Черный, без сахара

— Тарас, — казалось, Надя наконец-то собралась что-то сказать. Она очень постаралась прочистить горло. Вероятно, чтобы образумить его и поставить на место.

Но ее голос, все равно, прозвучал уж очень тихо. А Тарас пока не был готов позволить ей прервать себя.

— Я хочу целовать тебя. Долго. Медленно, — таким же хриплым шепотом ответил он ей. И немного надавил пальцем, заставив чуть больше приоткрыть губы. — Так, чтобы тебе не хватало воздуха. И ты бы стала дышать мной, — Тарас ощутил, как ее губа под его прикосновением задрожала.

Дрожь прошлась по всему телу Нади.

И он мог бы поклясться, что она выгнулась, будто хотела стать еще ближе к нему. А потом Тарас почувствовал, как ее грудь, скрытая от него тканью майки и тонким кружевом белья, контуры которого просматривались сквозь хлопок, коснулась его груди.

Тарас прошептал проклятие, не заметив, что прижался своим лбом к ее.

— Да, так, девочка, — сипло пробормотал он. Его рука скользнула по ее щеке, спускаясь к шее. — Я хочу, чтобы ты тянулась ко мне. Нуждалась во мне, так же, как я сейчас нуждаюсь в тебе.

Надя прерывисто втянула в себя воздух и...

Он понял, что до хруста сжал пальцы, упертые в стену, услышав ее тихий, придушиваемый стон.

Тарас потерся своим лбом о ее висок, упиваясь тем, что Надя, казалось, прижалась к нему еще ближе. А ее дыхание с головой выдавало, что и она хочет этого всего.

— Я хочу поцеловать каждый сантиметр твоей шеи, — тихо прошептал он почти ей на ухо, медленно скользя большим пальцем по пульсирующей жилке на горле Надежды. — Хочу спуститься губами сюда, — Тарас погладил впадинку у ее ключицы, — хочу втянуть твою кожу губами и легко прикусить. Оставить свой след, — он надавил, дразня ее тем, что намекал на ощущения, которые Надя могла бы почувствовать, если бы... Нет. Когда он это все сделает.

Она хотела что-то сказать.

Тарас даже ощутил, что ее рука дернулась, будто Надя собралась перехватить его пальцы и помешать ему. Но он уже не собирался такого допускать.

Немного быстрее, но все с тем же искушением, Тарас позволил своей ладони опуститься вниз. И сам задрожал, когда Надя застонала, почувствовав, что он с нажимом обхватил ее грудь.

Господи! Этого он хотел непередаваемо. Возможно даже, еще с их первой встречи, когда просто смотрел на нее.

Тарас глубоко вздохнул, но вместо того, чтобы хоть немного прояснить мозг, свежая порция кислорода только усугубила его возбуждение. Потому что он вдохнул аромат ее волос.

— Я хочу спуститься губами сюда, — его пальцы сжались чуть сильнее, сдавливая, перекатывая плоть ее груди. Заставляя сжиматься вершины под кружевом в острые и твердые горошины. — Хочу взять твой сосок в рот и ласкать его, упиваясь вкусом твоей кожи, — дыхание Нади стало еще надрывнее. А ее руки, протянутые, чтобы остановить Тараса, вцепились в его плечи, в поисках опоры. — Ты будешь сладкой, я точно знаю, — протяжно прошептал он ей на ухо.

— Ты не любишь сладкое, — Надя посмотрела ему в глаза, похоже, наконец-то сумев заставить себя говорить.

Тарас лениво усмехнулся, довольный тем, что она мимовольно включилась в эту игру. И наклонился еще ближе.

— Уверен, что твой вкус станет у меня самым любимым, — прошептал он, и потерся носом о шею Надежды. Но так и не коснулся губами. Хоть обоим этого уже хотелось. Он знал, что она ждет такого прикосновения. И продолжал искушать. — Ты не приторная, девочка. Ты мягкая и нежная, как сливочная карамель в твоем любимом макьято. Сладкая. Обволакивающая. Заставляющая облизывать губы, в попытке не потерять ни капли вкуса, и хотеть еще больше. Я хочу целовать твою кожу, твою грудь, твой живот, а потом перевернуть тебя на него, и поцеловать, облизать каждый миллиметр твоей спины, — его ладонь скользила по ее телу вслед за его словами, натирая, возбуждая, заставляя Надю снова дрожать, а ее кожу — покрываться мурашками.

— А потом, — его ладонь замерла, несильно, но властно сжав ягодицы Нади. — Потом, я хочу снять с тебя эти шорты, и наконец-то в полной мере насладиться видом самой сексуальной попки, которую мне только доводилось видеть. Черт, девочка, она меня преследует в воображении с того момента, как я зашел в твой кабинет и увидел тебя в той дурацкой фиолетовой юбке, — с тяжелым возбужденным вздохом, честно признался Тарас, так и не подняв лица от впадинки шеи Нади.

— Аметистовой, — тихо, с некоторым усилием прошептала Надежда.

— ? — он поднял лицо, вопросительно уставившись на Надю.

— Та юбка — аметистового цвета, — Надя старалась говорить более внятно, но возбужденное дыхание, похоже, не очень помогало в этом. — В тон кружев белья, которое я надела в тот день под одежду.

Он осмыслил это миг. А потом тихо выругался.

— Ты покажешь мне его, — потребовал Тарас, продолжая сжимать ягодицы Нади, массируя ее тело пальцами. — Правда же? Без всяких юбок и рубашек.

У Нади оказалось достаточно выдержки, чтобы немного удивленно приподнять брови на такое его требование. Да, Тарас явно несся на нее на всех парах, но чего уж тут притворяться и юлить, когда обоим ясно, что они заводят друг друга с одного взгляда?

Он решил, что стоит активнее стараться и без всякого стеснения спустился пальцами ниже, скользя между ее бедер ладонью.

Надя ахнула. Ее пальцы сильнее вжались в его плечи, а бедра дернулись. Навстречу его ладони.

Именно то движение, которого Тарас хотел.

— Тарас! — он сошел с ума от этого придыхания, с которым она произнесла его имя сейчас.

— Что, девочка? — проворковал Тарас ей на ухо, проникнув пальцами под ее шорты, и начал поглаживать шелковистую кожу у самого края трусиков, ощущая, что старания не пропали даром — тонкая ткань белья уже была влажной.

Его собственная возбужденная плоть стала каменно твердой. Почти невыносимо.

Но он еще держался.

— Тарас, — она повторила его имя с той же интонацией.

— Мне нравится, как ты это говоришь, — его пальцы продолжали свой дразнящий танец. — Как произносишь мое имя, девочка, — все тем же протяжным, полным искушения голосом, протянул он.

— Надя, — крепче сжав свои пальцы, она с некоторым вызовом в серо-голубых глазах посмотрела прямо на него. — Если уж ты меня хочешь, Тарас, я хочу, чтобы ты точно знал, кого обнимаешь, — Надя немного вскинула голову, и тут же прикусила губу, потому что его волосы скользнули по ее шее от этого движения.

Он понял, что перестал улыбаться и напряженно всматривается в лицо Нади.

Она была права. Разгадала тактику, к которой Тарас всегда прибегал и сейчас использовал, даже не задумавшись. Он никого не называл по имени, обезличивая, возможно даже, немного унижая тех, к кому обращался так, занимаясь сексом с девушками. Крошка, девочка, малыш...Они не были для него отдельными личностями. Просто мимолетными приключениями.

И иногда он задумывался над тем, чем же сам теперь отличается от Аньки?

Но сейчас, держа в руках Надю, Тарас понял, что с ней не может вести себя так. И не только потому, что сама Надя сказала об этом.

Она не была похожей ни на кого. Совершенно другой, пусть и странно делать подобный вывод исходя из четырех дней знакомства. И, раздерите черти его, но Тарас вдруг понял, что ему нравится идея, проговаривать ее имя, когда он будет наполнять ее тело собой.

Отняв руку, которой опирался о стену, Тарас обхватил щеку Нади, заставив ее смотреть ему прямо в глаза.

— Поверь мне, Надя, иногда мне кажется, что твое имя выжгли в моем мозгу еще в том лифте, — с кривой усмешкой признал Тарас. — И как я ни стараюсь мыслить здраво, убеждая себя, что это неразумно — ничего не помогает.

Ее глаза стали еще шире, в них зажегся какой-то огонь. И Тарас видел, что ей приятно его признание. Но он не пытался польстить ей или задобрить. Просто сказал правду.

Так, как она всегда говорила ему.

Эта мысль заставила его нахмуриться напоминанием о том, что Тарас не совсем честен.

Но..., но сейчас совершенно не хотелось о чем-то думать и вдаваться в подробности своей дурацкой жизни. Да и какое это имеет значение?

Потому, он опять сблизил их лица и с прежним искушением продолжил прерванный разговор.

— Я хочу тебя, Надя, — совершенно открыто признал Тарас, уже поглаживая через белье горячую плоть Надежды. — Хочу сжать тебя так сильно, чтобы никакое везение или невезение не смогло нам помешать, и положить тебя на стол, сбросив все на пол. А потом, — Тарас надавил средним пальцем, словно бы так, через белье, пытался проникнуть в ее лоно. — Хочу войти в тебя, и заниматься с тобой сексом. Медленно, долго, погружаясь так сильно и глубоко, чтобы ты забыла обо всем на свете, кроме моего имени и моего тела, окружающего тебя. Чтобы нуждалась только во мне, — его голос упал до сиплого, жесткого шепота, утратив усмешку. Он показывал ей все, что хотел бы получить от Надежды. — Что скажешь? Это я могу взять?

Тарас замер, вжавшись бедрами в ее живот, его пальцы застыли на ее промежности, прекратив свое поглаживание. А глаза буквально впились взглядом в Надю.

Она попыталась откашляться. А потом облизнулась и трудно сглотнула.

— Это будет не очень верным поступком, — с каким-то вопросом глядя на него, медленно проговорила Надя. — Нам еще долго сотрудничать... и... мы только познакомились...

Надежда пыталась, но, похоже, не могла подобрать слова.

— О, да, Надя, — Тарас кивнул, — ты даже не представляешь, насколько неверным. Но, черт возьми, мне кажется, я умру, если сейчас же не поцелую тебя... — он постарался хоть немного взять под контроль свое желание. — Разве ты хочешь не того же?

Она опять облизнулась. И он увидел в ее серо-голубых глазах бесшабашную решимость.

— Ты умеешь убеждать, Тарас, — хрипло произнесла Надя. — И потом, я, кажется, достаточно часто поступаю неверно. Чего уж тут скрывать — да, я дико хочу тебя чуть ли не с первой встречи, — вдруг усмехнулась она, и немного привстала на носочки, потянувшись к его губам.

Честно, черт побери!

Сногсшибательно честно.

Без всяких увиливаний и уверток.

Его тело оценило подобную откровенность, что не укрылось и от Надежды.

Тарас только на миг позволил себе усмехнуться. После чего, стремительным движением наклонился, наконец-то завладев ее губами. ДА! Черт, Тарас мог бы поклясться, что в легких кончился воздух, когда он наконец-то поцеловал ее.

А Надя вскрикнула, ощутив, как его рука, отодвинув в сторону тонкое белье, легла кожей на ее плоть. И палец Тараса резко погрузился внутрь нее одновременно с тем, как его язык погрузился в рот Нади, изучая, обводя контур губ, скользя по ровному краю зубов.

Он мысленно улыбнулся. Кажется, Тарас забыл ей сообщить, что именно этим планировал занять свои руки, пока будет наслаждаться вкусом Нади.

"Что ж, наглядный пример всегда лучше всего", решил Тарас, втянув в свой рот ее нижнюю губку, и медленно-медленно потянул руку вниз. А потом, опять погрузил палец внутрь Нади резким толчком. Он собирался добиться от нее как минимум двух оргазмов, прежде чем позволит самому себе погрузиться в обжигающе горячее тело Нади. А учитывая то, что терпение Тараса держалось на последнем издыхании — им стоило поспешить.

Она застонала, вцепившись в его плечи.

Не отпуская ее губ, не обращая внимания на то, что Надя пыталась что-то сказать, он только подхватил ее свободной рукой под ягодицы, приподняв. И, повернувшись, честно исполнил свое обещание — Тарас усадил Надю на стол, попутно сметя на пол все, что мешало им. Но его пальцы ни на секунду не прекращали дразнящего танца внутри лона Нади. А она отвечала на его поцелуй, перемежая ласки губ со стонами, когда его пальцы растягивали ее тело.

Потянув майку и кружево вниз, Тарас обнажил ее грудь, сжав плоть рукой.

Вдруг, совсем не тогда, когда он ожидал бы, тело Нади дернулось вокруг пальцев Тараса, туго обхватив. Она резко выгнулась, вжав в его тело свою напряженную грудь, и хныкающе застонала.

— Тарас...

Он, уговаривая себя сдержаться, глотал этот стон.

Но, матерь Божия, как же это оказалось сложно!

Тарас сам едва не кончил, ощутив ее удовольствие. Но даже в таком перевозбужденном состоянии, заметил, что Наде понравилось, когда он пальцами сдавил ее сосок, забравшись под майку и бюстгальтер. И именно это подтолкнуло Надю к оргазму.

Тарас запомнил. На будущее. Уже поняв, что одним случайным сексом явно не насытится этой девушкой.

Вдруг, ее подрагивающие ладони забрались по его футболку и жадно пробежались по телу Тараса. Заставив осознать, что Надя так же сильно хочет его. Не уступая в этом желании самому Тарасу.

Решив, что у него еще будет время для реализации всех своих планов, он наклонил голову, завладев губами грудью Надежды, в то время как свободной рукой полез в карман брюк за бумажником.

Надя заметила это движение и, спрятав лицо между его шеей и плечом, прерывисто постанывая, опустила свои руки, проникнув под пояс джинсов Тараса.

Кажется, Тарас не сдержался, сильнее сжал зубы, легонько укусив сосок Нади, когда ее пальцы пробежались, обхватив, по стволу его члена. Но ее стон был полон удовольствия, а не боли. И она снова кончила. Он ощутил это.

Черт, он не хотел так делать, честно. Но Тарас, похоже, совершенно утратил контроль и сдержанность. Эта женщина делала его каким-то дикарем. А страсть, вспыхнувшая, искрящаяся сейчас между ними, не поддавалась ни объяснению, ни управлению.

— Прости, — тихо и сипло прошептал он, надавив ей на плечи, и заставил Надю откинуться на стол полностью. — Я не хотел сделать больно.

— Мне не было больно, — так же хрипло ответила она, с некоторым удивлением, продолжая дразнить его своими гладящими прикосновениями. — Даже наоборот.

Эти слова доставили ему удовольствие.

Достав презерватив, он быстро расстегнул джинсы, позабыв о собственном принципе никуда не торопиться. Пальцы Нади помогали ему, выдавая такое же неистовое желание девушки в их слиянии. Оперативно справившись с этим, Тарас опять впился в ее губы поцелуем. И, наконец-то, одним плавным и протяжным толчком оказался внутри лона Нади, поняв, что его пальцы, упертые в стол, подрагивают от непередаваемости этого ощущения. Дыхание Нади прервалось, и она выгнулась, подавшись ему навстречу, отчего ее волосы разметались, и золотистые пряди рассыпались по столу, свешиваясь с края.

Тарас подумал, что никогда не видел такого сексуального зрелища, и толкнулся еще глубже в ее тело.

Надя громко вскрикнула, ничуть не стесняясь распахнутого окна и вероятной осведомленности соседей о том, чем они занимались. Ее пальцы давили на его плечи, будто требуя еще.

Непередаваемая женщина.

Тарас с радостью поддался такому требованию, немного отклонив свои бедра, а потом — опять погрузился в нее.

Он впервые занимался сексом, распластав партнершу на кухонном столе, но, черт возьми, ему это нравилось!

Кухня была полна их тяжелого, надрывного дыхания и стонов Нади, пока Тарас, ни капли не отступив от своего плана, размеренно и подавляюще погружался в нее, раз за разом заставляя Надю испытывать оргазм.