На счастье им подвернулась громадная поливальная автомашина, которая, не спеша, обдавала мощными водяными струями утреннюю мостовую. Сзади у нее зачем-то была расположена открытая платформа, на которой запросто разместилось бы отделение автоматчиков и беглецы устроились на ней вполне комфортно. Машина двигалась медленно, но зато они отдыхали, и Егор, уже очухавшись от стресса, немедленно начал дознание по отдельным аспектам их перемещения в пространстве.
— Что это было? — спросил он, — эта вязкая масса, этот светящийся столб...
— Я не знаю всего механизма этих преобразований, — сообщил малыш со всей присущей ему в последнее время серьезностью, — могу лишь обозначить некоторые основные положения.
— Валяй, — легко сказал Егор, — по-моему, я уже начинаю привыкать ко всяким головоломкам.
— Чтобы было понятней, я начну с того, — начал малыш, — что земляне живут в трехмерном пространстве, тогда, как на самом деле, оно многомерно. И обитают в двухмерном времени, которое в природе трехмерно.
У Егора вполне натурально отвисла челюсть, и он даже придержал ее рукой.
— Ну, я имею некоторое представление о четырехмерном пространстве, — осторожно сказал он, выделив два последних слова. — Но трехмерное время???
— Многомерное пространство, — настойчиво подтвердил юный собеседник сказанное ранее, — но об этом потом... Сначала о сущности времени, как такового...
— Ну-ну..., — пробурчал Егор со всем накопившемся у него за последнее время скепсисом.
— Еще кто-то из древних сказал, — обстоятельно начал малыш, поправив лямки сползающего рюкзачка, — что нельзя дважды войти в одну и ту же реку...
— Слыхали, как же, — Егору отчего-то стал обиден поучающий тон его бывшего воспитанника.
— Сам того не зная, — малыш покосился в сторону собеседника и примирительно улыбнулся на его реплику, — этот мудрец открыл для человечества сущность времени. Однако он полагал, что время имеет только одно направление — оно идет вперед. Современная наука признает двухмерное время — оно есть в прошлом и в будущем. На самом же деле, время трехмерно.
— Вот как? — Егор не смог скрыть своего удивления, — и какая же это третья составляющая?
— Это время, которое для простоты можно охарактеризовать словом "сейчас".
Егор лишь беспомощно покрутил головой, всем своим видом требуя необходимого пояснения.
— Это стоячее время, его трудно охарактеризовать словами...,— малыш в затруднении смешно сморщил носик и зажмурил правый глаз, — оно абсолютно застывшее и находится в состоянии вечного покоя. Но слой этот существует и в него можно проникнуть, что мы сегодня и сделали с помощью вот этого прибора.
И он показал свой фонарик.
— Я думал это обычный электрический фонарь, — хмыкнул Егор.
— Маскировка! — малыш подмигнул собеседнику уже левым глазом. — Инструкция по изготовлению этого изделия содержалась в зашифрованном виде на одном из наших листочков.
— Машина времени? — поразился Егор.
— Нет. Хотя можно сотворить и машину времени. Я еще не успел дойти до расшифровки остальной информации, но уже понял, что там содержится и эта тема. Более того, земляне должны создать машину времени по формулам и чертежам Создателя для борьбы с Темным веществом. И это должна быть целая планетарная сеть, которая...
— Стоп! — быстро сказал Егор, — ты хочешь, чтобы моя голова лопнула? Давай вернемся к твоему фонарику.
— С помощью этого прибора, — малыш согласно кивнул головой, не развивая новую тему, — можно попасть в состояние времени "сейчас". В этом состоянии нет материи, как таковой. Все рассеяно на уплотненные в миллионы раз атомы с неустойчивыми связями. Молекул нет, материальные объекты из них не созданы — есть лишь этакий атомный кисель, зависший неподвижно в пространстве и во времени.
— Это в нем мы и передвигались? — догадался Егор, — потому-то он такой тягучий и вязкий...
— Да. Но не спрашивай меня, как это происходит, я и сам не знаю. Просто я нажимаю на кнопку, из этого фонарика выходит конусообразный пучок энергии, которая расщепляет материю, то есть любые материальные объекты, на атомы. Из них образуется пространственно-временной тоннель, по которому можно передвигаться.
— Здорово! — только и сказал ошарашенный Егор. — Э-э-э..., нам тут сходить, на нашу улицу нужно направо, а машина идет прямо. Мы проехали уже полторы улицы. Сам спрыгнешь или поддержать снизу?
— Сам, — солидно произнес малыш и легко спрыгнул вниз.
Егор последовал за ним. Они вновь припустили бегом по направлению к своему дому, который был уже недалеко. И через несколько минут беглецы уже стояли перед дверью, ведущей в квартиру Егора.
— Ключи..., — горестно протянул Егор, — у меня же нет ключей от квартиры. Наверное, их забрали при обыске после задержания...
Малыш лишь весело хмыкнул и направил на дверь свой фонарик. В образовавшийся туманный провал они уже привычно скользнули рыбками друг за другом и оказались в темноте егоровой квартиры.
— Не зажигай свет! — прошептал малыш.
— Сам знаю! — огрызнулся Егор, — тут уже слушай меня — я буду действовать.
— Хорошо. Егор наощупь нашел свои шлепанцы, памятуя про разбитые спецназовцами окна, и засунул в них уже и так израненные ноги. Они, на всякий случай прислушались.
В квартире было тихо и пусто. Лишь хруст битого оконного стекла, валявшегося на полу, да свежий ветерок, насквозь продувавший помещения сквозь светлеющие глазницы окон, свидетельствовали о недавнем погроме, которому подверглось жилье Егора.
Беглецы тихонько пробрались на балкон. Телескоп сиротливо стоял в углу на штативе, но Егор стал шарить в стоящей у стенки тумбочке. Внутри что-то шуршало и перекатывалось. Рука вытащила сначала высокий стеклянный стакан со следами томатного сока на стенке. Затем свет увидел кусок батона, судя по стуку, превратившегося в камень.
— Не то..., — этой короткой фразой Егор завершил поиски, напоследок вытянув на свет божий заплесневелую "Энциклопедию астронома-любителя".
Он засунул в тумбочку даже свою голову, что, однако не повлияло на достижение искомого результата.
— Нету, — в голосе Егора звучали горечь и досада, — видно эти налетчики изъяли ее с собой.
— А, что ты ищешь? — поинтересовался, наконец, малыш.
— Рабочую тетрадь, в которой я записывал все свои результаты наблюдений за небесными телами и их координаты. Утро. Звезды уже не видны, как же я наведу на Алголь свой телескоп?
— Понятно, — вздохнул малыш, — да, без координат телескоп в нужную точку небесной сферы не наведешь. Выходит, побег был напрасным... Что будем делать?
— Сдаваться, — горько пошутил Егор.
— Может, куда-нибудь скроемся?
— Куда? Без денег, без документов, без всякого запаса продуктов, наконец. Нас мгновенно отыщут и схватят. Мы не сможем постоянно убегать с помощью твоего фонарика... Догадаются о его назначении, в конце концов — там же не дураки служат. Или случайно отберут вместе со всеми остальными вещами.
— Ты прав, — малыш понурил голову, — а, может, попробуем договориться с ними? Объясним все...
— И они поверят в эту..., — Егор запнулся, — ...небывальщину? Про Темное вещество, про его агрессию против всей Вселенной, про выращивание людей?
— Ты же поверил?
— Я осознал это постепенно. А, изложи все это разом..., — Егор покрутил пальцем у виска, — нас попросту сочтут за... Сам понимаешь кого.
— Но нам ничего другого не остается.
— Не остается, — эхом согласился Егор. — Значит, будем сидеть и ждать, пока за нами приедут. Не возвращаться же назад тем же путем. Они уже наверняка обнаружили наше отсутствие.
— Подождем. А, что с мамой, ее тоже задержали?
— Не знаю, — спохватился Егор, — сейчас позвоним.
Он отыскал свой мобильник, который лежал на кухонном столе и набрал номер. Прижал трубку к уху.
— В настоящее время связь с данным абонентом отсутствует, — механически повторил он вслед за приятным женским голосом телефонного робота.
Ответом на звонок с квартирного телефона были лишь продолжительные длинные гудки.
— Она была рядом, когда меня собирали в дорогу, — сообщил малыш, — двое дядек ее держали, а она кричала и вырывалась.
— Похоже, она находится в том же месте, откуда мы вырвались, — Егору стало невыносимо стыдно, что он на время забыл о существовании своей возлюбленной.
— Может, попытаемся пробраться к ней и освободить?
— Не имеет смысла. Ей также некуда податься, — вздохнул Егор. — К тому же мы вот-вот снова составим ей компанию. Пытаться скрыться от ФСБ бессмысленно. Нам остается лишь попытаться объяснить им настоящее положение дел, что будет очень нелегко.
На какое-то время оба замолчали, оставшись каждый наедине со своими мыслями. Затем Егор решил продолжить экскурс в дальнейшее видение ситуации своим юным другом.
— В дороге ты начал мне рассказывать о Создателе, давай продолжим эту тему, пока есть такая возможность.
— Хорошо, — тихо согласился малыш.
— Ты говорил, что хочешь освободить Создателя?
— Мне в любом случае необходимо к нему попасть и освободить его из заточения. Мы вместе возвратимся на Землю и, использую ресурсы нашей планеты и других планет Солнечной системы, а также энергию самого Солнца, соорудим гигантский излучатель энергии.
— Для чего?
— Для уничтожения Темного вещества.
Егор лишь недоверчиво присвистнул.
— Даже то, что ты поведал мне об этом космическом супермонстре, который называется Темным веществом, не дает абсолютно никаких оснований даже мечтать о малейшем шансе на победу. Для сражения с ним нам не хватит даже ресурсов всей нашей Галактики, именуемой Млечный путь...
Малыш покосился на него и хитро усмехнулся.
— Речь не идет о прямом столкновении, типа стенка на стенку, — сообщил он. — Здесь, конечно, у нас не будет никаких шансов. Создатель придумал нечто иное. Все гениальное — просто.
— Что же это такое?
— Способ. Это способ приведения Темного вещества в другое, совсем неагрессивное состояние.
Егор воззрился на собеседника с немым вопросом.
— Гигантский излучатель, о котором я уже говорил, — продолжил малыш, — ударит по самой структуре Темного вещества, а она довольно проста, невообразимо мощным пучком энергии с определенной длиной волны.
— И уничтожит его?
— Если бы..., — вздохнул малыш, — но это невозможно. Для этого, вероятно, понадобилась бы полностью энергия всей видимой Вселенной... Здесь же будет иное. Структура Темного вещества построена по принципу прямой связующей цепочки, скажем, как вереница доминошных косточек. Мы ударим по самой первой косточке, а дальше уже сработает принцип домино, и пойдет цепная реакция уничтожения составных частей всей структуры. Это будет катаклизм, которого еще не знает бесконечная история Вселенной.
Егор попытался представить этот чудовищный по масштабам процесс и не смог этого сделать. Все эти созданные воображением фантастов империи, межзвездные сообщества и звездные войны просто смешны и нелепы, по сравнению с тем, что на самом деле происходит и еще произойдет в необъятных просторах космоса. Те силы безмолвного Зла, что таятся в бесконечных просторах безграничной Вселенной...
Какой он из себя, Создатель, — немного помолчав, осведомился Егор, — ты его видел?
— Когда я смотрел на Алголь через твой телескоп, он сбросил по лучу и свое изображение. Он похож на Иисуса Христа с наших земных картин. Но при этом Создатель пояснил мне, что у него нет определенной формы и внешнего облика. Он представляет собой сверхплотный сгусток материи, не имеющей формальной конфигурации.
— А где сейчас Создатель? — спросил Егор.
— Темному веществу удалось заточить его в бывшую звезду Алголь, которая переводится как Дьявол.
— Почему в бывшую? Она же светится на небосводе. Мы вместе с тобой на нее смотрели, — возразил Егор.
— Она уже давно превращена Темным веществом в черную дыру. Просто свет, излученный погасшей звездой, все еще идет к нам. И будет идти еще многие тысячи лет, хотя самой звезды уже нет.
— То есть Создатель сейчас находится в непреодолимых объятиях чудовищной черной дыры?
— Эти объятия, к счастью, преодолимы. Формула раскрепощения гравитации находится в моей памяти, и записана мной на одном из листочков, которые ты вырвал из тетради и отдал профессору.
— Вырвал..., — как сомнамбула повторил Егор, — из тетради...
Он уставился в одну точку, и вдруг в его мозгу высветилась вся эта картина. Проснувшись в то, такое далекое уже, утро с похмелья, он сразу же наткнулся на злосчастную тетрадку. Заглянул в нее, желая убедиться, что никакой записанной Димоном математической абракадабры там нет. Но она, к сожалению, наличествовала. И он в отчаянии бросил ее возле кровати на пол. Потом пил кофе. Кто-то ему позвонил. Затем тетрадка вновь попалась ему на глаза, и он принял роковое решение показать ее Николаю Фомичу. Так... Он поднял тетрадь и вырвал из нее поочередно листки с записями тигренка. А, куда он ее потом девал? Бросил на кровать? Наверное...
И Егор, вероятно напугав своим резким стартом малыша, бросился в свою спаленку. Малыш, что-то недовольно бурча, двинулся за ним.
Увы. Тетрадки не было ни на кровати, ни под кроватью.
— Да. Ее все-таки прихватили с собой оперативники, — пробормотал Егор.
И вдруг рука, лихорадочно шарившая по всем кроватным закоулкам, нащупала искомый предмет завалившимся между пружинным матрацем и деревянной боковиной каркаса кровати.
— Есть! — ликующе закричал Егор. — Вот она, нашлась!..
Малыш стоял перед телескопом с совершенно незнакомым Егору выражением лица. Что-то неземное и отрешенное проступало в его глазах, устремленных вверх. Тончайший и, тем не менее, четко видимый ослепительно голубоватый луч, входивший в жерло телескопной трубы, уходил своим началом в бездну вселенной, в район далекого Персея.
— Ты вернешься, тигренок?
— Не знаю. Поверь, я на самом деле, не знаю. Я вообще бесконечно мало знаю по сравнению с истинным знанием. Возможно, Он научит меня...
— И еще. Мне очень страшно, — и малыш неожиданно прижался к его руке своей горячей щекой.
Затем он резко отстранился и осторожно протянул свою руку к лучу. Егор даже не успел заметить момента самого прикосновения к сверкавшей линии луча, как малыша рядом уже не стало. Его исчезновение не сопровождалось ни звуками, ни запахами — пропал лишь также сам луч.
И в то же мгновение по ушам ударил грохот выламываемой молотом двери. На этот раз оперативники не стали тратить время на отмычки...
Егор повернулся на короткое громыхание упавшей на пол двери, спокойно поднял свои руки вверх и пошел навстречу ворвавшимся в квартиру людям в черном камуфляже.
Глава пятнадцатая. Объект Эйбелл-400.
— Надеюсь, вы уяснили себе наши возможности в области развязывания языков, — генерал-лейтенант нервно шевельнул кончиками губ, — добавлю еще, что этот процесс весьма опасен для головного мозга человека. В первый раз вам повезло, все прошло благополучно. Второй раз может не сойти, и вы превратитесь в животное по разуму, хотя и сохраните свой внешний человеческий вид.
