Мастерград 6

Над столом 'танцевала' пыль, в луче света из окна переливался всеми цветами радуги в графине. Сжатый кулак Петелина-старшего лег на столешницу. Тяжелый взгляд пробежался по напряженным лицам членов совета вокруг.

— Бандиты... как есть бандиты — Степан Викторович совершенно прав, но они вооружены лучше, чем мы. Видели, какие дыры проделали в воротах пулеметом? А у них как минимум десяток автоматов и РПК, а у нас только ружья... — голос невольно дрогнул, — Единственное серьезное оружие — это гранатомет РПГ-22 Арипова и автомат. Кроме того, много ли к ним патронов? А драться придется все равно — Пустоцвет не отвяжется. Нда... Кстати, никто не знает, что там с минометом у Архиповича?

Никто не знал. Петелин на секунду выглянул на улицу. Семейство, разлегшись на солнце, ожидало, когда освободят палатку.

— Алексей, пулей за Архиповичем. Он нужен срочно!

Пока ожидали, прикидывали варианты действий. Единственный врач, Пастухова и профессор Кононова, как сугубо гражданские люди, молча слушали. Врач оживилась только когда Петелин упомянул о возможных раненых и подняла взгляд на Петелина:

— Господа, господа, не беспокойтесь — запас медикаментов и перевязочных материалов есть на пятьдесят больных. Так что воюйте на здоровье!

— Типун вам на язык! — Петелин покосился на женщину с иронией, — Вот за что я люблю родную медицину, так это за неистребимый оптимизм!

Невесело и нервно посмеялись и продолжили обсуждение. Получалось плохо. Если колонисты и победят, то большой кровью и то — не факт.

Петелин время от времени бросал реплики, а сам все прикидывал, как поступить. На душе было гнусно.

Покорится Пустоцвету, стать, попросту выражаясь, его рабом и, тем спасти многих? Или же избрать для себя благородный путь сопротивления? Без всякой гарантии, что защитят собственные семьи? В благородные мотивы Пустоцвета, первым пролившего кровь и применившего оружие, он не верил.

Сложность была в том, что третьего пути не было. Не только потому, что Пустоцвет утром придет за ответом, но и потому еще, что не в характере Петелина в трудные моменты уходить в кусты. Мушкетерская юность давно прошла, но пепел ее стучал в сердце.

К тому времени, когда в палатку занырнул Архипович, обсуждение выдохлось и разговоры сами собой стихли.

— Ну что опять у вас случилось? — бледное лицо его раскраснелось, глаза блестели и говорил он зло и взвинченно, — У меня там запарка, а вы гоняете меня как мальчишку, ешки-матрешки!

— Успокойся, Архипович, успокойся, — по-приятельски положил ладонь ему на плечо Сергей Евдокимов, продолжил с напором, глядя в глаза мастера так выразительно, что тот невольно отвел взгляд, — мы тебя ненадолго отвлечем. Ну ты же знаешь про Пустоцвета? — Архипович кивнул, — Ну так подскажи, что там у тебя с минометами. Ты вроде бы два изготовить собирался?

— Ага, — все еще заметно взвинченно проворчал Архипович, — с вами изготовишь два! Кожный день что-нибудь новое! То миномет им, то арбалет! А не помните, как давеча просили изготовить для трактора двигатель Стирлинга (тепловая машина, в которой рабочее тело в виде газа или жидкости движется в замкнутом объёме, разновидность двигателя внешнего сгорания. Основан на периодическом нагреве и охлаждении рабочего тела с извлечением энергии из возникающего при этом изменения давления)? Я вам что, разорваться должон? Я...

— Подожди, Архипович, подожди разорятся, так изготовил минометы или нет? — махнул крепко сжатым кулаком Петелин и с надеждой уставился на мастера, — Это очень важно, очень, — выделил интонацией последнее слово.

— Изготовишь с вами, — явно успокаиваясь, ответил мастер, — один только и сделали, но испытать не успели.

— Ага, — глубокомысленно произнес Петелин и задал главный вопрос, без положительного ответа на который миномет просто труба с опорной плитой, — а мины для него есть? Успели изготовить?

Архипович глубоко вздохнул:

— Десяток изготовили, но здесь без гарантии что взорвутся. Сами понимаете — не испытанная еще техника.

Когда мастер ушел, профессор Кононова впервые за разговор поглядела Петелину в глаза.

— Кровь... — голос ее дрогнул, — сбежали из будущего, а здесь снова кровь. Это ужасно. Ужасно. Я не помню кто из римлян сказал: 'Худой мир лучше доброй войны'? Быть может договоримся, ну не звери же они в конце концов — цивилизованные люди!

— Глупости вы говорите, профессор! — гневно произнес Петелин, — Никогда, никогда не пытайтесь умиротворить убийц. Этим вы только убеждаете их в своей слабости!

Солнце поднялось еще выше, пригревало не на шутку. В такой бы день посидеть в тенечке, пива попить ледяного... А вместо этого приходится искать выход из смертельной ловушки. От принятого ими решения зависела жизнь полутора сотен человек, и он чувствовал себя загнанным зверем

— Спокойно, спокойно, — Сергей Евдокимов выставил вперед ладонь и нервно хмыкнул. На ум пришла история знакомства с Петелиным. Он, по гражданке, тогда еще молодой лейтенант, зависал в кафешке. До него докопались двое местных придурков и быть бы ему битым, если бы не заступился за незнакомого паренька Александр. Метр девяносто и плечи широченные. Местные забияки, здраво рассудив, что и сами могут получить, пошли на попятную. Так началась дружба. Да и характеры у них были похожи. Оба еще те авантюристы.

— Ну и как вы думаете умиротворить пустоцветовскую банду убийц? — Евдокимов повернулся к профессору.

— Ну вы же мужчины... — неопределенно пожала узкими плечами женщина.

После некоторого молчания Чепанов произнес:

— Хороший вопрос и мир — это безусловно хорошо. Екатерина, вы позволите так себя называть старику? — он подождал пока женщина кивнет и продолжил, поглядывая на окаменевшее лицо собеседницы, — Так вот только для мира должно быть обоюдное желание сторон. Согласны? — женщина снова кивнула и поджала губы, она уже догадывалась к чему клонит Чепанов, — в противном случае это просто капитуляция. А на что они способны, мы знаем на примере убийства Новикова. Вы согласны, Екатерина?

Женщина помедлила, потом нехотя склонила голову в третий раз.

— Умоются кровью те, кто усомнится в нашем миролюбии! Да, и ваша фраза — это Цицерон, — тихо и зло сказал Петелин. Профессор искоса посмотрела на него, но так и не решилась ничего сказать.

Разошелся совет минут через сорок. План, дававший в случае нападения бандитов надежду на успех, вчерне был готов.

Члены совета попрощались и ушли, а Петелин-старший остался в мучительном одиночестве. Мысли потревоженными осами роились в голове. 'Миномет... десять мин... это шанс на победу... но какой ценой?' — пульсировало в висках. Не верилось, что завтра — бой. И кто-то не выйдет из него...

Взгляд упал на карту местности, на столе — ее он набросал еще в первые дни после прибытия. Знание местности — ключ к успеху — так учили еще в военном училище... так давно! Заманим в засаду — победим! Но как сделать это? Но вначале — убедить принять бой. Многие ведь еще надеются отсидеться, переждать бурю. Но Пустоцвет не оставит в покое. И тогда мечты о мирной жизни рухнут как карточный домик. Вместо места, где можно укрыться от опасностей постапокалиптического мира, они столкнулся с новыми, не менее смертоносными. В углах плотно сжатого рта пролегли горькие складки, серо-синие глаза потемнели и запали. Он чувствовал себя загнанным зверем — слишком много жизней зависело от решения совета. Тяжело оперся об самодельный стол, словно ноги не держали. Голова склонилась. Словно из него вытащили стальной стержень, позволявший несмотря ни на что жить и работать. Лицо плыло от с трудом сдерживаемых эмоций, из груди вырвался короткий вздох.

С 'улицы' донеслись голоса старшего и младшего и звонкий голос жены. Он повернулся на звук.

Ну если и ты расклеишься, то кто же тогда будет дело делать? Несколько секунд взгляд не отрывался от брезентового входа, медленно отвернулся. И, словно голоса родных людей придали ему сил. Передернул плечами, лицо ожесточилось, стало стальным. Вместо страха почувствовал злость. А черта лысого вам сдамся — придумаю что-нибудь!

Зашла Ольга, посмотрела на застывшего с каменным лицом перед картой мужа и молча принялась за домашние дела, время от времени бросая в его сторону тревожные взгляды. Она была мудрая женщина и знала, когда не стоит приставать к мужу с глупыми вопросами.

Ничего в голову не приходило. Последний раз взглянув на карту, откинул брезентовый полог и вышел из палатки. Полной грудью вдохнул напоенный терпкими лесными ароматами воздух. А ведь славное утро теплое, летнее. Ветер принес аромат дымка — хозяюшки готовили обед для всей оравы колонистов. Птицы беззаботно щебетали, пели, так и хотелось расслабиться. Присесть где-нибудь в тенечке, открыть припасенную бутылку пива из запасов двадцать первого века. Но нельзя. Никак нельзя.

Перед обедом колонисты, от мало до велика, собрались на поляне около кухни — так называли большую поляну с мангалами и импровизированными очагами, где женщины готовили еду. Под прицелом множества глаз Петелин зашел в центр молчаливо круга. Огляделся. Лица мужские и женские, юные и не очень. Кого-то он знал раньше, а кого-то только здесь, на средневековой Смоленщине. Их объединяло одно — надежда. Надежда на лучшее будущее. И за всех них, он, инициатор переселения отвечал.

Он содрогнулся от мысли, что, возможно, привел людей к гибели. Глупой гибели. Глаза его были сухи, губы крепко сжаты.

— Товарищи!.. — махнул рукой, словно разрубая нечто видимое только ему острым казачьим клинком.

Не скрывая ничего, Петелин-старший вкратце обрисовал ситуацию и объявил: совет предлагает принять бой! По лицам людей пробегал страх, но в глазах большинства горел огонь решимости. Действовать. Быстро и решительно. Иначе будет поздно. В мир прошлого эмигрировали люди решительные и энергичные и сомневающихся почти не было. Подавляющее большинство решение совета одобрило, лишь несколько человек, в основном женщин, воздержалось. Все мужское население колонии, кроме стариков и детей мобилизовалось.

Примолкшие люди еще расходились с поляны, когда Петелин почувствовал пристальный взгляд и повернулся.

В шаге от себя увидел Маргариту, вдову Сергея Новиков. Она выглядела бы вполне нормальной и, даже симпатичной женщиной, если бы не покрасневшие от слез глаза и застывшее, бледное лицо, словно маска горя. Сердце пропустило такт, и он понял, что обязан, просто обязан пойти навстречу этой женщине, по его... да-да по его вине потерявшей мужа.

— Александр Иванович, можно вас на пару слов? — произнесла тихо. Взгляд, направленный вниз, застыл, словно женщина хотела разглядеть нечто видимое только ей. Быть может прошлую жизнь, в которой была счастлива. Хотя счастлива ли? — Мне нужно... с вами переговорить. О важном... — на собеседника она упорно не смотрела.

— Хорошо, — мужская рука пригладила седой ежик волос, вопросительно посмотрел на женщину, — слушаю.

Потом, почувствовав взгляд, на миг обернулся и увидел внимательное лицо Чепанова. Он резко повернулся и исчез в кустах.

— Я хочу воевать, — голос женщины звучал твердо, как кремень, — Воевать с Пустоцветом вместе с вами! Вы не подумайте, я ни какая-нибудь там, — она неопределенно пошевелила пальцами, — Сергей меня, — голос на миг дрогнул, но продолжила все так же энергично, — учил стрелять из пистолета. Я смогу. Поверьте, я не стану обузой!

Вдова приложила руки к пышной на нескромный мужской взгляд груди и посмотрела в лицо Петелина. В глазах ее сверкала сталь, взгляд с какой-то обреченной уверенностью, на грани мании.

Глаза ее блестели, говорила зло и взвинченно, и Петелин сделал успокаивающий жест: мол, не горячись.

— Ты... Понимаешь, что это очень опасно и потери неизбежны? — осторожно спросил Петелин и плотно сжал губы, — Это опасно. Очень опасно!

Женщина кивнула, не отрывая взгляда от лица члена совета колонии и почти выкрикнула на грани надрыва:

— Александр Иванович, я все равно приду утром к воротам... Все равно! И не уговаривайте меня! Они, они убили его. Твари!

Выругалась по-татарски матерно и всхлипнула. Пальцы стерли непрошенную слезинку из уголка глаза, она вновь сложила руки на груди.

'А ведь придет, дура-баба! Ну не закрывать же ее... да и негде. Не в холодильнике же! Черт, она не знала что-ли, какой фрукт ее муженек?'

— Ну хорошо, Маргарита, а как же сын? Твой сын...

Он не договорил — женщина перебила:

— А вот про сына не надо! Не надо! Ему шестнадцать, он проживет... если что, а я должна. Слышите, должна быть там! — слезы как по волшебству высохли и смотрела женщина зло и решительно.

Петелин расстроенно покачал рано поседевшей головой и довольно долго молчал, глядя на женщину каким-то оценивающим взглядом.

— Ты убедила меня. Хорошо, приходи. Заранее прошу прощения, если в чем-то задену самолюбие, но не тот момент, чтобы в политесах упражняться — оружие даже на мужиков не хватает. Ты умеешь оказывать первую медицинскую помощь? — наткнувшись на недоумевающий взгляд, — торопливо добавил, — Ну там перевязать,

доставить в медпункт, понимаешь, — он немного замялся, — мужиков мало — они все на счету.

— Умею, умею немного, — ему показалось, что женщина даже слабо улыбнулась.

— Ладно... ждем тебя, я распоряжусь, чтобы оповестили тебя, когда будем собирать мужиков. А ты иди к Анастасии Ивановне, она проинструктирует и снабдит медикаментами. Новиков, не такой, как ты думаешь, — неожиданно для самого себя произнес Петелин, с сочувствием глядя лицо вдовы, — Он пил, гулял...

— Я знаю, — торопливо перебила женщина, прикрывая ладонями рот, словно боясь, что скажет лишнее, — Я знаю — пил и изменял. Я не дура, я знаю, но это ничего не меняет. Ничего. Это мой выбор и моя судьба ...

Петелин развернулся и прямиком направился к караулке, чувствуя спиной, всем телом, взгляд вдовы. На душе было гнусно... Хоть плачь, хотя он и забыл, как это делать. А еще в мозгах клокотала холодная ярость. Порвал бы тварей на клочки!

Перед тем как нырнуть в окружавшие кусты 'кухню', обернулся. Вдова смотрела вслед безразличными, даже невидящими глазами, и он подумал: Боже, за что этому уроду такое сокровище?

Но не до переживаний... Как говорил герой популярного в прошлом киносериала: Дел за гланды! А вот если все получиться...

Домой, в палатку он вернулся далеко за полночь. Пока одно дело, пока другое, пока проверил усиленный караул, охранявший стену, лагерь уже спал и бодрствовала только усиленная смена караульных.

Сыновья давно уже посапывали во сне и только Ольга, дожидаясь мужа, лежала в спальнике с работающим ноутом на животе

— Ты чего так поздно? Я беспокоилась! — кладя ноут на застеленный брезентом пол, она с укоризной глядела на мужа.

— Да так, — усмехнулся Петелин и положил ружье в изголовье, — подарочек готовил для 'законной' власти, чтобы не скучали, — закончил ехидно. Еще через пяток минут, не раздеваясь, прилег на спальник.

Ольга посмотрела на него взглядом следака со стажем, но не стала дальше развивать тему.