А что, якуты на выпивку не столь крепки, как русские, тут и спору нет. Но дело в том, что я — сохоляр. Это у нас так называют потомков смешанных браков. Я и телом крупнее, чем обычные мои соотечественники, и в деле хмельном никому не уступлю. Такой штоф, если поделить его на троих, да вспомнить, что против привычной нам водки градус тут вполовину меньше, с ног меня не свалит и память не отшибёт. А тут ещё и сало в составе закуси, понимаю, что издалека привезено, но жирности от этого не потеряло.

Тут ведь что ценно — первый подход ко мне делают явно с добром. То есть надо сообразить, чего хотят и, по возможности, не вызвать в собеседниках горького разочарования. А то казаки с пищалями — вот они, только кликни.

* * *

Хорошей очистки водка, хотя и не крепкая, но сивухи почти не слышно. И разговоры поначалу шли о разных походах, что совершали в эту эпоху люди служилые и промышленные. Всё пересказывать не стану, а вот когда помянули Посника Ивана Губаря, что с Алдана на Яну приходил, тут я и вспомнил, сколь уж лет в этих краях живу. Это, выходит где-то 1641 год уже на дворе, и та дорога, которой якуты ходят через Верхоянский хребет, русским теперь известна. Кстати, они и до Индигирки доходили, если мне не изменяет память.

То есть по зиме да на лошадях добраться можно за пару недель. Это из Верхоянска, наверное, или с верховьев Дулгалаха или Сартанга. Как раз в тех местах якуты гуще живут, это, как ни крути, южнее. Тайга там плотнее и пастбища обильней. Так вот как раз в тех местах русские нынче и воюют с якутами да эвенками — под ясак их подводят. Мне сразу вспомнилось, что в жизнеописании Семёна Дежнева этот период поминался. Тянуло мужика на разные приключения — только серьёзных ранений он с десяток получил на службе государя Московского.

Женат он был на якутянке, и даже памятник этой семье у нас есть — папа, мама и сынок. И, поскольку сынок получился от смешанного брака, то его даже называют памятником первому сохоляру. И вообще, насколько я помню, года через три казаки придут на Колыму и поставят острог. Места там богатые, поэтому вслед за русскими и якуты в те места потянутся, и станут туда ходить вьючные торговые караваны.

Ну да ладно. Пока Никодим с Пелымом меня спаивают и объясняют, насколько они, русские, сильны да настойчивы, да как крепко друг друга держатся, что всем надо с ними дружить и помогать им. А я выбираю закуску пожирнее и слежу за тем, чтобы их досканы осушались и наполнялись не реже, чем мой. Не забываю кивать да поддакивать и потихоньку гну свою линию.

Дело в том, что Никодим уже вякнул разок, что казаки сюда на Яну пришли, снаряженные на его деньги, и что он тут всех "во как" держит.

"Ню, ню", — молчу я про себя. — "Да тот же Илья Перфильев или милейший Семейка Дежнев, коли осерчают, разом снесут голову этому держателю "во как" за непочтение к слугам государевым. Так что это утверждение — оно, вроде как для своего круга. То есть имеет место демонстрация доверительности".

— Так, Никодим, — стараюсь я попасть в тон, — тебе есть резон так дело поставить, чтобы и якуты и тунгусы сами несли тебе мягкую рухлядь. Ты им чай, да муку только подвози, не ленись, а они, что добудут, то и уплатят. И не придётся искать их повсюду — они сами твой магазин посетят и поторгуют. Одно место я тебе сразу укажу и с постройкой пособлю — приведу мастеров. С тойоном тамошним познакомлю, с князьцами. И чтобы плавал ты туда без трудностей, паровую машину поставлю на большую лодку, что Пелым построит для такого дела. Да ещё пушниной ссужу, а коли вертать ты её не захочешь, так пускай она моим паем считается. Чай, не подерёмся из-за прибыли. В крайнем случае — содой отдашь.

Вот так ему. Ну не умею я юлить. Пелым и раньше помалкивал, а тут и купчина принялся что-то своё в голове просчитывать, а потом потребовал от меня более детальных сведений. Так я и не скрыл ничего. Объяснил, что если поставить торговый пост у впадения Тенки в Бытантай, то полсотни тунгусских кочевий или якутских стойбищ станут туда наведываться. А место это и от Яны недалеко и идти туда удобно хоть водой, хоть сушей. Один приказчик с семьёй со всеми делами управится (кстати, есть у меня на примете грамотный парень из местных) — только подвози ему товары, да шкурки забирай.

Коли пойдет дело хорошо, можно и на Адыче магазин устроить. Не здесь, а там где в неё впадает Нельгесе. Ну а там и ниже по течению Яны факторию поставить, песцов принимать или кость моржовую.

Никодим, видать закончил свои подсчёты, принялся задавать разные вопросы на счёт чего и сколько смогу я вложить в это дело, заодно и про свинец помянул — видать собрали они с Пелымом сведения о том, что я где продавал. А я попросил узнать цену хорошего напильника там, на большой земле. Дело в том, что если плавить железо с теми добавками, что я привёз, то есть шанс получить довольно твёрдые материалы.

Домой я вернулся на своих ногах — не упоили меня собутыльники. Вернее, не сильнее, чем сами набрались. Ну да то уже мелочи. Водка действительно была добрая, так что утреннее состояние организма оказалось более-менее ничего. Глоток кумыса вернул мне бодрость и ясность мысли. Про то, что коч ушел вверх по реке, я знал заранее и честно предупредил казаков о том, что людей в этих местах негусто. Хотя — а где их густо нынче в наших местах?

Сам же я, вспоминая вчерашние разговоры, катал в голове мысли о магазинчике в устье Тенки. По всему выходило, и купчина не проторгуется, и мне удобство. Глядишь, и рису туда подвезут, и соды. Да и по пшеничной выпечке я соскучился. Ну да ладно, если с купчиной выгорит дело, глядишь, и маслица растительного подвезёт. Какое там в это время в ходу? Конопляное? Кунжутное? Не историк я, не помню.

* * *

Тут без меня отец с дедом научились хорошую огнеупорную керамику делать. В детали я не вдавался, но горшок у них после плавки чаще всего оставался целым. И это навело меня на мысль о булате. Дело в том, что историей оружия я интересовался на полном серьёзе и, естественно, знал, что настоящий булат варили индийские мастера в глиняных тиглях. Варили из прокованного кричного железа, доводя его до того, что оно делалось жидким и сплавлялось в лепёшку. На счёт того, чего они туда добавляли, и какие режимы выдерживали — об этом написаны тома гипотез, но мне никто не помешает проверить несколько вариантов. Всяко неудачные плавки не пропадут. В крайнем случае — пойдут на те же топоры или пилы.

Печи тут тоже усовершенствовали. "Воронки" для загребания ветра сделаны постоянные на два направления вдоль долины. Плетни, обмазанные глиной. Да и самих печей уже пять штук. Если не упражняться с мехами вручную — количество плавилен не имеет значения. После загрузки и инициации горения всё равно ничего не сделаешь, пока топливо не прогорит.

Вот одно из этих сооружений я и переделал на индийский манер, как видел на картинке. Тут можно было в процессе работы и угольку подсыпать, и сам тигель оставался доступен, потому что оставался сверху, хотя и под толстенной крышкой. Чего в плавку набодяжил, записал тщательно. Добавил я туда и руд легирующих металлов, и угольку толчёного для наладки восстановительного процесса. Понятно, что всё по весу отмерял — как без этого.

И с первого же раза удача мне улыбнулась. Не в том смысле, что вышел булат, а в том, что получившуюся лепёшку ничем взять не удалось. Ни одно зубило её не брало — она разломилась, когда я в сердцах да со всей дури кувалдометром её отоварил. Вот из этих осколков и наделали напильников. Отковали, провели плавный "отпуск", вызубрили и закалили. Этот сплав, как выяснилось, сильно менял свои свойства в зависимости от характера термообработки.

Я почесал репу и заключил, что в моём наличии появилась вполне приличная инструментальная сталь. Свёрла и резцы есть из чего делать.

Провёл ещё несколько плавок, меняя рецептуру, но больше ничего примечательного у меня не получилось. Неплохие стали, кстати. Какая помягче, какая погибче, но, скажем, ничего подходящего для пружин не вышло.

А ещё мы сделали медный котёл. Трёхведёрный. И трубки паропроводов для установки его на коч Никодима. Я уже прикинул, как это приладить, если разгруженное судёнышко выволочь кормой на берег.

Ну да некогда мне купчину дожидаться. С мужчинами я обо всём договорился. Они и движок приладят, и пушнину купцу отдадут. Мы решили, что даже если обманет нас этот негоциант, то и ладно — не обедняем. Хотя, если поставит он тут магазин, то и пускай обманывает. Вот так.

Мы же с Айтал поспешили домой. Как-то захотелось вдруг обоим ни с того, ни с сего. В лодку мы загрузили хорошую порцию полосового железа и приличное количество соли. По дороге рыбачили. Жена приловчилась блеснить на ходу с длинным удилищем. Как-то нынче таймени активно брали. Что ни поклёвка, то целое приключение с выводом да багром.

Ехали без поспешности и запасли по дороге и людям на еду и на корм Вожаку. Нам солёную, а ему — нет. Балыки у нас получились знатные... не буду дразниться. Ну а как вошли в Бытантай — Его Величество Хариус пошел на крючок.

Заглянули в Тенки. Тут как раз неподалеку от устья отыскалось якутское стойбище, где мы и потолковали на счёт устройства магазина. Подарками обменялись, чуток поторговали, а потом нам указали подходящее место, что и от реки близко, и берег не подмывается, и мешать никому не будет. Так что оставил я видный с воды знак для Никодима и записку ему написал, в которой обрисовал договорённости, достигнутые с местным населением. Думаете — не поймёт он моего письма, потому что без ятей да без фет? Поймёт. Заругается, конечно, безграмотную мою морду самоедскую в сердцах даже нехристем назовёт, но всё разберёт верно.

На готовенькое, считай, приедет. Ему уже начинают помаленьку брёвна для постройки стаскивать к нужному месту — у меня не забалуешь... хе-хе. Поставит, как миленький и дом и амбар. А младшего из братьев Кима я постараюсь уговорить — он действительно умеет писать русскими буквами, пусть и по-якутски, но как будет московитский говор узнавать, так окажется уже грамотным. Хе-хе. Мы, якуты, вообще к учёбе восприимчивы.

Глава 11 Снова лимонит

Дома всё оказалось настолько в добром состоянии, что я мгновенно заскучал. Лошадки пасутся, коровы доятся, стеариновых свечей на зиму наделано. Мы привезли обильный рыбный припас, а Сата нашила доброй одежды. Штабель разделанных на поленья дров под новеньким навесом и куча древесного угля в лёгком сарае, тоже новом. Да ещё и сена накошено, сколько нужно. Тускул работает не спеша, но всё время. То есть обстановка располагает меня к творчеству и мысли в голове крутятся на счёт того, чтобы такого изобрести.

А вот и не нужно ничего нового придумывать. Всё на этом свете когда-нибудь, да уже было, остаётся только вспоминать, и не хлопать варежкой.

Казаки пришли в этот необжитый край за пушниной. И побудили их к этому купцы. Никодим мне прямо так и рассказал, да и, признаться, то, что я читал об освоении восточной Сибири, как раз на это принципиально важное обстоятельство и указывает. Соболя повыбьют за десяток-другой лет, и поток мягкой рухляди превратится в тонкий ручеёк. Это сейчас отсюда идут в казну и в мошну к торговцам несметные богатства, а чуть погодя всё это стихнет и превратится в рутину. Лет на двести, пока не доберутся сюда рудознатцы, сиречь геологи. Ну да из-за труднодоступности богатства этих недр долго ещё будут оставаться на своих местах разведанные, описанные и отложенные до времён, когда в более удобных для добычи местах всё повыберут.

Организовывать тут свою большую металлургию тоже никак не получится — на дровах или древесном угле никакая промышленность долго не протянет, а в долине Яны даже торфа нет. Ближайшие запасы угля лежат в долине Индигирки, и привезти их оттуда, если как следует, можно только водой через Восточно-Сибирское море и море Лаптевых. Вот для чего нужен пароход и купчина, в успехе дела кровно заинтересованный. Пущай потрудится для якутов, морда московская... хе-хе.

А зачем Никодиму возить сюда топливо? Так хорошие инструменты всегда в цене. Те же напильники и свёрла. Главное, чтобы были хорошего качества. И для перевозки этот товар удобен. Представьте себе собачью упряжку, везущую четырёхмиллиметровые свёрла. Представили, сколько их на одной нарте поместится? Вот. Это же не один год можно жить припеваючи на вырученные деньги. Нет, не государю московскому жить, а мирному якуту, охотнику и рыбаку. Инструментальные сплавы в малых количествах я и в тиглях наплавлю. Кроме свёрл, еще и метчиков наделаю и лерок под метрические резьбы. Ха. И патронов для сверлильных станков, а если разгонюсь как следует, то и шпиндель для токарного осилю. Знаю я, как он устроен, а как сделать — придумаю со временем. Вот.

Скажете — размечтался? Конечно. Но с другой стороны скучно жить без отдалённой цели. Стратегической, так сказать. Что же касается достатка — так посмотрите. У меня наемник живёт так, что у него даже морда лица от сытости и довольства лоснится. Каждую неделю в бане парится и читает при свечах.

Читает? Ах, это Айтал ему буквы объяснила, вот он и ведёт какой-то свой хозяйственный кондуит про количество юколы и где стога поставил. Понятливый.

* * *

Приступ игривого настроения, вызванного разыгравшейся бурной фантазией, сменился озабоченностью. Мне предстояли многочисленные экспериментальные плавки в тигельной печи индийской системы, а я ужасно не люблю подолгу качать мех. Ну вот не чувствую я в себе призвания к этому виду деятельности. Пользоваться же силой ветра у меня тут не выйдет, потому что я нарочно поселился в защищённом месте.

Так что теперь мы в подходящем сужении у речки на скорую руку поставили укрытие и сложили из камней нужные нам круглые сооружения, снабдив их воздухозаборниками на две стороны. Потом быстренько смотались по следам нашего летнего круиза и привезли тех же самых камней, которые я, все, что собрал раньше, оставил в доме на Адыче. Вообще-то это руды, но перечислять их названия не стану, а то запутаю негеологов.

А тут подошла середина сентября и, прихватив с собой младшего брата Кима в качестве кандидата в приказчики, я заторопился к месту, где запланировал факторию. Удачно сложилось — Никодим с казаками и Пелымом уже подошли сюда на паровом коче, как и условились. Хорошая партия пушнины с чердака моего дома, подтвердила серьёзность наших намерений и воодушевила купца настолько, что он даже не возражал против того, что у строящегося дома устроили двойной пол. Думаю, что этот приём для высокоширотного строительства приживётся в наших местах. Тут главное никого не торопить — кто захочет — переймёт. Вот сейчас жители ближних к магазину селений об этом узнали. Кто-нибудь, да попробует так же устроить в своём жилище.

Жители соседних стойбищ активно откликнулись на призыв о помощи и посул щедрого вознаграждения, поэтому недостатка в помощниках не было. Постройки мы возвели буквально за две недели, оставили приказчика с кучей товаров и заторопились всяк в свою сторону — морозцы уже крепчали и до ледостава оставалось недолго.