Гарри и Гермиона - агенты Огпу

— Как-то не очень хочется.

— Зря! Возможно это излечило бы вас от паранойи. Смерть не предлагаю, вы всегда сами можете её выбрать, в частном порядке. Могу предложить рабство.

— И кто из нас сумасшедший? Вы веком не ошиблись?

— Ну при вашей фобии стать рабом лучшего специалиста по инфекциям в мире по-моему вполне привлекательная идея. Чем бы вы не умудрились отравиться, я все равно постараюсь вас вылечить. Тоже касается и инфекций. Качественные антибиотики произвожу только я. Как и антидоты от ядов варить умею.

— А почему бы вам просто меня не отпустить? Кто мне поверит? Я все равно не буду рассказывать, что меня похитила ведьма. Это слишком нелепо. А я постараюсь пересмотреть свои взгляды и провести ревизию теорий.

— Была бы честь предложена, — фыркнула Гермиона: — Ладно Курт, вижу ты рвешься к обещанным наградам и не веришь в грядущие войны?

— Ну почему? В такое поверить не трудно, — криво усмехнулся Гедель: — Просто меня вы сами слишком пугаете.

— Неужели страх превышает любопытство? — улыбнулась Гермиона: — Разве я такая страшная? По-моему я очень милая... ладно я отправлю вас домой. В привычную обстановку. Но все же я со временем к вам наведаюсь в Вену. Может вам все же захочется стать моим рабом?

* * *

1932 год.

— О нет! Гарри меня хотят сунуть опять в олимпийский комитет! Хватит уже. Они что не понимают, что я в разведке работаю и мне светиться нельзя?

— Что ты несешь? Ты уже в трех популярных фильмах сыграла. Ты уже публичная персона!

— Кино это одно, а официальная делегация другое. В кино я просто "похожая девушка". А в делегации я уже чиновник. Что вообще за манера? Кто везет на том все и ездят! Так не пойдет. Я заболею! Все! Я самый больной в мире человек! Томми мальчик мой, иди пожалей мамочку. Что ты там нарисовал? Папу с мамой? Какая прелесть... а где сестричка твоя? Аня!

1933 год.

— Привет Гарри! Как новости в ОГПУ нашем родном?

— Представляешь Герми, в Германии пришел к власти Адольф Гитлер, а наши раскрыли целый заговор педерастов! 130 человек проходит по делу. Целая сеть салонов, через которые сочилась информация в Германию! И в Москве и в Ленинграде работали.

— Какая глубокая взаимосвязь событий! — поцокала языком Гермиона: — Наш ответ немецкой фашне! Не позволим марать задницы наших советских мужчин своим фашистким хером! А я слышала в Рузвельта стреляли. Пять раз и все мимо. Что-то совсем плохо в америке со стрелковой подготовкой. Им лучше не лезть в войну.

* * *

— Даже боюсь тебе эту новость сообщать, — нерешительно сказал Гарри: — Как бы ты не побежала круциатить Гитлера.

— Что там еще натворил этот идиот?

— Устроили праздничное сожжение книг, с участием немецких студентов. Десятки тысяч томов. Жгли десятого мая.

— Фашистская цензура работает с огоньком? Ничего, бедные книжки... хнык! Вы будете отомщены 9 мая!

* * *

— Гермиона! Поедешь на торжественное открытие Беломорканала?

— Папиросной фабрики?

— Самого канала! 2 августа открывают.

— Конечно! Там все наши будут.

* * *

5 сентября. Гарри трансгрессирует в гостиную с двумя мужчинами. Гермиона в это время примеряет новое платье.

— Митька идиот! Зачем гостей таскаешь без предупреждения? — взвизгнула она прикрываясь. Мужчины ошалело встают и оглядываются.

— Знакомься, это товарищ Петров, зам начальника Главуправления гражданского воздушного флота. А это директор авиазавода...

— Горбунова я знаю! Отвернитесь оба! — скомандовала Гермиона быстро одеваясь: — Что случилось?

— Наш самолет слишком низко летел, зацепились за антенну. Называется слетали в Крым! Я успел спасти только вот двоих, до кого дотянулся. Там еще погибли начальник Петрова и товарищ из госплана и Баранов из авиапрома с женой. Ну и пилоты...

— Идиотизм! Как можно набиваться в один самолет начальникам и заместителям? Да еще из одной отрасли? Вы же чуть не лишили нас всей авиации! Что за самолет был? Твой?

— Если бы! — возмутился Гарри: — На туполевской трахоме летали. Конструировать не может, но интриги плетет знатно.

— Надо ему дело пришить, чтобы больше не вылазил перед начальством... — строго сказала Гермиона.

— А как это мы здесь оказались? — наконец оклемался Горбунов.

— Ты им память почистишь? — спросил Гарри.

— Обливейт! Идите работать товарищи! Вы к счастью не успели на этот злополучный рейс, так что есть еще, кому работать в авиации. Митя проводи товарищей.

Отдельно проблема голодомора 33.

Весна 32 года.

— Товарищ Джамшутов, придется остановить стройку небоскреба и заняться продуктовой проблемой. Всех трудармейцев придется направить на целинную землю для посевной. Она будет огорожена охранным периметром из чар во избежание неразберихи. Вам будет предоставлены импортная техника и семена. Ожидается голод. Но на скорую руку придется еще построить детский лагерь для оголодавших детей. Не менее чем на 10000 человек. Теплые бараки на 200 человек. Всего полсотни. Необходимо будет построить птицеферму большую. Что еще? Ах, да! Дрожжевой завод! Это главное. Он даст большего всего технических калорий. Вот проект. Ну и свинарник конечно. Только одноэтажный в этот раз. Будет у нас свой колхоз "Светлый путь".

* * *

— Слушай Михаил Александрович, что за чепуха происходит в Одессе и Ленинграде? — покуривая трубку спросил Сталин Трилиссера: — Что за баржи с зерном пришли по линии ОГПУ? Закупленным за границей! Как это получается, мы для индустриализации страны, продаем зерно буржуям, а ОГПУ его обратно покупает? Если у ОГПУ много денег, почему оно не покупает сразу станки в америке? Там сейчас кризис и можно целые заводы скупать!

— Ведомственная разобщенность товарищ Сталин! — развел руками Трилиссер: — Нам не ставилась задача по индустриализации страны. Нам ставилась задача по охране СССР. И его народа. А по имеющейся информации, летом ожидается снижение урожаев из-за реорганизации сельского хозяйства. Колхозы сразу не смогут повысить урожайность. Очень вероятен голод в стране. Нужен страховой фонд.

— Ты понимаешь, что ты говоришь? — разозлился Сталин: — Это же не твоего уровня решение! Политбюро решило не создавать страхового фонда. Для нас сейчас важен темп индустриализации страны!

— К сожалению это как раз мой уровень решения, — скорбно вздохнул Трилиссер: — Я несу личную ответственность за охрану советского народа. То есть за сохранение его жизни.

— Ты должен продать все зерно обратно и купить станки!

— Я еще раз напоминаю, что не имею отношения к наркомату тяжелой промышленности, — ответил Триллисер: — Кроме того, я физически не могу продавать зерно, которое мне не принадлежит. Это все имущество западных фирм, которое они поставляют согласно им известному графику. Я лишь обеспечиваю охрану стратегического запаса хлеба, который в случае голодомора, можно будет использовать. До того как начнется голод, зерно будет принадлежать иностранным компаниям и храниться на сухогрузах.

— Во что ты со мной играешь? — прищурился Сталин.

— Я не играю товарищ Сталин, я вынужден честно исполнять свой долг. Иначе... я же говорил про личную ответственность?

— Передо мной!

— Перед трудовым народом, — поправил Трилиссер.

— Гм... такое ощущение, что тебя кто-то запугал? — удивленно посмотрел на него Сталин: — Ладно иди! Посмотрим, что будет дальше.

* * *

— Товарищ Сталин, наркомзем Яковлев скоропостижно скончался.

— Эпштейн? Убийца пойман?

— Вроде естественной смертью умер. Следов насилия не обнаружено.

— Странно... иди, — Сталин задумчиво пыхнул трубкой. Что-то его беспокоило. А что это за конверт? Он развернул его.

Дорогой и любимый вождь Иосиф Виссарионович! Я безмерно вас уважаю как последовательного и справедливого руководителя нашей великой страны! Особенно мне нравится в вас умение требовать личной ответственности за провалы в работе от чиновников. Так держать! Но вот ВЫ тоже ведь чиновник получается? А значит придется и вам лично отвечать за ваши провалы. А поэтому я вам ответственно обещаю, что если вы из-за головотяпства устроите в СССР в ближайшие пару лет голодомор, то лично ответите МНЕ за это.

С коммунистическим приветом товарищ Грязнокровка!

Надеюсь все у вас получится! Иначе как только число жертв голода превысит полмиллиона, вы сразу пойдете на колбасу для голодающего народа! В порядке личной ответственности.

Сталин немного подумал, потом нервно засмеялся.

— Вот стерва! Именно такие кадры и решают все, как это я называю! Теперь понятно чего так дергался Абрамыч.

* * *

— Гермиона ты что творишь? В ОГПУ всех на уши поставили, разыскивая террористку Грязнокровку!

— Гарри, а я тут причем?

— Не придуривайся! Зачем тебе все это?

— Я борюсь с возможным голодом в стране из-за перегибов. Все свободные капиталы за границей в это вбухала. Мне не хочется быть свидетелем смерти десятков тысяч детей-маглов! И сотен тысяч взрослых. Я вообще не поняла, чего они ищут террористку? Почему делом не занимаются? Им что заняться нечем?

* * *

— Так я не поняла? А где голодомор? — удивленно пробормотала Гермиона, потратившая всю зиму на поиски одаренных и просто голодающих детей. В бараках колхоза Светлый путь уже скопилась тысяча иждивенцев подросткового возраста под присмотром учителей и части трудармейцев. Но эта тысяча никак не тянула на полноценный голодомор. Похоже все-таки продразверстка не так напряженно проходила.

1934 год.

— Челюскин затерло во льдах! — вскрикнула Гермиона: — Это абсурдная авантюра без ледокола соваться в Арктику! Сто человек экипажа. Женщины и дети! Абсурд.

— Мама, ну чего ты злишься? — подошел Том: — Папа полетит и всех спасет! Правда папа?

— Легко! — ответил Гарри, потребляя обед.

— Я с тобой! Там понадобится врач! — решительно сказала Гермиона.

— Ты же сама ругалась, когда начальник и заместитель в одном самолете летают? — напомнил Гарри.

— К нам это не относится! Мы всегда можем трансгрессировать! Мы волшебники!

— Я тоже с вами! — обрадовался Том.

— И я с вами! — запрыгала Аня.

— Щас! — погрозила им пальцем Гермиона: — Это не прогулка, а спасательная операция. И туристам там делать нечего. Дома посидите. С тетей Люсей.

— Но мой самолет только двухместный? — спросил Гарри: — Как я людей спасать буду?

— Не тупи! Возьмем большую двухмоторную Молнию2.

— Она только проходит испытания. И не приспособлена к Арктике.

— Так приспосабливай! У нас еще есть месяц минимум. Сразу-то они на дно не пойдут. Просто устроят зимовку. Мы пока встретим Новый год, нормально.

— А потом всех спасем! — заорал Том.

— Кстати, а с чего ты взял, что Молния не приспособлена для Арктики? Судя по виду, она просто рождена для посадок на лед. Какие-то летающие санки. И оба винта сзади, в круг забраны с обрешеткой.

— Руны не нанесены против обледенения! Лыжи не поставлены. Смазка в двигателях летняя!

— Это все на пару дней работы. Значит после нового года и полетим. Следующий год должен быть удачным!

— Почему?

— В нем родятся Софи Лорен и Бриджит Бардо! Неужели такие классные ведьмы не принесут удачу всему миру?

— С чего ты взяла, что они ведьмы?

— А кто еще? — поморгала глазами удивленная Гермиона.

— А кто еще? — передразнила дочка маму и также заморгала.

— Обезьянка! — шлепнула её по попе Гермиона.

— Мама а правда что дядя Чуковский написал книжку "Волдемортище" специально для Тома?

— Правда! У дяди Корнея волшебные книжки, от которых становишься все добрей и добрей.

— А я тоже хочу себе книжку! Пусть напишет и для меня!

— И как назвать? Обезьянище? Кстати в новом году еще родится Юрий Гагарин! Определенно это наш год!

* * *

— Я же говорила, что звезда Героя смотрится стильно! — сказала Гермиона, любуясь на себя в зеркало: — Гораздо лучше ордена Ленина.

— Ты лучше скажи, что там за дама и мужик в столовой сидят у нас в гостях? — спросил Гарри.

— Ну я опять решила себе подарок сделать, — смутилась Гермиона: — Подумала что я все время спасаю мужиков? Надо хоть одну женщину спасти? Вот и вылечила Мари-Кюри. И омолодила. А чего? Пусть живет. Лаврентию будет нужна помощь для ядерной бомбы. А то ему придется еще на всяких Сахаровых рассчитывать.

— А мужик?

— Ну, нам же нужен хоть нормальный воин? Для службы личной безопасности? Вот я спасла его от смерти. Он так бы помер в этом году. А так поживет еще. И тоже омолодился и оздоровился.

— А кто он вообще?

— Нестор Махно.

— КТО?!!! — чуть не грохнулся Гарри на пол: — Ты в своем уме? Как он согласился?

— А как согласился Гедель у нас бухгалтером треста работать? Уговорила. Надеюсь, в этом году мы закончим свой мегасвинарник и начнем нормально обучать детей. Уже три сотни одаренных накопилось, а мы все в монастыре ютимся! Уже почти всех маглов Макаренко выжили оттуда.

— А в следующем году кто помирать будет?

— Циолковский. Апологет космонавтики.

— О как? Так чего ждать-то год? Может, прямо сейчас омолодишь его? Лаврентию ведь еще и ракеты понадобятся, кроме бомб.

— Может и омоложу. А чего ты какой-то ершистый?

— Да дирижабль ОСОВИАХИМА разбили балбесы. Ненадежная штука эти дирижабели.

— А Циолковский еще дирижаблями увлекается.

— Это он зря.

— Я тут что подумала, ракетам компьютеры нужны? Пусть лучше Гедель микросхемами занимается. Обойдемся без счетовода. Там как раз нужна технология идеальной чистоты. А Гедель все-таки маньяк чистоты. Ему психологически легче будет все это принять. Даже порадует такая жизнь мазохиста в скафандре.

— А ты знаешь как их делать?

— Приблизительно. Остальное Гедель сам додумает. Параноики знаешь какие упорные? А идея в общем не сложная. Его теоремы сложней.

1935 год.

— Итак мальчик, ты волшебник!

— Я волшебник?!

— Да! И тебе повезло. В этом году открывается школа волшебников недалеко от Суздаля на берегу озера в прекрасном волшебном здании. И ты поедешь туда учиться на первый курс!

— Я не хочу быть волшебником! Это суеверие! Я хочу быть стахановцем!

— А придется быть волшебником! Не возникай! Стахановцем может быть любой, а волшебником далеко не каждый!

— Зачем нам волшебники?

— А если завтра война? Если завтра в поход? И вражья сила внезапно нагрянет? Думаешь, они придут с одними танками и самолетами? Ха-ха! Они придут и со злыми волшебниками! А волшебники могут многое! Они смогут сделать так, что наши самолеты не взлетят и будут разбомблены на аэродромах. А еще они смогут проклясть наши снаряды, и они не будут пробивать броню врагов. А еще они смогут заколдовать наших генералов, и те предадут родину! А еще...

— Я все понял! Я согласен быть волшебником!

— Тогда готовься. Осенью ты поедешь в Суздаль, и все там будут собираться в одном месте. Откуда их заберет специальный металлический дирижабель, который сделал сам товарищ Циолковский! А заколдовал герой советского союза номер один товарищ Шостакович!