| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Прими правила игры", — явственно прозвучали в голове слова Венди.
Это всего лишь женские чары, женские чары, твердил про себя. Но легче не становилось.
Обдумывая, под каким бы предлогом ненадолго отойти, заприметил всю ту же группку девушек под водительством сестрицы и не удержался.
— Сейчас вернусь, — бросил на ходу и, отойдя на пару шагов, вернулся за своим коктейлем. А то мало ли! Вдруг принцессе Кэшнаира взбредет в голову в моё отсутствие добавить в напиток какой-нибудь дряни, а я потом в беспамятстве женюсь на ней. На принцессе в смысле...
Коктейль оттенка нежно-зеленой листвы привел в приятное расположение духа.
Заметив моё приближение, сестра напустила на себя легкомысленный вид, будто не она весь вечер наводила тень на плетень.
— Пати, — подошёл я, располагающе улыбаясь. Она нахмурилась. Ну конечно. Не любит, когда на людях её называют Пати. Считает, что это по-детски. — Патриция, — исправился я, не желая раньше времени портить ей настроение.
Она выпрямилась, обмахиваясь веером. В её глазах сияли озорные искорки. Ага, делает вид, что не причастна к тому безобразию, о котором поведал Венди. Ну-ну.
Обвел взглядом всю честную компанию, отметив, что Агни нет.
— Что же это, букета тебе никто не подарил? — спросил я и осекся — вдруг больная тема? Но нет, Пати вовсе не расстроилась. Она будто ждала колкости.
— Букет?! — Мягко улыбнулась. — Мне не нужно. А вот кое-кому следовало бы задуматься, прежде чем раздавать направо-налево.
Видела!
Видела, как я Лилу-Анне случайно преподнёс.
Но ничего, не беда. Сделал вид, что не понял намёка.
— А что это у тебя, Пати, с волосами? — Пусть знает, что я всё знаю.
Веер даже не дрогнул в её руке.
— К сожалению, в этом сезоне мода не поменялась. А так хотелось отстричь косу.
Так-так. Она знает, что я знаю. Либо Венди с ней заодно, либо его использовали. А зная сестрицу — последнее. Вечно она вертит этим идиотом, как хочет, а он и не подозревает. С ума сойти.
Сделал вид, что знаю, что она знает...
Пати усмехнулась и тоже сделала вид, что знает, что я знаю, что она знает.
Ну что за девчонка!
Ладно.
Продолжим.
Я открыл было рот, собираясь сказать, что кое-кому не мешало бы обрезать не только косу, но и язычок, но Пати опередила:
— Кажется, твоя дама скучает. Я бы на твоём месте попробовала бы её развеселить. — Вряд ли бы ей захотелось очутиться на моём месте. — На танец пригласи. — Ага, и стать всенародным посмешищем, чтобы на меня ставки делали — отдавлю я принцессе ногу или нет? — Ой, что я говорю, какие танцы! — опасливо прикрыла рот Патриция. — Ещё кости ей все переломаешь.
Как смешно. Припомнила мне танец с Лилу-Анной!
Шутку подхватили её подружки; я ожёг их гневным взглядом, заставив успокоиться. Поднял указательный палец, намереваясь осадить и сестрицу резким замечанием, как вдруг появилась Агни, и все слова вылетели из головы. Иной раз думаю, что Пати нарочно отсылает Агни перед встречей со мной, когда ожидает неприятностей, чтобы в решающий момент та своим появлением смогла меня обезвредить.
Фрейлина что-то шепнула принцессе на ухо, и Пати, заметно покраснев, устремила взор на двери. Вскоре в них стремительно вошел Третий принц Кэшнаира в белых одеждах, тронутых позолотой, в белых же сапогах с высоким голенищем и при двух саблях.
А одевается он неплохо. По нашей моде. У них-то всё больше мотня на голове и платья чуть ли не в пол — и это на мужчинах! — если бы я так одевался, то давно бы повесился. А этот — волосы до плеч, каштановые, и никаких украшений, разве что перстень на руке блестит — всё не так, как принято у него на родине.
— Это еще что за птица? — раздался голос Венди. — Раньше я его не встречал.
В этом я как раз и сомневался.
Поманил Венди за собой и, поприветствовав принца, представил другу его тёмное высочество.
— А это мой приятель и сын канцлера — Вендиан Лириканто, герцог Рикторианский.
На лице Эсмирато появилась сдержанная ухмылка, а Венди нахмурился.
— Ну и как он тебе? — минутой позже отвел я друга в сторону.
— Никак.
— Узнал?
— Да, — озадачил Венди. Неужели настолько очевидно, что Эсмирато и налетчик из сада — одно и то же лицо? — Узнал. Как их не узнать?! У него точно такие же кружева, как и у меня. Проклятье! Где он их достал? А торговец клялся, что больше никому не продавал. Ох и доберусь я до этого пустозвона!
А я уж подумал...
Венди опрокинул в себя содержимое бокала и решительно направился к принцу.
Да, вечер обещает быть жарким.
* * *
Да, в жизни каждого мужчины наступает момент, когда он должен осознать свой долг и взять на себя бремя ответственности. В моём случае ответственности за целое государство. И это нелегко.
Пати как-то сказала, что я наследник великой империи и не имею право вести себя, как заблагорассудится. "За тобой целое государство — держи себя с достоинством!" Я тогда разозлился — вот ещё, будут мне тут указывать! Но теперь, думаю, Пати права. В некотором роде я лицо всей страны, и неловко раз за разом падать этим самым лицом в грязь и делать вид, что ничего не произошло. Придумывать себе оправдания, убегать... Но, но, но! Забери Лагас эту женщину, которая встала на моём пути, чтобы испытать мою силу воли, нервы и характер. С каким бы удовольствием я оказался где-нибудь в другом месте, но только не здесь, рядом с ней.
Цветочный Вечер продолжался.
Попивая из фарфоровой чашки чай, поданный прислугой, Кадемония время от времени бросала на меня взгляды, как бы желая убедиться, что я всё еще не удрал. По крайней мере мне так казалось. И, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я обдумывал, как бы поудачней внедрить план Венди. Но без особого успеха. Я всё еще не понимал, как мне действовать, потому что Кадемония по-прежнему оставалась загадкой, чем-то метафорическим, чему я не мог найти определения.
Сидя в кресле, подперев кулаком щёку, угрюмо смотрел на принцессу, стараясь представить, какая нас ждёт жизнь, если мы всё же поженимся, — и не мог. Слишком нереальным казалось, что мы сможем как-нибудь сойтись, что у нас найдется что-то общее. Но какой у меня выбор? Я не смогу ослушаться отца, даже если захочу. Он считает, что брак должен быть заключён ради благополучия государства. Значит, так тому и быть. Но недоговорённость в его словах давала мне пусть крохотную, а всё же надежду.
Брак.
Когда я буду готов встать на этот тернистый путь? Через два года? Пять? Как я вообще могу на это согласиться, будучи в своём уме? Разве что со временем слечу с катушек. Рассчитывать на такое как-то несерьёзно. В нашем роду не было сумасшедших. Если только прапрадед, призвавший эти треклятые Врата, с которыми мне теперь мучайся. Да. Что бы не делали предки, а потомкам приходится отдуваться. Это ли не повод всё взвесить, дабы никто не вспоминал меня крепким словом.
Кадемония поставила чашку на стол, отвлекая от размышлений. Её тонкие пальчики были унизаны кольцами и перстнями. Драгоценные камни тускло светились в пламени свечей. Блестели серьги и браслеты. И её глаза — золото в обрамлении серебра. Невольно залюбовался ими, позволяя магическому блеску себя завлечь. Растворяясь с каждым мгновением в их волшебном сиянии.
Кожа белее самого изысканного фарфора. Хотелось прикоснуться к ней... почувствовать бархатистую нежность...
— Поздно уже. — Остановил меня голос Кадемонии, и я на полпути отдернул руку.
Что за наваждение?
— Ваше высочество, вы меня проводите? — поднялась она, изящно придерживая юбки.
Не знаю, что почувствовал в тот момент, то ли радость, что она уходит, то ли разочарование. Отхлебнул коктейль, и от резкого кисло-горького вкуса на глазах выступили слезы. Прав был Венди. Смешивать — нельзя.
— Это был неудачный вопрос? — недоуменно поглядела на меня Кадемония.
— Это был самый прекрасный вопрос, который я когда-либо слышал, — не на шутку расчувствовался я. Будь не ладен этот коктейль!
Взял Кадемонию под руку, и мы незамеченными ушли с Цветочного Вечера. Благодаря принцу Эсмирато. Венди и Пати взяли несчастного в оборот, и я перестал быть в центре внимания.
И чего он раньше не пришел?
Шагая по коридору с вечерним пейзажем за окнами, обдумывал, о чем бы поговорить с принцессой. А вдруг я покажусь ей глупым мальчишкой, если начну не с того? Молчание самая лучшая тактика. С ним не прогадаешь. Кадемония, вероятно, думала также, не проронив ни слова. Нас сопровождали лишь шуршание её наряда и мелодичный перезвон украшений.
Попавшиеся на пути воины-кэшнаирцы в чёрной форме с позолоченными знаками отличия отсалютовали принцессе. Подумалось, что здесь мы и расстанемся, но спутница потянула дальше.
Однако.
Вспомнил ту ночь, когда впервые пробрался сюда — шёл ли я этим же путём или то был другой?
Остановившись перед дверью, Кадемония развернулась:
— Благодарю, что проводили. Я плохо ориентируюсь в этих коридорах.
Без неё я вообще бы не знал, куда идти, но промолчал.
— Не стоит благодарности. Вы наша гостья, и всегда можете на меня рассчитывать.
Когда же это мы перешли на "вы"? Раньше Кадемония вела себя свободней. Что случилось?
Она отвела взгляд.
— Знаю, вы не в восторге от нашего возможного союза, но если бы я могла убедить вас, что я на вашей стороне... Я хочу стать вам верным другом. И готова сделать всё для вашего благополучия и благополучия семьи Вириен. Конечно, мне хочется, чтобы и моя семья Нэйрон не пострадала. Но я уверена, что у вас достаточно благородства, чтобы этого не допустить. — Она взглянула на меня прямо и заговорила еще жарче: — Если позволите быть рядом, я буду предана вам всю жизнь. Если позволите...
От волнения у меня язык отнялся. Никогда прежде не видел Кадемонию настолько взволнованной, и не знал, что ответить. Казалось, еще мгновение и она опустится на колени, чтобы молить дать ей шанс. Я не мог этого допустить и придержал за руку.
— Ценю ваше признание. И меня тронули слова. — Как ей сказать, что не доверяю кэшнаирцам и кэшнаиркам — тоже? Но легче прыгнуть в ров с лунниками, чем плюнуть в глаза искренности, как сказал небезызвестный поэт.
— Не говорите сразу. Дайте ответ позже, — перебила она. — А лучше придумайте для меня испытание. Я хочу доказать свою преданность. Готовность идти на всё ради вас.
Какого демона она говорит?
— Испытание?
— Прошу прощения, если чем-то огорчила, — расправив юбки, склонилась она.
— Нет-нет, я вовсе не того... то есть не огорчён. Вы не так поняли... Мон... — В волнении потер лоб. — Я с радостью придумаю испытание. Если вам этого хочется.
— Да, — выпрямилась она. — Вы не пожалеете. Принц Кармаэль.
— Конечно.
Как прощался с Мон помню смутно. Поцеловал ей ручку и отбыл в неизвестном направлении. Причем действительно в неизвестном. Через несколько шагов понял, что от дверей Кадемонии пошел не в ту сторону и успел даже пару раз свернуть. Остановившись, прислонился к стене. То, что она предложила... Безумие какое-то! Это для меня слишком. Только начал привыкать к её смелому поведению, как она внезапно изменилась. И почему я удивляюсь? Носить маски и притворяться кем-то другим это так естественно для темных. Но какая Мон настоящая? Вызывающая и напористая или мягкая и ранимая?
Надо у Венди проконсультироваться. Он в женской психологии лучше разбирается. Сам предложил помочь, вот и пусть... А где это я? Куда меня занесло? Спасибо Мон, сбившей с толку внезапным откровением! Потерялся в собственном дворце, да еще и в гостевом крыле. Эх, надо было раньше обследовать тут каждый уголок, теперь бы не пришлось в поисках выхода рыскать, как мышь. Того и гляди угодишь в мышеловку. Скажем, в виде Сопраны. А что, раз уже попадал в неловкую ситуацию, посол чуть меня не прирезал с испугу. Второй ночной визит один из нас может и не пережить. Проверил парадную шпагу. Даст Лагас, отобьюсь от всяких неожиданностей. Главное, куда попало не сворачивать и комнаты подозрительные не проверять. И вообще... лучше выйти через окно, чем зайти не в ту дверь.
А это мысль!
Попробовал на прочность раму. Хорошо сидит. Как влитая. Ни ручки, ни щеколды. А если пожар? Или кому-то плохо станет и понадобится свежий воздух? Плечом выносить? Я и этот вариант серьёзно обдумал. Но нехорошо получится, если на шум стражники кэшнаирские сбегутся — а они сбегутся! — а я тут безобразничаю, выход в окне проделываю. Сопрано и так на меня странно поглядывает, а тут... Решит еще, что я того... Хотя, возможно, и к лучшему. Может, тогда задумается, за кого принцессу своего государства замуж выдает.
Я прислушался. Вначале показалось, что это ветер поёт за окном. Сладкую, благозвучную песню. Но — нет, ветер так не может. Я двинулся на звук и остановился. А если посол на сон грядущий затянул, чтоб крепче спалось? А тут я. Заблудился. Хотя... У Эль'Саапрана голос, конечно, на удивление сильный, но... не похоже.
Кто б мне сказал, что я буду в голосах кэшнаирских посланцев разбираться — на дерево бы повесил. Проветриться.
Из приоткрытой двери в коридор падала узкая полоска света. Влекла, как огонек незадачливого мотылька. Вот и ловушка. Влетай, опаляй крылышки. А окна наглухо закрыты. Так и гори тут синим пламенем, в коридоре.
Ласковый голос пел без слов, уносил в неведомые дали, к колдовским чащам Кэшнаирского леса, пронизанным лучами солнечного света. Мягкие переливы зачаровывали, как волшебное пение лесных фей. Обволакивали, манили. И я шагнул в неизвестность, в золотистый свет. От сквозняка в комнате трепетали прозрачные занавески: зеленые, голубые, желтые, красные. За ними пряталось чудо, скрытое невесомой тканью, как лепестками цветов. Тонкий девичий стан... белые плечи... бедра, освещенные луной. Чёрные волосы укутывали, словно покрывало...
Девушка обернулась.
— Кар'ре дан'те, — невесомым облачком тумана слетело с её губ.
Меня будто ледяной водой окатило.
Шарахнувшись в сторону, я кинулся к двери и выскочил вон. Сердце жарко колотилось в груди. Мысли разбегались, как муравьи. Но одно упорно билось в мозгу: я только что был в спальне Лилу-Анны. Лилу-Анны! Сожри меня демоны!
Лагас, ну за что мне это?
Хотя...
ГЛАВА 11. Шутливая дуэль
— Ну и откуда ты весь такой красивый? — спрыгнул я с подставки белокаменной статуи изящной девы, напугав не ожидавшего подобного маневра Венди.
За окном цвело и пахло раннее утро, а он идет не со стороны своей комнаты, а совсем даже с противоположной. Я как знал!
— Демоны тебя разорви! — схватился он за сердце. Ну прямо как чувствительная девица.
— И тебе доброго утречка! Как там леди Каролина поживает?
— А мне-то откуда знать? — пробурчало это ходячее недоразумение.
Ага, пусть рассказывает!
Это я погорячился, назвав его красивым. Выглядел он как после бурной ночки. Растрепанные волосы впопыхах перевязаны лентой, рубашка выбивается из штанов.
— Никак Беатриче опять напала в порыве страсти?
— Нет, — хмуро обронил он, натягивая камзол.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
