По щекам эльфии градинами текли слезы. Губы рау искривила горькая улыбка. Лицо дракона омрачило неподдельное горе. Вампир пытался удержать подрагивающие губы, по его щеке медленно скатилась одинокая слеза. Лицо авариэля было скрыто прядями волос, но его бессильно опустившиеся плечи говорили сами за себя. Прайла закрывала лицо руками, от которых исходил пар — это испарялись ее горячие слезы. На лице человека оставила свою печать скорбь. И только эльф смотрел с нескрываемым безразличием и легкой презрительностью.

Они горевали. И они имели на это право, ведь этот пепел то, что осталось от их подруги. А эльф... Эльф ушел спать. Когда он уходил, незаметно для всех уголки его губ немного приподнялись.

Солнце вставало и им пришлось уйти. Когда они немного отошли, поток серебряных пепелинок разделился на семь частей. Каждая из этих частей трансформировалась в серебристую бабочку. Бабочки последовали за уходящими. Догнав, они закружились вокруг лирейцев.

Вампир поднял руку с отставленным указательным пальцем, и на него тут же приземлилась кружащая вокруг него бабочка. Робкая улыбка озарила его лицо.

* * *

— Да, папа, я помню, что ты говорил, что бы я разбиралась со всем сама. Но ты ведь сам говорил, что хочешь, что б я поскорее возвращалась домой, или нет? Так вот, что бы вернуться мне надо закончить одно дело. Недолго, всего лет тринадцать. Пап, я тут почти двадцать семь тысяч лет, даже для первого мира непростительно много. Да. Да. Мне что, делать больше нечего? Так ты поможешь? Да, именно с этим у меня и проблема. Одна кандидатка погибла. Да, я смогла ее задержать. Ты же знаешь, что опыта у меня в этом вопросе никакого. Тебе что, так сложно? Тогда в чем проблема? Это уже натуральный шантаж! А как это еще назвать? Услуга за услугу? Ну-ну. Ладно, я согласна. Только ты тогда ее и еще кое-чему научишь. А вот это уже нужно у тебя спрашивать, это ведь ты меня породил и где моя совесть тоже должен знать ты. Ладно, пока. Я тебя тоже люблю.

В этот момент девушка, сотканная из энергии голубого цвета, отошла от зеркала, через которое только что с кем-то разговаривала.

— С одной проблемой разобралась и то хорошо, — вздохнула она.

Крылья бабочки

Первое, что я осознала, был окружающий меня серый туман. Мне не было ни холодно, ни страшно, вообще не было чувств и эмоций. Даже мысли текли словно нехотя, через силу. Сколько времени я провела в этом месте, не знаю. Для меня уже все было не важно.

— Приблизься ко мне, — разорвал тишину мужской голос.

Послушаться или не послушаться, разницы не было. Но я все-таки выполнила просьбу неведомого мужчины. Переместилась в ту сторону, откуда, как мне казалось, слышался голос.

— А она была права, лучшей кандидатуры не найти, — послышался задумчивый голос. — Тем более, такой потенциал.

Некоторое время стояла тишина.

— Что ж, надо выводить тебя из этого состояния, — обратился он ко мне. — Вот так будет лучше.

Мне показалось, что у меня внутри что-то натянулось и порвалось. Тут же начали просыпаться чувства. Все то удивление, страх, злость — все то, что было отгорожено серой пеленой, резко прорвалось из своего заточения. Даже глаза, как оказалось, застилала эта безрадостная хмарь.

Вокруг меня был космос. Его бесконечная темнота и мириады звезд. Я висела посреди этого пространства, но одновременно с этим, чувствовала какую-то опору под ногами.

Рядом со мной стоял мужчина, похожий на Нералику. Он, так же как и она состоял из энергии, но если Нералика была насыщенно голубого цвета, то он был белым с еле заметным голубым отливом. Такое же неуловимое лицо и простая одежда без всяких изысков.

Медленно я приходила в себя после потрясения от возвращения ощущений. Я чувствовала некую неправильность, чего-то не хватало. Всегда было, даже не замечаешь, когда оно есть, но сейчас этого не было. Потом я осознала — сердце... Оно не билось.

— Я умерла? — спросила я странного мужчину.

— Да, — просто ответил он.

— И что теперь? — растеряно, произнесла я.

Он прошелся вокруг меня. Волосы непроизвольно дернулись вслед за ним. Увидев это, он усмехнулся.

— Теперь? — делано задумался он. — Теперь ты будешь учиться.

— И чему же? — предчувствуя какой-то подвох, спросила я.

— Быть богом, — уже серьезно ответил он.

— Кем? — мне показалось, что я ослышалась.

— Богом, — повторил он.

— Странная шутка.

— Это не шутка.

— А зачем? — в некоей прострации задала я вопрос.

— Тебе не кажется, что это глупый вопрос? — приподнял он одну бровь.

— Но как я могу быть богом? Я ведь просто... я... — заметалось в панике мое сознание.

— Можешь, — твердо произнес он.

— Но...

— Можешь, — уже мягче сказал он. — И тебе необходимо учиться.

В ответ я только вздохнула. Уже и умереть спокойно нельзя, все равно учиться заставят.

— Что ж, приступим.

— Так сразу? — в замешательстве спросила я.

— А чего ждать? — ответил он вопросом на вопрос.

И, не дожидаясь моего ответа, начал:

— Первое, чему тебе стоит научиться — это простые иллюзии. На них можно будет опираться при дальнейшем обучении.

Для начала представь что-нибудь. Представила? — я кивнула. — Теперь наложи изображение на энергопотоки, — он дождался еще одного кивка. — Ты чувствуешь, что надо сделать? — посмотрел он на меня.

— Ну, вот это надо сюда, а вот это сюда... — неуверенно ответила я.

— Почти угадала, — кивнул уже он. — Надо еще вот это подправить и вот это, — указал он на необходимые потоки.

Как только я выполнила его указания, передо мной появилась бабочка с синими крыльями, которую я представила. Она не двигалась, как будто просто замерла в полете.

— У тебя получилась статичная картинка, не обладающая ни объемом, ни движением. Попробуй сама догадаться, что тебе надо сделать, что бы убрать эти недостатки.

Я обошла свою бабочку вокруг. И, правда — плоская. Погрузившись в перебор потоков, я пыталась подобрать нужную комбинацию. Это было похоже на игру — что будет, если я сделаю так. И все же, методом проб и ошибок, он же научный тык, я смогла добиться требуемого эффекта. Теперь бабочка могла двигать крыльями, и она больше не походила на бумажную вырезку.

— Хорошо, — похвалил он меня. — Как ты думаешь, чего ей не хватает?

— Жизни, — не задумываясь, ответила я.

— Ты права, — кивнул он. — Хочешь сделать ее живой?

— Да.

— Вдохни ее в нее, — дал он мне подсказку.

— Как?

— Это уже решать тебе самой, — сказав это, мужчина исчез в клубе белого тумана.

Не особо надеясь на его возвращение, занялась решением заинтересовавшей меня задачки. Как я, сама уже не живая, могу дать кому-то жизнь? Пробовала вливать силу, но от этого только окрепло плетение. Пробовала вплетать дополнительные потоки, но и это не приводило к необходимому результату. Вскоре я зашла в тупик.

— Он сказал — вдохнуть жизнь... а если? — подскочила я, так как в этот момент сидела.

Притянув к себе свое экспериментальное насекомое, я сосредоточилась. Отделить от собственного ядра маленькую крупицу не составило особого труда. Сложнее было заставить ее вместе с дыханьем выйти из моего тела. Но, затратив огромное количество сил, мне удалось это сделать.

Из моего рта, вместе с выдохом, вылетела серебряная, что не удивительно, крошка меня самой. Она слилась с бабочкой, которую я в это время держала в руках. Секунды ничего не происходило, а потом у нее дрогнули крылья. Дрогнули не по моей воле, а сами по себе. Оторвавшись от моей руки, она сделала несколько кругов и приземлилась мне на нос.

— Ты молодец, — неожиданно раздался голос из-за спины. — Запомни, это теперь твой вестник. Всегда помни это.

— В каком смысле вестник? — подняла бровь.

— Потом поймешь, — ушел он от ответа.

— Ладно. А как к тебе обращаться хоть скажешь? — не особо надеясь на ответ, спросила я.

— Ты можешь называть меня Нералин, — все-таки ответил он.

— Одну мою знакомую зовут, похоже, — хмыкнула я. — Кстати, я — Анель...

— Но можно Ан, — закончил он за меня. — Я знаю, — мягко улыбнулся. — А на счет имени, твоя знакомая — моя дочь.

— А... — начала, было, я. — Ладно, забыли, — махнула рукой.

— Продолжим твое обучение, теперь ты освоишь сложные иллюзии.

Я занималась до тех пор, пока мое сознание просто не выключилось. К этому моменту я находилась на лесной поляне среди огромного количества цветов. Хоть это и выглядело как живое — колыхались трава и ветви на ветру, вокруг витал одуряющий аромат, слышался шум леса — но это только иллюзия. Сложная, красивая, но иллюзия.

А я свернулась калачиком среди всей этой красоты.

Я сидела и смотрела в омут мира. Это такая большая поверхность, напоминающая озерную гладь и зеркало. В нем я смотрела на своих друзей. Нералин недавно научил меня вызывать его. Вообще-то я сейчас только и делала, что училась. Мне не требовалось ни еды, ни пищи. Только иногда мое сознание, так сказать, отключалось от перенапряжения. За все это время я узнала много нового и научилась также множеству различных вещей.

В мире прошло уже одиннадцать лет. Для меня они пролетели незаметно. Да и узнала я это буквально вчера. Тар обронил эту информацию в разговоре с Нео.

Мое внимание привлек повышенный шум в одной из частей омута. Он был поделен на несколько частей, и я могла наблюдать за всеми сразу.

Шумела Лана. Она опять ссорилась с Талиреном. Этот месяц, что я за ними наблюдаю, они только и делают, что ругаются. Видимо, после моей... моего ухода она лишилась поддержки в этом противостоянии. К парням она не обратится, я ее знаю. А Зарина просто не понимает в чем проблема. Все же страна с прогрессирующим матриархатом оставляет свои следы.

Тема для их баталий была всегда одна и та же: неподобающее, по мнению эльфа, поведение моей подруги. С каждым днем ссоры все жарче, а отношения все натянутей. Чем это все закончится непонятно, но надеюсь, что эльфия будет в плюсе.

В другой части омута Нео, Сирин и Сури о чем-то шептались, беспрестанно оглядываясь. Заинтригованная, я увеличила изображение и прибавила звук.

— ... не понимаешь, они сделали это специально, — пытался втолковать что-то Нео Сирину.

— Может быть это просто случайность, — пытался тот воззвать к его здравому смыслу.

— Случайно такое могло произойти только с Сури, — ткнул он в сторону названного.

Тот в ответ только вздохнул. Сказать ему было нечего. Постоянные случайности, которые с ним непрестанно происходят уже вошли в иоданские легенды. Парочку мне уже посчастливилось услышать.

— Ну, это же не значит, что кроме него ни с кем не происходит никаких случайностей, — попытался опровергнуть его довод авариэль.

— Да я уверен, это было сделано специально! — воскликнул дракон, но тут же понизил голос. — Я уверен, а это значит, что нам надо ответить на их действия.

— Я согласен, — подал голос, молчавший до этого, вампир. — Но лучше обсудить все вечером.

Что же такое произошло? Меня начало пробирать любопытство. Круглосуточно наблюдать у меня не получается, так, с часик свободного времени на это затрачу, а потом, уже начинается моя учеба.

К моему разочарованию, они разошлись по своим делам.

Пришлось мне подключать к слежке и добыче информации своих бабочек. Когда я увидела кружащих около моих друзей бабочек, очень заинтересовалась, откуда они взялись. Все-таки тех, что я создавала здесь — в мир не отправляла, да и масть у них несколько другая, у этих серебряная, а у тех синяя.

Как мне разъяснил мне Нералин, я умерла, уже, не будучи килатой, но еще и не являясь богом. У меня была промежуточная стадия. Поэтому и умерла я... неправильно. Вместо описываемой Нераликой радужной дымки, после меня остался маленький вихрь серебряного пепла, из которого и родились эти бабочки. Ага, бабочка-феникс — очень оригинально.

Ладно, что-то я отвлеклась. Так вот, я могу этими бабочками управлять, так как они являются частью меня. С трудом и сильным скрипом я смогла заставить омут записывать то, что видят мои насекомые. Минут через десять после того как я закончила, пришел Нералин.

— Твое обучение уже практически закончено, — в некоторой степени обрадовал он меня. — Осталось только одна мелочь.

Вот это меня уже насторожило. Под мелочью могло скрываться что угодно. Однажды мы занимались неким "пустячком", во время которого я на практике училась восстанавливать утерянные конечности. Свои собственные! А обезболивание мы проходили только после этого. Так что, нервничать повод был.

— Тебе нужно сродниться с этим миром, — пояснила эта странная личность. Кто он такой так и осталось для меня загадкой. — Именно после этого вскроется твой основной божественный потенциал.

— И каким же это образом? — подготавливаясь к самому худшему, спросила я.

— Узнаешь, — ласково улыбнулся мужчина.

От такой перспективы по спине пробежал холодок.

— Что мне делать? — обреченно спросила я.

— Просто расслабься.

Как же мне хотелось кричать. Но я не могла. Все тело было сведено судорогами. Оно извивалось и изгибалось, тщетно пытаясь облегчить страдания. Болело все, что только могло болеть, да и то, что, как мне казалось, не могло.

Все силовые потоки этого мира в этот момент проходили сквозь мое ядро. Огромное количество информации, получаемой от них, плавило мой мозг. Все эмоции живых существ Лиреи проходили через мою суть. Боль, стыд, ненависть, любовь и множество других рвали меня на части. Я чувствовала, как они рождаются и умирают. Чувствовала их обращение к миру, как они проклинают и благодарят его.

Сознание пыталось вырваться или отключиться, но кто-то сильный не давал ему это сделать. Эта боль, казалось, длилась вечно.

Но, к счастью, все когда-нибудь заканчивается.

В какой-то момент, я потеряла сознание. Благословленная темнота приняла меня в свои нежные объятья.

— Очнись! — настойчиво трясли меня за плечо. Это я осознавала как будто сквозь вату. Приходить в себя мне категорически не хотелось.

— Пойдем на крайние меры! — весело воскликнул Нералин.

В следующую секунду на меня вылилось огромное количество ледяной воды. Стараясь избавиться от нежданного душа, откатилась от того места, где я до этого лежала.

— Что ты делаешь?! — накинулась на мужчину, принимая сидячее положение.

— Привожу тебя в порядок, — пожал он плечами.

— Это ты называешь порядком?! — не унималась я. Волосы же в мою поддержку возмущенно зашевелились. — И вообще, предупреждать надо, на что ты меня подписываешь! Садист!

— Полегчало? — участливым голосом обратился ко мне мужчина.

— Нет! — резко оборвала свои разглагольствования.

Больше даже не смотря в сторону этого подлого создания, занялась приведением себя в порядок.

Сплести силовые потоки воздуха и огня получилось на удивление легко, так что, вскоре моя одежда и волосы были абсолютно сухими.

— Сколько длилась эта пытка? — безразличным тоном поинтересовалась у Нералина.

— Месяц, — тут же услышала ответ.