Магик 3. Победитель. (Черновик)

Тут, вторя моим мыслям, вдруг раздались звуки, которые я в этом магическом мире, а меня должно было забросить именно в магический мир, ну никак не ожидал услышать:

-... годня двадцать пятое мая, тысяча девятьсот девяносто четвёртого года. Шесть часов ноль минут. И я, Иван Лапшин, присоветую вас на радио 'Маяк'. Сегодня вас ожидают...

Пока ведущий перечислял что будут идти по радиопередаче, я широко открытыми глазами рассматривал лампу дневного света на потолке, белёном известкой. Какого чёрта? Я должен был переродится в магическом мире, но не как не на Земле. Что ещё за сбой? Ещё и молодая Россия, не Союз, а беспредельные девяностые. Я настроился на магический мир, а тут откуда магия. И что, теперь я без Дара? Да, какие пять лет, мне тут не особо-то и интересно, годик поживу, развеюсь и сваливаю. Тут мои мысли прервали скрип койки, кто-то закряхтел и звук стал тише. Там утренняя гимнастика пошла. Я же, вырвавшись из раздумий, вздохнул и стал ощупывать себя. Тело избито, любое касание боль, на голове шапка бинтов, голову что ли проломили? Шумы и скрип коек, да пожелания здоровья разными голосами, дало понять, что в помещении находиться несколько человек. С трудом повернул голову, шея травмирована, рассмотрел двоих у противоположной стены, сидели на койке, один лицо протирал, другой зевал. То, что это больничная палата, я уже понял. Судя по руке что поднял и изучил, мне лет десять-двенадцать, где-то в этом промежутке.

— О, очнулся паря? — спросил один из мужиков, в майке-алкоголичке, весь в татуировках. Да и по виду видно, что бывалый вор.

— Очнулся, — тихо ответил я. — Ничего не помню.

— Что вчера было?

— Вообще ничего.

— Что, даже как зовут? — удивился тот. — Хотя да, у тебя же голова проломлена. Может быть.

Трогать меня больше не стали, общались между собой, это была палата в хирургическом отделении больницы, города Москва, только медсестру позвали, та осмотрела меня и опросила. Сообщил тоже самое что и соседям, ничего не помню. Вообще. Я размышлял что дальше делать. А тут в палату ворвалась молодая женщина, яркой красоты, лет тридцати от силы, с печатью страданий на лице. Похоже всю ночь не спала, веки опухли, и рванула ко мне.

— Ванечка, что с тобой сделали эти сволочи?!

Пока та меня обнимала и целовала куда придётся я ошарашенно смотрел на ту, узнавая, и не узнавая. Вот чёрт. Кажется, я начинаю понимать почему меня закинуло в этот мир, и в это тело. Если я прав, то я попал в тело собственного сына. Ну да, когда королём был, иногда открывал порталы в разные миры, произвольный поиск, вот и в ещё одном Союзе побывал. Поздний, там девушку встретил, неделю с ней пробыл, и отбыл обратно свой мир. И эту девушку, той тогда было восемнадцать лет, студентка медицинского училища, на Чёрном море познакомились, отдыхала та, и вижу сейчас перед собой. И по времени сходится. А если я как одарённый, проведя с ней не одну жаркую ночь, смог заделать ей ребёнка? Ведь шансы что тот станет одарённым, довольно высоки. Вот и получается на Земле где одарённых то и нет, это ещё проверить нужно, всё же один оказался, и в какой-то степени виноват тут я уже сам. Отдохнул, блин, от жён. Почему не магический мир, а Земля, ещё буду выяснять, хотя я думаю тут был Зов в межмировом празднестве от сына, умирающего сына, вот на родную душу и повело. Правда, тут должно совпасть несколько моментов, но самый важный, когда Зов идёт, я должен был эмблему отправить. Видимо и сошлось. Да уж, попадание одно на миллион, и ведь получилось же. Ладно, это всё потом, задачи-то изменились. Раз я в теле сына то проживу полноценную жизнь, и матери его, Ольге, обеспечу всё, здоровье, сытую и богатую жизнь. А также найду тех, кто довёл сына до такого состояния. Тут уже дело принципа. Уж поверьте, нашу встречу они не переживут.

Вот так и начал вживаться в свою роль, про амнезию сообщили матушке, ну и я пытался выяснить как та жила, сына родила, и остальное, но врачи пришли, попросили её выйти, и занялись мной. Дальше на рентген, и там выяснилось, что череп проломлен, нужна операция. Установка титановой пластины. Помимо этого, переломы двух рёбер, левой руки, и перелом левой ноги ниже колена. Ещё хотел зайти сотрудник милиции, что вёл дело об избиении сына, Иваном Ольга назвала, но его не пустили, там работал консилиум врачей. Ольгу пустили, в процедурную, где мне на ногу гипс накладывали. Ну и началось общение. Ольга вообще в прострации была, видно, что вопросы ей задавать бессмысленно, сына та любит, это видно, та в шоке и что-то добиться от неё было сложно. Я же на каталке лежал, вот и прикинув всё, попросил поговорить с мамой, врачи отошли, а та склонилась ко мне:

— Мы где живём?

— В заводском общежитии, мне как уборщице выдали комнату, — сообщила та.

— Даже так, не медик? Ладно, общага так общага. Там ванна есть?

— Да, втором этаже, мы пользуемся ею.

— Отлично. Отказывайся от всех медицинских процедур и забирай меня в общежитие. Не нужна нам медицина, сами справимся.

— Но как же?.. — пролепетала та.

— Чёрт. Ладно, скажу прямо. Я Родион. Спасибо что сына Иваном назвала, Олечка. Скажи, отчество у него Родионович?

На этом та и упала, потеряв сознание. Похоже всё, доконали её новости.

Врачи конечно же бросились к той, уложили на кушетку у стенки, медсестра, что уже закончила меня бинтовать, сообщила где нашатырь, похоже врачи тут слабо ориентировались, странно, так что один дал Ольге понюхать раствора и та вскоре зашевелилась, правда, сесть ей не позволили, а велели ждать. Пока один врач проверял состояние той, пальцем перед лицом водил, двое подошли ко мне. Как раз закончили с ногой, начали шину накладывать на руку. А вот рёбра решили не гипсовать. Неправильно сказал, грудь решили не трогать. Переломы без смещения, тугую повязку наложат. Если не поможет, тогда уже гипс. А нет, вот старший врач передумал, как повторно ещё влажные снимки изучил, на грудь тоже гипс. Буду как в каркасе лежать. А вот на операцию я категорически отказался ехать. К счастью, Ольга пришла в себя, обдумала всё что я ранее ей сказал, и попросила оставить нас наедине. Врачи вышли. Мне уже руку загипсовали, а вот грудь ещё нет, так что подойдя, та пытливо стала меня изучать, на что я улыбнулся разбитыми губами.

— Ты действительно, Родион?

— Да. Я маг из другого мира. Хотя тоже родился не Земле. Был королём в мире с комическими технологиями, владелец нескольких планет. Вот от семейной жизни развеется, у меня две жены королевы, близняшки, и посещал разные миры.

— А мне сказал, что иностранец.

— Другой мир, другая страна, какая разница? Не сильно и солгал.

— А меня за связь с иностранцем на три года в тюрьму посадили. Я Ванюшу в женской колонии рожала. Под Архангельском.

— Даже так? Надеюсь запомнила кто это всё сделал? Потом сообщишь. Запомни, за подобное нужно всегда мстить, и желательно смертельно. Я и за сына отмщу. Найду тех, кто с ним это сделал.

— А и отомсти, — махнула та рукой. — У меня потом вся жизнь под откос, работу не найти, вон уборщицей работаю в цехах. Родители отказались от меня. Хорошо в Москве смогла устроиться, на завод взяли.

Та задала несколько вопросов, чисто по нашему отдыху на побережье Чёрного моря, о чём знали только мы одни и сыну та явно не рассказывала. Я не только ответил, но и довольно ярко всё описывал, в чём окончательно убедил её. А мне нужна была её помощь, без неё быстро всё провернуть не получится. А я отблагодарю, тем более как не крути, пусть и моральный долг, но он есть.

— Не будем тянуть время, сын скорее всего одарённый, потому меня и притянуло к нему. Нужно инициировать дар, дальше я себя восстановлю. Забери меня из больницы, отказные все подпиши, и срочно в ванну полную воды. Она для инициации нужна.

Не зря я Ольгу решил посвятить во все дела. Та быстро стал деловой, и с врачами поспорила, и надавить смогла, но документы подписаны, нам даже машину выделили, старый 'РАФик' и крупного медбрата, он с водителем машины и поднял меня на третий этаж. По лестнице. С носилками было неудобно, но смогли. В общаге, понятно, лифта не было. Ну и занесли в комнату, дверь которой ключом открыла Ольга. Да обычная общага, длиннющие коридоры со множеством дверей, в обоих концах туалеты и кухни. Комната оказалась небольшой, квадратов двадцать пять от силы. Две кровати у левой стены, на сетке, с хромированными спинками. Та что у окна точно сына, меня на неё и уложили. Ещё стол у окна был, пара стульев, шкаф у двери, буфет, и холодильник 'Мир', довольно старый. Да ему лет двадцать, наверное, с рук куплен, но работает, гудит. В общем, нас оставили и ушли, а так как мы общий разговор перенесли на позже, то Ольга сразу спросила:

— Что дальше делать?

— Нужно наполнить ванну водой и поместить меня под воду. При инициации происходит выброс. Вода его глушит. Если не будет, от выброса этого здания не станет, и соседних, оплывут пылью, как свеча под огнём. Ещё что-нибудь тяжёлое. Нужно будет бить себя, боль поможет с инициацией, вызвать её. Повело что у сына не произошла, по краю прошёл, в ином случае целого квартала бы там не было.

— Ты найдёшь кто это сделал?

— Конечно. И ещё, как Дар будет доступен, я начну себя лечить, а для лечения нужен материал, еда, и много. Я тебе потом возмещу.

Та суету подняла, пока я морщась лежал на кровати, травмы и переломы болели. Я и дорогу с трудом выдержал, чуть не ушёл в бессознанку. Чувствовал уплываю и щипал себя в бедро не травмированной рукой. Это и позволило удержаться. А мало ли уже не очнусь. Тут вообще всё на грани. Это кажется, что я бодрячком, а так ничуть даже, потому Ольгу и поторапливал. Насчёт сына та не спрашивала, но когда приду в норму, у нас явно будет серьёзный разговор. Я всего с полчаса ждал, когда зашёл парень, десятиклассник, не меньше, следом Ольга зашла, парень поднял меня на руки, под мой скрип зубов, и понёс наружу, по коридору к лестнице и на этаж ниже. Там занесли в ванную комнату, где уже почти полная ванна была, тот и уложил, Ольга придерживала голову. Парень вышел, с сомнением глядя на нас, в каком состоянии я был, тот видал, но ушёл, закрыв дверь, дальше Ольга по моей просьбе меня отпустила, и пока та закрывала внутреннюю щеколду, я погрузился на дно ванны. А дала та мне утюг. Да ещё угольный, которые греют раскалённым углём. Не знали, что они ещё остались. Им я и бил по колену свободной рукой. Трижды пришлось выныривать, отдышаться, Ольга помогала, я уже и надеется перестал, когда не на четвёртый, а на седьмой раз, всё же произошёл выхлоп. Вот так вынырнув, оставив утюг на дне ванны, прохрипел:

— Получилось. Только что-то выхлоп слабый. Похоже Дар невысок. Придётся качать, но я знаю как.

— Хорошо, — обрадовалась Ольга, та переживала не меньше меня, что ничего не получается. — Я видела, как вода странно дёрнулась, стала голубой с блёстками, и пропала. Это нормально?

— Да, вот это как раз нормально.

Та помогла гипс везде снять, повязка мокрая на голове только осталась, воду уже слили из ванны, завернула в одеяло. И тот же парень, он кстати действительно школьник, отнёс обратно и уложил на койку. Пока Ольга торопилась, убежала на кухню, готовила по-быстрому что поесть, я плёл детскую сетку. Тут повезло, магическое зрение заработало ещё когда сюда в комнату несли. Причём у двери ванной ожидала старушка с полотенцем и принадлежностями. А посещение ванной по графику, Ольга выпросила уступить место, так что не задержались там. Поэтому Ольга на кухне варила щи, всё для этого у неё есть, а так она отпросилась, напарница подменяет. А я жевал бутерброд, и как сделал детскую сетку, всё та ужалась, стал плести плетение малого исцеления. Это не лекарское, сложнее, и делается час, а не полчаса как лекарское. Сделал, дальше поел бутербродов, и накопив треть источника, продиагностировав череп, обнаружил на темечке вмятину и оскольчатый перелом, ну и сначала стал убирать внутричерепную гематому. А то голова адски болела. Почему треть, думаю объяснять не нужно. Хотя объясню. Если половину источника наберу, сработает плетение установки хранилища на кости. А с такими травмами вытерпеть ещё боль, когда руны выжигаются... Я не переживу этого. Хотя бы голову полностью вылечить, там уже можно будет рискнуть. А пока лечил, снова медиациями накапливая треть, понял, что не ошибся. Дар слабоват. Тут даже не седьмой, восьмой. Может даже и девятый. Слабосилок, без сомнений.

Тут и щи подоспели, я успел трижды на треть пополнить источник и спустить. Да я этими тремя только и успел что убрать самые острые симптомы гематомы, уменьшая её. Процентов на тридцать только по гематоме, а тут ещё кости и раны. Да до ночи этим буду заниматься. А куда деваться, буду делать. Тем более шевелить руками, плести плетение уже не нужно, лежу на спине спокойно. Да и с первой работой, скрипел зубами от боли в груди и руке, где переломы и травмы. Так что большей частью лежал, ел и лечился. А Ольга сидела рядом, и мы общалась, то что я излечиваю себя, нашему общению не мешало. Бинты кстати она сняла, охнула, увидев травму на голове, но я пообещал к вечеру убрать. А поговорить было о чём. Сначала я, описал, да особо и не скрывая, что и как. Часа четыре это заняло, к трём часам дня закончил. Та порадовалась что я, Родион, жив, и тут копия его души. А то она уж подумала, что я погиб и вот сына замещаю. Разобралась что такое эмблемы, не дура. К тому моменту я уже полностью убрал гематому, и как раз сращивал кости, дело медленно, но шло. Теперь настал черёд Ольги. Часа три та описывала свою жизнь после нашего расставания, а я лежал, и кулаки сжимали одеяло. Похоже скоро умрут ну очень много людей, вот это я обещать могу твёрдо. А описала она мне вот что.

После нашей встречи та благополучно вернулась в Подмосковье, где в Серпухове училась на медсестру. А через несколько дней её задержали прямо в общежитии, до начала уроков. Оказалось, соседка в доме Ялты, где она комнату снимала, а та нас видела, сообщила, что девушка жила с иностранцем. Вроде времена уже не те, но при обыске у Ольги нашли несколько монет, золотых и серебра, которые тут были не известны, а это уже считай валюта. Помню, подарил без задней мысли. Да и та не отрицала, встречалась с иностранцем, а я представился потомком русских эмигрантов из США. Следствие пошло, адвокат уверял что ограничатся максимум условным сроком, а ей три года колонии дали. Родители коммунисты, отец старый партиец, председатель колхоза-миллионера, во всеуслышание отказался от дочери. Она о них и не слышала больше, и не общалась, видеть не желает. Родила сына в колонии, на севере сидела. От звонка до звонка, условки не было. Помыкалась с ребёнком. Больше десяти городов сменила, всё никак устроиться не могла. А тут её устроила знакомая по колонии, в бухгалтерии работает. В общежитии. Пусть работает простой техничкой, завод кстати автомобили 'Москвич' выпускает, но хватает и на себя, и на ребёнка. Хотя сейчас у завода проблемы, зарплату совсем не платят, так она у частников полы моет, там хоть что-то получает. С трудом, но хватает. Вроде жизнь налаживаться начала, сын отличник, учится хорошо, одиннадцать лет тому, четвёртый класс заканчивает. А тут известие, в больнице, после школы по пути домой был избит неизвестными, свидетели сообщили, что парни были, старшеклассники. И несколько одного с ним возраста. Били ногами, разбив голову бутылкой. Что за конфликт, не известно, кто это сделал, почему, ищут, но я выясню. В общем, жизнь её изрядно потрепала. Даже спала за деньги, когда совсем край было, та без стеснения рассказывала, но не злоупотребляла этим. В основном начальники были, что помогали на работу устроится. Тут ещё девяностые, вообще беспредел пошёл. Ладно, разберёмся.