— Блондинку, даже не рыпнулась, — они захохотали.
— Понял, до связи.
Хорошо, они не взяли Веру. Слава Аллаху! Ну ничего, дайте мне только... я устрою вам Аллах Акбар. Я вам, суки, ваши кишки на ваши тупые бошки намотаю. Кастрирую, а яйца сожрать заставлю. Вы еще увидите, как я рыпаюсь. Я начал чувствовать тело. И тут же почувствовал, что на предплечье кожу стягивает скотч. А я хотел его снять. Думал, не пригодится. А руки они мне все равно освободят. Что так тело ломит все? Стоп, главное, чтобы Вера в номер не пошла. Мысли начинали путаться.
Вера выскочила из своего укрытия и бросилась бежать к гостинице.
"Стой, дура, куда, там может быть засада", — она остановилась и огляделась. Ну как так? Она же ясно услышала голос Алины, даже обрадовалась. Показалось, она двинулась дальше. Стоп, а что она говорила. Может быть засада? Она вновь остановилась и сначала медленно, но потом бросилась со всех ног прочь от гостиницы. Она металась по дворам, пока не заблудилась в темноте.
"Подруга, так дело не пойдет. Паника — это твой враг номер один. Успокойся, подумай". Она увидела лавочку и присела на нее. Почувствовала, что на плече что-то есть. Сумка, Алинкина, так там же пистолет! Вот я дура, у меня же был пистолет! Я же могла спасти Алинку! Она достала оружие и посмотрела на него. Он тускло поблескивал вороненной сталью в свете далекого фонаря. Она провела по нему рукой, гладя его.
Надо бежать. Куда? В Москву, звать на помощь. А можно же позвонить. Точно, вот я дура! Она полезла в сумку и достала телефон. Кому звонить? Нет, пока они приедут, Алинку убьют. Так все, спокойно. Она вспомнила, как делала Алина в таких ситуациях. Она просто несколько минут глубоко дышала. Помогло.
Вера встала и пошла искать обратную дорогу. У нее ушло минут сорок, чтобы выйти к гостинице, а оттуда уже к машине. Она с опаской подошла к месту, где стояла машина. Все тихо и спокойно. Она достала пистолет и вспомнила, как ее учила Алина снимать предохранитель и взводить боек. Но вспомнив, что она же говорила, что лучше этого не делать, Можно случайно выстрелить, хватит одного предохранителя. Она нашла пальцем собачку и надавила на нее, та глухо щелкнула. Вот, теперь все, сильней нажать на курок, и боек сам взведется. Она подошла к машине и осмотрелась. Быстро открыла и юркнула внутрь.
Истерика и паника постепенно уходили. Что же делать? Где ее искать? А что толку ее искать, что я сделаю? Как бы поступила Алинка? Она бы начала меня искать, у нее это как-то получается. Господи, Алиночка, но что мне делать? Ну где ты? Она посмотрела на телефон. Все же я позвоню.
— Алло, Андрей?
— Это не Серг... Не Алина, это Вера. Ну, пом...
— Ее украли похитили...
— В Ростове...
— Хорошо. Буду ждать.
Она отключила трубку и заплакала. Вот это друзья. Сказал: "К обеду кто-нибудь подъедет". Нет, пока они приедут, я не могу так сидеть. Алинка бы точно не сидела. Надо что-то делать. Стопппп! Маячок, у нее же моя сумка, там маячок. Она начала переворачивать вещи. Наконец-то достала ноутбук. Найти программу труда не составило, и вот уже перед ней лежит карта города. Она видит два сигнала. "Ого!" — увидев, где моргает второй сигнал, удивилась она. Она откинулась в кресле и задумалась. Посидев так минут пять, она приняла решение: "Не могу я сидеть и ждать, пока приедут парни. Они ее могут убить."
Я слышал, как опять хрипела рация. Им дали команду везти меня сразу на какой-то транспорт. Вскоре машина остановилась. Меня подняли и куда-то потащили. Я почувствовал, что мы на берегу. И вот поднялись на борт не то катера, не то яхты.
— Несите ее в кают-компанию.
Меня бесцеремонно положили на палубу.
— Разбудите ее, — услышал я чей-то голос.
Меня похлопали по щекам. Деваться некуда, нужно просыпаться. Я сначала медленно осматривал помещение, потом испугано дернулся, сделал испуганные глаза и начал озираться. Их было трое, так сразу и не достать. Нет, не время. Руки. Мой испуг вызвал у них смех. Значит, пока играю хорошо. В тот момент во мне не было ничего, кроме инстинкта убивать. Мозг искал варианты.
— Я где? Вы что со мной сделаете? — испуганным голосом пропищал я.
— Да никто тебя не тронет, успокойся и встань.
Я подчинился.
— Ты кто такая?
— Я-яя... Синичкина Оля, — ляпнул первое, что пришло на ум.
Они снова засмеялись. Что за дикари? Им нравится смотреть на испуганных девчонок, к тому же это у них вызывает веселье. Извращенцы.
— А где живешь, Синичкина Оля?
— Я-я живу в Москве.
— А тут что делаешь?
— Я на экскурсию приехала, я в институт поступила, папа мне путевку подарил.
— Молодец твой папа, хорошая путевка, — они заржали.
— А где твоя подруга? И что вы делали у моего офиса?
— Я не знаю... — я уже все понял и решил как себя вести. — Мы с ней расстались, она мальчика встретила.
— Что вчера делали у меня в офисе?
— Так вы из-за этого? Мы просто гуляли, мы просто хотели в туалет попроситься, — я стыдливо опустил глаза. Я надеялся, что делаю правильно.
— А у меня что, написано, что это туалет?
— Н-нет... — дрожащим голосом ответил я.
Тут в кают-компанию вошел парень:
— Лариса Андреевна приехала.
— Хорошо.
Вскоре вошла женщина лет тридцати пяти, высокая блондинка в сером деловом костюме. Она сразу подошла ко мне и, взяв за подбородок, покрутила мне голову, рассматривая лицо. Потом взяла за грудь и помяла, я тут же отстранилась. Она сильней сдавила мне челюсть.
— Не дергайся, — жестко сказала она. Затем отпустила подбородок и медленно обошла вокруг меня. — Почему в наручниках?
— Да так, забыли.
— Снимите, а то еще синяки останутся.
— Это Синичкина Оля из Москвы, — произнес Бубен.
— Да без разницы кто она. Все равно будет какой-нибудь Зухрой. Ну что, очень хороший экземпляр. Вторая где?
— Убежала. Ищем.
— Понятно.
— Да куда она денется, все вокзалы перекрыты. Зухра говорит, что с мальчиком куда-то гулять пошла, — они заржали. — Будешь теперь Зухрой.
Я пытался выдавить слезы и наконец-то получилось — слезы катились по щекам, а я всхлипывал.
— Че ревешь, Зухра?
— Вы хотите меня продать? Отпустите меня, я никому не скажу.
Прямо тут начать представление, что ли? Женщина подошла ко мне:
— Заткнись. Поработаешь пару лет, денег хоть заработаешь. Где ее сумка?
— Вот.
Она вывалила все на стол, перебрала содержимое.
— Где документы?
— В гостинице.
— Хорошо. Алик! — позвала она.
В помещение вошел парень небольшого роста.
— К остальным ее.
— А можно?
— Что?
— А можно, — я указал глазами на упаковку.
Она подошла и, взяв со стола упаковку тампонов, отдала мне. За нами двинулся человек с АКСУ, который до этого молчал.
— Начинайте колоть порошок прямо сегодня.
Мы спустились в трюм. Не успею, поднимет шум. Надо по-тихому. Парень тем временем остановился возле одной из переборок, снял замок и произнес:
— Заходи, устраивайся.
И увидев, что я медлю, схватил меня за волосы и впихнул в каюту. Я осмотрелся — это был отсек в трюме, на переборках видны были шпангоуты. На полу лежали матрасы, на которых, сбившись в кучку, сидели пять заплаканных мордашек.
— Привет, девчонки, — уже веселей произнес я. Кажется, у меня чувство дежавю. — Я осмотрел подволок и остальные переборки. Заметил одну камеру. — Ну что, хорошо. Сейчас вы кое-что будете наблюдать, все равно я вас убью.
Девки смотрели на меня с удивлением и страхом. Я подошла к камере и расстегнув джинсы, спокойно и не спеша сменила тампон. Застегнув джинсы, достала из кармана "орбит" и, закинув одну подушечку в рот, разжевала ее. Затем подобрала использованный тампон и прилепила его жвачкой как раз перед объективом. Взяла какую-то тряпку и накрыла камеру.
— Ля-ля-ля, — пропел я и быстро сунул руку почти под мышку и разворачивая нож, разрезал скотч. — Придурки, обыскивать надо! — я подмигнул девчонкам. — Не бойтесь, сейчас будет концерт.
По проходу уже слышались тяжелые шаги. "Один", — определил я и встал напротив двери.
— Ну, сучка, ты у меня сейчас сожрешь свою хрень, — матерился он, открывая замок.
Когда он сделал шаг во внутрь, я сделал небольшой мах рукой, и нож как пуля устремился навстречу, пробивая грудную клетку. Он вошел на всю длину лезвия. Он как будто на стену наткнулся. Медленно опустил глаза, посмотрел на то, что у него торчит из груди и поднял взгляд на меня.
— Сюрприз, — произнесла я, выдернула нож и отошла в сторону.
Выглянув в коридор, перевернула тело и достала пистолет. Надо же, "Глок"!
— Девочки, тихо, вы хотите домой? — Они все закивали головами. — Вот и молодцы, сейчас тетя Алина договорится с плохими дядями.
Я вышел в проход и направился к трапу. Я шел, не касаясь каблуками палубы. Я уже был почти у трапа, как услышал наверху шаги. Стрелять нельзя, рано. И кинулся под трап. Он спускался быстро и не держась за леера. Это его и погубило. Я схватил его за ногу и придержал. Грохоту почти не было. Приставив нож к горлу, я стволом показал, чтобы он молчал.
— Сколько человек на корабле?
— Двенадцать.
— Вместе с вами?
— Да.
— Значит, десять, — я ударил рукояткой пистолета в висок и медленно пошел наверх.
Метрах в пяти спиной ко мне стоял тот автоматчик. Он стоял у открытого иллюминатора и курил. Нож вошел в основание черепа как в масло. Я присел возле него и, вытащив нож, вытер об него, осматриваясь. Минус один.
Я встал и пошел по проходу — еще один трап. Я медленно пошел вверх. Это ходовая рубка. Тут был один человек. Он также стоял ко мне спиной метра два вправо от меня. Я приготовил нож, но сначала не понял, что случилось, у него вдруг затылочная часть черепа отлетела от головы. Это что было? Только потом понял, что работает снайпер и хороший снайпер. Как бы там ни было, но уже минус два.
Вера решилась, от ее паники не осталось и следа. Она вышла из машины и открыла багажник. Увидела футляр от скрипки. Она не сомневалась что это такое и, не глядя, взяла его, сразу почувствовав вес. Взяла ноутбук, положила пистолет в сумку, закрыла машину и направилась к дороге. Такси поймала сразу, назвала адрес.
— Двойная такса туда, — сказал водитель.
— Договоримся, поехали.
Всю дорогу она молчала. Вытащив деньги, увидела, что от назначенной суммы нет даже половины.
— У меня больше нету.
— Э, так не пойдет.
Она посмотрела на него.
— Снимай штаны, отсосу.
— Тогда другое дело.
Справившись за минуту, она сплюнула сперму в открытую дверь.
— Мы в расчете? — облизывая губы, спросила она.
— Теперь да, красавица, а может еще разок?
— В следующей жизни.
— Ну, ты звони, возьми номерок.
— Да иди ты, — она забрал свои вещи и пошла прочь.
— Ну, как хочешь, — крикнул водитель вслед и сорвался с места.
— Вот козел, — ругалась Вера сплевывая.
Ей было все равно. Если бы потребовалось, она бы еще раз сделала бы. У нее это не вызывало брезгливости. Главное — не поднимать шума. Она нашла подходящее место и включила бук. Алина была рядом, в пределах двух километров. Прикинув примерно где это, она направилась к заливу. Там еще раз включила бук. Теперь было ясно, что она где-то на одной из яхт. Но вот в какой? Она минут десять провозилась, пытаясь просчитать причал, и, наконец, высчитала и нашла яхту. Она спрятала сумку и бук, раскрыла футляр. Минут десять мучилась, собирая ВСС. Наконец-то ей это удалось, все встало на свои места. Она не имела ни малейшего представления что и как нужно делать. Подобравшись к яхте насколько было возможно, она припала к оптике, но ничего не увидела — темнота. "Вот дура, крышка", — увидела крышку, закрывающую оптику. И опять ничего, только огоньки. "И как я что тут увижу?" — в лунном свете она начала разглядывать оптику. Какие-то кнопочки, рычажки, она щелкнула один, никакой реакции, второй, припала к оптике и отпрянула от нее, чуть не выбросив "винторез". Прямо перед ней стоял человек в ярко-желтом свете. Она осмотрелась — никого. Посмотрела опять. Ого, какое приближение, да я вижу его зубы. В рубке постоянно находился человек. На пирсе стоял знакомый микроавтобус.
Она не знала, что она делает, у нее не было никакого плана, что делать дальше после выстрела. Но она решила идти на яхту. Она приложила приклад к плечу и прицелилась. Вот точка на перекрестие, ее надо наводить туда, куда хочешь попасть. Перед глазом прыгали какие-то цифры. она присмотрелась: "100, что такое 100?" Может, я что-то делаю не так? Она опять припала к оптике. С одной стороны моргает 100, а с другой — светится 200. Она направила ствол на другую яхту, подальше. Теперь цифра горела 550. А моргало 100. "Кажется, я поняла!" Она опять начала рассматривать кнопочки. Глядя в оптику, она начала нажимать. Во, есть, 200 и 200, и ничего не моргает.
Она опять навела точку на мужчину. Все, она нажала на спуск. Она ждала выстрела, но раздался сухой щелчок. А, патрон надо дослать. Она передернула затвор. И опять все заново. Спуск, она опять ждет выстрела. Но ничего вроде как нет. Но почему-то ее толкает в плечо и бьет в глаз, но она видит как что-то там брызгает, и мужчина заваливается на пол. Там вроде еще кто-то был, но уже не видно. Она вскакивает и бежит вниз что есть сил. Только быстрее добежать, пока в рубку не зашли! У нее еще одна обойма. Если что, она будет отстреливаться.
Она уже почти добежала до трапа, как вдруг у микроавтобуса открылась дверь. Она не ожидала и растерялась.
Я сначала хотела подняться в рубку и уже поднялась, но тут же спряталась. Там разбираться не будут, так же разрывную влепят, а потом будут разбираться. Спецназ так работает.
Я прикинул: как минимуму трое в кают-компании, где еще пятерых искать? Я двинулся по коридору. Где-то голоса, прислушался. Там. За поворотом говорили двое. Я быстро вышел за поворот, они сначала соображали. Один стоял, прислонившись спиной к переборке, а второй сидел на леерах. До них было метра полтора. Я, не останавливаясь, тут же воткнул нож тому, кто стоял у переборки, в бок и моментально толкнул второго. Он потерял опору и свалился головой вниз в узкий трап. Вытащив нож, я еще раз вогнал его, но только на этот раз в печень. Посмотрел вниз, второй лежал так, что и доктора не надо — перелом позвоночника. Минус четыре.
Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, кто не спрятался — я не виноват. Куда вы попрятались? Я решил идти в кают-компанию. Дорогу помнил. Уже почти дошел, когда с пирса раздался выстрел. "Твою мать! Что, нельзя тихо?" — я уже побежал, и тут навстречу выскочил Гриша, я опередил его на секунду. Он бежал с опущенным пистолетом, а я — с поднятым и направленным вперед. Он еще стоял, а я уже воткнулся в него и практически с ним ввалился в кают-компанию. Перелетев через упавшее тело, я сделал кувырок через плечо и, лежа на палубе, всадила пулю Бубену в ногу. Он завизжал как поросенок. Не теряя ни секунды, я направила ствол на женщину:
— На пол.
Она подчинилась. Кто-то бежал к кают-компании. Я повернул ствол и стал ждать.
