оторвал коротышка Бальбо, который как-то ухитрился забраться на трибуну и теперь дергал Югоруса за мантию, вопрошая:

— Почему не начинаем, о Мудрейший из Могущественных?

Грач на макушке профессора гаркнул, не прекращая наблюдения за подступами к школе:

— Представителя Минпросвета ждем, чтоб он провалился!

Что-то щелкнуло.

— Отсутствие должного уважения к Министерству Просветления и его Официальному Представителю, Наделенному Особыми Полномочиями, — сурово произнес кто-то голосом Рюкзачини, — будет зафиксировано в протоколе.

На трибуне началось смятение. Грач и Лужж в панике завертели головами.

— Прекратите ерничать, — сказал голос Рюкзачини. — Я перед вами.

Преподавательский и ученический состав школы уставился на Бальбо. Легкомысленный лопоухий летописец преобразился в строгого лопоухого чиновника. Отточенными движениями бывший Бальбо надел очки, создал столик и поставил на него переносной детектор магии.

— При исполнении! — ахнула Фора Туна.

Лужж внутренне ойкнул и присмотрелся к хоббиту. Ошибки не было: коротышку окутывала тяжелая аура служебного заклинания При-исполнении.

Это заклинание применялось в бюрократических кругах, если существовало опасение, что чиновник в ответственный момент посрамит честь мундира — или хотя бы часть этой чести. При активизации заклятия исполнитель превращался в бездушный механизм, действующий в строгом соответствии с последней прочитанной инструкцией. Разжалобить, подкупить, напугать или рассмешить его невозможно. Только убить, но здесь не тот случай.

Литератор-оборотень с хрустом распечатал большой синий конверт, достал протокол и удостоверение, и предъявил их сначала грачу, а затем ректору Первертса. Документы были отпечатаны на старинной рунопечатной машинке, по четырем углам красовались Небольшие Овальные Печати, а всю нижнюю часть папируса занимала размашистая неразборчивая подпись главы министерства.

— Ну, — сказала подпись, — почему теперь не начинаем?

— Э-э-э... — согласился Лужж и махнул Клинчу. Майор торжественно откашлялся.

— Начинаем итоговое занятие по неволшебным дисциплинам. Сейчас мои ученики, сынки, орлы, ласточки... — Клинч коротко прослезился, — покажут всем, где раки зимуют... То есть продемонстрируют приобретенные навыки и умения по всем наукам. Ну что, сынки?! Пройдем?! Не посрамим?!

— Никак нет! — грянул идеальный строй первокурсников. — Пройдем, как ложка сквозь пюре!

— Даю пояснение для всяких... — Клинч покосился на непроницаемое, словно высеченное из цельного куска доски лицо Бальбо, — ...наблюдателей. Чтобы преодолеть каждый этап научной полосы препятствий, учащиеся должны применить знания по физической культуре, одноименной науке физика, химии, биологии и географии. И пение, конечно, как без пения. Зачетное время — 45 минут. Зачет по последнему. Курс! Равняйсь-смирно! Защитную сферу убрать! На штурм знаний бегом марш!

Лужж поднял палочку и дунул. Сфера Вамфигера развеялась. Сотня первокурсников рванула вперед и сразу же попятилась назад. По трибунам пронесся вопль ужаса.

Чтобы понять, как такое случилось, понадобится небольшое отступление. С Клинчем сыграл злую шутку "сержантский зазор". Этот метод, широко применяющийся в воинских подразделениях, заключается в том, что командир, не надеясь на исполнительность подчиненных, дает им задание с запасом. Расчет здесь на то, что завышенное задание недовыполнят, и в итоге получится столько, сколько нужно на самом деле. Например, если лейтенант придет проверять порядок в казарме в 14:00, сержант объявит подчиненным, что все должно блестеть к 12:00. Если нужна яма глубиной два метра, он прикажет углубиться в почву на четыре метра. Если надо взять в плен языка, он потребует выбить пехоту противника из окопов первого эшелона обороны.

Неудивительно, что после нескольких таких заданий подчиненные кое о чем догадываются и начинают все делать наполовину. Что еще больше укрепляет сержанта в мысли о необходимости пресловутого "зазора".

Но чем думал Клинч, когда применял сержантский зазор к гномам, которые всегда перевыполняют задания?!

Зря Лужж опасался, что Клинч скопирует его новогоднюю полосу препятствий. Лучше бы скопировал. Гигантские росянки, живые шашки, пещерные тролли — какие пустяки! Да натасканные майором соколы все это в два счета преодолели бы без всякой магии! Ну, в сорок пять счетов.

То, что предстало перед глазами ошеломленных зрителей и участников, преодолеть было невозможно.

В первом секторе располагался пахнущий ров шириной восемь метров, наполненный дымящейся соляной кислотой. Во втором метались огромные слоновые ежи — жутко голодные, судя по утробному желудочному вою, который поднялся, как только они увидели зрителей. Далее следовала "египетская ловушка" — ряд замаскированных арбалетов, непрерывно стрелявших чугунными болванками, покрывая ими каждый дюйм научной полосы. На последнем этапе чудом уцелевшим первокурсникам предстояло уворачиваться от здоровенных разумных глобусов, проворно катавшихся по полигону, с внушительным лязгом сталкиваясь длинными ядовитыми шипами.

Впрочем, вряд ли все эти напасти всерьез угрожали кому-либо из учеников. Потому что на старте надо было первым делом перемахнуть через абсолютно гладкую стену высотой 16 метров.

— Наглядные пособия? — холодно поинтересовался Бальбо, направляя детектор магии на полосу препятствий. Загорелся зеленый индикатор. — Время пошло.

Клинч тут же, не теряя времени, бросился душить Шишку. Лужж — Клинча. Преподаватели кинулись их разнимать. А Сен Аесли ринулся на приступ.

Да не просто ринулся, а ринулся с песней.

— Наверх вы, товарищи, все кто куда! — орал он, соскальзывая вниз, поднимаясь, подпрыгивая и снова соскальзывая.

Такого вопиющего противоречия между решительностью и логикой Сен еще никогда не испытывал. Стена казалась непреодолимой абсолютно, ни при каких обстоятельствах. Разум Аесли был в шоке, но зловредная хочуга раз за разом швыряла мальчика на полированную поверхность.

— Да что же вы стоите! — отчаянно крикнул Сен товарищам. — Держите меня... — он быстро произвел расчет, — ...восемь человек!

Первой откликнулась Мергиона. Следом подоспели Порри, Амели и Оливье Форест. Остальных четырех человек с успехом заменил Дубль Дуб. Аесли слегка затих, придавленный весомой товарищеской помощью.

Тем временем на трибуне объединенными профессорскими усилиями удалось избежать смертоубийства и выяснить — в самых общих чертах — что произошло. Оказалось, что непреодолимая стена предусматривалась высотой два метра, ров — шириной один метр, кислота — раствором детского шампуня без слез, слоновые ежи — злыми ирландскими ежиками обыкновенными, арбалеты — стрелять гораздо реже и теннисными мячиками, а глобусы — должны быть в восемь раз меньше, без шипов, и не гоняться за людьми, а от них убегать. Задачей последнего этапа являлась поимка и забрасывание всех глобусов в финишную корзину, расположенную на высоте трех метров.

Клинч глянул на чудовищную корзину, изящно торчавшую на 24-метровом столбе, и зарыдал. Мало того, что он на всякий случай в два раза завысил требования к строителям. Мало того, что масштаб 2 : 1 был понят гномами совершенно превратно. Так эти бескорыстные труженики от широты душевной еще и вдвое перевыполнили задание!

Но страдания Клинча были еле заметны на фоне беспредельного горя Шишки, причитавшего: "Мы ж не заради денег! Мы ж заради вас! Мы ж цельную ночь! Да если б мы ведали!". А когда бедняга узнал, что вся эта страховидная конструкция понадобилась не для того, чтобы напугать чиновника из Министерства, а для того, чтобы через нее прошли дети, то рухнул без чувств. А вот Сен, напротив, постепенно приходил в чувство. Хочуга, еще минуту назад бившаяся, как пойманная рыба, слегка дернулась — раз, другой, третий... И неожиданно исчезла. Аесли почувствовал себя точно так же, как три недели назад в кабинете Лужжа после заграничного успокаивающего заклинания. Только на этот раз всеобщая вялость и безразличие к жизни были его собственными.

— Всем спасибо, — сказал он. — И уже слезьте с меня, тяжело.

На трибуне царило уныние. В противоположных углах сидели, сгорбившись, Клинч, окруженный Харлеем и Развнеделом, и Лужж, окруженный печальной стаей грачей и глухарей. Возвращенный к жизни руками мадам Камфри гном Шишка горестно бродил между ними, ища на чем повеситься.

МакКанарейкл, сделав вид, будто подводит губы, послала в сторону полосы пробное парализующее заклинание. Один из ревущих ежей споткнулся и завалился на бок. На детекторе вспыхнул оранжевый огонек.

— Первое предупреждение, — ровным голосом произнес Бальбо. — Второе предупреждение инструкцией не предусмотрено.

Мисс Сьюзан чертыхнулась.

— Не надо, Сью, — тихо сказал Лужж. — Все ясно. Провал, полный провал. Катастрофа. Я отменяю Открытый урок. Сейчас я уберу эти наглядные пособия...

— Погодите немного, — сказал Мордевольт, глядя вниз, — не забывайте, кто у нас на старте.

А на старте, в полной тишине, прерываемой только шипением кислоты, чавканьем ежей, скрежетом арбалетов и скрипом глобусов-катков, прислонившись к неприступной стене, сидели в рядок сынки майора Клинча. Настроение у всех было отвратительное. Кроме Сена, у которого вообще никакого настроения не было.

— Эх, не повезло Клинчу, — вздохнул Порри. — Так старался, нас гонял три недели, а все зря.

"Не повезло, — равнодушно согласился Аесли. — Все зря".

— А гномам каково? — сказала Мергиона. — Всю ночь пахали, хотели как лучше, а получилось, что все испортили.

"Плохо гномам, — не стал спорить Аесли. — И ничего тут не попишешь".

— Гномы, Клинч, — проворчал Оливье Форест. — Лужж, вот кому паршивей всех.

"Да, Лужжу хуже всех, — подумал Аесли. — А как ему помочь? Никак".

— На него в Министерстве и так косо смотрят, все своего любимого Бубльгума забыть не могут, — сказал Оливье. — Теперь точно прихлопнут. Пришлют нам вместо Лужжа какого-нибудь паралитика древнего.

"А ведь пришлют, — сказал себе Аесли. — Это плохо. Что же делать-то?"

— А без Лужжа и Канарейку вышибут, — продолжил сыпать соль на раны Форест. — И Фору Туну. И Харлея. Да всех! Один Развнедел останется.

"Надо спасать школу. Должен же быть какой-то выход, — Аесли даже не заметил, что уже начал искать решение. — Сколько еще времени осталось? Минут двадцать?"

— А все Бальбо твой! — зло глянул на него Оливье.

— Бальбо не виноват! — запротестовала Амели. — Это все заклинание министерское!

"Заклинание министерское, — подумал Аесли. — А Бальбо мой. Ну конечно!"

Он понял, что надо делать. Он не мог этого сделать. Во-первых, не мог физически: избавление от хочуги отняло у него все силы. Во-вторых, то, что он собирался сделать, считалось одним из самых презираемых поступков в его семье.

Аесли попытался вызвать у себя приступ решительности, но хочуга, как назло, забилась куда-то в недосягаемое место.

И тогда он встал сам, впервые в своей жизни сознательно совершив необдуманный поступок.

— Держать? — вскинулась Мергиона.

— Наоборот, — с трудом произнес Сен. — Подталкивать.

— Я же говорил, — произнес Мордевольт, когда сооруженная из клинчевых орлов акробатическая пирамида подсадила Аесли на профессорскую трибуну. — Не забывайте, кто у нас на старте. Интересно, что они придумали?

Сен тяжело вздохнул и сел рядом с Бальбо.

— Прежде чем преодолеть научную полосу препятствий, я хочу сдать теоретическую часть задания. За весь курс.

— У вас есть такое право, — произнес Бальбо, не поворачивая головы. — Но напоминаю: на все задание у курса осталось всего восемнадцать минут. Это очень мало.