Игра Стражей

— Начинаем синхронизацию.

Сначала все идет как надо. Нерв А10 нормально подключился. Были открыты информационные потоки, и начался собственно процесс синхронизации. Тревожное предчувствие бьет по нервам.

— До абсолютной границы осталось 0,3, 0,2, 0,1...

Внезапно вскрикивает сирена.

— Нервные связи рвутся. Пошел процесс рассинхронизации.

Сине-белая фигура на экранах резким движением вырывает из стены "надежные" крепления.

— Евангелион-00 вышел из-под контроля!

— Прекратить эксперимент! Отключить питание!

— Команда на отключение питания не проходит!

— Экстренное отключение! Перебейте этот чертов кабель!

Срабатывают отсечные заряды, и кабель огромной черной змеей падает на пол ангара.

— Питание отключено. Ева перешла на внутренние источники. До отключения осталось 5 минут.

По ангару разносится чудовищный крик боли. Сначала Евангелион лупит по стенам кулаками, потом — головой, как это делал бы человек, пытаясь хоть немного унять непереносимую боль. Сверхпрочное армированное стекло, закрывающее техническую нишу, разлетается мелкими осколками и за ними я замечаю командующего Икари.

— Командующий, отойдите, это опасно! — Рицко. Ее не видно, но я знаю, что она собиралась смотреть запуск вместе с Гендо из ниши. Икари не реагирует. Его лицо — совершенно нечитаемая маска.

— Сработала экстренная система катапультирования.

— Нет!!!

Командующий бросается вперед, хотя и так стоял опасно близко в краю. Огромная сигара контактной капсулы вылетает из загривка Прототипа вертикально вверх, но упирается в потолок. Разгонные двигатели продолжают работать, и капсула, вращаясь, летит вдоль стыка стены и потолка до угла. И какой урод придумал установить движки в верхней части капсулы? Выхлопные струи облизывают люк капсулы. Он же сейчас раскалится. Как мы будем ее оттуда доставать?

Капсула рушится из-под потолка. Ведь это же около ста метров вертикально вниз! Парашюты не успевают раскрыться, а двигатели свой ресурс уже выработали. Что с Аянами?

— Рей! Нет!!! — Командующий с криком бросается к лифту, ведущему в ангар.

— Спасателей туда, живо!

Вокруг капсулы расплывается кровавое пятно. Сначала кажется, что все. Что пилота уже не спасти. Потом понимаю: для крови лужа слишком велика. Отработанная LCL тоже становится красной. Но... красное на красном... Что с Аянами?

Замечаю фигурку, подбегающую к капсуле. Кто же успел? И что он надеется сделать? Ведь люк раскален!

Переключаю экран на максимальное увеличение. Командующий? Икари Гендо хватается за огненные рукоятки, блокирующие дверь. Его лицо перекашивается от боли. Чудовищным усилием он проворачивает рукоятки и рвет люк на себя. Очки падают с него в лужу LCL.

— Рей! Ты жива?

Токио-3. Штаб Нерв. Мисато.

К счастью, тогда все обошлось благополучно... Хотя "легким испугом" назвать полученные Рей повреждения не получается: она около месяца провалялась в госпитале. И к появлению Третьего Ангела только начала восстанавливаться. Еву-00 залили бакелитом — быстротвердеющей жидкостью. С тех пор ее так и не пытались снова активировать. И вот сегодня Рей снова участвует в попытке активации. Только сегодня мы рискуем потерять сразу двух пилотов. Как Синдзи удалось уговорить нас на такую авантюру? До сих пор не понимаю...

— Рей-тян, верни щиты на место! — Что Синдзи имеет в виду?

— 0,2, 0,1... абсолютная граница пройдена. — Майя сидит за пультом. Рицко с Командующим — как и тогда — в технической нише.

Напрягаюсь в ожидании сигнала тревоги, но его нет... Смотрю на экраны, показывающие уровень синхронизации, и мне становится нехорошо.

— Синхронизация основного пилота — 18,7, второго — 15,1. Ребята, что у вас там?

— Не мешайте. Кажется, я нащупал проблему, из-за которой не удался прошлый запуск. — Нет, все-таки не зря Фуюцке предложил назначить Синдзи командиром. Лидер он, как говорится, "от Бога".

Синдзи отдает Рей непонятные команды, и синхронизация постепенно растет. Мне же остается только работать ретранслятором, зачитывая ребятам показания приборов.

— Мостик? — Синдзи очередной раз запрашивает уровень синхронизации

— По 54. Достаточно для управления.

— Хорошо. Отключайте. Отдохнем, обсудим результаты и попробуем снова.

— Ладно. Запустить финишную последовательность. Завершить эксперимент. — Падаю в кресло, с легким удивлением замечая, как дрожат руки.

Побережье в окрестностях Токио-3. Синдзи

После успешной активации Ноль Первого в парном режиме я долго пытался объяснить Рицко, что за команды я отдавал Рей и что вообще произошло. Отчетливо убедился в том, как трудно объяснить слепому от рождения "что такое радуга". Я ведь теорией щитов и строения души не занимался. Все мои знания — в основном эмпирические находки, наложенные на минимум рационального знания и изрядный пласт интуиции. Впрочем, кажется, под конец Рицко что-то поняла. По крайней мере, она заявила, что завтра нас ждет какое-то обследование, а потом, по мере готовности аппаратуры — новые эксперименты. После небольшого отдыха мы с Рей поменялись местами и уже она синхронизировалась с Ноль Первым в качестве главного пилота, а я сидел на дополнительном месте. Тут уже прошло без накладок. Мне даже не пришлось ее страховать. Правда, уровень синхронизации Рей остался примерно на шестидесяти, зато я, не сдерживаемый необходимостью удерживать растянутые щиты, выдал почти восемьдесят. После этого нас отпустили, и я пригласил Рей на свидание.

И вот мы снова сидим на обломке статуи. Вниз плещется море. Над нашими головами горят звезды. Легкий бриз овевает нас.

— Рей-тян, расскажи о себе...

— Что ты хочешь узнать?

— Как ты жила раньше, почему ты стала такой, какая есть сейчас?

— Я... я всю жизнь, сколько себя помню, провела на базе НЕРВ...

Я обнимаю девочку, одновременно снимая все свои щиты. Ее боль захлестывает меня. Прикусываю губу, понимая, что именно я — источник боли, что вспоминать, а тем более рассказывать для Рей — очень болезненно. Но я уверен — нельзя носить такое в себе. Я постараюсь разделить ее боль, но для этого я должен очистить рану. Слушаю...

— Когда мне было четыре года доктор Наоми Акаги, мать Рицко убила меня...

— Не тебя!

— Может быть... Но запись памяти... Я хорошо помню, как чужие руки сдавили мое горло...

Боль захлестывает меня с головой. Я не решаюсь провести обычное преобразование боли — сразу буду опьянен силой. С такой мощью мне пока не справиться. И не могу восстановить щиты — не решаюсь оставить Рей одну, наедине с болью. Внезапно вспышка инсайда озаряет меня, высвечивая доселе неведомый путь. Я вскакиваю, поднимаю Рей на руки и шагаю со статуи, прямо в полете открывая портал у нас под ногами.

— Что ты делаешь?

— Похоже, в твоей жизни было мало хорошего. Значит надо искать то, что будет тебе приятно. Неужели во всей необъятной совокупности Нереальностей мы ничего не найдем? Я покажу тебе серебряные пески Гваларадары и поющую луну Сенелеры. Я проведу тебя лесами Сорна и мы обязательно искупаемся в море Ниадора. И даже если не найдем ничего... Тогда мы продолжим поиск в Хаосе. И уж там-то — найдем обязательно. В глубинах Всеизменяющегося можно найти все!!!

Токио-3. Штаб НЕРВ. Синдзи.

Прогулка получилась действительно впечатляющей... И очень непростой: для того, чтобы найти зрелище, способной заставить Рей хотя бы улыбнуться, пришлось нырять довольно глубоко в Хаос. Но уж об этом-то я жалеть не собирался: затраченные силы с лихвой окупились, когда я, наконец, увидел улыбку Рей, отраженную в бесконечных переливах вечно пламенеющих кристаллических стен замка Кейрос, манора одного из Лордов да'мео'л'ин*. Впрочем, удирать оттуда пришлось очень быстро: окрестности Темных дворов никогда не были особенно полезным для здоровья местом, а уж в присутствии одного из Владык... Но дело того стоило.

/*прим. автора: подробнее об этих существах, их постройках и образе жизни см. Анастасия Парфенова "Обрекающие на жизнь"./

А выражение лица Князя Кейрос, когда мы удирали от него, вцепившись в жесткую чешую Древнего Змея... То есть такой запредельной наглости он никак не мог ожидать от существ, еще не перешагнувших порог младенчества. Ведь по сравнению с его бесчисленными тысячелетиями — даже сам Замок-над-Миром появился недавно, а уж нынешние его обитатели... Правда Воплощение Всеизменяющегося эта авантюра весьма позабавила, и когда он отхохотался, обвившись вокруг Скалы Встречи, то ультимативным тоном потребовал, чтобы мы обязательно пригласили его, когда соберемся на следующую прогулку.

И вот теперь мы вновь стоим в ангаре и собираемся совершить очередную попытку активировать Прототип. Взглянув на Рей, я замечаю на ее лице незаметные посторонним, но совершенно ясно видимые мне тени неуверенности и даже страха.

— Рей-тян, что с тобой?

— Я... я боюсь. В прошлый раз... Я боюсь не справиться. Ведь тогда тебе вновь придется идти в следующий бой одному.

— Не бойся. Активировать Нулевую мы будем вместе. И обязательно разберемся, что стало причиной прошлой неудачи. А в крайнем случае... Я прикрою тебя своими щитами — если уж они выдержали натиск Детей Тьмы... — я прижимаю девочку к себе и замираю, наслаждаясь ее близостью.

— Пилотам занять места в контактной капсуле. — Гремит по ангару голос Мисато, усиленный громкоговорителями командной сети.

— Идем, Рей-тян. Все будет хорошо.

Капсула установлена в Прототип и заполнена LCL. Сама Нулевая жестко зафиксирована в ангаре "во избежание". Рей напряженно сидит в кресле первого пилота. А я, всем своим видом демонстрируя совершенно не ощущаемую мной уверенность, спокойно развалился в недавно смонтированном ложементе второго. Пока техники проводят стартовую последовательность тестов, я стараюсь понять: чем Прототип отличается от моей машины? То есть, отличия сразу лезут пачками, но вот выделить в этом потоке существенные моменты удается не сразу... С другой стороны, когда у меня это получается — остается только удивляться тому, что "слона-то я и не приметил". Там, где у Ноль Первого мягко переливались света и тени собственного разума — у Прототипа была только жесткая, резонирующая пустота. Ради эксперимента я попытался слегка приопустить щиты разума... и едва не оказался смят могучим отражением моих собственных эмоций. Вспомнилось, как перед прогулкой Рей рассказывала мне о ненависти... Если с таким самоощущением она попыталась синхронизироваться с Прототипом, да еще и совершила уже отмеченную мной ошибку... Неудивительно, что ее просто выбросило вместе с капсулой — видимо, агонизирующее под такой нагрузкой сознание все же выдало единственно верное и спасительное решение.

Громыхнули аварийные мыслеблоки, жестко отрезая меня от резонанса бушующего водоворота эмоций.

— Рей-тян...

— Синдзи-кун, что с тобой? — в голосе девочки звучит волнение... должно быть — видок у меня еще тот... ведь встряхнуло неслабо.

— Я все понял. Слушай меня: ни в коем случае не касайся Льда. Синхронизация только по огню. Понятно?

— Да.

— Мостик, заполняйте капсулу и начинаем синхронизацию. У нас все получится!

Полигон в Геофронте. Синдзи.

И вот я снова сижу в ставшем родным пилотском кресле Ноль Первого. Хотя эксперимент по активации Прототипа прошел успешно, Рицко потребовала, чтобы продолжение (включая управление Нулевой в свободном режиме) было перенесено на следующий день "так как ей необходимо разобраться в полученных данных и подготовить рекомендации по программе эксперимента". Поэтому было решено выбраться на полигон, расположенный в Геофронте и опробовать открытую мной "недокументированную возможность" Евы — дистанционное управление АТ-полем. В качестве мишени была установлена конструкция, про которую мне сказали, что это — "неудачная модель Евангелиона". Этот огромный скелет, с усиками 30-мм автоматических пушек, торчащих прямо из черепа не умеет ничего — даже стоять (его установили на не менее огромном штативе). И единственная его ценность — возможность установить АТ-поле, чтобы я тренировался в его пробивании. Впрочем, Рицко сказала, что симулятор, на котором мы с Рей тренируемся в управлении Евангелионом — собран на основе такой же "неудачной попытки".

Пока техники научного отдела устанавливают измерительную аппаратуру, я смотрю на окружающую красоту. Обычно я пребываю или на поверхности, или в глубинах штаба, так что возможность полюбоваться Геофронтом выпадает в основном тогда, когда монорельс, доставляющий нас на рабочее место, проносится от входного тоннеля до штаба. Сейчас же, судя по тому, что на канале связи звучат приглушенные упоминания

западных демонов, а так же наиболее прославленных в народе атрибутов божеств плодородия — у техников что-то не ладится и есть время просто любоваться.

Геофронт — это огромная пещера, явно созданная чьим-то разумом. Вот только людьми эти "кто-то" столь же явно не были. Начать с того, что, несмотря на сплошной потолок — на полу пещеры растет настоящий лес. Каким образом в пещере устанавливается то же освещение, что и над ней — не знает никто. Рицко одно время пыталась исследовать этот вопрос, но потом деньги на это урезали и посоветовали доктору "не заниматься ерундой, а сосредоточить усилия на действительно важных вещах". С тех пор доктор Акаги в ответ на вопрос об освещенности верхней части Геофронта начинает вспоминать такие конструкции в адрес "бюрократов и ретроградов", что высказывания техников на этом фоне представляются совершенно приличными. Я не зря упомянул "верхнюю часть" — уже упомянутая огромная полость — только часть Геофронта. Под лесом, растущим на дне — располагаются километры тоннелей, в которых, собственно, и располагается штаб НЕРВ. Люди постарались приспособить нечеловеческую логику расположения этих тоннелей для своих нужд, но ориентироваться в них и по сию пору — привилегия немногих... Я, например, запомнил только расположение тоннелей, связывающих основные интересные мне объекты: ангар, мостик и госпиталь, друг с другом и с главной проходной. Но стоит отойти на несколько десятков метров от знакомого маршрута — и придется звать на помощь — сам я уже не выберусь. Так что, из тех, кого я знаю, свободно ориентируются в этом лабиринте три человека: Акаги Рицко, проницающая его нечеловеческую логику своим нечеловеческим интеллектом, отец, помогавший ее матери проектировать преобразование тоннелей, и Рей, проведшая в штабе первые двенадцать лет своей жизни.

Наконец, тоскливые матерки техников меняют тональность. Похоже, проблемы скоро будут решены. Так и есть...

— Синдзи-кун, на позицию. Начинай с семи метров, бей по рукам, чтобы нам новую мишень сразу не ставить.

— Хорошо.

Подхожу к отметке, обозначающей семиметровую дистанцию, сосредотачиваюсь, и поток Света души Евангелиона, перевитого предвечным пламенем ударяет в цель.

— АТ-поле мишени пробито. Рука повреждена на 95%

— Хорошо. Синдзи-кун, теперь отойди подальше — к отметке 30 метров. Попробуем определить дальность.