Чужак 4

— Сзади, — кричит мне одно из тел, прикованных к каменному полу.

Я перекатываюсь боком подальше от опасности. Комок черноты проносится над моей головой и вгрызается в стену пещеры. Ну ничего себе! Вот это да. Часть стены превращается в прах и начинает осыпаться серым пеплом. Я вскакиваю на ноги. Хам уже оклемался и начитывает очередную гадость. Что у него в руке? Камень!?

— Убей его!

Не хочу. Он должен жить. Твою! Камень боли раскалывается, и хама окутывает пелена смерти, боли и ужаса. Бур вязнет в этом мареве. Таран вызывает лишь мелкую рябь на ее поверхности.

— Дов....

Нет. Мне нужен ближний бой. Шаг вперед. Я около марева смерти. Проф, сейчас я испробую одну нашу новинку, и этот гаденыш останется живым. Второй шаг. Я вхожу в марево. Заложники за моей спиной обезумели от страха. Я ничего не слышу кроме единого вопля ужаса. Третий шаг. Я полностью скрылся в пелене. Пуховик трещит от невероятных нагрузок и готов сломаться. Хрен тебе. Выдержишь. Еще шаг вперед. Я вижу инвалида. Тесак* сносит ему правую руку. От тесака не существует защиты. Посох мага отлетает в сторону. Марево вокруг фигуры бледнеет. Хам ручечник и вербалист. Вот почему он смог работать после выписки ему больничного листа. Я не заметил посоха. Клайд сносит левую руку хама, а айдал вонзается в живот. Крик отшельника перебивает вопли заложников. Еще не все закончено. Я опустился на колени и вонзил кинжал в раскрытый рот хама. Провернул и вытащил клинок. На пол пещеры упала частица плоти. На пол пещеры упал язык адепта. Я достал флакон иноина и залил эликсиром раны хама. Вот теперь все. Здесь все, но нужно поинтересоваться делами туристов. В первой пещере еще остались четыре слуа. Если туристы не получили мой сигнал, то твари наверняка сейчас будут здесь. Я подобрал мечи и встал на ноги. А все-таки тесак — отличная штука. Одна проблема. Это плетение использует воду твоего тела. Как проф смеялся, когда я хотел назвать эту разработку бензопилой.

— Спасайся, брат, — одиночный крик слегка разрезал общий хор воя заложников.

Не понял. Я на секунду отвернулся от дверного проема и повернулся обратно. Что я там видел? Один заложник, рейнджер судя по всему, с ужасом смотрел на серое марево. Почему? Оно почти рассея... Твою. Марево не рассеялось. Оно начало концентрироваться в тысячи маленьких игл, и они все направлены на меня. Так, бахрома вперед.

— Спасайся, — снова крикнул мне рейнджер. — Сначала это убьет тебя, а потом всех остальных. Мы обречены, а ты можешь убежать.

— А почему иглы будут сперва убивать меня? — крикнул я, не отводя глаз от дверного проема.

— Ты последний, кто зашел сюда, — вычленил я голос рейнджера из общего шума. — Ты последний, кто оказался рядом с темным магом. Иглы убьют тебя и растворят твою плоть. А потом примутся за остальных, пока не иссякнет их сила. Адепт Проклятого любил мне хвастаться, как он сможет отомстить своим убийцам. Брат, это плетение завязано на смерть этого мага. Беги, и ты спасешься.

— Так я же его не убил? — изумился я.

— Поэтому мы все еще живы, — ответил моей спине рейнджер. — Заклинание привязано и к ранению мага. Если проклятый колдун сможет быстро избавиться от ран, то плетение рассыплется. Если нет, то иглы начнут атаковать. Дикс был очень искусным магом. Надеюсь, что был. Надеюсь, что он сдохнет.

Ясненько. Иногда быть добрым к врагу полезно для собственного здоровья. Крики за моей спиной постепенно затихли. Люди начали ждать, чем все закончится. Люди за моей спиной начали надеяться на спасение, на жизнь, после того, как почувствовали ужас смерти. Хрен вам, выживите. Так, шаги в пятой пещере. Я нагнулся над телом все еще живого темного мага и швырнул его в бывшую дверь. Я сделал шаг вперед и закрыл своим телом середину проема. Товсь. Шаги приближаются. Пятеро? Слава Создателю, это не слуа. Туристы-соратники. Блин, иглы начали движение.

Я влил всю оставшуюся силу в руну-ключ пуховика. Я стал пуст как бутылка алкаша.

— Далв, — услышал я крик Изара. — Это мы, не атакуй, сей...

— Стоять на месте, — рявкнул я. — Не двигаться.

Иглы начали срываться со своих мест и вонзаться в мою защиту. Ждем-с.

Пять фигур застыли перед дверным проемом. Тройка рейнджеров с Эйриком во главе. Арбалеты с хитрыми болтами направлены в пол. За их спинами Изар и Алиана. Отлично. Стандартный боевой порядок. Пехота прикрывает танк и госпиталь.

Пять секунд — полет нормальный.

— Изар, спеленай его мозг, если можешь, — показал я на отшельника. — Он должен жить, чтобы сильно пожалеть об этом. Пожалеть о том, что он остался жив. Понял?

Десять секунд — полет отличный. Пока еще отличный.

— Сделаю, — кивнул Изар. — А почему мы не можем войти? Судя по всему, мы всех убили.

— Есть одна проблема, — начал я, повернув голову и посмотрев на атакующие меня иглы. — Меня сейчас пытается убить одно интересное заклинание. Вас, если зайдете в эту пещеру, данный процесс тоже затронет. Иглы смерти, боли и ужаса атакуют мою спину.

Пятнадцать секунд. Трон и Колар, у вас получилась отличная защита, да и я к этому руку приложил.

— Выйди оттуда, — заметил Эйрик.

— Тогда заклинание начнет убивать людей, которые находятся внутри, — ответил я и отошел в сторону от дверного проема. Отошел внутрь пещеры. Иглы, радостно взвизгнув, стали нападать со всех сторон.

Глухой мат егерей, стиснутые кулаки Изара, судорожный всхлип Алианы.

— Я начинаю понимать, — начал Изар, задумчиво смотря на атакующие меня иглы. — Нет смысла погибать всем, когда может погибнуть только один. Так?

Двадцать пять секунд, я пока еще живой, а игл почти не осталось.

— Ты правильно понял, — усмехнулся я. — Ты Повелитель Огня и с этой гадостью не справишься. У огневиков всегда была слабая защита, а я универсал. Все, закончили разговор.

Тридцать секунд. Пуховик скоро сдохнет. Хорошо, что я убрал из щита Трона лимит времени. А как верещал проф!? Мол, лишний расход силы и две дополнительные руны. Бездарь и болван. Так называть своего учителя. Меня то есть. Наглость и хамство.

— Далв!

Алиана скинула шлем и с ужасом смотрит на меня.

— Я такой страшный? — усмехнулся я.

Тридцать пять секунд. Очень умелый маг — этот обрубок плоти. Растянутое по времени нападение. Отличное заклинание. Пуховик почти сдох. Но и игл практически не осталось.

— Далв, — замечает Изар. — У тебя очень интересная и великолепная магическая защита. Только сейчас я смог немного понять ее суть. Поделишься некоторыми секретами?

Сорок секунд. Я еще жив? А Изар почти психолог. Только отвлекать меня от процесса моего убийства не надо. Я анализирую структуру этой гадости своей бахромой. Если выживу, то такая вещь, но в другом исполнении, мне пригодится.

— Перебьешься, — усмехаюсь я.

Темнота и водоворот.

Отступление 2.

В баре почти никого не было. Только двое мужчин негромко разговаривали и пили пиво.

— Значит и у тебя ничего? — спросил высокий мужчина.

— Да, Герыч, никаких следов, ничего!

Коренастый мужчина с силой ударил по столу. Бармен неодобрительно посмотрел на парочку, но на вопросительный взгляд охранника покачал головой. Он долго работал в этом элитном заведении, где чашка кофе стоила столько же, как обед в обычном кафе. Бармен умел разбираться в людях, иначе на этом месте он бы не задержался. Бармен мог с точностью до цента оценить одежду и все остальное, что есть у посетителей. Клиенты серьезные, проблема у них. Вернее, они обсуждают проблему. Зачем их тревожить по пустякам? Никому это не нужно.

— Толян, — начал высокий, — что будем делать?

— А я знаю? — зло сказал коренастый. — Мои люди прошерстили весь город. Побывали везде, от люков теплотрасс, где ночуют бомжи, до всех ментовок. Я задал вопросы серьезным людям, и они мне ничего не ответили. Его нет нигде.

— Подснежник? — спросил высокий.

— Не знаю, — скрипнул зубами коренастый. — Сойдет снег, тогда и посмотрим. Я найду и убью всех, кто к этому причастен. Ты в это дело не вмешивайся. Итак агентство, которое ты нанял, перебегало моим парням дорогу не один раз. Все, я поехал. У меня самолет через два часа. Прилечу через неделю.

Высокий мужчина проводил взглядом своего собеседника и залпом выпил кружку.

— Влад, — прошептал он, — где ты? Что с тобой? Ты идиот. Ни одна женщина того не стоит.

Бармен приглушил музыку, льющуюся из многочисленных динамиков. Он был очень опытным человеком.

— Сколько я должен? — спросил высокий мужчина у бармена.

— Вы ...

Взрыв, прогремевший на улице, прервал бармена.

— Толян! — крикнул высокий мужчина и выскочил из-за стола

— Вчера вечером была взорвана машина, в которой находился известный предприниматель Анатолий Иванович Грачев. По нашим сведениям ...

Блондин щелкнул лентяйкой и потянулся за телефоном, номер которого официально не существовал.

— Саша, навести меня, — сказал он через несколько секунд. — Кое-кто зарвался, нужно дать укорот.

Глава 6. Общение продолжается, но не со всеми.

— Ты подонок. Я уже тебе об этом говорила?

Я открыл глаза. Хион скоро взойдет. Сестры почти скрылись. Травка под моим телом мягкая. Вернее, это не травка, а чья-то палатка. Рядом сидит Алиана и держит свои руки на моем лице. Почти дежавю. Никого из народа рядом нет. Хотя, есть. Немного, но есть.

— Эла, ты мне уже это говорила. А ты не помнишь, я называл тебя стервой или нет? Так вот, ты стерва. Да, забыл, ты еще и кобель женского рода. Наверно. Может быть.

Серебристый смех над моей головой. Дежавю. Я опять проваливаюсь в водоворот.

— Как он?

— Да полностью здоров. Лежит и притворяется. Далв, ты хочешь, чтобы тебя жалели?

М-да. Открытие глаз в компании Алианы становится моей привычкой. Так, а что мы имеем? А имеем мы полдень, кучу народа поблизости от меня и знакомую леди из третьей пещеры. Именно что леди. По-другому ее назвать невозможно. Хм. Как быстро женщина может привести себя в порядок. Несколько часов и все. Да и Алиана поделилась с ней своим гардеробом. Охотничий костюм герцогини леди великоват, но ничего. Так гораздо лучше, чем в непонятной хламиде. Тем более что у Алианы этих костюмов штук десять. Я знаю эту леди. Я ее видел и вспомнил, где именно. Я сладко потянулся и сел.

— Эла, а когда у нас обед? — осведомился я.

— Держи, — сунул мне плошку с едой Эйрик.

Вот это сервис. Я стал судорожно уплетать рагу с мясом. М-м. Вкуснятина. Только одно плохо. Я чувствую слабость в теле. Хотя, судя по прошлому опыту, мне надо поваляться в постели, и к завтрашнему утру я буду в форме. Да и внутренняя сила полностью восстановится. Это о птичках. Так, завтрак закончился слишком быстро.

— А когда будет обед? — поинтересовался я.

Вокруг меня раздался ржач. А чему вы удивляетесь? У меня почти молодой и почти растущий организм.

— Держи.

Патриарх вампиров сунул мне блюдо с жареным гусем. Вот это гораздо лучше. Я произвел стремительную атаку на жестоко убитое создание. Мало того, над телом несчастного гуся еще и издевались после смерти. Жарили его, наполняли брюхо яблоками, посыпали специями и, как завершение процесса, полили вкусным кислым соусом. Садисты. Побольше бы было таких извергов. Как вкусно. Наконец я почувствовал, что способен мыслить адекватно. Гусь почти съеден. Живот набит под завязку. Птички поют, это о птичках. Трава зеленая и мягкая.

— Что я пропустил? — осведомился я.

— Ничего особенного, — хмыкнула Алиана. — Тебя почти убили. Но я сжалилась и спасла твою никчемную жизнь. Иглы, которые пробили твою защиту, были последними, и в пещеру можно было зайти, находясь в полной безопасности. Изар разрушил основу сети этого паука, и вампиры радостно устремились в его логово. К их великому сожалению, убивать уже было некого.

— Так, — напрягся я. — А этот Дикс умер?

— Нет, — усмехнулся патриарх. — Подумав, я решил, что ты абсолютно прав. Убить его — значит проявить неуместное милосердие. Дикс этого не заслужил. Рейнджеры отвезут его в седьмой поселок и там будут с ним разбираться. Как меня уверили, этот процесс будет долгим и для Дикса весьма неприятным. Да и у гильдии рейнджеров наверняка будут вопросы к этому слуге Проклятого. Отдыхай, а я пошел.

— А что еще интересного произошло? — поинтересовался я у Алианы, смотря в спину уходящего от походного госпиталя патриарха.

— Много чего, — улыбнулась она. — Потом узнаешь, спи. Тебе нужны силы.

— Но я не хочу спать, — сказал я.

— Хочешь, — жестко сказала герцогиня.

Алиана потянулась рукой к моему лбу. Защиту что ли мне поставить? Ладно, буду спать.

На этот раз я проснулся сам. Интересно, я лежу в палатке Алианы. На улице уже явно ночь. Лежу голенький и под одеялом. Вот это да. Меня девчонка уже оприходовала или нет? Надо узнать.

— Эла, — обратился я к спине сидящей рядом со мной девчонки. — Ты меня уже успела изнасиловать, или это произойдет сейчас?

— Не дождешься, — фыркнула Алиана и повернулась ко мне. — Леди благородных кровей не спят с рейнджерами. Они предпочитают принцев или на крайний случай герцогов.

Умница, значит наш разговор могут слушать другие. Придворная школа. А впрочем, я уже знаю, кто именно подслушивает нашу интимную беседу.

— Ронк, — громко сказал я. — Ты хочешь мне что-то сказать?

Полог палатки распахнулся, и мне пришлось лицезреть смущенное лицо дяди Алианы.

— Я это, — замялся Ронк, — спросить хотел. Эла, тебе ничего больше не нужно?

М-да. Даже в такой ситуации Ронк помнит о нашем уговоре после откровенного разговора. Мы общаемся между собой так, как общались прежде. Мы команда. То, что знаем мы, совершенно не обязательно знать другим, даже если их рядом нет. А других, судя по звукам, вокруг полно.

— Команда, а что же ты им не представился полностью, как они тебе?

Это мой маленький секрет. Вернее, мой и Алианы.

— Ронк, мне ничего не нужно, — ехидно сказала девчонка. — А Далву нужна одежда.

Граф Родкальд эл Риро исчез из моего поля зрения. Полог палатки опустился. Хм. Мне что-то не верится, что только он один здесь такой любопытный. Запас силы у меня уже наполовину восстановился. Я вывесил бахрому. Так, я был прав.

— Изар, — громко сказал я, — ты не находишь свое любопытство навязчивым?

Луч активной магии сразу погас. Великолепно. Интересно, а что эти слушатели надеялись узнать?

— Эла, — начал я, — может сразу займемся делом? Зрители есть, давай начнем оправдывать их ожидание.

— Ты, — девчонка опять решила меня задушить. — Ты самый ...

— Я знаю, — прервал ее я. — Самый мерзкий, подлый и гнусный подонок. Эла, может хватит меня душить? Зачем лечила-то? Я хороший, временами и местами.

— Ты подлец, — заявила Алиана, усевшись на меня. — Зачем ты это сделал?

— Отвечу, — сказал я. — Только прекрати меня душить. В чем я провинился?

Эла убрала свои нежные руки от моего горла. Сразу видно, что ничего тяжелее кинжала она в своих ручонках не держала. А вот в ее взгляде промелькнуло нечто такое, что я совсем не понял. Какая-то тоска, перемешанная непонятно с чем. Впрочем это длилось всего лишь мгновение.