Bit или не Bit? Вот в чем вопрос

— Хорошая сказка, — произнес я печально. — А хочешь, я выкуплю тебя и заберу с собой. В моем мире мы сможем жить как Лиз и Роберти — долго и счасливо.

— Вы очень добрый господин и если вы меня выкупите, я последую за вами, куда бы вы ни шли. А сейчас, давайте я вас покормлю. Где вы желаете кушать? Здесь или с вашим другом?

Мы седели на террасе и неспешно трапезничали. Жан обедал с нами за столом, от чего весь светился от гордости.

— Как тут ни прекрасно, но завтра нужно выдвигаться, — заметил Толик. — Жан уже купил нам на местном складе лошадей, так что поедим с ветерком. А какие тут цыпочки в услужении. Я с парочкой поразвлекся. Сервис здесь на высоте и главное не дорого. Чего молчишь партнер? Я слышал ты тоже, развлекался.

— Это другое, — уныло сказал я, — ее зовут Маню, и я хочу, выкупив, взять ее с собой.

— Дело твое. Но ты о девочке подумал? У нас предстоит не прогулка, а сложная дорога по не известным мирам. Вспомни гиблую долину. Мы-то выйдем сухие из воды, а для девчонки это путешествие может стать последним. Хочешь, когда все кончиться, зашлешь меня сюда, и я сам приведу тебе эту крошку без лишних хлопот.

— Ты как всегда прав Толик, но может хоть на день, задержимся здесь?

— Да хоть на два. Мы сами себе босы, когда захотим, тогда и пойдем.

Жан до этого внимательно слушавший наш разговор подал свой голос:

— Господин Толик, разрешите говорить.

— Давай договоримся с тобой Жан, раз навсегда, — повернулся к нему Толик, — я назначаю тебя самым моим главным слугой и поваливаю тебе — веди себя с нами как равный свободный человек. Это такая моя причуда. Уяснил?

— Хорошо господин.

Толик нахмурил брови.

— Хорошо Толик, — поправил себя Жан, и продолжил, — Андрей, вы можете выкупить Маню и оставить ее жить здесь, на таких условиях за какие заплатите, но только закончатся деньги на ее содержания, она может снова оказаться в собственности старого хозяина.

Я не стал ждать и решил уладить все имущественные дела прямо сейчас. Взяв с собой деньги и Жана в качестве консультанта, я пошел к дому местного господина. Такие серьезные вопросы как покупка и продажа рабов решались только между господами. Аудиенции не пришлось долго ждать. О нашем приходе хозяина предупредили заранее. Поэтому, когда мы пришли в дом протектората, хозяин лично поджидал нас во внутреннем дворе. Это оказался добродушный толстячок с лысеющей головой. Он никак не походил на злобного рабовладельца из фильмов. Обменявшись приветствиями и пожеланиями, я перешел к сути вопроса. Когда мы перешли к торговле, глаза толстяка загорелись, видно было, он любил поторговаться. Я торговаться не умел, поэтому заплатив за Маню двойную цену, смог только выторговать скидку на содержание девушки в течение года по лучшему разряду. Толстяк сиял от удовольствия, как он удачно провел сделку, и на радостях пригласил меня с Толиком отужинать с ним. Как просто здесь заключаются сделки. Никаких письменных договоров и долговых расписок, все построено на взаимном доверии. Договорились два уважаемых человека, расплатились и никаких претензий и обманов. Обе стоны бояться очернить свою карму недобросовестным бизнесом.

Когда мы вернулись в арендованный дом, о нашем приобретении здесь были предупреждены. Маню встречала меня на входе, и ее лицо сияло от счастья. Чем больше я с ней общался, тем больше привязывался к девушке. Я объяснил, что пока не могу взять ее с собой, но очень скоро вернусь, чтобы забрать ее навсегда. Уединившись с Маню в комнате, я сначала долго убеждал ее вести себя со мной на равных, как свободные люди, а потом мы отдались любовным утехам.

На званый ужин, также были приглашены другие уважаемые хозяева этого протектората. Еще бы, не каждый день в протекторате бывают путешественники. Чужеземные торговцы и то событие! А сколько удивительных историй могут рассказать путешественники. Так что, оглядев стол изобилия разнообразных яств и сидящих за ним жаждущих развлечений хозяев, мы морально уже были готовы развлекать байками местный бомонд. Толик увлек почтенную публику укладом и колоритом японской культуры, на рабовладельческий манер. Я рассказывал о Египте. Про могущественных фараонов и достижения их цивилизации. К нашим рассказам, публика относилась скептически, принимая их как сказки. К концу ужина я кратко рассказал о наших планах — посетить протектораты Дамас и Виоль, а потом отправиться дальше на юг. Узнав о нашем маршруте, местный торговец, предложил купить у него небольшой корабль, который будет, незаменим для нашего путешествия. Цена вместе с командой нас вполне устроила, оставалось только посмотреть, действительно ли так хорош корабль, как о нем говорил хозяин. Когда мы возвращались в свой особняк, торговец вызвался проводить нас. Оставшись наедине, он перешел к более доверительной беседе. Его интересовали цены на определенные товары на юге континента.

— Господа путешественники собираются вскоре вернуться к нам за своей собственностью, так я готов заплатить вам хорошие деньги за информацию о стоимости некоторых товаров на юге. А хотите я лично буду содержать Маню, до вашего приезда и это вам не будет ничего стоить, — уговаривал нас торговец.

— Давайте ваш список, — согласился Толик, — вы получите самую подробную информацию, которую мне получиться добыть, а за содержание Маню, Андрей уже заплатил. Не хорошо будет расторгать договор.

— Это конечно да, — согласился торговец, — тогда позвольте вас предостеречь. Виоль очень хорошее место, и у вас там не будет проблем. Но вот Дамас страшное место. Лучше вам его не посещать. Хозяин Дамаса, господин Дамьен, окружил себя охраной из перерожденных зверей. Его охрана не боится запятнать свою карму. Их руками Дамьен творит бесчинства. Много торговцев лишилось своего имущества в его землях. Он может отдать приказ убить как своего нерадивого раба, так и мирного странника. Как такого демона только терпит Карма и позволяет ему перерождаться свободным? В его протекторате половина рабов перерожденных со зверей — это позор для уважаемого господина.

— А как он поддерживает порядок в своем протекторате, если люди не бояться очернить свою карму? — заинтересовался Толик.

— Простые рабы, ремесленники и крестьяне, чтят карму, а его охрана получает удовольствие от жизни. Они живут у него как свободные, имея самую лучшую еду и женщин. Еще он дает охране дурманящие сознание благовония, которое дарит неземные наслаждение. Кто отведает сладостный дурман, тот более не сможет спокойно жить без него. Ради этого дурмана, охрана готова выполнять любые приказы своего господина.

— Вы бывали в Дамасе? — спросил я.

— Что вы, конечно нет. Мой дед считал это место исчадием зла и Рока. Он верил, что Дамас и был королевством колдуна Эндрю.

— Так история про Эндрю ведь сказка, — заметил Толик.

— Конечно сказка, — согласился торговец, — я тоже не верю в колдовство, только мой старик говорил, что смутно помнил Эндрю. Будто он жил тогда в Дамасе. Но я думаю это все игры памяти после долгих перерождений. Вы же знаете, как это бывает, увиденное событие или услышанная история много перерождений назад воспринимается как событие происшедшее с тобой. А старик совсем выжил из ума от своих воспоминаний. Как говорил мудрец Эрих: воспоминания — вот из-за чего мы стареем. Секрет вечной юности — в умении забывать.

Мы дошли до особняка и тепло попрощались с торговцем. Уже поднимаясь в дом, Толик сказал:

— Нормальный мужик, это торговец. Стоит прислушаться к его совету. Зачем вообще нам нужно посещать этот Дамас?

— Я думаю, стоит попытаться найти следы Эндрю. Мы ему обязаны бессмертием. В идеале, я хочу найти его и задать несколько вопросов по строению мироздания.

— Хорошо, заедем, — сдался Толик.

Мы попрощались у моей комнаты, и уже через несколько минут я не вспоминал ни об Эндрю, не о торговце. Я полностью отдался чувствам и наслаждениям с Маню. Чем больше я проводил времени с ней, тем более привязывался. Ранее не имея, столь теплых отношений с противоположным полом, я пьянел и наслаждался каждой минутой с Маню. Два дня выделенные мне Толиком для отдыха пролетели как мгновение. Тем временем Жан с Толиком решили все хозяйственные вопросы, связанные с нашим дальнейшим путешествием. Купленный нами корабль, оказался довольно сносным, а команда бывалой и умелой. За немалые деньги мы разжились картой этого мира, и я уже нанес на ней первые ориентиры. Материки, начертанные на карте, очертаниями очень напоминали земли нашего мира. На карте было только два материка Евразия и Африка, об остальных местные топографы либо не знали, либо их здесь не было. Точка перехода в следующий мир находилась, где то в Африке. Для более точных выводов, необходимо прочертить линии направления с других мест.

Настал день отбытия. Уезжать не хотелось, но все было решено заранее. Я не хотел выглядеть в глазах Толика полным слюнтяем и размазней, поэтому в этот день действовал особенно решительно и мужественно. Маню почувствовала мое волнение по дрожи в руках, когда мы прощались. В ее глазах стояли слезы. Я говорил сухие слова прощания. Обещал, что очень скоро вернусь, и все будет хорошо. Она молчала и только кивала в такт моих слов.

Моя хандра и меланхолия закончились только на корабле, когда маленькое суденышко первый раз подбросило на волнах. Ранее меня никогда не укачивало, не в транспорте, не на самолетах. Качели же переносил всегда легко, впрочем, и удовольствия от них особого не испытывал. В данный момент меня тошнило на корме. Я едва успевал перевести дыхание и отдышаться, когда новый спазм заставлял меня снова наклоняться за борт. Мои внутренности болели, рвать было уже нечем. Пена и волны за кораблем не успокаивали, а наоборот еще сильнее наматывали мои мозги, временами превращаясь в моем сознании в языки пламя от гигантского костра. Тогда я снова накланялся за борт, кормить рыб. Я более не думал о Маню, хотелось только одного — чтобы скорее закончилось это путешествие. Подошел Толик и протянул кувшин.

— Глотни, может, полегчает.

— Не могу, — только простонал я.

Толик увел меня в каюту и уложил на гамак, где я благополучно забылся.

Проснувшись от страшного сушняка, с трудом разлепил веки. Каюту не качает, что не может не радовать. Самочувствие хорошее, только слегка болит голова. Встав, я побрел на палубу. Каждый шаг отдает колющей болью в моей бедной голове. Морщусь при каждом шаге, но продолжаю идти. На палубе обедают Толик с Жаном. На столе у них зажаренная целиком утка. Утка выгладит отвратительно. Часть ее была объедена и светила скелетом, с мяса на стол стекла лужица жира.

— Пить, — прохрипел я.

Жан мухой подносит мне кружку вина.

Я жадно, большими глотками осушаю кружку. Жан наполнил ее снова, и я уже растягивая удовольствие, медленно поглощаю живительную влагу. Сидя за столом и наслаждаясь третьей кружкой, почувствовал, как медленно уходит головная боль и проясняется сознание. Яркие краски уже не раздражают, жизнь потихоньку налаживаться. Замечаю на утке аппетитную румяную корочку, а жир, вытекающий с нее, нашептал мне, что она скорей всего очень даже сочная. Отломив кусок хлеба, обмакиваю его в жир. Хлеб — изумителен, меня даже не раздражает жир, потекший по рукам. Наплевав на чистоплотность, отламываю зажаренную ножку руками. Покрутив аппетитный кусочек в руках, как голодный пес проглатываю его в считанные мгновения. А она отменно приготовлена! Хрустящая корочка, сочное, хорошо прожаренное мясо.

— Ну и здоровы жрать вы барин, — улыбнулся Толик.

— Кто не работает, тот ест, — пробубнил я с набитым ртом, парадируя фильм — операция Ы.

&;nbsp; — А мы считай, ужо добрались. Видишь бухту впереди? Нам туда. Хорошо ветер был попутный и сильный. Если бы, такой как сейчас дул, то мы еще дня три ползли бы.

— Да лучше три дня ползти, вино лакая, чем так лететь и мучатся.

Спустившись на твердую землю, я приободрился. Земля продолжала покачиваться, словно я все еще стоял на палубе корабля. Вина я выпил немного. Чего ж так штормит? Но уже через несколько минут и несколько шагов все успокоилось. Жана мы оставили на борту с командой, не хотелось рисковать мальчонкой. Особого плана у нас не было. Посетить замок Домас, пообщаться, если получиться, с Дамьеном.

Дамас оказался вполне нормальным протекторатом. На полях работают люди, над кузнями дымят трубы. Люди почтительные, замок красавец — стены белой плиткой обложены, на них мозаика узоров. Окна огромные, в витражах цветным стеклом созданы загадочные картины кармических перерождений людей. Защитная стена выстроена для общей композиции, а не для отражения нападений. Мы прошли обычную регистрацию и получили временные жетоны личности. В этом протекторате решили надолго не задерживаться. Поэтому первым делом попытались попасть на аудиенцию к местному господину. Как нестранно, ждать долго не пришлось, местный правитель радушно пригласил отобедать с ним.

На этом званом обеде присутствовал только Дамьен и мы. Первое, что бросалось в глаза — так это богатая обстановка в доме. Красивая резная мебель, позолоченная лепка и фрески на потолке — подтверждали слухи о сказочном богатстве местного хозяина. Обеденный стол ломился от изысканных угощений и яств. Вначале разговор пошел в привычном русле. Мы рассказывали о виденных чудесах, Дамьен дивился и расспрашивал нас о подробностях наших путешествий. На мой взгляд, вполне нормальный правитель. Он хвалился своим богатством и нововведениями. Дамьен создал в своем протекторате первые общественные ясли, и школы для перерожденных со зверей. Мы не затрагивали скользких тем о составе его охраны и о нехорошей славе здешних мест. Он как радушный хозяин заботился о своих гостях. Когда мы заканчивали обед, я спросил, как бы невзначай:

— Господин Дамьен, ходят слухи, что в древние времена в ваших землях проживал великий волшебник Эндрю. Как вы относитесь к таким сказкам?

— Я не считаю историю про Эндрю сказкой, — ответил, улыбнувшись Дамьен, — именно на нашей земле происходила та интереснейшая история, которую все считают сказкой. Многие люди и рабы, проживающие на этой земле, помнят волшебника Эндрю.

— И вы помните? — оживился я.

— Нет, я не помню, но в моем замке хранится книга написанная рукой самого Эндрю. Жаль, что ее никто не может прочесть. Книга написана забытым языком.

— Вы можете показать нам эту книгу? — спросил Толик.

— Могу. Пройдемте в библиотеку.

В библиотеке, нас подвели к пьедесталу, на котором под стеклом лежала развернутая книга. Мне хватила одного взгляда, чтобы узнать в ней письмена на языке Элоя. Это была амбарная книга. На открытой странице перечислялись количество запасов продуктов к текущему взрослому и детскому населению.

-А где же замурован сам Эндрю? — спросил я, теряя интерес к книге.

— Я думаю, что в истории про Эндрю хватает много сказочного. Вот его смерть относится к сказке. Я не первую жизнь живу в этом замке и знаю его до каждого кирпичика. Многие мои родственники потратили уйму время в поисках склепа Эндрю, но так никто его не нашел. Думаю, он умер как все люди и прошел перерождение. И не был он волшебником, а был смертным как все мы. Просто он был тем человеком, который не побоялся очернить свою карму, чтобы изменить мир. Если бы он не делал всю грязную работу своими руками, то правил бы здесь по сей день.