Старик с обочины

-Вопросов нет, продолжаю. Каждое моё распоряжение исполня-ется моментально и безоговорочно. Идти всем в полном молчании, смотреть на мои знаки, слушать только меня. Болтливые, медлительные и непонятливые в воспитательных целях получат прикладом по чему попало, включая тупую голову. Но уверен, что таких здесь нет. Имейте в виду, можем встретить любого мутанта. Так что, если увижу мозгоеда, скомандую "Ложись!", значит, бейте харями в грязь без дискуссий. Прикажу "На дерево!", стало быть, на последнем слоге все сидят на ветках. Ушастый, почему лампочка мигает? До ближайшего привала замыкающим будет Глюк, потом его сменит Ушастый. Вперёд.

-Ну и сволочь этот Стрелок. -едва слышно прошептал Тихоня на ухо Ташкенту. -Фактически прикрыл Стариком хвост каравана, а там опасное место.

-Разговорчики. -мгновенно среагировал ставший во главе колон-ны Стрелок.

Было пасмурно, но жарко и душно. "Наверное, будет дождь, — подумал Старик, пристраиваясь за Глюком. -Эк, парит!" Они медленно шагали по древнему шоссе, из трещин которого выбивались жесткие пучки колючей травы. Каждый старался наступать след в след впереди идущему.

"Скорость — приблизительно метров триста в час. — прикинул Старик. -Любопытно, никогда прежде не было у меня хорошего глазо-мера. Идём на... ("на фиг" подсказал, хихикнув внутренний голос) на северо-восток... градусов сорок пять... Любопытно, однако. В Зоне, как известно компасы не работают, стрелка крутится, словно пропеллер, а мне всё ясно. Может прав Шаман? Прирастаю талантами. Мутирую. А, почему, собственно, нет?"

Стрелок обошёл что-то блестящее и, кажется, шевелящееся. Строй в точности повторил его маневр. Когда Старик, описывая точь-в-точь такую же дугу, миновал это место, он увидел широкую и толстую трёхслойную ленту. С виду она была алюминиевой, шириной с полмет-ра и толщиной сантиметров в тридцать. Лента медленно выползала из земли у обочины шоссе, изгибалась вихляющимся полукружием и ша-гах в двух от места выхода с едва слышным шорохом вновь уходила в землю. Не то это был огромный вращающийся бублик, наполовину углубленный в почву, не то фрагмент бесконечного плоского металли-ческого червя, переползающего из одной норы в другую. Судя по реак-ции Стрелка на слойку, она не представляла опасности. Старику очень хотелось остановиться и рассмотреть аномалию получше. Тем более, что в проштудированных журналах она, кажется, не была описана. Но караван продолжал хотя и медленно, но размеренно двигаться и Старик, вздохнув, в последний раз с любопытством покосился на слойку.

Слева черно-зелёной мёртвой и неестественно тихой массой сто-ял еловый лес. Старик знал, что эта чаща — один из самых неинтересных участков Зоны. Аномалий там имелось не больше и не меньше, чем в других местах. Но все они были пустышками, отчего-то не производили "штук", а вот сложить задаром кости там можно было легче лёгкого. Поэтому добытчики в лес не ходили. Не посещали его и охотники, по-скольку животные там не водились из-за отсутствия корма. Однако за-бегающие туда кабаньи банды время от времени сосредотачивались в остро пахнущем хвоей массиве для последующего набега на огороды черновского "курорта". Поэтому охранники были начеку и никогда не отворачивали объективы своих биноклей от окраины леса. Кабаны вполне могли атаковать караван, но, слава богу, приближение этих неповоротливых зверюг можно было услышать издалека и занять обо-рону.

Из записной книжки Старика

Кабан Зоны — потомок тех диких кабанов, которые обитали тут на момент катастрофы. Они уцелели, но, само собою, это далось им нелегко, большая часть зверей вымерла, мутировавшие единицы размножились. Это крупные млекопита-ющие, самец достигает метра в холке. Своей живучестью и агрессивностью данное животное куда как превосходит не только родичей вне Зоны, но и большинство местных мутантов. Кабаны Зоны отлично переносят вредные для здоровья факто-ры, что позволяет им подолгу находится на загрязнённых участках. Мутагенные процессы, обусловленные воздействием как неизвестных факторов, так и изучен-ных аномалий, в значительной степени сказались на облике этих млекопитающих. Кабаны облысели боками и брюхом, их кожа там стала толстой и очень прочной. На ней проявились пигментационные пятна легкомысленной желтоватой расцветки и глубокие морщины. Загривок и спина обросли короткой, густой и грубой шерстью. Копыта зверей изменили свою форму: стали острее и слегка загнулись, приобретя слабое сходство с когтями. Это обеспечило им лучшее сцепление с почвой при бе-ге, позволило перемахивать, например, через стволы поваленных деревьев, цеп-ляясь за шершавую кору. Зрачки кабаньих глаз обесцветились, поэтому маленькие глазки кажутся белесыми и обманчиво добродушными. Кабаны ведут групповой образ жизни, чаще живут семьями, но охотно сливаются в стада. Важную роль в стаде играет вожак, прочие самцы находятся "на подхвате". Проштрафившихся помощников вожак вразумляет побоями, хотя до убийства никогда не доходит. При гибели вожака, как правило, стадо тут же распадется на семьи. Обычно самцы пат-рулируют территорию стада. При приближении того, кого они сочтут врагом (а су-щества это вздорные и в разряд неприятеля могут причислить без всяких основа-ний кого угодно), мгновенно атакуют. Врага отбрасывают и валят с разбега, рвут клыками, пытаясь вспороть живот жертвы. Всеядные кабаны охотно пожирают мясо убитых и падаль. Ходят непроверенные и маловероятные слухи о поедании каба-нами трупов своих павших сородичей.

Дорога плавно опускалась в выемку. Старик вспомнил карту. Впереди должен быть виадук, железнодорожный мост над шоссейкой. Его отсюда не было видно, заслонили почерневшие, сухие и деревья с корявыми ветвями. Левая сторона выемки густо поросла все той же ко-лючей травой, а правая была бурой каменной осыпью. Старик вспоми-нал все, что ему доводилось читать о Мармонтской Зоне, и удивлялся. Идти между двумя близкими возвышенностями считалось у канадских сталкеров абсолютно недопустимым. "Добро, -подумал Старик, -посмотрим, Стрелок — мужик бывалый, знает, что делает".

Железобетонный мост давно обрушился, слева и справа вверху торчали искореженные ржавые рельсы. По левую руку виднелись остат-ки будки путевого обходчика. Перед будкой торчал вбитый в насыпь самодельный крест из двух свежих березовых перекладин. К ним была красным нейлоновым шпагатом прикручена табличка. Старик пригля-делся и прочёл: "Гусак и Плюха". Понятно.

Перебираясь через бетонные обломки, Стрелок остановился на несколько секунд, надел шлем, пристегнул к вороту комбинезона, огля-нулся, жестом приказал всем поднять капюшоны. Носильщики тут же повиновались, Старик — тоже. Он не отставал, шёл грамотно. "Мертвец. -хладнокровно подумал Стрелок. -Билет в один конец, в лучшем слу-чае. С чего бы ему было в поход набиваться? Мёдом намазано? Или, может быть, Боров его нацелил? Какие-то секретные виды на него име-ет? Странный тип этот Старик, очень странный, притом, кажется, очень смышленый. А это — отягчающее вину обстоятельство... Чую, внутри у него что-то припрятано. Нет, вряд ли тут проделки Борова. Он хорошо знает, что со Стрелком шутки плохи. И знает, кто такой Стрелок в Зоне. Нет, чушь, Боров ни при чём... Но для всех, чувствую, будет лучше, ес-ли этот пенсионер сыграет в ящик. Ничего для этого делать не придётся, надо только не мешать. Всё случится само собою. И тарахтелка эта му-зейная у него под мышкой... Положат её Глюк с Ташкентом со скорб-ным видом и печальным словом на место, где ты прекратишься! Покой-ник ты, Старик".

-А ну, оцепенели на две минуты. -распорядился Стрелок.

Караван замер. Краем глаза Стрелок отметил, что Старик тоже дисциплинированно застыл. А реакция, между прочим, у него не по воз-расту, он так и замер в шаге с приподнятой правой ногой, а потом нето-ропливо и осмотрительно приставил её к левой. Ну-ну...

Шоссе за виадуком совершенно скрывалось в тумане. А в ней, в белесой струящейся дымке, что-то колыхалось. Что-то аморфное и большое. Но безвредное. Стрелок покрутил наушники шлема. Точно. Безвредное.

-Пошли. Не отстаём, видим спину переднего, слышим пыхтение заднего. -негромко приказал он, положив руку на спусковой крючок "грозы". Один за другим они перебирались через обломки моста и скрывались в тумане. Старик смотрел на мерно колышущийся перед ним объёмистый рюкзак Глюка и в то же время старался улавливать все звуки за собой. Автомат держал наперевес, готовясь оглянуться в любой момент.

Теперь дорога шла на подъём. Сывороточный туман редел и противно опускался на сапоги, одежду и лица мелкой моросью. Но за выемкой стало совсем ясно, они повернули налево, миновали сухо по-трескивавшуюся электру и взяли курс на видневшуюся в впереди тройку полуразрушенных домов. Крыши их, с раскрошившимся в песок шифе-ром и уныло торчавшими черными балками, напоминали грудные клет-ки скелетов каких-то ящеров. Над одной из крыш клубилось и слегка искрило что-то сиреневое, полупрозрачное.

Караван обошёл дома и остановился на сухой и ровной глини-стой площадке длиной и шириной не менее сотни шагов. На ней не бы-ло ни травинки, под ногами неприятно шуршало. Это было странно, по-скольку до этого места земля казалась довольно сырой.

Территория бывшего СССР

Сибирь

Усть-Хамский район Хамской области

Аномальная Зона внеземного происхождения

Пески

12 часов 40 минут 4 августа 2007 г.

-..."В коммуне остановка". -сказал Стрелок и одним движением сбросил свой ранец, -Что в переводе значит — всеобщий перекур. Сади-тесь парами, где стоите, спина к спине, оружие на коленях. Здесь вроде бы спокойно. Можно разговаривать вполголоса. Но слишком не рас-слабляйтесь, поглядывайте в сторону домишек.

Тихоня отстегнул один из клапанов нагрудного рюкзака, достал пакет с едой и фляжку.

-Хочешь? -спросил он Старика с набитым ртом. — Тут картошка. Варёная.

-А я взял мяса. -ответил Старик, -Давай скооперируемся.

Некоторое время они жевали молча.

-Странно сухо здесь, верно?

-Сухо, — согласился Тихоня. -И глина какая-то пыльная. Обычно так бывает на бывших комариных плешах. Но плешей такого жуткого размера не может быть, обычно они метров пять диаметром, не больше.

Из записной книжки Старика

Комариная плешь именуется учеными гравиконцентратом. Также одна из примитивнейших, а потому и ранее всего открытых аномалий зоны. Но, несмотря на то, что она известна уже полвека, физики так и не смогли удовлетворительно объяснить, отчего сила тяжести в комариной плеши от пятидесяти до ста раз (в зависимости от размеров аномалии) больше земной. При попадании чего-либо в аномалию, страшная гравитация расплющивает объект "в блин" до полной не-узнаваемости. О том, что происходит с животными и людьми, угодившими в плешь, лучше вообще не рассказывать. Время жизни комариной плеши — в среднем 15-20 лет, после чего она плавно ослабевает вплоть до полного исчезновения. Но это означает лишь то, что в это же время с той же скоростью где-то в Зоне разрастает-ся такая же плешь. Подлость аномалии заключается в том, что только днём внима-тельный наблюдатель может визуально обнаружить её: над аномалией плотный тяжелый воздух образует своеобразную "линзу", преломляющую свет. Ночью же комариная плешь совершенно не различима даже в бинокли и приборы ночного видения. Хорошо, правда, то, что американская "ищейка" в нагрудном кармане комбинезона достаточно уверенно определяет плеши и сообщает о них мерзким басовитым писком.

Комариные плеши порождают феномены под названием рачьи глаза. По-рождать-то порождают, да вот как их добыть! Эти "штуки" подбирают только на исчезнувших аномалиях, вследствие чего рачий глаз настолько редок, что ученые там, за стеной Зоны даже не догадываются, что подобное может существовать. Они, учёные-оборонщики дорого бы дали за то, чтобы аналогичного свойства до-биться в лабораторных условиях Но добытчики предпочитают оставлять такие "штуки" у себя. Ведь при ношении рачьего глаза близко к телу денатурализация белков проходит медленнее. Другими словами, человеческая плоть приобретает большую устойчивость к высоким температурам и меньше обгорает.

-Старик, — вдруг тихо сказал Тихоня, глядя в сторону. — А тебе еще не рассказывали о радиостанции? О Большой Антенне?

-Какой Антенне? -рассеянно спросил Старик. -Кто бы мне и что рассказывал? А самое главное — когда? Мы же всё время вместе, сам знаешь.

Тихоня сконфуженно хмыкнул, запустил пальцы в давно не стриженую шевелюру и сказал: -Да есть, по слухам, такой объект в Зоне, хотелось бы с умным человеком поговорить на эту тему...

-"Вставай, проклятьем заклеймённый"... -скомандовал Стрелок. -Двигаем дальше.

В этот момент в его кармане курлыкнул карманный портативный компьютер. Очевидно он был соединен со шлемом, потому что Стрелок выдвинул из ободка шлема микрофон и произнес: -Слушаю.

-О! -вспомнил Старик. -Во время беседы с Шаманом тот сказал, что в Зоне можно переговариваться при помощи КПК.

-Конечно. -подтвердил Тихоня. -Мобильные телефоны тут не работают, ретрансляции нет, зато карманные компьютеры непонятно отчего действуют безукоризненно. Правда, только в пределах Зоны, с внешним миром — никакой связи.

-А как подключиться? -полюбопытствовал Старик.

-Доставай машинку, сейчас настроим.

Тем временем Стрелок слушал невидимого собеседника с едва заметной презрительной усмешкой.

-Не понимаю тебя, Боров. -холодно сказал он. -Все свои вопро-сы решайте сами. При чём тут я? Договорился провести караван по тре-угольнику "курорт"-Лукьяновка-Гремячье-"курорт", верно? Обещал привести всех шестерых целыми-невредимыми, так? Нет, Боров, нет, по слогам: ше-сте-рых! Остальное меня совершенно не интересует. Конец связи!

Он спрятал микрофон и оглядел ведомых: -Шагом марш! Замы-кает Ушастый.

Территория бывшего СССР

Сибирь

Усть-Хамский район Хамской области

Аномальная Зона внеземного происхождения

Пустошь

16 часов 10 минут 4 августа 2007 г.

Теперь Старик следовал за Ушастым и слушал его размеренное сопение.

Впереди замаячила рыжая полоса невысокого обрыва. Справа среди мелкого и тощего кустарника стояло... нет, не стояло, а высилось дерево... нет, не дерево, а Дерево. Даже Дерево-о-о-о! Его размеры бы-ли совершенно дикими и ненормальными.

На тех снимках, которые удавалось сделать с башен охватываю-щей Зону стены, эти гиганты выглядели ничтожными. Зато вблизи... Понятно, что в зоне мутировали не только животные. Появлялись и но-вые растения. В отличие от фауны флора почему-то изменялась, что называется, редко, да метко. Подавляющее большинство деревьев, ку-стов и травянистых растений Зоны выглядели вполне привычно. Но уж если какие-то из них "сходили с ума", то их "сумасшествие" оказыва-лось необычайно буйным. Из обломленных и упавших на землю еловых лап вырастали новые ели. Тополя оплетали под собой все пространство узловатыми корнями, из которых выбрасывались наверх сотни молодых побегов. Клёны прекращали рост, достигнув высоты по пояс человеку, зато их стволы разносило вширь, так что они приобретали форму доль-чатой тыквы. Цветы пахли совершенно не так, как за стеной.