Орг 2. Возвращение домой

— Здорово! Целая наука. У вас очень вкусный бульон в пельмешках.

-А знаешь почему?

— Нет. Что, и тут есть секрет?

— Конечно. Бульон готовится отдельно, а потом охлаждается, пока не превратится в желе. Потом мы добавляем его к мясной начинке.

— Круто! Сам бы ни за что не додумался.

— Да, на таких секретах и держится наша репутация. Я, конечно, тебе всего не рассазываю — сам понимаешь, бизнес. Ты откуда?

— Из России.

— О, Россия! Далеко же ты забрался. Ваших всё ещё немного, хотя стали чаще появляться. Наши торговцы всегда рады русским — те много покупают. Ты отдыхаешь или в командировке?

— Отдыхаю. Приехал узнать, как Сингапуру удалось так разбогатеть.

— Слушай, я знаю кто тебе может помочь! Мой дед! Он любит об этом говорить. Когда закончишь кушать, я тебя представлю.

— Отлично, буду рад услышать его рассказ.

Пообедав, я подошел к своему новому знакомому и сказал:

— Я готов.

— Давай вначале купим любимый напиток деда. Тебе он тоже может понравиться.

Мы подошли к другому прилавку, где продавали бабл-чай — напиток, пришедший из Тайваня. К обычному черному или зеленому чаю добавляли фруктовые экстракты и зернышки тапиоки, напоминающие жевательные конфеты. Мы заказали два охлажденнных зеленых чая с вкусом китайской сливы личи, разлитые в большие пластиковые стаканы с трубочами. Напиток был приятного желто-оранжевого цвета с темными шариками тапиоки на дне. Мы вышли наружу, где с внешней стороны комплекса, у стены, тоже стояли столики. За одним из них сидел очень пожилой мистер Лиу с газетой на китайском языке. Внук обратился к нему и сказал:

— Дедушка, ты не расскажешь гостю из России историю Сингапура? Он специально приехал, чтобы узнать, как нам удалось добиться таких успехов.

— О! Какой молодец! Конечно расскажу. Как вас зовут, молодой человек?

— Меня зовут Сергей, мистер Лиу.

— И ты хочешь узнать, как маленькая бедная страна смогла встать на ноги?

— Да, мне очень интересно. Думаю, и большая страна могла бы многому у вас научиться.

— Это правда. Даже Китай учился у нас. Когда Дэн Сяопин пришел к власти, он присылал сюда сотни делегаций, чтобы узнать наш секрет. Ведь большинство населения Сингапура — китайцы, потомки неграмотных рабочих, приехавших на заработки к англичанам. Вот он и хотел понять, как простым китайцам удалось так преуспеть. Дэн оказался хорошим учеником. Но я забегаю вперед. Лучше рассазать обо всём по порядку. Так вот. Если бы люди не любили вкусно покушать, Сингапура бы здесь не было!

— Как это?

— Помнишь, как европейцы искали путь в Индию? Как думаешь, зачем? Они готовы были годами плыть по морям, лишь бы найти дорогу к индийским специям, которые были на вес золота в Европе! Все любят вкусно покушать, и богатые европейцы были не исключение. В конце концов английская Ост-Индийская компания, торговавшая специями, стала настолько богатой и влиятельной, что контролировала британский парламент и управляла Индией!

— Да, но причем здесь Сингапур?

— А! Дело в том, что вкусно кушать мало, нужно ещё и вкусно пить. Когда в Англии стал популярен китайский чай, Ост-Индийская компания захотела на этом заработать. Они приплыли из Индии в Китай договориться о торговле. Но Китай был на вершине могущества и император Цяньлун заявил: "Китай — это центр мира, у него есть всё, что ему может когда-либо понадобиться. Все китайские товары должны покупаться за серебро". То есть Китай отказался покупать какие-то английские товары и английское серебро стало утекать в Китай. Так долго продолжаться не могло, и англичане нашли выход: они стали незаконно продавать в Китай опиум, который выращивался в Индии. Опиум всегда был популярен в Китае, так как китайские мужчины верили, что он увеличивает их мужскую силу. Торговля пошла бойко -запасы английского серебра перестали таять и англичане могли спокойно пить свой чай.

— И что случилось дальше?

— Сам понимаешь, путь между Индией и Китаем не близкий, нужна была какая-то база посередине. Тогда все удобные порты вокруг принадлежали голландцам, которые со всех судов брали налоги. В конце концов сэр Стэмфорд Раффлз основал в Сингапуре открытый порт, куда могли заходить все суда и где можно было безпошлинно торговать. Китайские, индийские, арабские купцы стали торговать здесь и порт начал быстро развиваться. С тех пор мы называем Стэмфорда Раффлза "Отцом Сингапура" и в городе стоит его статуя.

— Получается, что город построили англичане, а не китайцы?

— Э-э, ты спешишь с выводами. Дай старику передохнуть. Давай выпьем чайку, и я рассажу тебе, что случилось дальше. Мистер Лиу, причмокивая, отпил немного бабл-чая и принялся с довольным видом жевать упругие шарики тапиоки.

— Так вот. Это было время расцвета Британской Империи, пика её мощи. Через 20 лет после основания Сингапура началась первая Опийная война с Китаем, в результате которой англичане получили Гонконг, крупную денежную компенсацию, и дипломатическую неприкосновенность для британцев на территории Китая. Сингапур со временем превратился в мощную военно-морскую базу Империи. Сила Англии казалась незыблемой, она была самым могущественным государством в мире. К началу второй мировой войны в Сингапуре базировался Британский восточный флот, а сам город считался неприступной крепостью англичан на дальнем востоке.

Всё это изменилось за одну неделю. В феврале 1942 года японские войска напали на Сингапур и захватили остров. С этого началось падение Британской Империи.

Мистер Лиу немного помолчал, казалось прокручивая драматические события прошлого перед своим мысленным взором.

— Через несколько лет после войны мы получили самоуправление, а в 63м создали федерацию с Малайзией. Вскоре те изгнали нас из-за политических разногласий и Сингапур стал независимым.

— Но почему они выгнали вас из федерации? Я думал все государства держатся за территорию.

— Нет , для них мы были головной болью. В Сингапуре кто только не живет, но большинство населения — китайцы. А малайцы строили государство для одной нации, где они получали разные привилегии. Это нам не подходило, мы постоянно протестовали. Вот нас и выгнали. Примерно в то же время испортились отношения с Индонезией, откуда мы получали воду и многие строительные материалы, а англичане решили ликвидировать военную базу, где работали 30 тысяч человек. С этого и началась наша независимость. Люди тогда не чувствовали себя сингапурцами. Кто-то считал себя китайцем, кто-то малайцем, а кто-то индийцем. Постоянно были расовые столкновения. Да ещё и коммунисты мечтали захватить всю Азию и устраивали беспорядки. Тяжелое было время, я тебе скажу. Мало кто верил, что нам удастся выжить.

— И как же вам это удалось?

— Всё благодаря одному человеку — Ли Куан Ю, нашему премьер-министру. Какой молодец! Если бы не он, не знаю, что бы с нами стало... — старик погрузился в раздумья.

— Но что может сделать один человек?

— Оказывается, многое. Впрочем, он был не один, у него была своя партия — "Партия Народного Действия". Как он сам рассказывал, это были молодые "поглощающие пиво буржуа" с английским образованием — китайцы, индийцы, малайцы сингапурского происхождения. Сам премьер получил адвокатское образование в Кемридже. Как ни странно, он был социалистом в душе и всегда заботился о бедных. Но я опять забегаю вперёд. Помню, когда мы получили независимость, я и пристрастился к чтению газет. В то время безработица была очень высокой и Ли Куан Ю нужно было дать людям работу. Для начала он создал Управление по Туризму, которое координировало работу авиакомпаний, отелей, и турагенств для привлечения туристов в Сингапур. Они придумали наш символ — Merlion, существо с головой льва и телом рыбы, и принялись рекламировать Сингапур за рубежом. Туристы стали приезжать и безработица перестала расти.

Однако для построения серьёзной экономики нам требовались иностранные инвесторы. Но никто не станет вкладывать деньги в маленькую страну, которую вот-вот прихлопнет кто-то из соседей-гигантов. Раньше нашу безопасность гарантировали англичане, и Ли Куан Ю убеждал их не закрывать военную базу как можно дольше. Тем временем он обратился за помощью к дружественным государствам с просьбой помочь Сингапуру построить свою армию. В конце концов нам на выручку пришли израильтяне. Их специалисты несколько лет секретно сотрудничали с нашими военными, помогая создать боеспособные армейсие бригады. Кроме того, правительство тренировало народное ополчение. Когда англичане покинули остров, у нас уже была крепая армия и тренированные резервисты. Ты ещё не устал меня слушать, Сергей?

— Нет, я весь внимание.

-Тогда я расскажу тебе, как в Сингапуре появились современные производства. Ведь разбогатели мы именно именно на них. Экономичесий советник правительства, датчанин Винсемиус, посоветовал привлекать в Сингапур американские транснациональные корпорации. В то время многие считали, что эти компании просто эксплуатируют дешевые ресурсы, так что совет был необычным. С одной стороны, нам нечего было бояться — у нас нет никаких ресурсов, а с другой — эти компании могли научить современным технологиям и дать людям работу. Но их было не так просто заманить — в то время ведь никто не слышал о Сингапуре. Нашему премьеру приходилось ездить в Америку и показывать им на глобусе, где мы находимся. Он предлагал инвесторам налоговые льготы на 5-10 лет. Потом этим стало заниматься специальное бюро экономического развития. Оно было задумано, как место, где инвестор может решить любой вопрос — ему не надо бегать по разным министерствам. Для работы на современных производствах требовалось хорошее образование, поэтому школьников и студентов стали учить на английском языке, а лучших отправляли зарубеж. Компании всё ещё сомневались, что наши рабочие достаточно квалифицированы, но правительство предложило им открыть центры технического обучения в Сингапуре на выгодных условиях. В общем, дело пошло. К нам пришли производители компьютерных схем — Texas Instruments, Hewlett-Packard и многие другие. Так Сингапур превратился в центр микроэлектроники. Это было отличное начало! Дальше к нам потянулись европейцы и японцы, развивалась химическая промышленность, а потом Сингапур стал финансовым центром. Рядом с иностранными компаниями росли и наши — частные и государственные. Так мы и раскрутились.

— Интересно. Получается, чтобы заманить инвесторов, нужны низкие налоги и квалифицированные рабочие?

— Ты забыл "облегченную" бюрократию и честное правительство.

— А это как вам удалось? У вас что, совсем нет коррупции?

— Нет. А почему — премьер у нас честный, вот почему. Министрам хорошо платят, их зарплата не намного меньше руководителей крупных компаний. Также хорошо платят судьям и полицейским. Взятки они не берут. Все случаи коррупции расследует специальным бюро, и виновники наказываются, кем бы они ни были — министрами или родственниками премьера.

— Круто! А у нас бюрократы — это отдельная каста, законы для них не писаны. А, не будем о плохом. Мистер Лиу, вы вроде говорили, что ваш первый премьер — социалист в душе. А экономика у вас капиталистическая. Почему так получилось?

— Понимаешь, Ли Куан Ю хотел построить не просто справедливое, но ещё и богатое общество. Для высокой производительности труда требуется личная заинтересованность, как при капитализме. При этом задача государства — позаботиться о тех людях, которые неспособны позаботиться о себе сами. Но нужно стараться не просто давать им подачки, а помогать стать самостоятельными — строить жильё, получать хорошее образование . Всем этим наше государство и занимается. В Сингапуре почти все владеют домами — бедные и богатые.

— Удивительно, что столько разных людей — буддистов, индусов, мусульман, представителей разных национальностей живут дружно. Как вам это удаётся?

— Потому что все мы чувствуем себя сингапурцами. Все владеют домами, все равны перед законом, все говорят по английски, гордятся своей страной и готовы её защищать. Ты можешь исповедовать любую религию и быть любой национальности — мы столько пережили вместе и столького добились, что нам всем хорошо на этом острове. А это главное.

Мистер Лиу счастливо улыбался, хотя выглядел уставшим. Пора было прощаться. На закате жизни этот человек верил в людей — в их доброту и мудрость, выносливость и силу. Ему было с кем разделить свою радость — его народ был счастлив, и душа его была спокойна. У меня же в груди уже давно обитало странное чувство — казалось, всё хорошее вокруг потихоньку исчезает, утекая, словно песок сквозь пальцы, уступая место тревожному полумраку перед наступающим солнечным затмением.

....

Вечерами я заходил в гигантское казино своего отеля. Бездумно тратить деньги не входило в число моих недостатоков, но мне нравился стильный дизайн, атмосфера праздника и элегантные наряды посетителей казино. Азиаты имеют особенную слабость к азартным играм и с местных жителей на входе требовали 100 сингапурских долларов — видимо, чтобы отбить у них охоту приходить сюда слишком часто. Иностранцы же входили бесплатно и я пользовался этим, чтобы наблюдать за маленькими драмами, разворачивающимися вокруг. Каких-только персонажей тут не было! Маленькие старички и старушки, монотонно просаживавшие время и деньги у игровых автоматов, рядовые лохи, "пробующие счастье" на всём пространстве казино, психологически зависимые игроголики, "яркие личности", каждый по своему изображающие крутых и загадочных субьектов, попутно просаживая последние бабки, заезжие бизнесмены, с приготовленным "бюджетом" проигрыша — все они "добровольно и с песней" отдавали денежки владельцам казино. Это казалось массовым сумасшествием, но я ещё не забыл, как помогал своим приятелям в институте разрабатывать систему для игры в лотерею. С тех пор я знал, что существует некая иррациональная, но объективная реальность человеческой природы — любовь к азартным играм, которую я, к счастью, не разделяю. Что поражало в сингапурском казино, так это масштабы заболевания — тут находилось больше двух тысяч "одноруких бандитов" и 500 столиков для игры в рулетку, покер, баккара и другие азартные игры.

Самой интересной группой игроков для меня были экспаты — американцы и европейцы, живущие в Сингапуре. Шумные, весёлые, и более понятные, чем загадочные азиаты, они без проблем принимали чужаков в свой круг если ты хорошо говорил по английски и мог общаться на их волне — свободно и раскованно, позволяя себе шумно и эмоционально проявлять чувства. Из них больше всего меня заинтересовал Ник Аллен, австралиец, симпатичный парень лет тридцати, когда-то работавший математиком и консультантом фирмы McKinsey, а последние пару лет бывший профессиональным игроком. До меня не сразу дошло, что свои ставки он делал не против казино, а против других игроков, которым иногда казалось, что они знают, какой номер выпадёт следующим. Используя своё умение читать мысли, я наблюдал за его стилем, и всегда поражался точности математического и психологического расчета. Ник был достаточно известен в кругу экспатов, но тем не менее некоторые из них продолжали играть с ним, чтобы в случае успеха похвастать перед приятелями, что они "уделали" того самого Ника Аллена.