Нет жизни без тебя. Часть 2.

— Этого не может быть! — прошептала Ариана, не веря своим ушам. — Как... как он мог узнать?

— Я могу только догадываться.

Замолчал, размышляя о чем-то.

— Так, ладно, у меня есть время подумать. И к тому же, сейчас важнее научить тебя пользоваться "слезами боли", так как пока исин-гарду не светит стать Повелителем Агравии, то и иммунитета у него против них нет. Но имей в виду — перегнуть палку, так сказать, и угробить наследника я тебе тоже позволить не могу. Только защита, не более. Понятно?

Кивнула в ответ, и удивленно замерла, едва расслышала голодные рулады своего организма.

— Вот я ж... пришел ведь тебя на ужин позвать.

— Как... уже вечер? — повернулась к окну, и не поверила своим глазам — снаружи стремительно темнело. А ведь буквально некоторое время назад было еще достаточно светло за стеклом.

— Просто в горах рано темнеет... предпочитаешь поужинать в столовой или сюда организовать?

Ариана огляделась, подумав, что не желает ужинать с ишимом наедине в спальне, что он выделил для нее.

— А может на кухне? — нерешительно спросила, проведя левой рукой по правому предплечью. — Стол и стулья там есть?

Ишим фыркнул, бросив на нее ироничный взгляд, и пожал плечами.

— Хорошо, я пока разберусь, есть у меня там стол и стулья или нет... а ты можешь привести себя в порядок.

И направился в сторону выхода из спальни, бросив через плечо:

— Кухня на первом этаже, по правую руку от лестницы. Не задерживайся слишком долго.

Глава 20.

Первым делом, как только снова осталась одна, Ариана подхватила сверток, завернутый в непромокаемую ткань, и развернула его. Любопытство и уверенность, что передан он был именно магистром, заставили замереть сердечко, а когда глазам предстало содержимое, не сдержала восторженного вздоха. Сверточек был зачарован, причем особыми чарами, которые позволяли вместиться большему количеству вещей, чем могло бы показаться по его внешнему виду. Мысленно поблагодарив ишима за оставленные в качестве освещения магсветлячки, которые позволили лучше рассмотреть и утепленную на черном меху куртку, выделанную особыми стежками, какие накладывали ведьмы Харанайских островов в качестве оберега, и теплые шаровары черного цвета, стягивающиеся на щиколотках узкими ремешками, пару белоснежных рубашек, одно платье насыщенного серого цвета, и даже нижнее белье с сорочками.

Ариана задумчиво развернула одну из нежно-розовых сорочек с невероятно тончайшими кружевами на груди и обомлела. Не может быть, чтобы все это собрал для нее Эрвин. Не верится что-то. Особенно вот эти сорочки. Взгляд упал вдруг на нечто серебристое, мерцающее словно звездное полотно. Развернула и едва не осела на кровать, так как ноги перестали вдруг держать. Это было невероятно красивое платье, явно дорогое, почти невесомое и легкое, и такое мягкое на ощупь. Если его одевать, то только на голое тело, без нижних сорочек, и только вот с тем бельем, что выглядит как тонкие полоски.

Кто же такой доброжелатель выискался?

Это было невероятно красивое платье, явно дорогое, почти невесомое и легкое, и такое мягкое на ощупь. Если его одевать, то только на голое тело, без нижних сорочек, и только вот с тем бельем, что выглядит как тонкие полоски.

Кто же такой доброжелатель выискался? То, что им не мог быть магистр, девушка была уверена наверняка. Тем более, если учесть так же наличие среди вещей и предметов личной гигиены, так необходимых каждой девушке и женщине, то, скорее всего, к сборам руку приложила именно женщина. Только вот... сердце вдруг екнуло, словно маленькая булавка впилась в него, — Ариана зажмурилась и погнала прочь непрошеные мысли, что рядом с магистром есть другая, которая вполне могла собрать вещи по его просьбе. Болезненный укол ревности оказался внезапным и настолько неожиданным, что даже слезы брызнули из глаз. Бросив все вещи на постель, сердито вытерла лицо ладонью, и шатающейся походкой Ариана прошла в ванную комнату, смежную со спальней.

Умылась, почистила зубы, снова ополоснула горящее лицо прохладной водой из изящного кувшина и посмотрела на свое отражение в зеркале, подвешенном над высокой тумбой с большой фарфоровой чашей. Знакомые с детства глаза глядели из отражения с какой-то горечью, черные, красивой формы брови чуть хмурились, а губы, что казались еще ярче обычного, сжались в тонкую линию. "И ничего абсолютно это не значит! Подумаешь, вещи кто-то из знакомых ему женщин помог собрать, — буркнула недовольно девушка своему отражению, — это ведь ко мне он отправился неизвестно куда, меня целовал так страстно и горячо, и браслет вот подарил... тоже мне!"

Тряхнула головой, и быстро расчесала волосы щеткой, что обнаружилась рядом с умывальным местом. Переплела косу, стянув конец ремешком, и вышла из ванной, мысленно отвесив себе подзатыльник. Нельзя сейчас предаваться сомнениям, которые могут проникнуть ядом в сердце, никак нельзя, как впрочем и надеяться на какие-то перемены в собственной личной жизни. Не в той она сейчас ситуации, чтобы думать о романтике, и пусть сердце заходится в неровном ритме, едва Эрвин оказывается рядом, или когда его глаза прожигают насквозь, выворачивая душу, пусть...

О чувствах своих она будет думать потом, когда справится с собственным даром и почувствует уверенность в завтрашнем дне. Да и что, собственно, она может ждать от Жнеца? Вот именно. Ни-че-го! Он будет бессмертным светлым магом, а она... кем будет она? Или кем уже стала?

Ариана шла по коридору, затем спускалась по лестнице, погрузившись в собственные мысли, и не обратила внимания на звуки, что неслись из кухонного помещения.

Но стоило только открыть дверь, которая не издала даже скрипа, как на девушку обрушился пронзительный звук, больше похожий на свист закипающего на открытом огне чайника. Окинув быстрым взглядом небольшое помещение, что должно быть и являлось кухней, так как прямо напротив входа у противоположной стены размещался огромный очаг с жаровнями, а слева — столы для разделки мяса и, должно быть, для шинкования овощей. Высокие потолки, подсвеченные огромной люстрой, позволяли запахам, что должны быть витать в воздухе, подниматься выше, устремляясь в вытяжную трубу. Ишим Хазрад обнаружился сразу. Он стоял спиной к двери и что-то гневно выговаривал невидимому собеседнику или, может быть, аграв вообще сам с собой ругался.

Противный, пронзительный свист раздался снова, стоило только ишиму умолкнуть, затем последовало какое-то шипение, и Ариана различила голос, почти детский, но явно с женской интонацией переполненного возмущения.

— Не ссссобираюсссь... присслуживатьс-сс... есссли меня не ценят-с... Сними привязку... немедленно!!!

— Нет! — мужчина тоже был на грани закипания, что сказывалось на его тоне. — Привязку снимать отказываюсь. Ты не отслужила еще положенный срок. А если и дальше будешь саботажем заниматься, готов отправить обратно — туда, откуда и взял тебя, неблагодарная Шаис-са!

— Да ты меня в ссстазиссе сссколько продержал... иссссверг!!

Ариана поднесла кулачок ко рту и осторожно кашлянула в него, решив, что надо дать о себе знать, а то неудобно как-то выступать в роли подслушивающей. В привычку что ли у нее это входит?

Хазрад замер, резко выпрямив спину, словно ему вместо позвоночника воткнули металлический прут, и медленно повернулся к двери. И тут девушка смогла разглядеть воинственно настроенного собеседника ишима, а вернее, собеседницу.

— О, Святые Источники! Это же... огненная саламандра! — не удержалась она от восторженного возгласа, всплеснула руками и быстро прошла к очагу.

Если бы Ариане не приходилось видеть раньше в доме деда представителя вида огненных саламандр, то, скорее всего, и не смогла бы оценить по достоинству присутствие в забытом уголке среди гор этой невероятной крохи. Маленькая дева, размером с человеческую ладонь, могла не просто разжечь очаг, протопить камин, но и спалить почти все дома в любом селении. И вот сие существо, трепетно охраняемое и оберегаемое светлыми магами, как сокровище дома и даже Рода, находилось в логове истинного аграва, темного мага, и не в качестве добровольного Хранителя очага, а почти... рабыни?!

— Ишим Хазрад?! — Ариана перевела на хозяина возмущенный взор и указала на ту, что сейчас с обидой во взгляде, теряла огненные язычки и гасла. — Это как понимать?! Объяснитесь, будьте любезны!

— Что объяснить? — сложив руки в замок на груди, недоуменно вскинул брови и перевел прохладный взгляд на явно заинтересовавшуюся сэс-магиней Шаис-су.

— Почему ваша Хранительница домашнего очага в таком плачевном состоянии? Посмотрите на нее!

— Смотрю... и что?

Ариана тоже уставилась на поникшую, какую-то несчастную саламандрочку, которая в данный момент утирала невидимые слезы с личика, и теряла последние слои огненной одежды, все больше обнажая огненное тельце.

— Да она же... она сейчас... совсем останется...

— Голая?! — фыркнул ишим, поняв, что пыталась выразить девушка своим смущенным заиканием. — Ну, не такое уж это необычное явление...

— Что?! — выдохнула недоверчиво Ариана.

— Да она постоянно так делает! Не я же ее раздеваю! И вообще, она у меня работать отказывается. Видите ли, огненной саламандре не пристало работать задаром!! А кто ее просит работать бесплатно?! Она свой срок отрабатывает!

— К-какой срок? — повысила теперь уже голос девушка, пытаясь вспомнить, за что вообще могли и, главное — кто, наказать огненную саламандру исправительными и обязательными работами. — За что?

Шаис-са издала мучительный всхлип и упала вдруг на спину, изображая глубокий обморок.

— Циркачка, — презрительно фыркнул Хазрад, и провел рукой по волосам, взъерошивая идеальную укладку белоснежных волос, рассыпавшихся по плечам. — Бездарна. Глупа. Истерична... Ленива. Спесивая вредина.

Ариана закрыла рот ладошкой, спрятав удивленно приоткрытые губы, и с испугом уставилась на потенциального самоубийцу. Никто и никогда из светлых не посмел бы так неуважительно отозваться о редчайшей представительнице огненной стихии.

— Умираю-ссс...

Оказывается, Шаис-са еще была в состоянии что-то шипеть и поднимать тоненькие ручки, словно взывая о спасении.

— Что... что нужно сделать? Чем помочь? — забеспокоилась Ари, стискивая пальцы рук у груди, и переводя взволнованный взгляд с полуобнаженной саламандры на ишима, который взирал на нее саму в данный момент с каким-то странным выражением на лице.

— Что сделать? — переспросил Хазрад, и коварно ухмыльнулся. — Знаешь, чем питаются эти вертихвостки?

— Ой, — нахмурилась девушка, пытаясь вспомнить: "А правда, чем кормила повариха в доме деда Хранительницу очага?"

— Кровью?

— Нет, — хмыкнул иронично ишим, заметив, что Шаис-са перестала изображать умирающую дурочку, и явно стала прислушиваться к разговору.

— Э-эм... может ей дров подложить?

Саламандра возмущенно зашипела.

— Нет? — опешила Ариана, заметив как полыхнула ярким негодованием огненная дева. — А... я не знаю...

— Что ж, думаю, что уроки можно начать прямо сейчас, верно? Заодно и Шаис-су умаслим, нам же еще ужин хочется попробовать, и желательно в горячем виде, да? — понизив голос до интимной хрипотцы, ишим приблизился вплотную к своей ученице и протянул руку, чтобы тут же прижать девушку за талию к себе.

— А что... что вы делаете, ишим? — опешила от странного поведения мужчины, Ариана выставила перед собой руки, упершись ладонями в твердую грудь аграва, который начал ее вдруг пугать своим ростом и шириной плеч.

— Преподаю урок, что же еще? — выгнутая бровь проявила ироничный настрой ее хозяина, а вот рука, что потянулась к лицу девушки, показала, что иногда лучше помолчать, так как мужские пальцы вдруг коснулись полных девичьих губ, и Хазрад задумчиво произнес, прожигая темнеющим взглядом серебристые озера: — Интересно, каждый мужчина, что встречается на твоем пути, Ари, мечтает о твоих губах, или все же бывают исключения?

Заметив, как бледнеет ее цвет лица, а глаза округляются так, что он смог бы увидеть себя в их отражении, потерял бдительность, и оказался совершенно не готов к двум факторам риска: разъяренной огненной саламандре и не менее разозлившейся сэс-магине. Первая одарила его филейную часть огненным пульсаром, громко выкрикивая проклятия, а вторая вообще посмела укусить грозного, неустрашимого аграва, истинного ишима, за палец. Взвыв от внезапной боли, мужчина выпустил из объятий Ариану и, резко развернувшись, направил на саламандру боевой сгусток огня. Затем повернулся к девушке, что успела спрятаться от взбесившегося мужчины за полками с крупами и разными баночками, чтобы грозно прорычать:

— Ты! Меня укусила?! Меня?!!

— Подойди ко мне, сссладенький, я тоже укушшууу, — прошипела полыхающая дева и сложила руки на груди, бросая в сторону посторонней девицы ревнивые взгляды.

Хазрад вмиг успокоился и, спрятав руки за спину, с каким-то нездоровым интересом уставился на саламандру.

— Надо же... это что-то новенькое, — произнес аграв достаточно громко, и вдруг как рявкнет: — Шаис-са! Живо за работу! А не то тебя ждут охлаждающие водные процедуры!

Удостоверившись, что угроза возымела нужный эффект — саламандра юрко разожгла очаг и довольно споро стала расставлять левитацией кастрюльки и сковородки, бросая сердитые взгляды то на ишима, то на Ариану, — Хазрад наконец обратил внимание и на свою ученицу.

— А тебя, покусательница, ждет серьезный разговор, — мстительно усмехнувшись, ишим удовлетворенно кивнул, когда заметил легкую бледность, что разлилась по щекам девушки. — Но после ужина!

На удивление ужин проходил в довольно спокойной обстановке, и даже Шаис-са спряталась сразу в очаг, стоило только хозяину со странной девушкой разместиться за столом на той же кухне. Почему странной показалась саламандре эта черноволосая с серебряной прядью и стальными глазами девица?

Шаис-са ответила бы, если кто ее соизволил бы спросить. Огненные саламандры могли видеть истинную магию любого наделенного что темным, что светлым дарами. А вот магия этой... любительницы кусаться, казалась огненной деве странной из-за необычного сочетания магий: на поверхности веяло смертью, в середке клубилась истинная тьма, а вот на самом дне, там, куда с трудом удалось проникнуть огненному взору, виделась тонкая струйка света, причем настолько тонкая, но яркая, что Шаис-са даже рот открыла от удивления. Как такое возможно?! И даже на время забыла о приступах ревности, что охватывали маленькую саламандру, когда она смотрела на своего обожаемого господина и эту девицу за одним столом.

"Интересно, и кто же тебя так проклял? — подумалось Шаис-се, зарывающейся глубже в горячие угли. — Надо понаблюдать... ссстранная... непонятная... интересссно..."

Ариана исподволь бросала напряженные взгляды на внешне невозмутимого аграва, который довольно ловко управлялся с едой, и боролась с приступом совестливости, который прямо-таки требовал извиниться за несдержанность. С другой стороны, шептало самолюбие, не она первая начала, так что не ей и первой извиняться. Этот наглый ишим вообще руки распустил. И зачем такие странные вопросы задавать стал? Сам же уверял, что не смешивает работу и личный интерес... или... стоп. Ари замерла, на миг закрыв глаза, и вдруг мысли заметались бешеным неровным строем: а может ли ишим оставаться ее тенью, что бы это ни значило, если теперь он вроде как стал ее учителем, а?