— Кстати, мы тут потестили зарядник на солнечных батареях... — довольно ухмыльнулся Костик. — Оказалось, пашет. И очень неплохо. Так что, если будет желание, можете заводить свой нетбук...

— Хрен с ним, с буком... — поморщилась Ольга. — Вы мне лучше скажите, на каком расстоянии вы слышали Вересаева!

— Километра два... С небольшим... А потом — как отрезало...

— А как далеко та деревня, которую он вчера видел?

Парни переглянулись и одновременно пожали плечами:

— Хрен ее знает...

— Понятно... — вздохнула девушка, прожевала и проглотила очередной кусок, а затем задала следующий вопрос: — Что мы должны сделать в его отсутствие?

...Два с половиной часа отработки вроде бы несложных упражнений вымотали Ольгу до предела. Поэтому, услышав команду 'ямэ ', она на негнущихся ногах доковыляла до надувного матраса, рухнула на него лицом вниз и обессиленно закрыла глаза.

Однако поваляться в тишине и покое ей не дали:

— Ольга Александровна, вы лежите прямо на солнце!

— Перестанут дрожать ноги — переберусь в тень... — не очень-то веря самой себе, пообещала она.

Невесть как почувствовав, насколько она устала, парни тут же оказались рядом, подхватили матрас на руки и перенесли в сторону.

— Спасибо большое! — искренне поблагодарила их девушка, потом перевернулась на спину и виновато вздохнула: — Вроде, толком ничего не делали, а квадрицепсы просто в ауте!

— Ничего себе 'ничего'! — возмутился Бардин. — Да ходьба гусиным шагом, шагом разведчика и передвижение на четвереньках забивают мышцы похлеще, чем приседания!

— Угу... — поддакнул ему Коростелев. — Чувствую, завтра-послезавтра ноги просто отвалятся...

— А ведь мы отрабатывали все это налегке! — ужаснулась Фролова. — Прикиньте, каково бы нам было, если бы все это делалось с рюкзаками за плечами и с оружием наперевес?

— Ну нафиг такое счастье! — воскликнул Костик. — Как говорится, лучше умереть стоя, чем жить на коленях !

Перед внутренним взором девушки тут же появилось лицо Паоло. Бледное, небритое, с заострившимся носом, ввалившимися щеками и синими губами.

— То-оль?

— Да, Ольга Александровна?

— Можешь дать ему по губам, чтобы не каркал?

— А если он мне? — цитируя известный анекдот , притворно испугался Коростелев. Потом заметил, что Ольга не улыбается, и помрачнел: — Простите. Я просто пытался пошутить...

— Со смертью не шутят... — мрачно буркнула она, потом махнула рукой и закрыла глаза...

...Эдак через час, когда слабость в ногах более-менее прошла, а думать о Дзабарелла и возвращении домой уже не было никаких сил, Ольга решила занять себя хоть каким-нибудь делом. Встала, огляделась, наткнулась взглядом на темно-фиолетовый куст, покрытый россыпью ярко-желтых цветов, и... пошла за фотоаппаратом.

Щелкнула куст, ветку с десятком самых крупных цветков и мясистый фиолетовый лист, покрытый темными, почти черными, жилками. Затем заметила что-то вроде гусеницы с крыльями, засняла ее крупным планом и вдруг поняла, что любимое хобби успокаивает.

Следующие минут сорок она бродила по поляне и фотографировала все подряд: кору деревьев, больше похожую на танковую броню; листья, как живые, так и опавшие; травинки, формой стебля напоминающие наконечники стрелы; цветы, абсолютно не похожие на земные. Места на флешке не экономила, поэтому некоторые объекты щелкала под разными ракурсами или даже фрагментами. Иногда выкладывая рядом кредитку, чтобы будущие зрители могли понять их реальные размеры.

Закончив с растительным миром и насекомыми, она пощелкала палатки, оружие, рюкзаки и дремлющих ребят, затем отсняла небольшой видеоролик и отправилась к ближайшему обрыву. А когда добралась и остановилась почти на самом краю, аж задохнулась от восторга: отсюда, с тридцатиметровой скалы, открывался совершенно безумный вид на горы, покрытые синевато-фиолетовой растительностью, кроваво-красные скалы, торчащие и там и сям, и на нависающее над всем этим серебристое небо!

Снимала без остановки. До тех пор, пока было место на флешке. Потом вложила фотоаппарат в чехол, забралась на здоровенную каменюгу, обхватила руками колени и на какое-то время выпала из реальности...

...Сидеть, молчать и ни о чем не думать было настолько приятно, что когда со стороны лагеря послышались встревоженные голоса ребят, Фролова заткнула уши и спрятала лицо в коленях. Увы, не прошло и пары минут, как из-за спины послышался шум осыпающихся камней, а затем очередной вопль:

— Ольга Алекса-а-андро-о-овна-а-а!!!

'Да тут я, тут...' — угрюмо подумала девушка. — 'Заберись на камень и увидишь!'

Бардин, видимо, и забрался, и увидел, так как орать перестал:

— Ольга Александровна, вы бы хоть предупредили!

'В следующий раз — обязательно...'

— Мы себе места не на-... — начал было Костик, а затем ощутимо напрягся: — Не шевелитесь!!! И ничего не говорите: справа от вас змея!!!

'Змеи нихрена не слышат ...' — мелькнуло на краю сознания. А затем его затопила волна липкого ужаса: змея была не земной, а иллемарской. Значит, ждать от нее можно было чего угодно!

Тем временем Бардин продолжал говорить:

— Я уже совсем близко... Еще четыре... нет, три шага, и я ее пристрелю... Потерпите совсем немного — она крупная, и я не промахнусь...

'Крупная... Не промахнусь...' — эхом отдалось в душе Фроловой. — 'А если промахнется?'

— ...Еще два шага... Так, она зашевелилась... Я постою, немножечко подожду, а потом сделаю последний... А то ее голову мне толком и не видно...

'Жди столько, сколько надо!' — стараясь даже не дышать, мысленно воскликнула Ольга. Потом медленно приоткрыла глаза, скосила их вправо и еле удержалась от вскрика: в полутора метрах от нее, свернувшись клубком, лежало что-то вроде австралийского крайта! Такое же черно-белое, но только диаметром сантиметров в пятнадцать-восемнадцать!

'Мамочка, какая же она здоровая!!!' — потрясенно подумала она, оценив не только диаметр ее тела, но и длину. — 'Не крайт, а целая анаконда!'

— Шевелится... — еле слышно прошептал Бардин минуты через полторы.

Мог бы и не говорить: Ольга видела, как заструилось чешуйчатое тело, и на какой-то миг даже успела заметить острый кончик хвоста.

— Ползет в сторону, а морда на месте! — недовольно выдохнул он еще через какое-то время.

— Приподнимает го-...

Черно-белая молния сорвалась с места за мгновение до того, как Костик договорил. Хлопнул выстрел. За ним — еще три. Потом Бардин грязно выругался, а через долю секунды за спиной Ольги что-то упало.

— Костя-а-а!!! — дико заорала девушка, вцепилась в первый попавшийся под руку камень, вскочила на ноги и... застыла, не понимая, куда бить: змея обвивала тело Бардина и пыталась его душить. А он сам, катаясь по скале, ожесточенно кромсал ее ножом.

— То-оли-ик! Сюда, быстрее!!! — изо всех сил закричала она, шарахнула по хвосту и взвыла в голос: камень раскололся пополам, а на теле змеи появилась только небольшая ссадина!

Поняв, что ее ударами 'крайта' не убить, она торопливо огляделась по сторонам, наткнулась взглядом на пистолет Костика и прыгнула к нему.

Вцепилась, вскинула его на уровень глаз, и сглотнула: стрелять в катающийся по камням клубок было опасно.

— Костя, замри хоть на секунду!!! — взвыла она и тут же упала на колено: услышав ее крик, Бардин напрягся так, что вены на его шее вздулись черными канатами, перевернулся на спину, выгнулся дугой и на миг застыл в неустойчивом равновесии.

Ольга выстрелила. Параллельно телу. И попала, прострелив сразу два витка чешуйчатого тела! А еще через мгновение над правым плечом Костяна взметнулась голова 'крайта' и тут же затрепыхалась в захвате!

— Н-на! Умри, с-сука!!! — взмахнув ножом и практически отделив голову змеи от ее тела, прохрипел парень и снова перекатился на бок. Уже не сам: змея, бьющаяся в агонии, была настолько сильна, что Бардина бросало из стороны в сторону, как пушинку. Тем не менее, он не сдавался: вцепившись в обрубок шеи 'крайта', рывками стягивал с себя его кольца. А в те редкие моменты, когда хватка змеи становилась слабее, хрипел на всю округу:

— Не надо! Не подходите!!!

Момент, когда в борьбу включился Толян, Ольга упустила — металась вокруг Костика и ждала возможности выстрелить еще раз. Зато хруст, с каким клинок его ножа отделил добрую треть чешуйчатого тела, услышала. И, сорвавшись с места, рванула в лагерь.

По скальному склону высотой метров пять она не спустилась, а слетела. Затем вихрем пронеслась между деревьев, выбежала на полянку перед палатками, упала на колени перед своей, откинула в сторону полог и дернула на себя лямку рюкзака.

Аптечка нашлась быстро. Зажигалка — тоже. А вот с теплым чаем оказалось хреново: за время ее отсутствия парни успели выхлебать добрых две трети и без того не очень большой фляжки. Пришлось брать другую, с водой. Затем девушка огляделась по сторонам, снова вернулась к своей палатке, забросила на плечо карабин и понеслась обратно...

...Успела. Вовремя: Толян, только-только отбросивший в сторону мелко-мелко подрагивающий кусок змеи, начал склоняться над шеей товарища.

— Не смей!!! — во всю силу легких взвыла девушка и вдруг поняла, что он ее не послушает: — Толик, мы отсосем яд, но банками!!!

Замер. Повернулся к Фроловой. Увидел в ее руках аптечку и нервно сглотнул:

— Укусов несколько... На шее, на плече, на правой дельте и правом бицепсе... Уже начали опухать... Амулет раскалился — аж жжет... А Костик потерял сознание...

— Режь куртку! — приказала девушка, добежала до бледного, как полотно, Костика, присела рядом с ним на корточки и принялась курочить аптечку.

— А сыворотка у нас есть? — обнажив все четыре места укуса, хрипло поинтересовался Коростелев.

— Есть... — криво усмехнулась Ольга, вытаскивая банку и чиркая зажигалкой. — Только вот на Дальнем Востоке, куда мы собирались, из ядовитых змей водятся только щитомордники и гадюка...

— А...

— Противоядные сыворотки обычно эффективны против одного вида змей. Чуть реже — в отношении нескольких близкородственных видов... — прикладывая банку к ранкам, вздохнула девушка и с силой сжала зубы, чтобы не застонать: из ранок показались капельки темной, почти черной, крови!

— Он говорил, что чувствовал после укуса? — после второго повторения процедуры спросила она.

Толян сглотнул и отрицательно помотал головой:

— О-оль?

— А?

— Через какое время обычно действуют яды?

— При попадании в кровеносный сосуд или лимфатический узел может подействовать в течение первых десяти минут... — выдохнула она и снова чиркнула зажигалкой.

— Он сначала дышал очень часто... а сейчас все реже и реже...

— Похоже, яд как нейротоксического, так и геморрагического действия... — буркнула Ольга и взглядом показала Коростелеву на синюшные пятна подкожных кровоизлияний, уже появившиеся вокруг мест укусов.

— И?

— Что 'и'?! — не сдержавшись, заорала она. — Первый вызывает паралич, в том числе и дыхательной мускулатуры! И если у Костика отключится диафрагма — он умрет! Второй вызывает отеки и повышенную кровоточивость: стоил лопнуть сосуду где-нибудь в мозгу...

Толян закрыл глаза и с хрустом сжал кулаки:

— А у него четыре укуса, один из которых — в шею...

Глава 15. Максим Вересаев.

...Пастушья собака, здоровенная животина, размерами и внешним видом отдаленно напоминающая алабая, почуяла меня метров с двадцати. Лаять не стала. Вскакивать на ноги тоже: царственно повернула голову в мою сторону и негромко зарычала. После чего ее хозяин, развлекавшийся метанием камней в ствол ближайшего дерева, убрал пращу за пазуху и торопливо поднял с земли очень солидную рогатину.

— Доброе утро, отрок... — выйдя на опушку, поздоровался я. И, демонстрируя миролюбие, развел в сторону ладони.

— Доброе... — эхом отозвался парень. А уже через секунду самодовольно ухмыльнулся и дважды щелкнул языком.

Пес тут же оказался на ногах и угрожающе оскалился. Продемонстрировав два ряда зубов, при виде которых его земные сородичи удавились бы от зависти.

— Не дури, я пришел с миром... — спокойно сказал я, любуясь широченной грудью и мощной шеей четвероногой машины для убийств.

— Под кем ходишь, бездарь? — пропустив мои слова мимо ушей, поинтересовался пастух, а сам поудобнее перехватил рогатину и как бы невзначай переместился на полшага вперед.

Ход его мысли был понятен без всяких объяснений:

'Чужак. Без дара и без метки. Особой статью не отличается. Оружия с собой нет. Если еще и один, значит, мне крупно повезло!'

Пока я восторгался далеко идущими планами наивного сына чукотского оленевода, он сократил дистанцию еще метра на четыре и, грозно сдвинув брови, рыкнул на весь лес:

— Эй, бездарь, ты что, оглох?! Я, кажется, задал тебе вопрос!

'Si vis pacem, para bellum ...' — философски подумал я, приподнял край трофейной рубашки и вытащил из-за пояса пистолет.

— Положи амулет на землю, отойди в сторону на пять локтей и встань на колени! — явно обрадовавшись тому, что я пришел не пустым, приказал парень.

— Разрешите бегом?! — насмешливо поинтересовался я и честно предупредил: — Будешь строить из себя мачо — пожалеешь...

Слова 'мачо' в илли-ти не было, но работник кнута и хворостины как-то врубился в то, что я поставил его перед выбором. И решил, что отступать перед хрен знает кем западло:

— Аргххх!!!

Пес, услышав команду хозяина, не раздумывал ни мгновения — с пробуксовкой сорвался с места, пепельно-серой молнией пронесся разделявшие нас два десятка метров и взвился в воздух. Явно целясь не куда-нибудь, а мне в горло. Второго горла у меня с собой не было, поэтому я выстрелил. С одновременным уходом в сторону. И проводил сочувствующим взглядом закувыркавшегося в полете пса.

— Но-орра-аш!!! — дико завопил пастух, перехватил рогатину на манер дубины и бросился в атаку.

'Не бо-дзюцу. И, тем более, не со-дзюцу ...' — оценив офигенно богатырский замах, мысленно хмыкнул я, скользнул под опускающимся древком и, мягонько уперев основание правой ладони в подбородок пастуха, левой прогнул его в пояснице.

Как ни странно, экстремальный переход на борцовский 'мост' парень перенес без особого вреда для себя любимого: воткнувшись затылком в поросшую травой землю, он уже через долю секунды попытался перекатиться в сторону. И очень удивился, почувствовав вспышки невыносимой боли в запястье, локтевом суставе и плече.

— Хочешь разделить судьбу Норраша? — чуть ослабив захват, поинтересовался я.

— Ты покойник!!! — прохрипел пастух, набрал в грудь воздуха, чтобы заорать, и получил под дых.

— Откроешь пасть без разрешения — вырежу язык... — равнодушно пообещал я, затем перевернул его лицом вниз, вытащил из кармана пластиковые хомуты и шустренько стянул резко успокоившемуся парню сначала запястья, а затем и щиколотки.