Хотя молитва была обращена к Создателям, она ничего не могла поделать с той маленькой частью себя, которая задавалась вопросом, не следует ли ей также обратиться к Создателю и его пророку Андрасте. В конце концов, она должна была стать вестницей Андрасте, и песня Каллена прошлой ночью тронула ее так, как она не ожидала, — так, как никогда не трогали песни об эльфийских знаниях и Создателях.

Она почувствовала укол стыда за то, что даже подумала об этом. Но что, если Андрасте действительно провела ее через Забвение и дала ей метку для борьбы с Корифеем? Она все еще не помнила, что произошло с ней в Забвении, но чем больше регионов они стабилизировали и чем чаще выходили победителями, тем больше ей казалось, что некая направляющая сила действительно заинтересовалась их миссией. В конце концов, существование одного бога не исключает существования других.

Она отбросила эти мысли в сторону. Ее вера в эльфийских богов всегда была скорее академической, чем духовной, но она еще не была готова перейти в другую религию... если вообще когда-нибудь будет.

Они добрались до Джейдера, имея в запасе пару часов, поэтому, договорившись о встрече, зашли перекусить в ближайший ресторан. Рассеянно слушая болтовню своих спутников, она принялась за еду. Она должна была проголодаться, но еда ей не понравилась. В середине трапезы голос Дориана наконец прорвался сквозь туман ее мыслей.

— ...Я знаю. Но она явно не слушает ничего из того, что мы говорим. Не очень-то весело дразнить того, кто даже не обращает на тебя внимания.

Эвана подняла глаза и увидела, что ее спутники смотрят на нее с одинаково удивленным и обеспокоенным выражением на лицах.

— Хмммм...?

— Вот и вы. Я подумал, что мне, возможно, придется исполнить какой-нибудь интерпретирующий танец, чтобы привлечь ваше внимание. В конце концов, мы должны были танцевать весь вечер, — съязвил Дориан. После паузы, во время которой она просто закатила глаза, он продолжил. — Итак, могу я догадаться, о чем — или, скорее, о ком — ты думаешь? Возможно, о человеке, который так страстно целовал тебя вчера утром во дворе?

Варрик рассмеялся.

— И к тому же, блядь, самое время. Я думал, Керли так и не сделает ни одного шага.

Эвана густо покраснела и снова уставилась в свою тарелку, ничего не ответив. Она не клюнула на наживку. Возможно, позже она сможет пошутить по этому поводу, но сейчас это было слишком ценной вещью, чтобы портить ее поддразниваниями Дориана и Варрика. В разговор вмешался голос Быка, гораздо более мягкий и пронизанный беспокойством.

— Я просто хотел сказать, что вам действительно нужно поесть, босс. Другого такого ужина у нас не будет еще долго... хорошо... недели.

Все они одарили ее самыми серьезными взглядами. От нее не ускользнула ирония того, что три ее самых саркастичных и умных товарища так долго оставались серьезными. Ей пришлось рассмеяться, иначе она бы расплакалась.

— Создатели, я не стеклянная! Со мной все будет в порядке... и да, я буду есть, блин. Я просто... отвлеклась.

Чтобы доказать свою точку зрения, она принялась за еду всерьез. Она постаралась доесть все до конца. Когда они поднялись на борт корабля, Эвана попыталась больше общаться со своими спутниками, но обнаружила, что, несмотря на все свои лучшие намерения, погружается в собственные мысли. Она не привыкла к тому, что у нее были друзья, которые беспокоились о ней, спрашивали, как прошел день, и ожидали, что она примет участие в разговорах. В своем клане она сосредоточилась на работе и обучении у Вашана и Дешанны. У всех ее сверстников были свои семьи, так что...

Все это отговорки. Ты была неуверена в себе по отношению к своему клану и своим сверстникам. У тебя не было уверенности в себе. Как они могли?

В детстве она всегда чувствовала себя не в своей тарелке, но в то же время была менее застенчивой и с большей готовностью шла на риск. Однако ее странные отношения с матерью, усердная работа с Ваш'ан и последующее обучение у Хранительницы сделали ее более замкнутой. Ее отношения с Ханиром, даже до того, как они соединились, вызывали чувство неполноценности, и она еще больше замкнулась в себе. Затем, после нападения, она направила всю свою энергию на то, чтобы научиться защищать клан — делать то, что она не могла сделать для них раньше. Она упорно трудилась, чтобы стать лучшей в атакующей магии, какой только могла стать. Она больше не подведет их опасности.

Но клан воспринял ее преданность делу как незаинтересованность, а неуверенность в себе и замкнутый характер — как превосходство. Дешанна понимала и делала все возможное, чтобы проложить путь, но Эвана знала. Клан Лавеллан не скучал по ней, не желал и не надеялся на ее возвращение. Если быть честной с самой собой, она все еще пыталась смириться с этим осознанием, но ее крепнущие дружеские и... другие отношения в Инквизиции резко контрастировали с годами двойственного отношения со стороны ее клана.

Возможно, именно поэтому она чувствовала к Каллену такие теплые чувства. В прошлом они оба совершали ошибки, пренебрегали собственной жизнью, пытаясь все исправить. Теперь у них обоих была великая цель, а также замечательные люди, которые их окружали. Это казалось шансом на искупление, которого, по мнению обоих, они не заслуживали, но оба ухватились за него, как за якорь во время шторма.

С этими мыслями, крутящимися у нее в голове, она заняла место, откуда ей было лучше всего видно Морозные горы, пока позволяло вечернее солнце. По иронии судьбы, опыт, начавшийся с тюремного заключения, заставил ее осознать, чего именно ей не хватало в своем клане. Возможно, сейчас она затосковала по дому, потому что впервые почувствовала, что эти люди — ее настоящий дом. И она не должна позволять своей замкнутости изолировать ее от них.

Как будто они могли понять ее мысли, она обернулась и увидела Дориана, Варрика и Быка, стоящих прямо за ней. Она улыбнулась им.

— Итак, Варрик, расскажи мне побольше об игре, о которой ты говорил... Так, кажется, называлась "Злая грация"?

* * *

Корабль пришвартовался в порту неподалеку от небольшого городка Велун четыре дня спустя. Эвана проспала большую часть путешествия, и покачивание лодки напоминало покачивание "аравелей" из ее детства. Она пыталась бодрствовать дольше, чем несколько часов, но покачивание лодки снова погружало ее в сон. Она давно не чувствовала себя такой отдохнувшей. Собрав припасы, они направились в сторону передового лагеря. Они продвигались вперед до наступления сумерек, и она первой заступила на вахту, когда они разбивали лагерь. Она все еще не спала, но остальные уснули, как только добрались до своих спальных мест.

Снова оставшись наедине со своими мыслями, она поймала себя на том, что напевает про себя песню Каллена. Она не могла вспомнить слов, но великолепная мелодия эхом отдавалась в ее мыслях вместе с золотистым лицом ее Командира.

Она привыкла думать о вере Каллена как о еще одной грани этого человека, и она видела, что он действительно делал все возможное, чтобы служить своему Создателю и Андрасте. Временами он терпел неудачу, вот что он сказал ей, и она слышала отголоски слухов, смутный шепот других магов в темных углах крепости, о том, чем он еще не поделился с ней в своем прошлом. Хотя она никогда не заставляла его говорить с ней об этом, тот факт, что он еще не открылся, представлял собой препятствие, которое, как она знала, им придется преодолеть. Кроме того, они просто согласились выслушать мнение друг друга о надзоре за магами, но по-настоящему не пришли к взаимопониманию. И все же она думала обо всем, что узнала о нем за последние несколько месяцев, и не могла отделаться от ощущения, что в конце концов они придут к взаимопониманию.

Ей все еще было трудно поверить, что он действительно заботился о ней, но все те разы, когда он старался изо всех сил доставить ей удовольствие или сделать так, чтобы она чувствовала себя более комфортно, выходили далеко за рамки поверхностной заботы. Даже в Хейвене, до того, как он позволил себе по-настоящему.

В полночь она разбудила Варрика, чтобы он заступил на вахту, и легла спать. Ей показалось, что она закрыла глаза всего на мгновение, когда чья-то рука разбудила ее.

— Давай, соня, пора вставать и идти убивать, — проворковал Дориан ей на ухо. — Я знаю, это твое любимое занятие.

Она поморщилась, когда ее тело запротестовало от сна на твердой земле. Удивительно, как быстро человек может привыкнуть к постели шемленов. По мере того, как они продвигались дальше на запад, жара и солнце становились все сильнее. К тому времени, как солнце село, они все снова были измучены. После еще одной ночи, проведенной на земле, они въехали в передовой лагерь, когда лучи заходящего солнца осветили ряды палаток и припасы, предназначенные для длительного пребывания инквизиции в Подходе. Скаут Хардинг поприветствовала их кривой улыбкой.

— Инквизитор, добро пожаловать на Западный подход. Мы заметили активность Стражей на юго-западе, но никто не был достаточно близко, чтобы понять, что они делают. Из-за песчаных бурь и свирепой дикой природы мы не смогли далеко продвинуться. Один из моих людей оказался слишком близко к яду горячих источников и дала мне немного бредит докладом о высоком драконе, Пролетавшим над ними.

— Дракон!? ДААААА!!

Эвана бросила на Булла убийственный взгляд, и он пожал плечами. Хардинг сделал паузу и весело переглянулся с ними, прежде чем продолжить притворно бодрым тоном.

— Короче говоря, это, возможно, худшее место во всем мире.

Эвана сочувственно посмотрела на нее.

— Я полагаю, вы получили приказ направиться в оазис?

— Да, ваша честь. Я скоро отправлюсь туда. А капитан Райлен и его рота отбиваются от группы варгхестов, которые захватили наш источник водоснабжения.

— Пожалуйста, передайте капитану, когда он вернется, что мы собираемся найти Серых Стражей. Я надеюсь, мы сможем покончить с этим быстро.

— Обязательно дайте нам знать, если сочтете, что вам нужна помощь. Удачи и будьте осторожны, инквизитор.

Эвана отсалютовала Хардингу и достала карту местности. Она нашла нужное направление, и они отправились в путь. Им пришлось преодолеть пару трещин и многочисленные нападения диких животных и Венатори, прежде чем они, наконец, добрались до руин Серого Стража несколько часов спустя. К своему огромному облегчению, она увидела Хоука и Страуда, сидящих на корточках у входа в башню. Морщины на лице Страуда стали глубже, когда он обратил на нее взволнованный взгляд.

— Я рад, что вы пришли, инквизитор. Боюсь, они уже начали ритуал.

Зеленый свет, исходящий от башни, рассказал ей все, что ей нужно было знать о ситуации. Ее пронзил холодный страх, но она посмотрела на группу воинов, собравшихся вокруг нее, и отогнала страх прочь. Что бы ни находилось за этими стенами, они победят его, как делали это бесчисленное количество раз до этого.

Приблизившись, они увидели, как Серый Страж уходит, а за ним по пятам следует демон ярости. Он присоединился к ряду других Стражей, связанных с другими демонами, которые устрашающе неподвижно стояли на платформе башни. Темноволосый мужчина в одежде в стиле тевинтера оторвал взгляд от своих рабов-стражей и окликнул их.

— Инквизитор! Какая неожиданная радость. — Мужчина поклонился, и на его лице появилась кривая улыбка.— Лорд Ливиус Эримонд из Вирантия к вашим услугам.

— Вы не страж! -Страуд крикнул ему через всю платформу.

Глаза Эримонда сузились, когда он посмотрел на Страуда.

— Но ты. Тот, о ком проговорилась Кларель. И ты нашел Инквизитора и пришел, чтобы остановить меня. Посмотрим, что из этого выйдет?

У Эваны кровь закипела в жилах. Корифей, несомненно, знал, как выбрать самых высокомерных, самонадеянных ослов для своей грязной работы. По крайней мере, если они придурки, я не испытываю угрызений совести из-за того, что подожгла их. Она указала на мертвого Стража, лежащего на земле перед Эримондом.

— Похоже, ты уже выполнил часть моей работы за меня.

— Что? Его? Нам просто нужна была его кровь. О... вы надеялись вызвать сочувствие? Может, заставим Надзирателей почувствовать угрызения совести? Надзиратели! Руки вверх!

Стражи, выстроившиеся вдоль дорожки к тому месту, где стоял Эримонд, машинально подняли руки, как марионетки на ниточках.

— Руки вниз!

Стражи опустили руки. Сердце Эван упало в пятки, когда она увидела пустые глаза, устремленные в никуда. Страуд, стоявший рядом с ней, буквально излучал гнев. Она с грустью подумала, знает ли он кого-нибудь из порабощенных Стражей.

— Корифей завладел их разумом, — выдавил Страуд.

Эримонд покачал головой, на его губах все еще играла болезненная улыбка.

— Они сами сделали это с собой. Видите ли, Призыв привел Стражей в ужас. Они искали помощи повсюду.

— Даже Тевинтер, — проворчал Страуд.

Эвана понимала, что Страуд долго не продержится в разговорной части этого взаимодействия. Однако ей нужно было больше информации. Каков был план? Зачем это было нужно? К счастью, ей даже не пришлось спрашивать, поскольку Эримонд сам предоставил информацию. Как любезно с его стороны.

— Да, и поскольку именно мой учитель вложил это призвание в их маленькие головки, мы — Венатори — были готовы. Я пришел к Кларель, полный сочувствия, и вместе мы придумали план... собрать армию демонов, отправиться на Глубинные дороги и убить Старых Богов, пока они не проснулись.

Эвана закатила глаза.

— А я все гадала, когда же появится армия демонов.

Эримонд на мгновение занервничал.

— Ты... знала об этом, не так ли? Ну, тогда вот ты где. К сожалению для Стражей, ритуал связывания, которому я обучил их магов, имеет побочный эффект. Теперь они рабы моего хозяина. Это было испытание. Как только остальные стражи завершат ритуал, армия завоюет Тедас.

Магия крови в ее худшем проявлении. Слова Лелианы из "темного будущего" в Редклиффе звучали у нее в ушах. И маги всегда удивляются, почему люди их боятся... Никто не должен обладать такой силой. Эвана почувствовала, как внутри нее растет гнев при этой мысли. Вот почему люди боялись их — боялись ее. Слабовольные глупцы, которые пытались управлять другими с помощью своей магии. Сколько жизней магов было разрушено действиями тех немногих, кто принес им дурную славу? Те, кто злоупотреблял своей властью ради личной славы или даже в ошибочных попытках творить добро?

— Спасибо. Это все, что мне нужно было знать, — выпалила она ему в лицо.

Эримонд усмехнулся и поднял руку. Она засветилась красным, когда он со злобным рычанием протянул ее к ней.

— О, пожалуйста.

Внезапно острая боль пронзила ее кисть и прострелила руку вверх. Она споткнулась, упала на колени и согнулась, в агонии прижимая руку к груди. Но она не хотела доставлять ему удовольствия слышать, как она кричит. Она была слишком зла для этого.

— Старейший показал мне, как поступить с тобой, если ты окажешься настолько глупой, что снова вмешаешься, — продолжил Эримонд, не обращая внимания на раздражение Эваны. — Эта метка на тебе? Якорь, который позволяет тебе безопасно пройти через Завесу? Ты украла это у моего учителя. Он был вынужден искать другие способы получить доступ к Тени.