Осколки Прошлого

— Как бы то ни было, — продолжала она, — через неделю я тебя все равно отсюда выгоню. Мне тут твой подростковый максимализм совсем не нужен. А сейчас бегом в столовую, и до обеда ты поступаешь в распоряжение Стэна.

Я заметил, как с Мартой кто-то связался через мыслеречь. Недолгий обмен разрядами-мыслеобразами, и она вдруг остановилась.

— Нет! Стоп. Видишь светлый дом? Это столовая. Потом тебе сюда надо будет вернуться. Я попрошу Стэна тебя подождать. А нам сейчас в другую сторону.

Марта повела меня дальше, и мы влились в один из потоков ученых, спешащих на работу. Я обескураженный реакцией Марты на мое откровение тащился следом. Поток событий нес меня дальше, с каждой секундой все больше убеждая смирится с происходящим.

Мы вышли на другой конец поляны-площади и ступили на широкую аллею, мощенную простой каменной плиткой.

— Для справки, дальше Административный Сектор, но нам чуть ближе... — сказала Марта.

Вокруг нас все также тянулись домики, только теперь они выглядели... официальнее? К ним уходили уже не тропинки, а короткие дорожки, усаженные ровными кустиками. На некоторых были вывески: "Библиотека", "Клуб", "Форум", и даже "Оранжерея". Но многие свое назначение никак не поясняли.

Марта подвела меня к домику с вывеской "Медпункт".

— Обещанный специалист, — Марта улыбнулась, — И да не куксись, я шучу. Стандартная процедура по правилам. Потом ты вернешься к Стэну. Сбежишь — накажу.

И с этим, безусловно воодушевляющим напутствием, Марта покинула меня, отправившись дальше по аллее.

Я немного потоптался около простой деревянной двери медпункта. Вздохнул. Потоптался еще...

Форменное безумие. Но надо плыть дальше.

Я вошел в медпункт и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Никогда до этого не был в настоящей больнице, и видел их только в древних фильмах. Поэтому для меня это комната стала настоящим откровением.

Никаких пиликающих медицинских приборов или надраенных до блеска врачебных инструментов. Не светит ослепительным светом лампа под потолком, нет и шкафов с прозрачными дверями, уставленных колбами с лекарствами и прочей химией.

Нет. Здесь теплый зеленый свет распространяют сами стены, а шкаф уставлен аккуратными рядами пси-кристаллов. Уголок с кроватью прикрыт занавеской из живых растений, а с потолка свисают красивые цветы, которые пахнут мягким приятным ароматом. Все вокруг буквально пропитано псиэнергией, и облака ее дымных потоков, казалось, дышат вместе с тобой.

В этой тихой и спокойной заводи, горела только одна яркая искра — в противоположном углу за столом сидела темноволосая женщина в слепяще-яркой оранжевой тунике. Моего визита она не заметила, и продолжала смотреть на голограмму, созданную визором общего вещания.

Показывали новости. И необычные.

Значок в углу голограммы говорил, что это весьма специализированный канал — совершенно случайно, я знал, что он посвящен делам армии в современном мне мире. Я знал об этом, потому что рос на литературе Имперских Времен и естественно, когда попал к Лил и научился пользоваться Общим Эфиром, мне было интересно узнать, как обстоят дела с войнами. Я был очень удивлен, когда понял, что люди Солнечной просто не задумываются об этом, а весь принцип сокрытия информации заключается в том, что если ты задумаешься — найдешь, если не задумываешься, значит тебе это и знать не надо.

То есть эти новости попадали в категорию "нескрываемых тайн" Солнечной.

Какая интересная женщина... Я затих и прислушался.

— ... где бывший член Общества Знающих, Олег Микояно, готов дать нам свое интервью. Скажите Олег, как давно вы покинули Общество?

— Это было примерно 200 лет назад, за несколько лет до его раскола.

— Можете рассказать поподробнее об этом периоде вашей жизни? Почему вы решили уйти? Это как-то связано с деятельностью ...?

Темноволосая женщина попыталась что-то подстроить на визоре, в его сторону сверкнул темно-желтый луч пси-энергии — экран вдруг закрыли помехи, и последнее слово утонуло в их гуле.

Но трансляция прервалась всего на мгновение:

— Нет, — отвечал, почему-то скрытый за кадром, человек, — Впервые я задумался о том, что Общество — это совсем не та организация, которая может помочь мне с моими проблемами, еще за 100 лет до ее распада. А чуть позже, когда осознал всю опасность, которую она за собой несет, сам связался с Департаментом и предложил свою помощь. Вскоре, я начал работать с группой социоников...

Женщина вдруг выключила экран мыслью. И обернулась ко мне.

— Нехорошо подкрадываться к уставшему человеку, — она улыбнулась, — И подсматривать, тоже нехорошо.

Я смутился. Но женщина не казалась рассерженной, так что я решился сказать:

— Меня послали к вам...

— Да, я знаю, Марта уже связалась со мной. Ну что ж, Артур, присаживайся...

Я подошел и уселся на предложенный мне стул рядом с этой медсестрой.

— Меня зовут Лилиана. Марта попросила тебя просканировать. Согласишься?

Я поморгал глазами и кивнул.

— А у меня есть выбор?

— Можешь оказать сопротивление, — Лилиана добродушно рассмеялась.

Я помотал головой.

А "оранжевая" медсестра, не прекращая внимательно меня осматривать, вытащила из ящика стола кристалл мягко-зеленого цвета и принялась его настраивать.

Мне никогда не нравились женщины с резкими чертами лица, но Лилиана мне неожиданно показалась красивой. Ее карие глаза чем-то напомнили огоньки горящие внутри каждого кристалла — такие же глубокие, яркие и притягательные.

Она же, продолжала настраивать свой кристалл — я видел, как она конфигурирует его внутренние потоки.

— Ммм... Извините, у вас не получится... — неуверенно начал я, — Я не защищаюсь, просто на меня нельзя воздействовать пси-силой... Такого рода.

— Почему?

— Не знаю.

— Хмм, странно... Давай тогда попробую так.

Она мягко положила руки на мои виски. От этого невинного вроде бы прикосновения меня пробрало мурашками, а внутри груди разлилось приятное тепло... Что за?

Лилиана изумленно отдернула руки.

— Ты сопротивляешься? — неуверенно спросила она.

— Нет.

Она попробовала сделать это еще раз. И снова вздрогнула, прикоснувшись ко мне, но на этот раз попробовала провести обследование до конца.

— Хмм... Действительно, ты полностью закрыт. Как так получилось?

— Не знаю, это с детства. По этой же причине, я думаю, у меня не видно ауры.

— Не пробовал обращаться к врачам?

— Пробовал, они тоже ничего не могут понять.

— Что ж, тогда придется действовать по старинке...

Лилиана энергично встала и метнулась к шкафу неподалеку: ее оранжевая туника молнией промелькнула у меня перед глазами. Не похожа она на уставшую.

Интересующаяся военными каналами медсестра, тем временем принялась перебирать многочисленные кристаллы. Странно... Он что не помнит, где у нее что лежит? Не очень-то профессионально.

— Зачем шел в Лагерь? Решил забрать всю славу от исследований себе, а? — Лилиана с хитрой улыбкой мне подмигнула, и вернулась к кристаллам.

— Да нет... Мне просто было интересно посмотреть. Я могу видеть псиэфир, и мне показалось, это будет здесь полезным.

— Ты Видящий? Любопытно... И псиэфир для тебя открытая книга, и для сканирования непроницаем. Прямо уникум! Можешь показать, что видишь?

Лилиана начала мне нравиться, так что я решил постараться ради нее и через полминуты усилий передал ей картину псиэфира в этой комнате.

Лилиана некоторое время изучала мой мыслеобраз.

— Красиво... А почему линии тока — разноцветный дым? Я читала, что Видящие видят псиэфир полями... вроде магнитных... и одним цветом... Серым, обычно.

— Почему дым — не знаю, а разноцветный — потому что зависит от моего настроения. Я вижу цвет, который ассоциируется у меня с чувством, испытываемым мною к излучающему псиэнергию объекту.

— Завернул! — Лилиана рассмеялась.

Она, наконец, нашла нужный кристалл и вернулась ко мне.

— Ну, вот и все, — сказала она, прислонив на мгновение кристалл к моему безымянному пальцу.

Показалась капелька крови.

— Извини за мою неловкость. Давненько подобную процедуру не проводила.

Лилиана прикоснулась ко мне и мгновенно залечила ранку. Рука ее при этом слабо дрогнула.

Я встал, собираясь уходить, как Лилиана вдруг спросила:

— Скажи, а кто твой наставник из Департамента?

Я тупо захлопал глазами.

— Чего?

Лилиана ответила не сразу, но по ее лицу невозможно было ничего понять — то же дружелюбие и легкая улыбка.

— Да я так спросила, ошиблась просто, не обращай внимания. И подожди уходить... Как твоя фамилия?

Это простой вопрос поставил меня в тупик. Я не знал своей фамилии.

— Кордейру, — я решил назваться фамилией Лил.

Лилиана снова мне улыбнулась, и я, попрощавшись, вышел вон.

Как и велела мне Марта, я поспешил вернуться в Столовую. Благо, возвращаться было недалеко.

Поток направляющихся в Административный сектор людей начинал иссякать, и по аллее навстречу мне шло не очень много людей. Сейчас большинство из них уже были одеты в рабочие туники спокойных цветов. Это нимало не напоминало разноцветный хаос Выставки. Все тут было отлажено, над всем главенствовало расписание. Сейчас я видел Лагерь уже более похожим на единый механизм, чем ранее.

Я неожиданно понял, что меня почти не смущали люди вокруг, пусть они и косились на меня с любопытством. Непонятно, правда, чем вызванным — как я понял в Лагере сейчас полно детей. Странно, но эти взгляды меня почти меня не задевали. То ли я начал привыкать ко всем этому, то ли дружелюбие Лилианы подняло мне настроение...

Я на миг вспомнил свой защитный оберег — любимую ветровку, уничтоженную Стэном. Сейчас я шел только в белой футболке, и на удивление чувствовал себя не так уж и плохо. Отсутствие капюшона хоть и было непривычным, не казалось фатальным.

В животе заурчало, и я понял, что сильно проголодался с утра. Как странно... Это чувство, единственное из всех заставило меня смотреть на окружающее как на реальный мир. Я словно очнулся ото сна, и теперь все вокруг теперь казалось... Реальным?

Прижимаясь к краю дороги и посматривая на идущих навстречу людей, я вернулся к поляне-"площади", по которой получасом ранее мы с Мартой путешествовали в круговерти предрабочей суматохи.

Теперь она была практически пуста. Только на противоположном конце, я заметил небольшую группу семилетних детей сидящих прямо на траве и слушающих низенькую девушку, которая расхаживала перед ними и что-то вещала. Девушка — учитель, по видимому — периодически бросала на меня взгляды.

Дети... в научно-исследовательском лагере... Кто до этого додумался? Я зябко поежился, вдруг снова осознав, где нахожусь, и решил скрыться от неприятных мыслей в близлежащей столовой.

Некоторое время я правда потоптался перед дверью. Не то, чтобы я очень боялся, но...

В столовой оказалось довольно уютно — теплового цвета деревянные стены, окна-экраны показывали лес. Из плиток на потолке лился чуть приглушенный, и в отличие от венерианского солнца, он совсем не резал глаз. Простые стулья, столики светлого дерева... Все настолько по-домашнему, что я с облегчением забыл, где нахожусь и выкинул все мрачные мысли из головы.

В маленьком зале находился один единственный человек — Стэн. Сейчас он с аппетитом что-то уплетал.

Немного робея, я подошел к нему и чуть помялся около стола. Стэн поднял на меня взгляд, и секунду мы просто смотрели друг на друга.

— Завтракать? — вполне дружелюбно спросил он и кивнул на стул передо мной, — Сегодня почти древнеанглийское меню — овсянка, тосты, чай. Довольно неплохо, надо признать...

Я сел на стул, который оказался неожиданно удобным. Безо всяких подушек — просто дерево — но так здорово сделан, что казалось, ты сидишь в мягком кресле.

Стэн продолжил свою трапезу — соблазнительно захрустел жареным хлебом, отпил чаю. Я же сидел совершенно неподвижно, и уже набрался было смелости спросить, как Стэн опомнился и опередил меня:

— Ах, да, извини. Видишь вон там, в углу, шкафчик? Это гиперпочта, связанная с Жемчужиной. К нам прикрепили одно кафе, и там у них довольно мастеровитые повара. Хотя, конечно, лучше бы они нормальный гиперпортал тут построили. А то в этом лесу, ты не поверишь, уже до Барьера осточертело сидеть.

И он опять углубился в свой завтрак. Сегодня у Стэна было настроение явно лучше, чем вчера. Я же, последовал совету и заказал себе завтрак. Слава богу, все было бесплатно, а то я бы совсем не знал что делать — сомневаюсь, что тут бы сработал код моего счета. Наверное, у них какой-то договор с курирующим эту экспедицию институтом.

В тот момент, мой разум, видимо, решил, что все — хватит с меня потрясений, так что я совсем забыл где нахожусь. Уютная обстановка, дружелюбный собеседник. Ммм... А в той кафешке и вправду замечательно готовят!

Стэн уже доел и начал рассказывать мне историю. Что-то про то, как к ним в лагерь ночью залез какой-то местный зверь и насмерть перепугал засидевшихся допоздна лаборантов. Они пол-лагеря перебудили своими воплями. А оказалось, что это просто необычно большая Венерианская кошка — совершенно неопасная для людей зверюга. И кто кого напугал в итоге — очень большой вопрос. Местные биологи, узнав, в чем сыр-бор, заинтересовались животиной и бросились на ее поимки. Так они ее почти полночи ловили.

Я не уловил деталей, во всю хрустя тостами. Аппетит на меня напал просто зверский. Как у той Венерианской кошки при виде лаборантов. Я даже похихикал немного над этой мыслью.

Стэн оказался очень интересным рассказчиком. Даже эту самую кошку в лицах изобразил.

— Подожди, — я уже не чувствовал неловкости перед Стэном, — а чего ее ловить-то. Аура же должна быть видна как на ладони, ее бы быстро парализовали и все...

— Э, нет, парень. Ты не знаешь наших биологов. Они же азартны как дети! Так что договорились — никаких псисил. Максимум — зрение чуть себе подправить, чтоб не поубиваться в темноте. Они тут весь лагерь на уши поставили!

Я даже про еду забыл, и про свою нелюдимость тоже — Стэн умел заинтересовать.

— Но смешнее всего было поведение Марты. Только представь: ночь; темно, хоть глаз выколи, только из некоторых окон чуть светит; бежит ошалевшая кошка. Аж ноги подгибаются! В повороты между домиками не вписывается, врезается, разогнаться нормально не может. А за ней, со счастливыми воплями, криками, спотыкаясь на каждом шагу, бегут трое биологов и разворачивают на ходу сеть. И в завершение картины — ужас на крыльях ночи — над ними летит Марта. Глаза горят! Аж в темноте видно. Волосы развеваются... И сама что-то гневное такое орет: "Я вас всех на Луну цветы собирать отправлю! Бездельники!" Ну вылитая ведьма — просто жуть!

Я не выдержал и расхохотался. Картина и вправду очень забавная. Вот тебе и научный лагерь!

Слава богу не было больше никого в столовой — успели уже разойтись по делам. Так что я совершенно не сдерживался и смеялся от души. И куда вся моя стеснительность делась?